Опять-таки,
Элис, Вы путаете. Создаёт образ не себя, а лирического героя. Даже когда стихи написаны от первого лица, совсем не обязательно, что эти стихи написаны от лица автора. Так можно считать только если автор открыто заявляет подобную позицию. Впрочем, если и заявляет, и тогда следует быть осторожным в этом вопросе.
Нельзя ставить знак равенства между автором и лирическим героем. Художественное произведение на то и художественное. Это всегда вымысел, в той или иной степени.
Конечно, какие-то элементы состояния, мыслей автора да и просто его личности попадают в стихи. Но никогда нельзя быть уверенным на 100 процентов, что вот тут - автор, а вот тут - лирический герой. Это чревато.
На самом деле, неважно - игра, поза или истерика, ибо поэзия может быть и там, и сям, и здесь, и тут. Разнится только способ достижения художественного эффекта.
Возьмём того же Маяка (я почему его поминаю: ЖЗЛ щас читаю неспешно):
"Я тебя, кудлатого, раскрою отсюда и до Аляски".
Что это? Истерика? Вызов? Но это ведь и поза.
А жёлтая кофта - это не поза?
Впрочем, возможно, что отделение автора от его произведения - это профессиональное.
Даже строки Пушкина "Не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать" можно истолковать в пользу разделения автора и произведения.
В том смысле, что вдохновенье - это неотделимое от автора качество, а рукопись - наоборот - легко отделима.
Я всё это к чему? К тому, что читатель перед автором, как три слепца, ощупывающих слона. А задача автора, согласитесь, не про себя любимого рассказать. В памяти народной остаются по большому счёту только те произведения, где автор от личных переживаний поднимается до переживаний общечеловеческих, т.е. до таких переживаний, которые читатель с ним
разделит. Но чтобы чем-то
поделиться, это надо сначала от себя
отделить. Так что процесс написания и есть процесс отделения.
