Сообщение
Irena » 09 мар 2016, 07:32
№2
В жизни такого не бывает
В самом темном углу, где отблески пламени не разгоняли мглы, он сидел и слушал чужие истории. Молодая хозяйка заняла противоположный угол; она также оставалась в тени; и между ними протянулась линия нетерпеливых, испуганных лиц с широко раскрытыми глазами. Сзади разинула свой зев пустота, которая, казалось, стирала границы между огромной комнатой и беззвездной ночью.
Кто-то прошелся на цыпочках и приподнял жалюзи со скрежетом, и повсюду раздались звуки: через окно, открытое наверху, донесся шелест листьев тополя, которые шумели так, словно по ним шагал ветер.
- Странный человек идет среди кустарников, - прошептала взволнованная девушка, - Я видела, как он присел и спрятался. Я видела его глаза!
- Ерунда! - раздался резкий голос одного из мужчин. - Здесь слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Вы слышали вой ветра.
Туман поднялся над рекой и протянулся по лужайке, прижимаясь к самым окнам старого дома подобно мягкой серой руке, и сквозь его завесу движение листьев было едва различимо... Тогда, пока кто-то требовал огня, другие вспомнили, что сборщики хмеля все еще вертятся поблизости и что бродяги этой осенью становятся все более дерзкими и грубыми. Возможно, все они втайне мечтали о солнце.
Только пожилой человек в углу сидел тихо и не двигался с места, не делясь ничем с окружающими. Он не рассказал никакой внушающей страх истории. Он уклонился, хотя совершил немало удивительных открытий; ведь всем было прекрасно известно, что интерес пожилого мужчины к психическим аномалиям частично объяснял его присутствие на вечеринке в этот уик-энд.
"Я никогда не ставлю опытов - таких опытов, - коротко ответил он, когда кто-то попросил его заполнить рассказом образовавшуюся паузу. - У меня нет никаких сверхъестественных способностей." В его тоне скрывался, возможно, оттенок презрения, но хозяйка из затененного угла быстро и тактично прикрыла отступление гостя. И он удивился. Ведь было совершенно очевидно, зачем его пригласили. Комната с привидениями, как он давно догадывался, была специально предназначена для него.
- Хватит, - снова произнёс всё тот же резкий мужской голос. - Мы сидим здесь уже несколько часов, и я не услышал ничего, что оправдало бы потраченное время.
- Так уж и ничего? - произнесла хозяйка как можно мягче, но мужчину это разозлило ещё сильнее.
- Послушайте, меня позвали сюда...
- Вас никто не звал.
- Но я...
- Вы сами позвонили. Разве не помните?
Мужчина не ответил. Вместо этого со своего места поднялась совсем ещё молодая девушка, лет семнадцати на вид, и заявила:
- Я согласна с Морти. Мы теряем время. Мы пришли сюда, чтобы получить нечто важное, но вместо этого уже несколько часов травим скучные байки. А тот старый пень в углу вообще ненормальный.
- А кто виноват в том, что вы несколько часов травите байки? - человек в углу улыбнулся, и, хотя никто этого не видел, все поняли, что он именно улыбнулся. - Кто виноват в том, что байки скучные? Разве не вы сами?
- Послушайте, вы...
- Я слушаю. Как уже было замечено, слушаю несколько часов, но соглашусь с Мортимером: не услышал ничего интересного. А ведь я хочу услышать интересное. От кого ещё я могу это услышать, как не от вас?
Все молчали. Не затягивая паузу, человек в углу продолжил:
- Вас тут шестеро. Шестеро писателей, некогда создававших нечто очень интересное. Вы творили миры своим воображением, а теперь не способны ни на что, кроме скучных баек? Кого же в этом винить?
- Но мы пришли сюда.
- Вы пришли сюда потому, что поверили в довольно глупую, как для обычного человека, историю. Скорее уж, городскую легенду. Легенду, что существует телефонный номер, по которому можно позвонить, и к тебе вернётся то, что люди называют вдохновением. Такое вдохновение, какое позволит создать шедевр всей жизни.
