Пишите, критикуйте, я буду только рада
Глава 14, или И друг, и враг
- Странно, - задумчиво размышляла вслух Кэрол, - век людей так короток, однако их дни тянутся несравнимо дольше наших…
Аниил тихо вздохнул. Он бы сказал, бесконечно дольше. Сколько еще таких дней предстоит ему прожить здесь, где все сковывает его естество, изменяет его? Это не миссия, а пытка, да еще и рядом с ней… Может, стоит подумать о самоубийстве? А что, неплохая идея. Сразу домой, и уж вряд ли Владыка рассердится…
- Ты меня слушаешь? – обиженно проговорила Кэрол.
Аниил обернулся. Такого в ее глазах еще не было. Он даже не смог определить, что она испытывает.
- Извини, - пробормотал он. – Я задумался.
Они наконец-то дошли до многоэтажного дома, Аниилу показалось, что прошла вечность. Он отворил дверь, пропуская Кэрол вперед. Она выглядела не то обиженной, не то возмущенной. Лифт приехал неожиданно быстро, Кэрол вошла в кабину и, дождавшись, пока к ней присоединится ее спутник, нажала на кнопочку с цифрой «5». Она молчала, ее лицо было обиженно-безразличным. Аниилу даже было как-то стыдно, только он недоумевал, отчего. Он подумал, что все женщины с рождения получают способность заставлять мужчин чувствовать себя виноватыми.
- Ужасно неприятно, когда ты пытаешься помочь, причем помочь по чьему-то желанию, а на тебя, грубо говоря, плюют. – Вдруг резко, очень жестко сказала Кэрол. – Теперь я понимаю, почему многие устают творить добро… В самом деле, мне силком заставлять тебя не думать о своем и слушать меня? Это я боюсь остаться наедине со своими мыслями, это мне надо?
Аниил изучал ее пылающие гневом глаза. Вот каков он, ангел во плоти. Зрелище не ахти. Невозможно представить, что это искаженное злобой лицо когда-то принадлежало прекраснейшей из сущностей во всем мире… Что же с ней происходит? И тут, словно гром пришло осознание извечного закона бытия, и Аниил испытал приток невероятной ненависти к своему Отцу, к своему Властителю, и к себе…
- Прости, - тихо прошептал он. – Я не хотел. Но ты не должна... не должна так думать и говорить…
Лифт остановился, но Кэрол не спешила выходить. Ее большие глаза недоуменно взирали на Аниила. Она хмурила лоб, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, и как можно сильнее скрывая возмущение в голосе, спросила:
- Что ты имеешь в виду?
Аниил тяжело вздохнул и опустил взгляд.
- Ты ведь сама себя губишь… - эти слова неохотно выходили из его уст, ему было тяжело и неестественно даже думать об этом, не то, что говорить. – Забудь человеческое, оставь лишь себя, не смотри на людей, вспоминай… их. Делай, что хочешь, только не смей даже думать о зле.
У Кэрол задрожали губы, медленно подступали слезы. Она уже сама порядком устала от рыданий, только слишком тяжело поддавались эмоции ее сомневающемуся разуму. Все же она сумела овладеть собой и прогнала надоевшие слезы.
- Мне уже все равно. – Сдавленно прошептала Кэрол. – Я не вернусь домой. Для этого мне нужно простить себя.
Аниил рассмеялся, рассмеялся как встарь, холодно, пугающе. Створки лифта закрылись, и кабина устремилась вниз.
- И всего-то? – язвительно сказал Аниил. – Проще простого.
- Для тебя. – Не поняла его тона она. – Знаешь, как трудно после тысячелетий праведного существования совершить грех и простить себя за это?
- Знаю. – Неожиданно серьезно отозвался Аниил. Его лицо помрачнело. – Это две стороны одной монеты. Ты либо прощаешь себя и проявляешь себялюбие и корысть, либо не прощаешь себя и вечно мучаешься от совершенного тобой. В любом случае ты проигрываешь, вопрос лишь стоит в том, что ты решишь проиграть: спокойствие и безмятежность, или душу… Я потерял второе…
Он замолчал, так как лифт остановился, и разъехавшиеся створки открыли взору Кэрол и Анниила девушку по имени Вики. Она слегка удивленно уставилась на спутника своей квартиросъемщицы, а потом опомнилась и вошла в лифт. Вновь кабина устремилась на пятый этаж.
