Форумы фензина

Немного о Старом Психе - а впрочем, совсем не о нём
(22 тзн, писалось на конкурс постапок.)


- Послушай, выведи меня отсюда, – сказала девушка с абрикосовыми волосами.
- Но зачем тебе покидать своих? – удивился Антон, посматривая то на девушку, то на огромный грот. Здесь было красиво, и казалось, что колонны фантастических сталактитов изгибаются в изумрудно-фиолетовых переливах кизомбы.
Девушка некоторое время внимательно вглядывалась в худое скуластое лицо Антона.
- Не хочу быть подопытным кроликом. Несвободным кроликом.
- Ты так любишь свободу?
- Я так не люблю тотальный контроль! - отчеканила она. – Ну что? Выведешь?
В её голосе, в её больших серых глазах за внешней бравадой пряталась горечь смешанная с отчаянием.
- Ладно, рискну, - сказал Антон. - Только еды маловато...
Последнюю кашу и сухари Антон съел сутки назад, но решил умолчать об этом.
- Будет еда. Жди. За минуту я обернусь, - сказала девушка и неторопливо пошла к жилым модулям, белеющим в центре зала.

Прячась в тени, он еще раз окинул взглядом чужой грот.
В левом углу, у люка, цвета пережаренного омлета, дежурила охрана – двое «верхних» с автоматами в руках. Правее, длинным бутербродом с икрой, краснела крыша медблока. Далее, белоснежным пломбиром, поблескивал ряд пищевых контейнеров-складов. Антон проглотил слюну.
У складов прохаживались несколько аборигенок и две тётки, из «верхних».
«Верхние» всегда в респираторах, в отличие от «корней».
Судя по легкой одежде обитателей, зал сухой и весьма комфортный.
Наверняка здесь есть психологи и интернет, тренажеры и солярии, чтобы «корни» не сильно тосковали по поверхности и солнцу.
Такой вот довольно уютный концлагерь.

Девушку с абрикосовыми волосами звали Дика. Они познакомились пять минут назад - Антон только выполз по извилистому «шкуродеру» в маленькую нишу на краю грота, как почти сразу туда подошла она.
Как оказалось, излить душу каменной стене.
«Дятел… чудила… гад…и ведь знала», - слышалось в промежутке между крепкими словами.
Она ругалась вполголоса, медленно ударяя кулачком в содрогающийся известняк.
Пару минут Антон слушал и выжидал в тени.
Наконец девушка замолчала.
Антон высунулся из ниши и… встретился с ней взглядом.
От неожиданности оба вздрогнули. Он приложил палец к губам.
- Т-сс.

Не прошло и четверти часа, как из жилого модуля вышла Дика. В комбезе, каске и с трансом (рюкзаком - прим. авт.). Нормальная одежка, но что за «верхний» увязался за ней?
Обстановка в гроте была спокойной, но этот тип. Антон тихо вытащил нож.
Парочка подходила всё ближе. Тип что-то шептал, Дика отрицательно мотала головой, тип заговорил громче, а потом резко схватил её за руку и остановил.
Внезапно в другой руке Дики появилась бучарда и коротко размахнувшись, она всадила её в висок типу. Потом Дика на секунду склонилась над ним...
Так когда-то Тарас Бульба нагнулся за люлькой. Быстрей же, Тарас – ляхи окружают!
Какие ляхи?!
Антон спрятал нож. Девушка уже неслась к нише, оставив валяться на камнях типа со скульптурным молотком в черепе, а в центре грота кто-то встревоженно орал.
Секунды, что резиновые черепахи. Один из автоматчиков двинул на крик, из модулей выскакивали люди.
Время! Время!

- В темпе! - рыкнул Антон подбежавшей Дике и включил налобный фонарик.
Таиться не было смысла, от зала к ним направлялось с десяток человек.
Антон сплюснутым бронепоездом ввинтился в узкий коридор. Дика-вагон не отставала, волоча за собой транс-дрезину. Под ногами мешались каменные иглы и трещины.
Фонарь выхватывал из темноты то высокий потолок, то бледное лицо Дики. И стены – передняя уже вовсю царапала комбез, а задняя, более гладкая, клинила, прижимала к передней.
Шкуродёр!
Они процарапались метров тридцать по извилистому ходу.
Где-то сзади слышались голоса преследователей.
- Как же здесь узко, - сказала Дика.
Запыхалась девушка.
- Стоим, отдыхаем минуту. Дыши глубоко.
А они? Достанут?
- Если пройдем далеко, не достанут. Дыши. Глубоко.
- Голда, стоять! Голда, назад! – донесся чей-то нагловатый голос.
- Дыши, Дика, дыши!