- Я всегда говорил, что это бред, - фыркнул молчавший до этого толстяк, с лысой, как колено, головой. - Это глупо даже для городской легенды.
- Но вы позвонили.
- Позвонил, - лысый вздохнул.
- А почему вы позвонили?
Ответа не было, и человек в углу качнул головой.
- Ну, тогда я скажу вам, почему. Потому что вы не можете больше написать ничего интересного. Вы, некогда известный историческими романами на тему древнего Рима – хотя, на мой вкус, очень уж пафосными, но, тем не менее, многим нравилось, - больше не способны ничего написать. И потому, увидев написанный на грязной стене телефонный номер, ухватились даже за эту соломинку.
- Я думал, это шутка. Там было написано моё имя. Кстати, кто пишет на стенах номера?
- Никто. Их никто не пишет. И это совершенно не важно. Важно то, что сейчас вы шестеро перестанете заниматься ерундой - и начнёте рассказывать мне настоящие истории. Такие, которые интересно слушать.
- Если мы не смогли до этого, то почему...
- Вы сможете, - все снова каким то образом поняли, что человек в тёмном углу улыбнулся. - Вы обязательно сможете. Эвелин, принеси нам чаю. У нас много времени впереди.
Хозяйка молча встала и вышла из комнаты.
* * *
- Где он?
Ричард Лайдон со злостью сверлил взглядом сидящего перед ним человека и был уверен на все сто, что, если бы не люди, стоящие за непрозрачным стеклом и наблюдающие за допросом, он уже начал бы выбивать этому ублюдку зубы. Один за другим.
- Я не знаю. Мне просто приказали написать на стене номер телефона, и всё. Больше ничего.
- Кто приказал?
Сидящий на металлическом стуле щуплый человечек осёкся и замолк.
Ричард выдохнул и, резко поднявшись, навис над ним:
- Кто приказал? Если ты не ответишь, клянусь тебе, следующий месяц проведёшь в таком месте, откуда выйдёшь уже на всё согласной девочкой. И то, если выйдешь.
Он буквально кожей ощущал вопросительные взгляды стоявших в коридоре людей, но что ещё он мог сделать? Понимал, что блефует, что если сейчас этот щуплый засранец начнёт требовать адвоката, то всё пропало; но не пытать же этого уголовника. Он должен назвать имя, иначе единственная зацепка, буквально чудом появившаяся за эти два года, лопнет, как мыльный пузырь.
Психопаты не были чем-то уж очень необычным для Нью-Йорка. Каждые несколько лет появлялся какой-нибудь ненормальный, убивавший по "велению голосов" или ещё из-за какой-нибудь бредятины. Но этот раз был и правда из ряда вон. Псих убивал исключительно писателей. Не обязательно известных, чьими книгами завалены полки магазинов, нет - среди восемнадцати подтвержденных жертв всего трое были более-менее знамениты, остальные либо засветились в Интернете, либо их знали не дальше какого-нибудь местного литературного клуба, но, тем не менее, всех убитых вполне можно было назвать писателями.
Первую находку полиция сделала два года назад, и Рик ругался тогда, что копы могли и сами справиться, не привлекая ФБР. Кому понравится, когда эти лощёные хмыри путаются под ногами со своими теориями. Ричард работал на улицах уже почти пятнадцать лет и давно понял, вся эта заумная болтовня, составление психологических портретов и размышления на тему "а может быть.." - всё это не стоит и одного-единственного хорошего осведомителя.
И вот - шесть трупов в небольшом запертом гараже на окраине. Все умерли от обезвоживания и крайнего истощения, но при этом почему-то никто не пытался выбраться, выбить двери, выломать кусок стены, подать сигнал. Более того, гараж оказался заперт изнутри, и шесть человек умерли, просто сидя на стульях, поставленных в круг. Словно члены общества анонимных алкоголиков болтали так долго, что загнулись от жажды.