- Ты меня извини, - принялась оправдываться Вики, решившая, что Кэрол, не застав ее дома, решила уйти. – В магазин надо было сходить, продукты кончились.
Кэрол вымученно улыбнулась.
- Ничего страшного. Кстати, познакомься, это Джон. Ты не возражаешь, если он останется на ночь?
Вики весело улыбнулась.
- Ого, да у вас все серьезно. – Она перевела наигранно оценивающий взгляд на Аниила. – А ничего, симпатичный…
Аниил скептически хмыкнул, видела бы она его в истинном обличии… Кэрол густо покраснела и поспешила объясниться.
- Он не мой парень, он как бы… мой брат.
Лифт остановился, и все трое вышли.
Аниил бросил быстрый взгляд на нее, пытаясь понять, зачем она упомянула их родство. Она выглядела как-то странно, словно извинялась за свое отношение к нему. Будто он и не отступался вовсе, не губил тысячелетиями людские души, не закрывал людям глаза, пряча спасительный свет, не рассеивал по миру семена раздора, ненависти, зависти… Аниил не удивился бы этому, если бы перед ним стоял ангел в своей истинной сущности, а не она, которая совсем недавно согрешила, которая терзается в человеческом теле, от которой веет злом…
Он не удержался и осторожно обнял ее за плечи. Кэрол подняла на него извиняющийся взгляд и слабо улыбнулась. Аниил скорчился от этой улыбки, ему было одновременно приятно и противно от этого. Он даже стал подумывать, что эти двойственные ощущения сведут его с ума, слишком больно и невыносимо трудно было балансировать на грани своей прошлой сущности и сущности недавней. Ему хотелось загнать эти глупые эмоции подальше, где они не смогут им владеть, но, увы, в человеческом обличье это было невозможно. А если он вернется в свою привычную ипостась, сможет ли он вновь справиться с собой, изгнать ту сущность, которой он когда-то был? Светлый ангел Аниил… Он презрительно скривился, вспоминая детали своей жизни до ухода. Если бы можно было…
Он не успел завершить свою мысль, потому что Кэрол запела. Запела старую, как этот мир, песню тех, в чьих глазах рождались и умирали рассветы, закаты, кто еще помнил Великий Потоп, кто видел рождение Сына… Аниил уже успел забыть эту песню, ее мягкие, благозвучные слова, красивую витиеватую мелодию; ностальгическое настроение постепенно овладевало им и овладело бы до конца, если бы не вмешательство Служителя. Девчонка стояла, облокотившись на дверь квартиры Вики. Кэрол сдержанно поджала губы и замолчала на полуслове. Вики замерла в полуметре от Служителя и в нерешительности вращала на пальчике связку ключей. Элис, сильно смахивающая на готку в своем черном облачении, гадко улыбалась, переводя острый взгляд с Кэрол на своего подопечного и обратно.
- Привет, Джон. – Слащавым голосом проговорила Служитель. – Кажется, нам снова надо поговорить.
При слове «снова» у Кэрол екнуло в груди. Ей стало необъяснимо страшно и беспокойно. Она пыталась убедить себя, что ничего не случилось, но, встретившись с тревожным, хмурым взглядом Аниила, она чуть не вскрикнула от бессилия. «Да что же я с ним делаю?» - в отчаянии думала Кэрол. – «Неужели это все из-за меня?» Эта мысль казалась ей просто невероятной, хотя…
Аниил не двигался. Его голубые глаза в темноте коридора казались угольно-черными, мрачными; где-то за ними, внутри, шла битва, которую не выдерживало никакое земное тело. Было больно и физически, и психически. Битва с самим собой – самая сложная, выиграть значит потерять часть себя, проиграть – то же самое. Многие тысячелетия назад он так же мучился и, одержав победу над самим собой, пав от своей же руки, он надеялся больше никогда не повторять этого…
- Нам пора. – Недовольно повторила Элис.
