Сообщение
Irena » 13 ноя 2013, 05:57
№8
Том и Джерри
Нет, эта история не про кота и мышонка. Просто совпадение имен – бывает же. Хотя кот имеется. И зовут кота действительно Томас.
Томас, кот мистера Джеральда Стивена Джефферсона (для родственников и друзей - Джерри), - существо весьма примечательное. Такого умного и воспитанного кота вы, вероятнее всего, не встречали. И вряд ли встретите. Томас никогда – никогда! – не дерет обои и мебель, не ворует со стола, не клянчит даже. Разве что осторожно мяукнет, если хозяин вдруг забудет его накормить (что, к слову, случается крайне редко) или если в поле кошачьего зрения (точнее, обоняния) окажется что-нибудь уж очень соблазнительное. И тогда мистер Джефферсон в просьбе коту не отказывает. Кроме того, Томас пользуется унитазом, не забывая сливать за собой воду. Кроме того... короче говоря, исключительно достойный кот.
И вообще между мистером Джефферсоном и его котом, кажется, существует взаимопонимание на уровне телепатии. Не потому ли мистер Джефферсон до сих пор не женат, что не хочет разрушать эту идиллию?
Но если вы спросите мистера Джефферсона... а давайте для краткости звать его Джерри, хорошо? Так, между нами. Думаю, он не обидится... да, так если спросить Джерри, как ему удается так здорово ладить с котом, он загадочно улыбнется и скажет: «О-о, это долгая история...» Но большего вы от него вряд ли добьетесь. Потому что история совершенно невероятная, а Джерри не хочется прослыть выдумщиком. Тем более, что работает он учителем математики в средней школе – и не дай бог, до его оболтусов дойдет что-нибудь этакое...
Поэтому всё дальнейшее – строго по секрету. Договорились?
Случилось это несколько лет назад, когда Джерри всё так же работал в школе, а вот Томас – Томас тогда никакими особыми достоинствами не блистал, а был обычным, в меру (точнее, по настроению) покладистым и в меру шкодным котярой, черным, с белым пузом и кончиком хвоста. Джерри его, само собой, за проказы поругивал, а потом прощал; а Томас считал, что человека необходимо воспитывать, а как его наказать, если не подранной мебелью? - но потом тоже прощал.
И вот, в одну прекрасную (впрочем, это как сказать) ночь, когда человек мирно спал после трудового дня, его верный спутник скрашивал свой досуг прогулками и легкими спортивными упражнениями – точнее говоря, пробирался по полкам, уставленным вазочками и статуэтками (мистер Джефферсон был большим любителем такого рода безделушек, особенно восточного происхождения).
Обычно Томас проделывал это без последствий – кошачье изящество всем известно. Но в тот раз то ли его что-то отвлекло, то ли по иной причине – небольшой медный кувшинчик, украшенный чеканкой, со звоном упал на пол. Кот слетел с полки и замер, прижав уши, готовый тут же раствориться в пространстве, если появится разбуженный звоном хозяин. Ко всему прочему, от кувшинчика отвалилась крышечка – а значит, трепки не миновать. Однако в квартире было тихо, ни кряхтения, ни шлепанья тапок по полу не слышно. Может, если эту штуку закатить под диван подальше, никто ничего и не заметит? Он осторожно подкрался, протянул лапу...
И тут из кувшинчика повалил дым с едким, ни на что не похожим запахом! Томас чихнул и отскочил, вздыбив шерсть. Такого он еще не видел! Дым тем временем заклубился, свился кольцами и образовал смутную фигуру – то ли человеческую, то ли не очень. Кот зашипел. Не из страха, не подумайте, а просто на всякий случай, чтобы сразу стало ясно, кто здесь хозяин. Фигура, однако, никаких угрожающих действий не предпринимала, хотя глаза ее сверкали довольно подозрительно. Оглядевшись по сторонам, создание подплыло (по воздуху, представьте себе!) к Томасу, остановилось перед ним на подобающем по этикету расстоянии и вдруг произнесло на чистом кошачьем языке: «Тебе ли, о благороднейший из покрытых пушистой шерстью, я обязан своим освобождением из узилища?»