Случай, конечно, необычный, особенно когда выяснилось, что все жертвы накачаны наркотой по самый уши. Все шестеро были членами шести разных литературных клубов: двое - реальных, остальные - созданных в Интернете.
Четыре месяца Рик бился с этим делом, и ни единой зацепки. Ничего не могло объяснить, зачем шесть литераторов собрались в гараже, заперлись изнутри, сели в кружок и, накачавшись какой-то дрянью, сидели так, пока не умерли от истощения.
Масла в огонь подлили парни из лаборатории, которые просто не смогли пояснить, чем же именно ширялись эти ребята, Вещество оказалось совершенно неизвестным, неопределяемым, и главный судмедэксперт выдрал на голове последние волосы, бегая по коридорам и завывая, что этого не может быть, потому что этого не может быть.
А потом нашли ещё шестерых. На другом конце города, в старом лодочном сарае, но всё остальное совпадало до мелочей. Шесть писателей, смерть от истощения, и всё тот же неизвестный наркотик.
Тут уж полицейское начальство встало на дыбы, а когда через четыре месяца случай повторился, бурлить и вонять начало совершенно невыносимо. Ричарду создали целую группу и быстренько набрали в неё таких высоколобых умников, что от одного перечисления их научных степеней страшно становилось. Даже какой-то тип из АНБ явился. И дело не в восемнадцати трупах - в городе за день убивают больше; просто вещество так и смогли идентифицировать. Новый наркотик на улицах, да ещё и с неизвестными свойствами! На это слетелись все, от журналистов до вояк.
И два года - абсолютно ничего. Ни единого следа, ни единой улики. Кроме вчерашнего дня, когда мелкого бандита Пита Холтона арестовал патрульный. И лишь каким-то чудом это дело заметил Рик, увидевший, что Холтона взяли в тот момент, когда он зачем-то писал краской на стене телефонный номер.
С этими номерами они тоже бились безрезультатно. Написанный краской номер обнаружили у домов и квартир всех без исключения жертв. Иногда на стене, иногда на дверях, иногда на рекламном щите, но случайностью это явно не было. Номер был каждый раз разный, к моменту обнаружения уже отключенный; но теперь у них был тот, кто их писал, а это удача неимоверная.
- Кто тебе приказал? Давай, Пит, не глупи. Восемнадцать трупов, ты понимаешь? А может, и больше. Тебя за это поджарят, Пит.
- Я никого не убивал.
- Не знаю, Пит. Тебя поймали под окнами Говарда Морста, известного писаки, и ты рисовал на стене номер. Так же, как и под окнами других жертв. Может, это ты их и убил. Может, это ты психопат.
- Я только номера писал! Я ничего не знаю!
- Кто дал тебе этот номер?!
- Стиви Ламмейн! Он сказал написать по этому адресу, и всё. Я больше ничего не знаю. Просто хотел немного заработать, Ламмейн триста баксов обещал.
* * *
- Ты ему веришь?
- А что остаётся? - Ричард устало сел за свой стол.
Саманта Рейн нервно прохаживалась по кабинету, периодически поправляя чёрные, как смоль, волосы. Рик очень хорошо знал свою напарницу, хоть и не переходил в отношениях установленные им самим рамки, и такое поведение девушки означало одно: она боится.
- Что не так, Сэм?
- Ламмейн - опытный бандит, Рик. Старой закалки. Он не станет говорить. Спустит на нас адвокатов и на следующий день выйдет. У нас на него ничего нет. Порча стены - это не то, за что можно привлечь такого типа.
- Придётся заставить.
- Ну надо же, - Саманта усмехнулась. - Крутой Рик разговорит даже мертвеца.
- Мертвеца - это вряд ли, но Ламмейна нам разговорить нужно. Послушай, я кое-что придумал, но ты должна сама решать, будешь в этом участвовать или нет.
- Хитрый план?
- Ещё какой хитрый. Только за него меня могут лишить значка.
- Только не говори, что...