Аниил вздрогнул и еле заметно кивнул. Служитель фыркнула и, пройдя мимо Вики, ухватила Аниила за рукав и потянула за собой на выход. Ее подопечный остановился, она раздраженно обернулась и скривилась от увиденного. Удивленный, но обрадованный Аниил почти с восхищением смотрел на Кэрол, которая неожиданно крепко держала его за руку, в ее больших глазах сверкала холодная решительность.
«А ну-ка отпусти его, святоша» - гневно, почти угрожающе зашипел слащавый голос Служителя в сознании Кэрол.
«Он не хочет идти, ты не в праве заставлять его» - спокойно, но очень властно отозвалась Кэрол.
«Перестань, не надо…» - шумно, словно внезапный порыв ветра прозвучал голос Аниила, обращенный сразу к обеим спорщицам.
«Думаешь, мне надо его заставлять?» - засмеялась Служитель противным стальным смехом. – «Да он умолять будет, чтобы я позволила ему пойти со мной».
Кэрол хмыкнула. Аниил тревожно сглотнул. Что она задумала? Ответ был незамедлительно произнесен, точнее, совершен. Элис на мгновение прикрыла глаза. Кэрол внезапно почувствовала ужасную боль в голове, словно разом лопнули все капилляры, перегоняющие кровь. В глазах потемнело, невыносимый громкий гул заглушал все звуки, Кэрол отчаянно кричала, но и это потонуло в нескончаемом потоке боли и шума. Секунды превратились в бесконечность, хотелось любой ценой прекратить эту боль, даже собственной смертью. Ни одна светлая мысль не промелькнула в ее разрывающемся в клочья сознании. Ничто не успокаивало ее перед ощущением близкой гибели. Вообще, все перестало существовать, только боль и шум…
…Кэрол обнаружила себя лежащей на мягких подушках в квартире, принадлежащей Вики, в комнате для гостей. Хозяйка сидела возле нее и нервно курила. Заметив, что Кэрол очнулась, она быстро придвинулась еще ближе и обеспокоено спросила:
- Ну, ты как? Хочешь, принесу чего-нибудь?
Кэрол через силу улыбнулась, хотя она хотела рыдать во весь голос.
- Попить бы чего. – Она задумалась. – А есть апельсиновый сок?
Вики энергично закивала головой, отчего ее рыжие волосы превратились в огромное рыжее пятно, и устремилась на кухню. Раздался ритмичный стук в дверь. Кэрол резко поднялась, ожидая появления Аниила, но когда Вики с упаковкой сока в руках отворила дверь, за ней показались люди в белых больничных халатах. Они спешно прошествовали к Кэрол и стали задавать ей массу вопросов, проводить осмотр и удивленно бормотать. Это ее сильно раздражало. Высвободив, как обычно с болью, свойство Убеждения, Кэрол медленно заговорила:
- Со мной все в порядке. – Синхронный кивок всех врачей. – Я абсолютно здорова. – Опять согласный кивок. – Вы записали адрес? – Кивок. – Выбросьте его и забудьте навсегда. – Кивок. – Прощайте.
Доктора в один голос отрешенно попрощались с Кэрол и, зачарованные, медленно вышли из комнаты. Вики этого не слышала и удивленно спросила:
- Чего это они так быстро?
Кэрол улыбнулась и невозмутимо ответила:
- Да так, ерунда, у меня просто приступ метродиоксийного постселятивного синдрома.
Вики округлила глаза от обилия незнакомых длинных слов.
- Как ты это запомнила?
Кэрол улыбнулась. Легко, если учесть, что это ужасно длинное заболевание – выдуманное.
- А Джон?.. – медленно, уже зная ответ, спросила она.
- Он ушел с этой… - Вики скривилась. – А кто она ему?
Кэрол замолкла на мгновение.
- Друг… или враг.
Глава 15, или На все воля...