Эх, отдохнуть бы, продышаться, но дальше медлить нельзя.
- Дыши, Дика… а теперь выдохни всё, и вперёд!
Антон, вытолкнув воздух из легких, потащил Дику за собой. Туда, в узость, в самый шкуродер.
Как же он цеплялся за них, рвал нитки из комбезов, тормозил движение! В паре мест они застряли, и лишь отчаянные рывки Антона помогли сдвинуться с места. Он не мог повернуть голову, не мог вдохнуть, даже каска клинила промеж каменных стен; он продирался по тому же самому шкурнику, по которому пришел, и удивлялся – почему обратная дорога кажется такой длинной. Странно.
Перед глазами поплыли круги, и не было воздуха, чтобы охладить раскаленные легкие. Не было ничего. Только узкая наждачная щель и теплая ладонь Дики.
Вперед, вперед! Сантиметры, метры. Ещё. Еще.
Прошли!
Они вырвались из шкуродера в «карман» и, упав на камни, пили влажный воздух. Сладкий воздух! Житуха…
Дика молодчинка, и транс не потеряла.
Пару минут они валялись на полу, приходя в себя.
Карман был небольшой – два на два, но с выходом - отсюда вела вверх щель.
Место явно незнакомое, видимо Антон пропустил нужный поворот где-то там, в самом начале.
Он прислушался – из шкурника слышались голоса.
Чёрт! Если среди них есть худышки…

Быстрыми ударами кирочки он расширил лаз наверх и просунул голову в дыру. Дальше почти отвесно поднимался широкий колодец.
Антон «ломился» первым, Дика за ним, чуть в стороне. Некоторые камни колодца были «живыми».
Осторожней, осторожней!
Наконец они преодолели десяток метров и выбрались на площадку.
Отсюда тянулся в сторону узкий ход, а основной, более широкий, по-прежнему шел вверх, но там… там просто никак. «Чемоданы», неизвестно на чем держась, нависали над головами.
Голоса внизу стали отчетливей.
- Уйди в лаз, - сказал он Дике и толкнул качающийся камень.
Чемодан полетел вниз. Его братья проснулись, зашевелились.
Антон отскочил в сторону.

Ноздреватые известковые махины загромыхали по колодцу.
- Йо-хо-хо – итальянцы выбрасывают под Новый Год старые вещи! – кричал Антон. – Получите, распишитесь!
Чемоданы и комоды! Шифоньеры и трюмо! Хо-хо!
Камни сыпались и сыпались.
Антон и Дика отошли к маленькому гроту.
-Законапати, пати, не устроить ли нам пати! – распевал он. – О-хо-хо!
- По-моему, у тебя «пещерка» (пещерка – подземная болезнь, выражается в постоянной эйфории), - сказала Дика и порывшись в кармане, достала блистер. – Сьешь таблетку, а я пока накрою дастархан. И выключи фонарь.
Антон, проглотив таблетку, наблюдал за сервировкой.
На плоский камень лег обрывок газеты, а затем две котлеты и фляжка с водой.
- Какое богатство, - улыбнулся он.
- Взяла несколько котлет и пяток шоколадок, больше не успела, - сказала Дика. – Ешь, я не голодна.
- Спасибо.

Антон старался жевать медленно, но котлета просто таяла во рту.
- Расскажешь, почему ругалась там?
- Не хочу быть подстилкой в «государственной программе по воспроизводству». А муж, он не может сделать ребенка. Он согласился отдать меня в программу. Предал! Сучонок!
Лучше наверх выйду.
Дика выключила фонарь. Где-то в темноте медленно капала вода.
- Так ты мужа грохнула?
- Нет, Диму, приставалу из «верхних».
Антон доел вторую котлету и запил водой. Вообще не наелся - но это лучше, чем ничего.
- Дика, спасибо.
- Да.