Сказать, что Томас был ошарашен, - это ничего не сказать. Прежде всего, он не понимал, что ЭТО такое и откуда оно взялось. Вылезло из вот этой крошечной штучки и собралось из дыма?! А во-вторых, до сих пор он не встречал человекообразных, которые не то что владели (хоть сколько-нибудь) кошачьей речью, но вообще задумывались о ее существовании. Люди, что с них взять...
(Как, и вы тоже не предполагали? Ай-яй-яй, как же так? Нехорошо, право слово...)
Однако – положение обязывало. Кроме того, существо вело себя вежливо – следовательно, надо было проявить ответную вежливость. Поэтому кот сел, обвив лапы хвостом, и с достоинством мурлыкнул: «Приветствую тебя, незнакомец. Да, это я открыл твое, как ты говоришь, узилище. Однако позволь полюбопытствовать, кто ты такой и как оказался заключен в столь крохотный сосуд?»
(Если вас смущает стиль Томасовой речи, то могу вас уверить: вы себе не представляете, насколько изысканно могут изъясняться коты - если, разумеется, пожелают.
Еще они могут крайне виртуозно ругаться, но речь не о том.)
И тут, к своему крайнему изумлению, Томас услышал пространную историю джинна Шахрияша ибн Махмуда, заключенного в кувшин злобным колдуном с совершенно непроизносимым именем, исключительно по крайней вредности последнего. Если верить Шахрияшу, само собой. Про джиннов кот что-то такое слышал – его предки когда-то имели дело с этими созданиями. Но это было в такой далекой древности, что он, честно говоря, до конца в подобные истории не верил. Уж во всяком случае, считал, что в наше время такое невозможно. И вот – нате, пожалуйста: висит в воздухе прямо перед носом. Выше пояса – вроде бы человек, а ниже – так, облачко дыма. Пффф.
Оставалось радоваться, что выпало встретиться с довольно дружелюбно (кажется) настроенным джинном, а не со злобным колдуном.
- Ну что ж, - произнес Томас, когда гость закончил свой рассказ. – Я рад, что мог поспособствовать твоему освобождению, о почтенный Шахрияш ибн Махмуд. Если более моя помощь тебе не нужна, - на что кот очень надеялся, - ты теперь можешь вернуться домой, к своим сородичам. Надеюсь, коли ты паришь в воздухе, то сумеешь покинуть комнату через форточку? Дело в том, что не хотелось бы будить моего человека, чтобы открыть тебе дверь.
- О бескорыстнейший из благороднорожденных! – джинн низко поклонился, скрестив руки на груди. – Нет, твоя помощь мне не нужна. Но позволь напомнить, что я не смею еще тебя покинуть, ибо, как всякий порядочный джинн, обязан выполнить желание освободившего меня! Открой же мне свою заветную мечту, и я буду счастлив ее исполнить!
Желание? Вот это новость. Да-да-да-да, в историях про джиннов об этом говорилось... Но, между прочим, речь шла и о том, что проблем с этими желаниями бывало выше головы. Да еще иные ушлые «исполнители» так и норовили твое желание повернуть не тем боком. Тут надо ухо держать востро! Кто его, этого Шахрияша знает... Хммм... и как бы не прогадать с желанием. А тянуть не годится: что если Джерри проснется и увидит такого «гостя» в квартире?! Лучше не проверять, как он на это отреагирует. Человек – это, знаете ли...
Стоп. Человек... Человек? А если...
Человек!
О, эта мысль сверкнула в сознании кота ярче молнии! Не то чтобы он считал людей выше котов – разумеется, нет; но люди были независимы, люди могли делать то, что хотели и когда хотели! В то же время он, который заслуживал независимости гораздо больше, вынужден был подчиняться их требованиям – точнее, капризам!
Томас тщательно вылизался, стараясь не выдать своего волнения. Джинн терпеливо ждал.
- Скажи, о достойный Шахрияш ибн Махмуд, - кот старался, чтобы вопрос прозвучал как можно небрежнее, - можешь ли ты превратить меня в человека?