Аниил был просто в бешенстве. Почему-то вопреки самому себе он ненавидел Элис. Ненавидел за то, что она просто существует. Конечно, где-то в глубинах сознания Аниил понимал, что все, что делает Служитель, идет ему на пользу, но… Не сейчас, сейчас он был человеком и вынужден был жить по человеческим законам, какими неприемлемыми бы они не были для него. Аниил бросился к скорчившейся от боли Кэрол.
«Прекрати это немедленно» - наполовину угрожающе, наполовину молитвенно обратился он к Элис.
«А ты разве хочешь со мной идти?»
«Да, черт побери, только прекрати это!» - взволнованно кричал Аниил.
Девчонка удовлетворенно осклабила белые острые зубы. Ей так хотелось довести эту святошу до предсмертной агонии, но возвращение Аниила было для нее важней. Элис небрежно взмахнула волосами, и Кэрол, тихо вздохнув, упала на пол. Ее лицо казалось таким мирным и спокойным, словно у мученика. Аниил аккуратно подхватил ее на руки и выразительно посмотрел на Вики.
- А? – еще не совсем опомнившись от шока, спросила она. – Да, конечно… Сейчас… Надо что-то делать…
Аниил закипал от всей этой неспешности. Он высвободил свойство Ясности. Словно раскаленные гвозди впились в виски; по ниточке вытягивались невидимые субстанции, так благотворно влияющие на сознание, словно капустный рассол с похмелья. Ниточки протянулись к Вики, быстро вонзились в ее тело, медленно растекались повсюду, влияя не только на сознание, но и на тело. Вики встрепенулась; мгновенно рассудив, что нужно делать, она быстро, почти одним движением открыла дверь, схватила телефон и набрала номер скрой помощи.
Аниил внес Кэрол и бережно уложил ее на мягкие подушки. Было в ней что-то печалящее и безгранично радостное, она казалась абсолютно прекрасной, будто ангел; но в то же время такой измученной, такой неестественной, словно почти всякий представитель рода человеческого. Пока он смотрел на Кэрол, в нем рождалось такое знакомое презрение, как и к любому человеку, но, что все больше начинало его пугать, вновь возвращалось то чудесное, но неприемлемое чувство… Ему стало не по себе. Словно они вдруг стали одним целым, как прежде: одна мысль, одна сущность… Ее боль стала его болью, и это рождало еще большую ненависть к Служителю.
- Никогда не смей делать такое. – Просто сказал Аниил, когда вышел из квартиры.
Он медленно зашагал к лифту, Служитель следовала за ним.
- Попробуй меня заставить. – Съязвила Элис. – Может, вызовешь меня на поединок?
- Может. – На полном серьезе ответил Аниил. – Когда я вернусь…
- Если ты вернешься. – Поправила его она. – Такими темпами ты окажешься на Небесах. – Служитель передернулась от своего последнего слова. – Это, конечно, неплохо с одной стороны, но не думаю, что ты готов вернуться. Так что забудь об этой святоше и сконцентрируйся на своей задаче. Ты нам нужен. Понял?
Аниил остановился перед дверями лифта и нажал кнопку вызова. Мерный гул возвестил их о приближении кабины.
- Даже если я не вернусь к вам, я буду с тобой биться. – Задумчиво, но очень решительно заявил Аниил. – Может, я погибну, сотрусь, и мои мысли исчезнут, уйдет в никуда моя память, сотрутся все мои поступки…
Лифт затормозил и открыл створки. Служитель вошла первой, за ней – Аниил. Он нажал кнопку последнего этажа, ему хотелось побыть на крыше, там, где нет людей, но есть ощущение бесконечности мира, где по-настоящему осознаешь свою принадлежность всему и свое вечное одиночество.
- А ты подумал, что ты можешь выиграть? – ядовито прошипела Элис. – Хочешь за меня нести ношу Служителя, хочешь направлять отступающих, хочешь стирать неугодных Властелину? Сможешь ли ты делать это после всего, что произошло с тобой? Это еще самый лучший вариант. Вот если ты вернешься не к нам, вызовешь меня на поединок и выиграешь, ты вечно будешь мучиться от чувства вины, ведь убив меня, ты свершишь свою месть. Ну, как? Все еще хочешь вызвать меня на поединок?