- Какие новости по инету? Я немного отстал от жизни.
- Никаких. Китай всё время извиняется за взрыв коллайдера в провинции Хубэй. Год уже извиняются узкоглазые, - ответила Дика. – А вот скажи, Антон, когда там рвануло, тебе тоже было страшно? Наши ходить не могли от ужаса. И связь мобильная под землей заработала, по телефонам кто-то звонил - мол, не выходите. Мистика. Вам звонили по телефону?
- Нет, у нас, рядом с карьером, есть вход в пещеру. А в ней танцовщица из камня вырезана. Красивая. Парочки фотографируются с ней.
В ту субботу как раз поженились мои сестрёнки-близняшки Галя и Тоня с Димкой и Серегой. Много молодежи в пещере было. Мы сначала смеялись – ничего себе вспышка у фотографа, аж стены засияли. Потом страшно стало, они час светились оранжевым. Но нам Старый Псих сказал, чтобы наверх ни-ни.
- Кто?
- Кто-кто – привидение! Старый Псих - мужик бородатый в белой каске. Его раньше только мельком видели, а тут нарисовался как живой и заговорил. Всего два слова - наверх нельзя. И ушел в темноту, растворился.

- Жуть, - вздохнула Дика. - Думаю, люди обречены. Говорят, что плазменное кольцо, висящее над провинцией Хубэй, живое. Это не просто коллайдер бахнул, это родилось агрессивное существо, которое заменит людей.
А иначе как объяснить излучение от кольца, включившее у «верхних» ген старости? Время их жизни ускорилось в десять раз. Шестьдесят лет промелькнут как шесть.
Причем, вся флора и фауна в полном порядке, и только на людей обрушилось.
Похоронные команды за год погребли миллиард человек.
Кто будет наверху через несколько лет? Быстро постаревшие дети? Ужас!

- Я не верю, что плазменное кольцо разумно. Это случайные последствия, - сказал Антон. – Шансы есть. Под землей около ста тысяч «корней» – шахтеры, спелеологи, пассажиры глубоких станций метро.
- Угу и «проводятся меры по приумножению генофонда».
- Однако «корень»-Дика не хочет помогать человечеству?
- Понимаешь, Дика не желает быть разобранной на яйцеклетки.
- Понимаю.
Они замолчали. Антон, привалившись спиной к камню, прикрыл глаза.


Незаметно, под стук капель, он заснул…
Светило солнце и щебетали птицы. Антон загорал на берегу озера, а Старый Псих в измазанном синей глиной комбезе и рваных кроссовках бродил по мелководью, подбирая плоские камешки, и говорил:
- Рядом с девушкой всегда будь победителем. Она не смирится, если вместе с ней по жизни идет непобедитель.
Старый Псих запустил «блинчик» по воде навстречу солнцу, ещё один и продолжал:
- Будь победителем, пусть в малом. Даже самой-самой простушке нужен рядом победитель, хоть в чем-то. Запомни это. Иначе с годами женщина помрачнеет, почернеет, перестанет светить.
Будь таким, чтобы рядом с тобой она светилась.
Запомни – всегда победитель! И всегда к ней внимателен.
Он поднял голову и вдруг рассмеялся. Легко, воздушно.
- Но ты ни черта не внимателен - забрел не туда и взял не ту.
Твоей судьбе восемнадцать лет, и у нее чистые запястья.
Старый Псих побежал по воде, зачастил ногами, словно по кипятку, превратился в плоский камешек и упрыгал в даль.
Блики смеха закачались на маленьких волнах.
Антон проснулся.

Горел фонарь. Дика сидела рядом. Антон скосил взгляд на её запястье – там синела татуировка «GOLD».
- Что такое «GOLD»? - спросил он, поднимаясь на ноги.
- Голда - носитель хороших генов, курица, несущая золотые яйца.
- Ясно, значит охотнички не отцепятся. Собираемся.
- Пока ты спал, я обследовала коридоры, и похоже, они закольцованы.
Антон, ты точно проходил здесь раньше?
- Нет. Честно говоря, я заблудился за полдня до нашей встречи. Я не знаю дороги.
Вскочив, Дика в ярости пнула камень.
- Сукин же ты сын!
- Ыы.
- Заблудок!
- Ыы.
Дика чуть не искрила от досады.
Чуть помедлив, Антон вздохнул и произнес:
- Есть способ, но довольно странный,
- Ну?
- Самогон.
- Ладно.
Дика, порывшись в трансе, добыла пластиковую мутнягу на триста пятьдесят грамм.
Он выпил залпом и подождал, пока самогон вскарабкается по венам на самую верхотуру.
Грот поплыл в медленном свадебном вальсе.
- Туда! – сказал Антон.
И они двинулись в правый ход, над которым, словно подвенечная фата, нависала большая белая друза.