Томас проснулся на подушке хозяина. Ага, прекрасно – тот был благодушно настроен и не прогнал. Но странно – он не мог припомнить, когда именно забрался в кровать. Помнится, гулял, свалил кувшинчик, потом вылез этот... или приснилось?
Наверное, приснилось. Джинн, скажите на милость!
Он приподнялся, намереваясь спрыгнуть на пол и прогуляться на кухню насчет завтрака. Что такое?! Что не так? Почему тело какое-то непослушное и кровать такая... маленькая... И... это что, мои лапы? Это же не лапы, это – человеческие руки!
Томас зажмурился и потряс головой.
- Доволен ли ты, о достопочтенный Томас? - прозвучало у него над ухом.
Шахрияш ибн Махмуд был тут как тут – маячил в углу.
- Я выполнил твое желание. Теперь ты – человек. Ты счастлив?
Так это что, на самом деле? Он осторожно подтянул... эээ... ноги, сел. Огляделся. Так и есть – человеческое тело! Вот это да! Поэтому-то все кажется таким маленьким.
(А комната-то, я бы сказал, на человеческий размер тесновата...)
Томас потянул лапу – руку! – к лицу, высунул язык.
- Нет-нет, о благороднейший, - поспешно подсказал джинн. – Люди, если ты помнишь, моются в ванной. Тебе придется привыкать к этому.
Как бы это для начала привыкнуть к тому, что надо стоять на ДВУХ ногах?! Как они ухитряются? Кошмар какой-то.
Когда Томас, держась рукой за стену и спотыкаясь, направился к лотку, джинн завис перед его носом.
- Стоп-стоп. Так не пойдет, - заявил он, как-то вдруг отбросив все речевые завитушки. Оказалось, он прекрасно может без их обходиться. – Придется внести некоторые модификации.
Томас непонимающе уставился на советчика, желая переспросить, но вдруг обнаружил, что кошачий язык в этом теле ему не дается, а как говорить по-человечески, он практически не представляет (хотя джинна как-то понимает). От этой мысли он пришел в ужас. Но Шахрияш только кивнул понимающе (мысли читал, что ли?) и пояснил:
- Я вложу в твое сознание необходимые сведения о людях вообще и о данном человеке – том, в чье тело я тебя вселил, - в частности. Не беспокойся: у меня, в отличие от некоторых, - это было произнесено с невыразимым презрением, - сервис качественный. Полная, как теперь говорят, техподдержка. Первое время я буду постоянно с тобой – не бойся, никто меня не увидит – на случай непредвиденных проблем. Я не бросаю клиентов, пока не удостоверюсь, что всё работает надежно.
И пока совершенно обалдевший Томас пытался вникнуть в смысл сказанного, его благодетель щелкнул пальцами – и....
Ох, я же на работу опаздываю! Который час? А, нет, еще ничего, слава богу...
Стоп. На какую-такую работу? Это что?
Так. Значит, я не просто какой-то человек, а мистер Джефферсон? Интересно! А сам он где?
Но это значит, что мой Джерри не просто гуляет целыми днями, а ему надо? Хммм... Это не так интересно. Ну да ладно. Всё равно ведь – можно выйти и ходить по городу, и... – после работы – пфффф, ну хоть после... и есть то, что хочешь, и сколько хочешь – сперва это еще купить надо... КУПИТЬ? Это что? Мряу, как сложно-то... а как понять, хватит ли этих денег, чтобы купить? Ну да, ну да, ты-то сведения вложил, но как мне еще со всем этим разобраться?!
Тем не менее, из дому Томас – а вот не Томас, а мистер Джефферсон! – вышел, исполненный оптимизма. Одетый и даже при галстуке. Позавтракав колбасой. Колбасой! Без всяких человеческих сэндвичей! Уж есть-то, хотя бы в собственном доме, я могу то, что захочу! Он бы и кусок мяса потянул, но Шахрияш объяснил, что человеческому организму сырое мясо вредно, а кошачий корм так вообще. Жаль. Ну ладно, разберемся. Во всяком случае, он шел по улице, сопровождаемый невидимым подсказчиком-джинном, а кот (тот-кто-был-в-теле-кота) остался сидеть в квартире. Этим «кем-то», как выяснилось, оказался Джерри. Томас несколько смутился, но Шахрияш его успокоил: он джинн порядочный, гадостей клиенту и его близким не делает, «необходимые сведения» человек получил, и ему кажется, что он спит и видит сон. Забавный такой сон. Так что неприятных эмоций у него не будет.