Аниил молчал. Все это было понятно, как дважды два. Сейчас он хотел, и будет хотеть даже в таких неперспективных условиях. Он испытывал полное равнодушие к своему будущему дому, каким бы он не оказался, он питал страх только к двум вещам – одиночество и Изаил. Странно, впервые он упомянул настоящее имя Кэрол, пусть и про себя. Раньше любое имя его светлых братьев вызывало у него приступ неприязни. А ведь все имена одинаковы… Сколько в них красоты, сколько силы, вечности: Михаил, Люцифер, Гавриил, Мефистофель, Изаил, Аниил…
Лифт застыл на месте, плавно разъехались в разные стороны дверцы. Аниил вынырнул из потока своих мыслей и вышел из кабины. Невдалеке слева от него начиналась небольшая лестница, ведущая на крышу. Одинокая маленькая дверь в конце ступеней была закрыта на тяжелый висячий замок. Аниил подошел ближе и провел рукой по замку. Холод и молчаливая сила металла медленно растекались по его пальцам. За его спиной Служитель чуть громче обычного вздохнула, ее фигура медленно таяла, превращаясь в мерцающую пыль. Легко и неспешно клубящаяся пыль проникла сквозь еле заметные щели.
Аниил не мог решить, каким свойством лучше воспользоваться для проникновения на крышу: в любом случае его ждет боль, вопрос лишь в том, сколь продолжительной она будет и насколько сильной. В итоге он решил применить свойство Расщепления; его руку, лежащую на замке, пронзила боль, покалывание. Замок начал плавиться, раскаленное железо стекало по дрожащим, судорожно сжимающимся пальцам, оставляя ожоги и причиняя боль, много превышающую боль от применения свойства. Сквозь притупляющую боль все-таки протиснулась одна мысль: хорошо, что его тело гораздо прочнее тела обычного человека. Аниил стиснул зубы, стараясь не разжимать пальцев, хотя раскаленные ручейки уже струились по запястьям. Подкошенный особо сильным приступом боли, он упал на колени, и закусил губу; тоненькой струей устремилась кровь, падая на руку и смешиваясь с раскаленным металлом. Вскоре замок полностью расплавился и освободил дверь, ведущую на крышу. Аниил опустил ноющую руку и взглянул на рисунки, оставленные безжалостными ручейками металла и беспомощными струйками крови. Ему было слишком больно, чтобы вновь применять какое бы то ни было свойство, пусть это даже излечит его. Боль глушила, тормозила работу всего тела, мучительно трудно было подняться на ноги и открыть дверь.
Аниил буквально вывалился на крышу и попал под порыв ночного холодного, но спокойного ветра. Его завывание в ушах приносило незначительное облегчение, холод мягко коснулся горящей от боли руки, причиняя новую, но более терпимую и приглушенную боль. Аниил стоял, вдыхая сыроватый после дождя воздух, почему-то пахнущий яблоками.
- Н-да… - почти с искренним сожалением в голосе протянула Элис. – Лучше бы выбрал свойство Изменения структуры, как я.
Он покачал головой и обернулся.
- Боль была бы сильнее, гораздо…
Рука стала меньше болеть (или Аниил уже привык к этому), о недавних мучениях напоминали лишь ноющее ощущение, застывшие струйки железа вперемешку с кровью, прокушенная губа, да ожоги.
- Сильнее, - согласилась Служитель. – Но менее продолжительная… Ну, так что мне с тобой делать? Простым избиением уже не отделаться. Эх, а я ведь надеялась на лучшее…
Аниил долго молчал, размышляя о превратностях человеческого существования. Как люди выдерживают это соседство добра и зла, причем соседство в своих собственных душах? Каждую секунду эти половинки находятся в движении, каждый миг напоминают о себе, пытаются одержать верх. Это слишком больно, когда не знаешь, к чему идти, когда не знаешь, что выбрать, потому что каждая половинка стремится попасть домой. Нерешительность сквозит из всех действий, уже невозможно знать заранее, как ты поступишь в этот момент… И эта неизвестность пугает. Вдруг Аниил подумал, что еще ни разу не видел Служителя с другой стороны, а ведь он должен был обязательно появиться после случая в баре… Лицо Аниила дернулось, когда он вспомнил эту сцену, почти уничтожившую его светлую половинку.