После часового блужданья незаметный лаз нашелся в очередном гроте у самого потолка – из маленькой, размером с обручальное кольцо, дырки свистел воздух.
- Сквозняк! Ура, сработало! – чуть не поцеловала его Дика.
Антон расширил лаз. Из пещеры открывалась широкая галерея. Видимо пару веков назад в ней добывали товарный камень.
- Эх, и никто не заценит открытие – Система соединена с выработкой!
Они прошли несколько высоких коридоров. На стенах зеленели мелом давние письмена маркшейдеров, неразборчивые, как брачная подпись.
- Стой!

Из-за поворота еле слышно, а потом всё громче зазвучали голоса.
Кто-то хрипло требовал косячок, кто-то ругался. Но внезапно голоса перечеркнула длинная автоматная очередь.
Антон осторожно выглянул из темноты.
На полу, нелепо раскинув руки, лежал парень. Десяток человек толпились рядом. Хаотичный свет налобников метался по стенам. Снова раздалась ругань.
- Зачем пацана замочил?
Высокий бугай дергал за воротник автоматчика.
- Пошел, ннуу! – мычал тот.
Обдолбанные «тэмэвы» - неприятная встреча.
(Тэмэв – человек с идеологией ТМВ – Теперь Можно Всё).

И до них всего двадцать шагов.
Антон достал метательный нож.
Внезапно рядом раздался бархатный хлопок, потом еще и еще, словно закрывались дверцы свадебного лимузина.
Антон оглянулся. Стреляла Дика. Глок-17 с глушителем, деликатно покашливая, отправлял свинцовые подарки. Пьяные гости валились под стол.
Запасливая девушка!
Он метнул нож точно в шею тэмэву. Струя вина из пробитой бутылки окрасила праздничную скатерть.
Второй нож. За дружбу! И снова в цель!
Словно тамада вселился в него – Антон метал ножи и кричал тосты.
- Какие же всё-таки они отморозки, – кривилась Дика, и соглашаясь, тихо дергался глок-17 в её руках.
Гости, не понимая откуда что берётся, падали и падали, как от палёной водки, пока не успокоились на полу широкого коридора.
- Горько! – сказал Антон.
- По-моему, у тебя «свадебка»! (Свадебка – подземная болезнь – употребление тропов невпопад).
Дика достала из кармана таблетку от этой напасти.
- Сьешь.
Потом, прижавшись к стене, они обошли стонущую в тёмно-красной луже кучу-малу. Но стоп - Антон, поколебавшись, вернул себе два ножа, а Дика позаимствовала автомат.

Они уходили всё дальше и дальше. Гулко звучали шаги в пустынной галерее.
- Уфф, ну и дела.
Антон все не мог успокоиться. Норадреналин уже покинул кровь, но адреналин еще допевал песню.
- Может сделаем привал? – спросила Дика.
- Хорошо бы.
Боковой зал, куда они свернули, оказался просто подарком – на полу переливалась хрустальная лента ручейка.
А стены! А потолок!
Некоторое время они молча стояли, любуясь картиной – матовая вертикаль фарфора плавно переходила в золотисто-желтый огромный купол из натеков охры.
Фантастика!
И нет ничего лучше, чем отдохнуть у зажженной свечи под тихую музыку ручья.
На почти ровный пол у левой стены, поверх «пенки», упали два спальника.
- Сладкий мед Дикиных губ, - произнес вдруг Антон.
- Вот как? - улыбнулась она.

- Скулы голодные, взгляд зеленый,
Я сегодня тобой опьяненный!

- О-хоо, - дрогнувшим голосом.