«Так что ж он, всю жизнь теперь проживет котом?» - «Но ты-то...» - «Да, но я-то РОДИЛСЯ котом. Как-то оно неправильно получается – за чужой счет.» - «Ну, там посмотрим».
Последние слова джинна прозвучали несколько туманно, но обдумывать их было некогда, поскольку они дошли до автобусной остановки и как раз пришел нужный (по уверению Шахрияша) автобус. Томас помнил, что у Джерри есть машина; но оказалось, что в «час пик», то есть, когда все люди едут «на работу», автобусом получается проще. Кроме того, сегодня он в любом случае не решился бы пробовать поехать самостоятельно. Как-нибудь потом.
Следующие пятнадцать минут оказались полным кошмаром. В автобусе было полно людей, и все они постоянно перемещались, протискивались кто вперед, кто назад, толкались, терлись, сопели... и все они ПАХЛИ! Даже для человеческого носа! Потом, табаком, разной человеческой едкой химией («духами и дезодорантами» - брррр!), самой разной человеческой едой, вероятно, съеденной за завтраком... И поверх всего в автобусе воняло бензином, дымом, пластиком, пылью, моющими средствами и невесть чем еще. Вывалившись, наконец, из этого ада, Томас – мистер Джефферсон, не забывай! – преисполнился сострадания к настоящему (бывшему?..) мистеру Джефферсону, который проделывал это каждый день.
Два раза в день.
Это что, ОПЯТЬ туда садиться? Да я лучше пешком пойду!!!
Ну, можно и пешком, согласился Шахрияш. Правда, тогда вставать придется где-то на час раньше. Зато это полезнее для здоровья.
Ну и прекрасно. Значит, будем гулять. Во всяком случае, сиденье перед пустой миской, отпихивание ногой, скидывание с дивана, хватание за шкирку, «ах-ты-наглая-морда», тут не сядь, это не хватай, и прочее, и прочее, и прочее – о, список получится длинный, уж будьте уверены! – всё это позади. И не вернется.
А вот, значит, и «работа». Моя теперь. Что ж, посмотрим, чем мой Джерри занимался.
Когда Томас-Джерри возвращался под вечер домой, оптимизма у него изрядно поубавилось. Больше всего хотелось опустить уши, забиться в угол и улечься там, прикрыв нос хвостом. На полдороге он не выдержал и всё-таки сел в автобус, благо тот оказался посвободнее, - потому что сил не было никаких. В автобусе воняет, но хоть сесть можно.
«Некоторые люди и потяжелее работают, - пытался успокоить его джинн. – Учитель – должность достаточно уважаемая и к тому же неплохо оплачиваемая. А ты представь, каково строить все эти дома, например? Камни таскать, на улице, в любую погоду? А?»
Ну да, камни таскать – это конечно... Вложенная Шахрияшем «информация» потихоньку оседала в бедной Томасовой голове, и он уже немножко представлял себе кое-какие вопросы безумно сложной, как оказалось, человеческой жизни – в том числе запутанную систему «работа – деньги – нужные тебе вещи». Камни – это, должно быть, очень тяжело. Но камни хоть не орут и не задают дурацкие вопросы, как эта толпа разношерстных детенышей, которым он сегодня весь день (с помощью джинна, спасибо ему!) объяснял эту самую «математику», в которой сам ровно ничего (пока, надеюсь!) не понимал, но которая каким-то невероятным образом умещалась в голове у Джерри. Для чего-то же вся эта абракадабра людям нужна? Шахрияш сказал, что нужна, и даже очень. Но этим (Томас мысленно зашипел, потому что приличные слова и на человечьем, и на кошачьем кончились)... ЭТИМ нужно было кривляться, и ничего не делать, и ничего не слушать, и ничего не запоминать.
Как шкодливым котам.