- Послушай, - тихо спросил он. – А почему не появляется другой Служитель?
Девчонка скривила рот в надменной усмешке и, облокотившись спиной о бетонную стену, начала рассказ.
- Он, точнее она появлялась один раз, только не думаю, что она вновь посетит нашу святошу. – Элис растянула тонкие губы, одновременно злорадствуя и проявляя странное сочувствие. – Таково у них правило: предупрежденный не имеет права на ошибку. Если бы он… она была человеком, тогда совсем другое дело, но, увы… или к счастью, она – из этих, а, значит, прекрасно понимала, что ее искушают, и поддалась на это. Нет у нее второго шанса, если, конечно, она не совершит что-нибудь этакое жутко праведное…
- Даже если и совершит, ей это не поможет. – Аниил не понимал, зачем он это говорит, но слова сами слетали с его губ; он даже усомнился, а не применила ли Служитель к нему свойства Искренности. – Ей придется простить себя.
Неожиданно Служитель замолчала. Ее глаза сощурились, будто сдерживая несуществующие слезы. Элис тряхнула головой, волосы в беспорядке упали на ее лицо.
- Жестоко. – Медленно проговорила она. – Значит, не пожалели ее… А еще говорят, Господь милостив…
Аниил удивился, насколько сходны ее суждения с его недавними мыслями. Он отказывался понимать эти законы, такие правильные, такие глупые, такие нужные и такие неприемлемые. Конечно, каждый человек, выдержавший все горести, несчастья и искушения, приближает всех падших обратно к дому… Но… Как можно быть таким жестоким к своим детям? За что сильные несут ноши слабых, за что им больше испытаний? Или не равны все люди меж собою в глазах Всевышнего? Зачем подставлять левую щеку, если ударили по правой? Чтобы еще больше растить недобрые намерения своих противников? Зачем сотворивших добро награждать, посылая зло? Чтобы они отошли от своих достойных похвалы деяний от страха или же усталости? К чему посылать напасти тому, кто каждый час воздает хвалу Богу, живет по Его законам? Чтобы пошатнуть его веру, самолично заставить его отступить? Зачем подталкивать их к нам, когда они приближаются к ним?
Аниил тихо заплакал, ему было наплевать, как к этому отнесется Служитель. Скорбь призрачно-серой пеленой опутала его сердце, непонятное отчаяние вдруг заставило его обратиться к тому, чей голос он не желал слышать. «Зачем Ты так поступаешь?» Нет ответа. Его мысли почти ощутимо содрогались в мозгу, не находя в сознании того забытого, некогда любимейшего голоса. Аниил горько усмехнулся самому себе. Чего он, собственно, ожидал, что телесная оболочка может изменить Его решение? Отступившему положен второй шанс…
- Будь проклят день, когда я ступил на Землю человеком. – Тихо, но от этого не менее грозно бросил Аниил.
Служитель криво улыбнулась. Аниил хмуро поглядел на нее из-под блестящих от слез ресниц и плавно, словно по воздуху, прошел мимо к двери. Он буквально спиной почувствовал волну возмущения, исходящую от Элис. Медленно повернув голову, он бескомпромиссно заявил:
- Я ухожу.
- Ты не смеешь. – Зашипела девчонка.
- Смею. – Угрюмо отозвался Аниил. – Поговорим завтра, у нас полно времени.
- А если нет? Если завтра ты умрешь и попадешь… туда?
Аниил растянул тонкие губы в жестокой улыбке и холодно ответил:
- На все воля Божья.
Он блаженно закрыл глаза и зашагал прочь с крыши, подальше от этих отчаянных мыслей и невыносимых чувств.