- Ветер веселый, ветер шальной
Сорвал все покровы с ночи хмельной.
- !!!
- Кружатся звезды, кружит апрель,
Кружится белая белая постель.
- &%&! - прикрылась Дика ресницами…

(«эротика» – подземная болезнь, настигает внезапно. Таблеток от повторного приступа не существует).
Вселенная плавилась, плавилась, плавилась в горячих руках…

***

Однако, ничто не вечно, привал закончился, и они снова зашагали по гулким галереям.
На этот раз лабиринт водил не хуже лешего в лесу - они уже третий раз забредали в выработку с вздыбленным полом, где из-под груды обработанных камней торчало деревянное колесо, заплывшее потеками кальцита. Отсюда на телегах раньше возили камень, но теперь узкая дорожка из перекошенных плит упиралась в стену.
- Крутит нас, - сказала Дика, сделала пару глотков и передала фляжку Антону.
- Мебиус, - кивнул он.
Вот тут то и раздался стук, словно летучая мышь, насмотревшись кошмарных снов, не удержалась на карнизе и грохнулась головой об пол.
Упс! Слева!
Седобородый мужик в белой каске манил их рукой из марева дальней стены.
Снова стукнуло – с потолка на каску ему прилетел камешек.
- Мне это мерещится? – спросила Дика.
- Это Старый Псих, - произнес Антон.
Холодок пополз по спине, а волосы приподняли каску.
- Всего лишь привидение! Расслабься, - сказала Дика и пошла к стене.
«Приснился и легок на помине», - подумал Антон и двинулся следом.
Старый Псих скользнул в стену.
Подойдя ближе, они увидели узкий ход.
Здесь же был монолит!

Псих парил в нескольких метрах впереди и вел их.
Мелькали гроты, спуски чередовались с подъемами. Сколько это длилось? - улитка времени три раза успела бы переползти автотрассу.
Наконец они вышли к воде. Фонари освещали подземное озеро, почти идеально круглое.
- Здесь я работаю по камню, - сказал Антону Старый Псих. – Я остаюсь. Иди по тропинке, она выведет к своим.
- Спасибо, - Антон решился пожать ему руку, но ладонь прошла сквозь воздух.
Всё-таки привидение.
Старый Псих медленно двинулся к большому, в рост человека, граниту.
- Я остаюсь тоже. Продолжу обучение скульптуре, - внезапно сказала Дика и пошла за Психом.
- А? – Антон медленно подвигал челюстью. – А как же?
Ошарашенный, он смотрел, как Старый Псих и Дика уходят, о чем-то переговариваясь.
Скульпторы все чокнутые.
- Иди по тропинке на голос! – крикнул ему Старый Псих.
Чокнутые! Оба!
Антон развернулся на голос, и тот зазвучал громче…

***
***

- Антоша! Очнулся! Антоша!
Голос сестрёнки, словно пробив преграду, зазвучал громко и отчетливо.
Антон открыл глаза - брезентовый потолок, лампа. И сестрёнка Галя, прыгает от радости.
- Ты два дня был без сознания. Ой, Антоша, скоро мама придёт, радостька будет!
Лежи, не вставай пока! Я тебе чаю горяченького.
Сестра тараторила. Антон то слушал её, то проваливался в небытие.
Оказывается, он попал под обвал. Его вытащили из-под глины с камнями и там же натянули над ним палатку.
- Теперь всё будет хорошо. Модуль медицинский почти собран. Скоро перенесем тебя.
Антон внимал то белому шуму в голове, то её голосу и ощущал, как болит грудь в конце вдоха. Трещина в ребрах, что ли?

Тем временем Галя выпалила главную новость, удивившую всех «корней»:
- Такого еще не было! Вчера к нам девушка вышла из дальнего хода. Одна. Ей восемнадцать лет, бывшая студентка. Их группа спелеологов-любителей уже год живёт в Синей пещере. Десять человек.
«Это ж сколько она преодолела под землей, если по верху до Синей пещеры отсюда семь километров?» - подумал Антон.
- Её звать Роза. Она заблудилась и пару дней бродила по лабиринтам. У неё уже запасной свет заканчивался, но тут такое случилось! Представь, ей встретились Старый Псих и какая-то дама с абрикосовыми волосами. Они вывели её сюда! Все наши просто в шоке!
- Роза, значит! Красивое имя, – сказал Антон и засмеялся…

***
***

Четыре года спустя
Тот, у кого не рождалась дочь супер-индиго, может не беспокоиться за прическу - волосы никогда не встанут дыбом от её игр.
Целый месяц трехлетняя Маша, дочка Антона и Розы, устраивала после обеда тренировки. Так она называла игру с куклами.
Антону и впрямь было жутковато смотреть, как Маша, сидя на детском стуле, взглядом управляла куклой. Обычная пластиковая кукла в синем платьице поднималась с пола и переставляя прямые ноги, шла к дочке.
В метре от Маши кукла останавливалась, по безмолвной команде крутилась на месте, поднимала руки и качала головой.
После пяти минут такого танца дочка укладывала куклу на пол. На втором этапе тренировки Маша просто внимательно смотрела на игрушку.