Нет, хуже!
После первого урока Томас подумывал – хотя бы ради первого дня – уйти домой. Вроде бы, если сказать директору, что плохо себя чувствуешь... Однако джинн отсоветовал: теоретически, можно, но мистер МакМерфи очень такого не любит, так что лучше не злоупотреблять и постараться. Томас постарался и героически выдержал до конца. Мысль о том, что завтра, и послезавтра, и каждый день будет то же самое, приводила его в ужас, чтобы не сказать – повергала в панику.
А ведь Джерри, похоже, любил свою «работу». И даже ЭТИХ.
С ума сойти.
В буквальном смысле слова.
Конечно, работы бывают разные. Но Томас уже понимал: если насчет «школы» и «математики» у него имеются хотя бы воспоминания и опыт Джерри, то по другим работам... разве что «подработка официантом в пору студенчества» - потом разберусь, что оно значит, но уже можно понять, что это гораздо хуже, чем школа. И денег меньше.
Значит, привыкать к этой.
Мяуууууу...
Вот и дом, наконец-то. А дома диван, с которого зато никто не сгонит, а в холодильнике – от которого никто не отгонит – колбаса...
А колбасу он всю съел на завтрак.
Ну хорошо, есть мясо. Да, но с ним надо что-то делать, а он еще не разобрался, что именно, да и сил нет. Ладно, что-нибудь найдется.
И когда он уже взялся за ручку двери, всплыла мысль, явно принадлежащая Джерри-прежнему, - воспоминание о том, что Джерри думал вчера: «Не забыть купить Томасу песок, упаковка закончилась.»
Оп-па...
«Да перетрется...» - проклюнулось жалобное – при мысли о том, что сейчас надо опять куда-то идти, а то и ехать. Однако память услужливо подсказала, что именно вчера он, Томас, еще в бытность свою котом, вылакал втихаря полчашки молока, забытого на столе Джерри-тогда-еще-человеком. Со всеми вытекающими из этого... ну то есть не то чтобы совсем уж «вытекающими»... но, увы, молоко производило на него совершенно определенное воздействие. Мда. И еще он вспомнил, что его лоток всегда чистили по утрам. А сегодня утром, естественно, никто не чистил ничего. И кстати, корм коту насыпался тоже по утрам. Значит, миска пустая. А туалет – наоборот. Бедный Джерри-кот... он, конечно, не был идеальным человеком, но Томас вовсе не собирался мстить и морить его голодом. Наоборот, планировал показать, как надлежит вести себя со столь нежным и деликатным существом как кот.
Вот и показал...
Ну, сегодня были чрезвычайные обстоятельства, это простительно.
Между прочим, мистер Джефферсон каждый день по утрам торопился на эту свою работу и каждый вечер, наверное, приходил вот в таком вот состоянии. Правда, он, наверное, привык...
Если к этому можно привыкнуть.
С тяжелым вздохом Томас опустился на ступеньку и принялся копаться в воспоминаниях бывшего хозяина, выясняя, где берут наполнитель для туалета. Можно было бы спросить Шахрияша, но – надо же начать разбираться в собственных (теперь) мозгах. Выяснилось, что нужный «зоомагазин» довольно далеко, и туда надо именно ехать. И что сам Джерри ездил туда на машине – но это на сегодняшний день не вариант. И что упаковка довольно-таки тяжелая.
Это он, значит, ради меня после этой своей школы куда-то мотался? А я песок по полу разбрасывал...
Впрочем, поднапрягшись, Томас выудил из памяти более утешительные сведения: на крайний случай, сойдет и то, что продается в «супермаркете» в двух кварталах от дома. Уже легче. Заодно там и колбасу можно купить.
По супермаркету джинну пришлось водить ошалевшего Томаса чуть ли не за руку (в переносном смысле, само собой). Попробуй разберись, когда тут СТОЛЬКО всего! А песок, как оказалось, стоил почти столько же, сколько колбаса! (А я его по полу разбрасывал...) И кошачий корм, между прочим, - тоже деньги немалые. Тут же Томасу стало известно, что корм для него (для него-кота) покупался не здесь, а в «зоомагазине», том самом, и он раза в два дороже.