Глава 16, или Монолог на двоих
Чтобы не думать больше обо всем случившемся, Аниил считал шаги до лифта. Счет заполнил бурлящий от мыслей мозг, успокаивал взбунтовавшиеся чувства. Нажав кнопку вызова, Аниил перешел на пение. Он уже давно не пел, зато слух его часто обращался к поющим людям. Это была песня без слов, ему вообще не нравилось, что в песне обязательно нужны слова, иногда они портят все. Легкий мотив немного расслаблял, даже рассеивал внимание, поэтому Аниил не сразу заметил раскрытые створки лифта. Он медленно вошел, нажал кнопку и позволил лифту медленно опускать его вниз. Доехав до пятого этажа, он вышел и тут же до его слуха донесся чистый звонкий смех. Не обратив на это внимания, Аниил быстро подошел к двери и, обнаружив ее незапертой, вошел без стука. Снова послышался смех. Аниил скинул ботинки и плащ, вошел в комнату, где он недавно оставил Кэрол.
Отворив дверь, он замер в изумлении: вопреки своим ожиданиям, девушка выглядела хорошо, даже лучше, чем до применения Служителем свойства Тисков. Лицо сияло радостью, глаза смягчились, стали гораздо ярче, на губах играет беззаботная улыбка. Она сидела на подушках, одной рукой прижимая к груди согнутые в коленях ноги, а второй держала стакан с соком. Кэрол почувствовала на себе взгляд Аниила, повернула голову и мягко улыбнулась, однако в ее глазах проглядывалась тень беспокойства. Аниил вышел из ступора и прошел в комнату, захлопнув за собой дверь. Кэрол взглядом указала на место рядом с собой и спросила:
- Ну, как ты?
Аниил коротко рассмеялся. Медленно опустившись рядом с ней на расстоянии вытянутой руки, он улыбнулся и ответил:
- По-моему, этот вопрос следовало бы задать тебе.
Кэрол отмахнулась и беззаботно проговорила:
- Я в полном порядке, но все-таки…
Аниил опустил голову, длинные волосы упали на руки. Кэрол ойкнула и протянула ладонь к его обожженной руке. Он отшатнулся.
- Тебе будет больно… - попытался возразить Аниил.
- Ну и что? – мягко улыбнулась Кэрол. – Разреши мне…
Он вглядывался в ее радостное лицо и не мог найти в себе сил, чтобы противиться ей дальше. Нехотя, почти против своей воли протянул обезображенную руку к ней. Прикосновение ее ладони не принесло облегчения, напротив, рука Аниила загорелась невыносимой болью. Он попытался высвободиться, но Кэрол держала его руку очень крепко. Застывшие струйки металла накалились и медленно, мучительно медленно стали испаряться с кожи, причиняя новую ужасную боль. Наконец, когда Аниил уже не мог переносить эти мучения, из рук девушки вдруг словно потекли струи целительного бальзама. Непередаваемое чувство легкости растекалось по его ноющей руке. Волдыри медленно рассасывались, не было больше того гнетущего ощущения во всем теле. Аниил поднял благодарный взгляд на Кэрол и мгновенно вырвал исцелившуюся руку из ее побелевших, судорожно сжавшихся пальцев. Он не мог предположить, что простенькое свойство Исцеления может дать такую сильную отдачу. Самое ужасное, он не мог ничем облегчить ее страдания, получился бы замкнутый круг. Аниил сделал самое малое: бережно взял побелевшие руки Кэрол в свои и легонько сжал. Она улыбнулась, но улыбка была ужасно искажена. Очень медленно, нехотя она освободила свои ладони и, передернувшись, обхватила себя за плечи и откинула голову назад.
Ее медленные, еле слышные вдохи заставили Аниила зажать уши. Он отвернулся. Все его тело желало выплеснуть, наконец, эту непонятную боль, заполнявшую собой все: его самого, комнату, весь мир, всю жизнь, но он не мог себе позволить этого. Лучше, если это останется внутри, ей будет трудно справиться и со своими бедами, и с его проблемами одновременно. Он не позволит себе причинять ей боль...
«Нет, это не мои мысли!!! Уйди! Не смей изменять меня!!!»
«Я не смею изменять тебя, я лишь напоминаю, каким ты был раньше...»