- Он будет убивать и дальше, Сэм. Не остановится. А если на него выйдут ребята из спецслужб, то, сама понимаешь, за информацию о новой дури ему предоставят всё, что угодно. Значит, мы должны найти его первым. Найти - и убить. Пока у нас появилась эта возможность. Упускать её нельзя.
Некоторое время она молчала. Потом просто кивнула.
- Я жду тебя в машине.
Через четверть часа серый "шевроле" Ричарда Лайдона выехал из гаража полицейского управления.
* * *
- Кто тебе платил? Отвечай, или мозги вышибу!
- Да пошёл ты.
Стоявший на коленях Стив Ламмейн сплюнул кровь с разбитых губ и злобно уставился на Рика, явно пытаясь понять, кто с ним говорит. Естественно, не узнал: они с Самантой переоделись и надели маски, да и вечерело уже.
Они взяли Ламмейна у одного из стрип-баров. Рик даже удивился: он почему-то был уверен, что здесь никакого бара нет, а всегда располагалось старенькое армянское кафе, ведь он знал все злачные места в Бруклине; но выяснять было некогда.
Не утруждая себя разговорами и зачитыванием прав, Рик просто вырубил бандита ударом в челюсть, после чего погрузил в багажник и вывез на один из пустырей за старым кирпичным заводом. Людей здесь не бывает, так что никто не помешает.
- Ещё раз такое услышу, сделаю больно.
- Да пошёл ты.
Рик аккуратно прицелился и выстрелил Ламмейну в лодыжку. Потом зажал ладонью рот мычащему от боли бандиту и прорычал:
- Ну так я слушаю. Или желаешь повторить?
- Да не знаю я, кто он, грёбаный ты псих, не знаю! Он называл себя Чарли, и всё. Давал деньги и список адресов. Я отправлял ребят. Потом он звонил и говорил, кого забрать и куда привезти.
- Что значит - забрать?
- Ну, мы просто приезжали, какой-то чувак садился в машину, и мы везли его, куда приказано. Никто ничего не пояснял, а те люди и не спрашивали. Они сами ехали к этому Чарли, понимаешь? Какого хрена тебе-то надо?!
- Этот Чарли говорил что-то про новую дурь?
- Новую дурь? - Ламмейн удивился явно искренне. - Да нет, мы с ним таких дел не ведём. Это другое.
- Жди в машине, - сказал Рик напарнице.
Девушка немного заколебалась, и Рик испугался, что она начнёт спорить, но она молча кивнула и ушла. Рик поднял пистолет, и Ламмейн побледнел.
- Чувак, не надо. Я тебе денег дам. Не знаю, на кого ты работаешь, но я заплачу больше, клянусь. Не надо.
Рик зашёл ему за спину и ударил бандита рукоятью пистолета по затылку. Потом оттащил с облупленной стене, исписанной всякой похабщиной, и привалил какими-то старыми коробками. Жить будет, хотя пробуждение у говнюка ожидается не из приятных.
Поначалу он даже думал, что придётся Ламмейна убить, но потом отбросил эту мысль. Так можно потерять контроль, и тогда уже не остановишься.
Быстрым шагом он направился к машине. Тёмно-зелёный "форд" был уже едва заметен в сумерках. Рик понял, что что-то не так, ещё не доходя до авто. В салоне никого не было. Он осторожно подошёл, держа пистолет наготове. Пусто.
Какого чёрта, он ведь сказал Саманте ждать здесь. Под щёткой дворника виднелось что-то белое, и Рик, присмотревшись, различил сложенный вдвое лист бумаги. Холодея от предчувствия, развернул и, подсвечивая телефоном, прочитал:
"Извини, Ричард, что не дождался. Много дел. Твоя подружка побудет пока со мной, но ты приезжай к нам поскорее. Побеседуем. Конечно же, один. Чарли"
Ниже был написан адрес.
* * *
Ричард медленно поднимался по лестнице, мысленно проклиная адски скрипящие ступени. Только бы ублюдок не услышал, это единственный шанс для Саманты остаться в живых.