- А почему тогда Джерри не покупал... ну вот этот, например? – тихонько спросил Томас висящего за плечом джинна.
- Тот лучше. И потом, этот ты не любишь. Не любил, точнее.
- А этот?
- И этот тоже. А этот и вон тот... тебе лучше не знать, из чего их делают.
- Ну а песок? Его же не едят, любой бы сошел!
- Не совсем. Этот плохо впитывает, например, а с этим ты отказался иметь дело – разбросал по комнате и нагадил на ковер, уж извини.
- Я? А... почему?
- Тебе видней, тебе видней. Может, запах не понравился.
- Постой... значит, Джерри его купил когда-то? И что ж тогда он делал со всей этой коробкой?
- Откуда мне знать? Выбросил, наверное. Покопайся в памяти, если хочешь.
Но Томасу не хотелось.
Когда он все-таки добрался до дома и открыл дверь, в квартире отчетливо воняло. И он точно знал, чем именно. Посреди комнаты красовалось... очередное последствие выпитого вчера молока, короче говоря. И ругать-то некого, кроме себя. Что он сам делал, когда туалет оставался невычищен? Вот именно.
Джерри-кот обнаружился в углу, носом в стену. На появление Томаса не отреагировал. Чем бы ни считал мистер Джефферсон свое пребывание в кошачьем теле, сном или реальностью, происходящее ему явно крайне не нравилось. Еще бы...
Надо сказать, кота он изображал вполне убедительно.
Больше всего Томасу хотелось есть и спать, но он решил, хоть и с запозданием, быть примерным котохозяином. Поэтому наполнил кошачью миску доверху и, подумав, сказал: «Кис-кис!»
Кот не шевельнулся, только кончик его хвоста дрогнул. Смертельная обида и полное игнорирование обидчика. Томас помялся. А кто все-таки теперь его бывший хозяин – кот или человек? Если он мыслит по-человечески, кискать ему, наверное, нехорошо? А как тогда?
- Джерри! Э-э... мистер Джефферсон?
Реакция нулевая.
Томас откашлялся.
- Слушай, Джерри – можно тебя так называть? Так вот. Ты не сердись. Я случайно забыл про туалет и еду - ну, сам понимаешь. Ты же тоже забывал! Но я буду помнить! И вообще я не собирался превращать тебя в кота, я только хотел стать человеком, чтобы делать всё, что хочу...
Тут Джерри наконец повернулся и посмотрел на своего бывшего кота с явной иронией. Ну да, он прав: хорошенькое «всё, что хочу»... но кто ж знал? Томас откашлялся еще раз:
- В общем, джинн - его зовут Шахрияш ибн Махмуд - говорит, что всё уладится. Понимаешь, я вчера ночью кувшинчик уронил, а там оказался... Ты его видишь?
Кошачья шерсть вздыбилась, уши прижались, а хвост метался из стороны в сторону. Похоже, джинн был невидим для людей, но не для котов.
Шахрияш поспешно поклонился:
- О достопочтенный мистер Джефферсон, позвольте вас заверить, что это положение временное, и я всенепременно улажу всё к вашему с Томасом общему удовлетворению! В самом скором времени я...
Не дослушав, Джерри фыркнул и повернулся к джинну спиной. Оглядел Томаса с ног до головы, как бы говоря: «Самозванец!» - и все-таки прошел к миске. Понюхал, поморщился.
- Ну меня же ты этим кормил, - Томас пожал плечами. – И я так понял, ты выбирал, что получше.
Кот подумал и ткнул морду в миску. Человек тоже подумал, вздохнул, достал колбасу и положил несколько кусков рядом с миской на пол. В качестве компенсации. И отправился чистить кошачий лоток и убирать «последствия» с пола. Хорошо хоть, не с ковра, а то как бы это отчищать? Тут же вспомнилось, что сам он, чтобы отомстить хозяину, пачкал именно ковер, потому что прекрасно знал, что чистить его трудно. А Джерри, значит, его пожалел. Или – пожалел свой ковер, надеясь, что ковер снова будет ЕГО?
