Форумы фензина

Сказка про юношу, который назначает свидание в дождь

Цветущая вишня облетела. Белоснежный парусник, плывущий в страну мечты по зеленой поляне, потерял под проливным весенним дождем свои паруса. Озорник-ветер разметал их по мокрой асфальтовой дорожке, рассыпал белыми конфетти по лужайке...
Но мечта о ней, Единственной, продолжала летать незримым теплым облаком вокруг юноши, согревала его, стоящего на поляне под деревом.
Дождь лил не переставая - джинсы и рубаха прилипли к телу...
- Я пришла, мне было интересно, придешь ли ты, - сказала она, приблизившись, и взглянула на юношу из-под зонтика карими шальными глазами.
Лепестки от цветущей вишни запутались в ее каштановых волосах.
- А я думал, ты не придешь, - произнес он, стряхивая в сторону воду с мокрого чуба, посмотрел на девушку и улыбнулся.
Он познакомился с ней вчера, и она была отчаянно красива.
Её красота сбивала с ног, как поезд зазевавшуюся на переезде легковушку.
Она была красива, и звали её Лана.
Лил сумасшедший дождь...

Он потерял голову, он целовал ее, он хотел большего.
- Мне нужны деньги, - говорила она. - Много денег, тогда, быть может, я отдамся тебе.
И он преступил закон. Он угонял дорогие тачки, обворовывал богатые дома, грабил банкиров.
Он приносил ей деньги, и она смеялась, запрокинув голову. Он целовал ее белую шею и хотел большего.
- Скоро, скоро, - говорили ему коралловые губы. Он тонул в её огромных карих глазах и ждал. Он был терпелив, а она пахла духами «Клима».
Но однажды в аэропорту, перед регистрацией на рейс, его арестовала полиция.
На Багамы Лана улетела отдыхать одна.

Ему дали двенадцать - слишком многих влиятельных людей зацепил он своими действиями.
Раз в два месяца он получал от нее посылки. Иногда в них были короткие теплые письма.
"Милый, я так устала - утром Париж, вечером Милан, через два дня Токио, - писала Лана. - Очень скучаю по тебе. Очень!"
Тянулись длинные одинаковые дни.
В один из таких дней, когда заключенных вывели на послеобеденную прогулку, над тюремным двором внезапно загудели лопасти маленького частного вертолета.
Конец веревочной лестницы мягко ударил по голове, и юноша засмеялся, а потом, подпрыгнув, уцепился за последнюю ступеньку.
В лучах солнца блеснули синевой новенькие татуировки на напрягшихся запястьях.
Вертолет взмыл в безоблачное небо. За штурвалом улыбалась и пела его кареглазая Лана.
Он летел, крепко держась за веревочную лестницу. В воздухе царила Свобода.
Потом он поднялся по лестнице в кабину, и они стояли там, взявшись за руки. Юноша и девушка смотрели друг другу в глаза, и взволнованно рокотал мотор вертолета, летящего на автопилоте.
- Лана, милая, - сказал он.
- Вообще-то я парень, - смущенно призналась Лана. - Гетеросексуал, и зовут меня Лан.
- Так вот почему мы только целовались...
- Прости, но мне нужны были деньги для шикарной жизни, пришлось целоваться, - засмеялся Лан и добавил:
- Ты у меня не один...
- Как же так, я стал преступником, был в тюрьме... столько пережил. Значит всё зря?
- Ну почему зря - у тебя теперь колоссальный опыт. Напиши об этом книгу!
- Ах ты… гомо! - разгневался юноша и выбросил Лана из вертолета. Вслед за Ланом полетела вниз тюремная куртка – символ несвободы.
Вертолет на автопилоте полетел вдаль. Юноша не хотел касаться штурвала, ведь его касались руки Лана. Он стоял в проеме и иногда с досадой бросал вниз:
- Ах ты… нетрадиционал!
Вертолет летел и летел. Сердобольные летчики подлетали к юноше и предлагали еду. Поджав губы, тот отрицательно качал головой.
Иногда добрые люди подзаправляли топливом вертолет, под молчаливым горящим взглядом юноши в казенных брюках и тюремных ботинках.
Говорят, этот вертолет облетел два раза вокруг земного шара и в конце-концов стал вертолетом-призраком, изредка появляющимся в самых неожиданных местах. Говорят, что он до сих пор летает. И в его кабине стоит юноша и смотрит вдаль, сквозь тучи и сквозь горы. Говорят, что вертолет-призрак как-то связан с погодой…

Не буду спорить насчет погоды, потому что одно я знаю точно – есть волшебное слово, которым можно вызвать дождь.
И это слово – Лана.
Достаточно выйти на любую лужайку, стать на любой подстриженный газон, или просто на траву сбоку дороги и, распахнув руки, громко крикнуть в небо: «Лана!»
И через малое ожидание в высоте раздастся рокот маленького частного Robinson , летящего с заклиненным штурвалом. И юноша, высунувшись из настежь открытой двери, посмотрит на конец вертолета, за который зацепилась радуга, и что-то скажет про себя. А потом, зависнув на руках, будет отталкивать радугу от вертолета ногой в кирзовом ботинке, но это ему не удастся, и тогда, глянув вниз, он процедит:
- Ну вы там… нетрадиционалы. Нету здесь Ланы. Так вас… разэтак.
Юноша подтянется на руках и скроется в кабине.
Вертолет стремительно полетит вдаль и потащит за собой по небу радугу. Радугу, которая не захотела стоять на двух опорах, оторвалась от земли и теперь сопровождает летающий призрак.
Внезапно затихнут все птицы, все звуки, и в этот миг взвоет мотор... и вертолет, вместе с огромным оранжево-синим хвостом, исчезнет, растворится в небе, словно его и не было никогда.
Все наверху стремительно закроется тучами, и хлынет сильнейший ливень.
Так будет.
Будет.
Именно так.
И тогда другой юноша назначит свидание под деревьями в парке.
Пусть ему повезет.