Как назло, запершило в горле и зверски зачесалось в носу. Проклятая пыль, сейчас только чихнуть не хватало. У двери он остановился и замер, вслушиваясь. Ничего. Ещё пару мгновений Рик стоял неподвижно, а затем саданул ногой в область дверной ручки. Дверь оказалась совсем хлипкой, и он едва не упал, когда она рухнула внутрь пустой пыльной комнаты.
Ни мебели, ни обоев. Ободранные полы и шесть выставленных в круг стульев в центре. Шесть пустых стульев.
Незнакомый человек стоял чуть поодаль, держа перед собой связанную Саманту. Руки девушки были скручены за спиной.
- Отойди от неё.
Рик вообще-то не собирался что-либо говорить - он решил стрелять сразу, если представится возможность; но ублюдок держал девушку прямо перед собой.
- Здравствуй. Я тебя жду.
- Я сказал, отойди от неё!
- Обязательно, друг мой, обязательно. Но чуть попозже. Сначала мы поговорим.
Это вселяло надежду. Если псих хочет говорить, значит, нужно говорить как можно дольше. Чем дольше Рик будет болтать с выродком, тем больше будет шансов на точный выстрел.
- Как тебе происходящее? - Чарли улыбнулся.
- Что?
- Говорю, как тебе всё происходящее?
- Ты про что?
- Да всё про то же, Рик, всё про то же. Красивые у твоей напарницы волосы, правда? Как называется такой цвет? Не напомнишь? Медно-рыжий?
Рик застыл. Возникло ощущение чего-то холодного и тяжёлого в животе.
- Что, Рик? Давай, произнеси это.
- Что произнести? При чём тут волосы?
- Ещё утром твоя напарница была брюнеткой, разве нет? А машина твоя - это серый шевроле или всё-таки зелёный форд? А то я что-то запутался.
Странный холодный комок в животе, казалось, увеличился. Но нужно было говорить. Тянуть время, вытащить Саманту, а остальное подождёт, остальное потом.
- Ну, сам подумай, Рик. Подумай! Оцени здесь всё, ты же не идиот. Крутой коп, со звучным именем Рик Лайдон, два года охотится за маньяком, совершающим странные, почти ритуальные, убийства. Ему для этого дают целую бригаду экспертов, носятся с ним, как с последней надеждой, позволяют нарушать все правила. Конечно же, крутому копу мешают коварные правительственные агенты, желающие получить новый неизвестный наркотик. А потом маньяк, совершенно неуловимый ранее, сам к нему приходит. И кто бы ответил, зачем? Два года ты не мог меня поймать, даже не знал, мужчина я или женщина, и вдруг я сам к тебе явился. И даже написал адрес, где меня можно поймать. Я что, по-твоему, дурак?
Нужно было отвечать, но Рик просто не знал, что сказать. Мысли путались, а голову словно ватой набили.
- Ну, подумай, разве бывает такое? Какой ещё неизвестный наркотик? Что за невозможность определить химический состав? Это же чудеса, да и только. Как это лучшие полицейские химики, при поддержке лаборатории ФБР, не смогли за два года определить химическую формулу вещества? Это что за химики такие?
- Я ни хрена не понимаю! Что ты несёшь?
- Знаешь, Рик, в любом романе есть ляпы. Они случаются из-за того, что автор просто не в состоянии удержать в голове абсолютно все детали и мелочи, которые задал ранее. Даже самый талантливый автор. Слишком уж иногда бывает много мелочей.
- Какие ещё ляпы?
- Очень простые, Рик, очень простые. Например, в каком-нибудь абзаце у второстепенного персонажа может измениться цвет волос. Не навсегда, просто в тот момент автор забыл, что напарница героя черноволоса, и написал, что она рыжая. А редактор не заметил. Или перепутал цвет и марку машины. Или кафе назвал баром. Просто мелкие огрехи, ничего страшного. Но такое бывает.