Потом он сидел на диване, клевал носом, жевал печенье с молоком (в человеческом теле хоть молоко можно было пить, и на том спасибо; но в кошачьем состоянии оно казалось вкуснее...) и смотрел телевизор. Как полагается человеку. Кот свернулся клубком в кресле и то ли дремал, то ли обдумывал что-то свое... кошачье? Человеческое? Джинн завис в углу с безразличным видом.
Показывали львов. Львы были большие, дикие, сильные и ни от кого не зависели. Жизнь у них, однако, была не сахар. За кусок мяса приходилось трудиться не меньше, чем иному человеку, да и тот норовили отобрать другие львы, а то и вовсе поганые гиены. Томас смотрел вполглаза и размышлял.
Ну вот чего тебе не хватало? Угнетают его, как же. Зависимый он. А может, давай назовем это «на полном обеспечении»? А? Да, ты-кот зависел от человека: не насыплет в миску – будешь голодным сидеть. А ты-человек – не зависишь хоть от того же директора школы? Вот не понравишься ты ему – выгонит он тебя, и тоже будешь голодным сидеть. Сам видишь: «что хочу» у человека получается еще меньше, чем у кота. Причем тебе-коту и делать-то ничего не надо было. Ты что – работал, трудился?Вся твоя работа была – в кресле сидеть да мурлыкать. Можно сказать, за это и кормили-лечили-ухаживали. Спи себе полдня, и ни автобусов, ни ЭТИХ, ни проблем,где что купить и что сколько стоит. Ай-яй-яй, с кресла согнали! Ну пересел на другое. Караул, мордой натыкали, что диван подрал. А сколько дней надо было Джерри в школе с ЭТИМИ торчать, чтобы на этот диван заработать? А ты его когтями. Вон кусок старого ковра специально для тебя положен, там бы когти и точил, причем он даже удобнее. Нет, тебе надо было характер показать. А уж сколько стОит переклеить обои, тобой располосованные, и подумать страшно... Миска пустая полдня стоит – неприятно, слов нет; но ничего, потерпишь. Сам вот сегодня кота без еды оставил. Всё-таки Джерри, надо признать, очень редко забывал про миску – наверное, тоже что-то чрезвычайное у него случалось. И кста-ати – что такое «уличный кот», не забыл еще? Кого котенком под мусоркой подобрали, пожалели, домой взяли?
Томас покосился на джинна. Ишь, висит себе, как будто его это не касается! Гадостей он не делает... а превратить хозяина в кота – это как? Об этом речи не было! И что с Джерри дальше будет – не говорит, отмалчивается. Получается – подвел кот человека, за всё хорошее. А человек все-таки не самый худший, будем честными.
И вообще, если бы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО этот ибн как-его-там заботился о «клиентах», мог бы предупредить, объяснить, что такое на самом деле жизнь человеческая. Потому что, покопавшись в мозгах Джерри, Томас всё больше приходил к выводу: вариантов «делаю, что хочу» у людей не так уж много, да и те довольно сомнительные.
Ну, предположим, со временем он привыкнет, притерпится, разберется как следует. Но – разве этого на самом деле он хотел?
- Эй, Шахрияш, - позвал Томас. – Послушай, я спросить хочу...
- Я весь внимание, - джинн подплыл поближе и поклонился.
- Я вот о чем. Ты мое желание выполнил. Но мы же не говорили, на какой срок я превращаюсь, правда? Давай закончим этот... э-э... эксперимент. Я буду снова котом, Джерри – человеком, и ты свободен.
- Видишь ли, многоуважаемый Томас... – протянул джинн с сомнением. – Срок действительно не оговаривался, однако и возможность обратного превращения упомянута не была. К моему великому сожалению, в этом случае обратное превращение, по сути, расценивается как второе желание. А поскольку договор был только об одном - увы, я вынужден тебе отказать. Однако рад видеть, что вживание в человеческий образ происходит весьма успешно. Пожалуй, моя помощь тебе больше не нужна, так что я... – и фигура Шахрияша стала медленно светлеть и расплываться.