Аниил схватился за сердце. Было даже не столь больно, сколь страшно... И какое-то гнетущее ощущение... двойственности... Словно ты уже не принадлежишь себе, словно ты впустил в душу кого-то чужого... В душу?.. Аниил тряхнул головой, словно в знак протеста и попытался убедить сам себя:
«Ты мне не нужен».
«Здесь другие законы, и я тебе нужен, также как и ему нужна темная сторона».
«Ему нужна? И это говоришь ты?»
- Аниил? – встревожено позвала Кэрол.
- Не сейчас. – Отрезал Аниил, даже не глянув в ее сторону.
- Но, Аниил...
- Не сейчас! – рявкнул он. – Подожди!
«Не я придумал правила, такова природа людей...»
«Верно» - согласился Аниил сам с собой. – «Правила придумал Он, только я им не подчиняюсь. Я приказываю тебе убираться...»
«Откуда, из своего дома?»
Он не смог найти аргументов против своих же собственных слов.
«Я имею право находиться в этом теле ровно столько же, сколько и ты... Вопрос стоит лишь в том, кто из нас окажется сильнее...»
Он молчал.
«Беда в том, что на этот раз я могу одержать верх... И ты сам мне в этом поможешь...»
«Заткнись...»
«Ты ведь сам знаешь, что каждая половинка стремится домой...»
«Я не пущу... себя... Я сотрусь...»
«Если я тебе позволю...»
Словно лучи света коснулись лица Аниила: Кэрол дотронулась до его щек и быстро, но не слишком резко развернула его голову так, чтобы он мог ее видеть. Аниил едва удержался от желания прикоснуться в ответ к ее щеке и сцепил руки за спиной. Она легким движением убрала прядь волос с его лба, почти полностью закрывавшую усталые глаза.
- Почему ты мешаешь мне? – тихо спросила Кэрол. – Почему не позволяешь мне отвлечь тебя от твоих мыслей?
- Я... – его голос звучал глухо, неуверенно, затем вдруг сорвался на нервный шепот. – Я не могу привыкнуть... За один день со мной случилось столько всего... светлого... Мне трудно... Я не могу понять самого себя: я хочу чего-то и не хочу, я не знаю, что делать, я ничего не знаю... Я понимаю, что не я один испытываю подобное, но мне кажется, что это... Это губит меня, я разрываюсь на части, я умираю, нет, я убиваю сам себя... Я устал... Я хочу, чтобы ты помог мне... брат...
Аниил опустил голову, чтобы скрыть подступившие слезы. Было трудно говорить, голос не подчинялся, но он продолжил:
- Я хочу, чтобы ты помог мне, это бы облегчило мои страдания, но ты...
Он всхлипнул и упал на колени Кэрол.
- Ты... Я не хочу, чтобы тебе было больно, а тебе будет больно... Я не способен нести иного...
- Можешь... Пока можешь... – очень тихо возразила Кэрол. – Но этого не нужно... Ты должен успокоиться... Что мне сделать, чтобы ты успокоился?
Аниил издал холодный короткий смешок.
- Не быть моим братом. Увы, это невозможно...
Кэрол вздрогнула. Наступила тишина, внутренняя тишина для них обоих. Лишь шумел телевизор, да гудели проезжающие под окном автомобили. Кэрол опустила ладони на волосы Аниила. Мгновение длилось вечно, причиняя им обоим невыразимые мучения: они оба понимали безнадежность всего... Это лишь влияние человеческого тела... Никогда бы темный Аниил не полюбил своего брата, никогда бы светлый Изаил не захотел бы помочь ему...
Хотя, может, и захотел бы, если бы ему дали свободу... Свобода... Если бы Изаил был свободен, он мог бы вернуть всех, всех... Кэрол тряхнула головой. Она не была свободной, даже сейчас, в теле человека, она была скована. Ее сущность загнали в нерушимые рамки и туда же, словно по нелепой случайности, поместили того, кто какими-то тайными тропами прокрался в ее мысли и чувства, каплю за каплей впрыскивая в них черный яд...
Кэрол отогнала эти мысли, в конце концов, она обещала помочь Аниилу, и теперь это для нее – священный долг.
- А все-таки, как мне тебя успокоить?
Статистика
Наша команда
Активные участники
Новые пользователи