И вдруг Рика затрясло. Затрясло так, как не трясло ещё никогда. Выронив пистолет, он упал на колени, понимая, что сейчас псих его убьёт, но тело не слушалось абсолютно.
Чарли его не убил. Вместо этого он осторожно усадил девушку на один из стульев, потом подошёл и, подхватив Ричарда под руки, посадил на второй стул. Сам уселся напротив, и на лице его по-прежнему была лишь улыбка.
А ведь псих уже не молод, подумал Рик словно издалека. Ему лет пятьдесят. У Саманты руки не связаны, но она не пытается бежать. Почему она не пытается бежать? Должна ведь пытаться. А маньяк даже не посмотрел в сторону обронённого Риком пистолета. Почему он не посмотрел? Почему?
- Ты не волнуйся, - голос Чарли был мягок и, обволакивая, располагал к беседе. - Постарайся оценить всё отстранённо. Каждый шаг, который ты проделал на этой неделе. Как ты меня нашёл? Сначала патрульные копы случайно поймали мелкого жулика, писавшего на стене телефонный номер. Вот именно в тот момент, когда он его писал. Случай на миллион, разве нет? Из всего огромного вороха дел в Нью-Йорке, именно это дело попалось на глаза именно тебе. Дело о мелкой порче стены. Навело на след. И вместо того, чтобы выписать дурню штраф или дать неделю общественных работ, его привезли именно к тебе на допрос. Разве бывают такие удачные совпадения и в таком количестве?
- Мне повезло, вот и всё.
- Брось, это уж слишком. Но продолжим. Затем ты играючи расколол этого жулика, хотя тот совершил максимум мелкое правонарушение и мог легко послать тебя подальше. Но он тебя не послал. Он тебя испугался и всё рассказал. Какой ты, однако, крутой и страшный. После этого ты, наплевав на все законы, похитил криминального авторитета прямо на улице, и авторитета этого почему-то совершенно не охраняли. Никто не видел, как ты его похищал, никто не слышал, как ты его пытал на пустыре. Да там везде народу полно, это же Нью-Йорк, и что, никто не вызвал полицию? А затем в дело вступаю я. Каким-то неимоверно хитрым образом я похитил твою напарницу у тебя из-под носа, хотя откуда я мог знать, куда ты повезёшь того уголовника? И после всего, для чего-то, я оставил тебе записку с адресом, где меня искать. А ты не вызвал спецназ, не окружил дом, не принял меры. Ты явился сам. Это вообще что такое?
Неожиданно Чарли больно ухватил Ричарда за подбородок.
- На что это похоже, Рик? Кто так себя обычно ведёт?
- Я не знаю. Я не знаю, - голос, которым Рик это произносил, звучал до ужаса тонко. - Я не знаю.
- Крутой коп с симпатичной напарницей ловит маньяка в Нью-Йорке. Бьёт морды, походя раскалывает бандитов, плюёт на закон, цедит циничные фразочки. Голливудщина, Рик, это же сплошная голливудщина. И не самого высокого пошиба. Просто набор клишированных сюжетных ходов, слепленный без особой фантазии.
- Что ты хочешь? Что ты от меня хочешь? - Ричарду казалось, он сейчас заплачет, и это было страшнее всего. Он ведь даже в детстве почти не плакал.
- Хочу, чтобы ты вспомнил. Вспомнил, как в неком небольшом городке некий молодой человек впал в депрессию. Он был подающим надежды писателем, создал несколько романов, которые многим нравились, но в какой-то момент решил, что исписался. У писателя совершенно не было идей. Вообще не было, как бы он ни старался. Окончательно отчаявшись что-то придумать, он заперся в своей комнате, принял лошадиную дозу галлюциногенов и, усевшись на стул, принялся ждать. Решил, что сюжет придёт к нему сам. Что это вернёт искру. Но пришло лишь вот это, Рик. Штампованная голливудщина, не более. Крутой коп, неуловимый маньяк с невероятно сложными планами и старый дом, где происходит развязка. Даже заложница для эффектного спасения имеется. Естественно, ты должен спасти её в одиночку, какой ещё спецназ, ведь маньяк, при всей своей хитрости, настолько туп, что не додумался сбежать, а сидел и ждал, пока ты так эффектно вышибешь дверь, дабы потом, прикрываясь бедной девушкой, произнести свой последний монолог. И допустить роковую ошибку, которая и позволит тебе его убить. Это же штампы. Простейшие клише. Кстати, как думаешь, легко вышибить запертую деревянную дверь одним ударом ноги?