Это было нелогично! Это было странно – кукла исчезала под её взглядом! Обычно первыми дочка удаляла руки, потом ноги. Кукла не сгорала и не взрывалась, она просто тихо и бесследно испарялась. Последней пропадала голова.
Антон не понимал, что происходит с куклой – телепортация? аннигиляция? что?
Маша деталей не объясняла.
Уничтожив куклу, дочка вытирала со лба пот и бралась за вторую .
После этого Маша немного спала.
Так длилось весь месяц – две куклы в день!
К счастью, игрушек хватало, и не только их - Совет Диктаторов планеты перед развалом позаботился о складах для «корней».
Впрочем, главный подарок не склады, а то что Диктаторы успели заглушить атомные электростанции...

Антон поправил одеяло на спящей Маше и прошелся по жилому модулю. Жена Роза сейчас в детском саду. Воспитательница. В общине уже пятнадцать детей. У Антона с Розой их трое – первенец Маша и близнецы Коля и Саша.
Сегодня Антон не работал, а был с дочкой.
- Хочу, чтобы папа сидел рядом, - сказала она.
Дочь не тренировалась, а сразу после обеда легла спать.
Сегодня во сне Маша, объединившись с тридцатью супер-индиго всей планеты, сражалась с Существом, плазменным кольцом над провинцией Хубэй.
Вот так ходишь по жилому модулю, знаешь, что вся община, все двадцать человек взрослых, тоже бродят по пещере в тревожном ожидании, и ничем не можешь помочь.
Маша заметалась и застонала. Антон подошел к кровати.
Супер-индиго, фагоциты Земли, кто же породил вас - человечество или планета, защищаясь от паразитирующего Существа?
Твоя дочь ведет невидимую битву, а ты держишь её за руку и не знаешь, как помочь.
Сколько уже было неудачных попыток ученых и военных справиться с плазменным кольцом… не сосчитать.
И не верится, что простой трехлетний ребенок в управляемом сне может что-то изменить.

Маша стонала почти час, а потом, бледная, открыла глаза.
- Папа, мне было так страшно!
И никакого грома и дыма, взрывов и воронок – только усталые-усталые глаза дочери.
- Папа, у нас получилось, мы выгнали Существо из реальности и запечатали Дверь, которую пять лет назад открыл китайский коллайдер.
- Молодцы, не верится даже, - тихо сказал Антон.
- Двадцать три девочки погибли во сне, - Маша заплакала. – Супер-индиго сделали своё дело. Папа, я тоже умру, да?
- Почему ты должна умереть? Совсем ты не должна умереть. Ты даже бойко разговариваешь, - улыбнулся Антон, обняв дочку.
- Маму позови…

Маша выжила, только потеряла супер-способности. Обычный здоровый ребенок - может это и к лучшему.
А вечером в общину пришла радость.
- Есть! Есть подтверждение!
Радист Тимоха скакал между жилых модулей как ненормальный.
Старый Мун Ли подтвердил по радиосвязи – плазменное кольцо над Китаем исчезло. Старый Мун Ли, который пять лет назад был молодым ученым…
Антон улыбался, наблюдая праздничную суету в пещере. Рядом стояла его Роза и дети.
- Наверх! Идём наверх, - кричали люди.
- Куда наверх – ночь на дворе! – смеялся Тимоха.

И были жаркие споры…
И память об ушедших - многие общины перестали выходить на связь, то ли сказался прорыв плотин ГРЭС, то ли другие бедствия их подкосили.
Роза надеялась, что «корней» на планете осталось не менее двадцати тысяч, и что остатки человечества смогут удержать знания.
Антон считал, что главное - построить домну или даже мартен. Тогда при откате в средневековье, сохранится металлообработка. Слишком уж мало «корней» на планете.
- Да там зверья развелось, охотой проживем, оружия полно, - говорил Серёга.
Завтра с рассветом «корни» выйдут наверх.
А будет ли рассвет у человечества?
Шанс есть. Шанс, пока живы, всегда есть.

Робин, Вы бы дождались окончания конкурса - снимут ведь за раскрытие анонимности((

я его снял с конкурса. правила конкурса не понравились.))

Интересный весьма рассказ