- Эй, стой! Ты куда?! – Томас вскочил и попытался задержать хитреца – но куда там! Рука его прошла насквозь, как будто джинн состоял из дыма. Впрочем, может, так оно и было? – Постой! Ты же говорил, что у тебя сервис качественный и всё такое!
- А разве нет? – в голосе мошенника явно слышался смешок. – Какие претензии к человеческому воплощению? Всё в лучшем виде!
Шахрияш был уже еле виден. Томас заметался в панике, не представляя себе, как и чем можно остановить этот оживший клок тумана, не говоря уж – заставить подчиниться. Но тут с кресла в углу метнулась черная молния и всеми четырьмя лапами вцепилась в истошно завопившего духа. Джинн завертелся волчком, пытаясь сбросить с себя шипящего и рычащего кота – не тут-то было! В конце концов он потерял равновесие (хотя непонятно, как можно сбить с ног того, у кого и ног-то нет) и повалился на пол. Кот утвердился у Шахрияша на груди и ослаблять хватку не собирался. Он выл, как сам дьявол, и глаза его в буквальном смысле слова горели зеленым огнем.
- Джерри, ну ты даешь... – только и смог пробормотать Томас. Похоже, кот из хозяина вышел куда лучше, чем из него – человек. Впрочем, возможно, сказывалось благотворное воздействие благородной ипостаси высшего (как известно) существа.
- Коты... могут ловить духов... любых... – прохрипел Шахрияш. Казалось, его атаковал не кот, а лев, а то и стая львов. – Томас... сними с меня эту нечисть... ради всего святого...
- Нечисть? Это кто тут нечисть? Не ты ли, о достопочтенный Шахрияш ибн Махмуд? – Томас усмехнулся: у него возникла отличная идея. Он взглянул на кота – и мог бы поклясться, что тот ему подмигнул. Похоже, Джерри думал о том же самом. – Ты говорил, что джинн, освобожденный из плена, обязан выполнить желание освободившего его, не так ли? В таком случае, я могу тебя освободить, если ты выполнишь мое желание. Это будет уже новый договор, к предыдущему не имеющий отношения. Или, если тебе так больше нравится, тебя освободит мистер Джефферсон, а ты выполнишь ЕГО желание. Держу пари, в данный момент мы оба желаем одного. Итак?
Томас проснулся на подушке... На подушке? В КРОВАТИ?! Неужели не сработало? Почему он опять не помнит, что ответил подлый джинн? В ужасе вскочил...
Он стоял на четырех лапах. Мохнатых, когтистых, ловких кошачьих лапах, способных справиться с любой нечистью. А рядом лежал мистер Джефферсон, для друзей и родственников – а также для кота – просто Джерри. В своем обычном человеческом теле. И пусть там и остается, на здоровье ему.
Человек пошевелился, открыл глаза, посмотрел на кота и усмехнулся:
- Ну как, приятель? Понравилось тебе преподавать математику?
С тех пор Томас не позволяет себе никакого хулиганства. Встречает хозяина мурлыканьем, когда тот приходит домой. Без слов уступает место. Пользуется унитазом, твердо помня: чем меньше Джерри купит наполнителя для туалета, тем больше у него останется денег на колбасу. Он вообще помнит о своем опыте запутанной человеческой жизни даже больше, чем хотелось бы. Мистер Джефферсон же, со своей стороны, тоже хорошо запомнил, каково сидеть дома в одиночестве, когда хозяин забыл о твоих нуждах.
А вы говорите – джинн. Джинны – существа лукавые, и даже самым добропорядочным из них доверять опасно. Не всегда, знаете ли, рядом окажется кот, готовый прийти на помощь. Ну а насчет «осторожнее со своими желаниями» вы и без меня прекрасно знаете.
Да! Зато теперь мистер Джефферсон и Томас прекрасно понимают друг друга. То ли оба они помнят чужой язык, то ли и правда мысли читают. А взаимопонимание – это так много... То есть нет худа без добра.
Но я лично, пожалуй, если вдруг какой-нибудь джинн предложит исполнить мое желание, вежливо попрошу его лететь к себе домой. Как-нибудь без нечистой силы разберусь.
Статистика
Наша команда
Активные участники
Новые пользователи