- Туман. За окном туман. Откуда в этой комнате окно?
- Да, Ричард, туман. И ставни, ты ведь их помнишь? Помнишь, как вы собирались? Как оставляли за стенами телефоны, ноутбуки, всё, что связывало с миром. А потом сидели и рассказывали истории.
- Ты сидел в углу. А сборщики хмеля все еще вертятся поблизости и бродяги этой осенью становятся все более дерзкими...
- Нет, Ричард, в углу никто не сидел. И никаких бродяг там тоже не было. И тумана. И сборщиков хмеля. Это всё красочные детали, которые ты добавил. Было лишь шестеро друзей, ищущих вдохновение. Трое мужчин и три женщины. Ты разукрасил эту сцену, Ричард. Перенёс её сюда, в этот, неудачный, по всем параметрам, сюжет. Вы перестали встречаться, и в твоём сюжете шестеро писателей умирают. Ты тосковал по этим встречам. Они давали тебе частичку вдохновения.
- Кто ты?
- Кто я? Меня нет. Я лишь твоё желание жить. Твой инстинкт самосохранения. Если я проиграю, ты умрёшь от истощения в той комнатке загородного дома, потому что никто не знает, где ты. Поэтому ты должен проснуться. Проснуться и жить дальше. Вспомнить своё настоящее имя, ведь ты никакой не Рик Лайдон. Это лишь придуманное тобой звучное имя для крутого главного героя, не более. Всех подобных персонажей зовут как-то похоже. Джек Пауэр, Саманта Рейн, Стив Баррет. Коротко и хлёстко.
- Проснуться? Как проснуться?
- Я не знаю. Но один способ предложить могу.
Чарли поднялся, подобрал с пола пистолет и вложил его Ричарду в руку.
- Умереть. Ведь если главный герой в конце умирает, сюжет заканчивается. Просто поднеси пистолет к виску и нажми на курок. Герой умрёт, а ты будешь жить дальше.
Рик тупо таращился на револьвер в своих руках. Разве у него была не автоматическая "беретта"? Откуда револьвер?
- Не смей! Не слушай его! - прозвучавший голос заставил Ричарда вздрогнуть.
Саманта смотрела на него и, срываясь на крик, говорила:
- Это обман, Рик. Он играет с тобой. Манипулирует. Тебе что-то подмешали. Или ты вдохнул что-то на лестнице. Это всё обман, Рик. Он лжёт. Не смей себя убивать.
- Обман? - Чарли тихо рассмеялся. - А зачем?
- Я не знаю, зачем, но ты всё подстроил. Это всё лишь декорации. Ширма. Ты с самого начала с нами играл.
- Брось, это тоже глупо. Такой хитрый план, да ещё с таким количеством мелочей, длящийся два года. Разве это возможно? Не сработай любое из звеньев - и всё сорвалось бы. Да и зачем? Чтобы свести с ума и заставить застрелиться нью-йоркского копа? Он что, президент? Не проще ли на улице пристрелить, когда домой возвращается? Рик, ты сам-то ощути всю нереальность ситуации. Такие злодеи, с такими сложными планами, бывают только в кино и бульварных романах. В жизни всё проще и прозаичнее. Никто не станет так напрягаться.
- Рик, не слушай. Это всё игра. Игра с твоим разумом. Твоя машина всегда была зелёной. Это зелёный "форд", я точно помню. Он играет твоими воспоминаниями. Он всё просчитал. Каждую мелочь. Это сумасшедший, Рик. Больной на всю башку гений. Думаю, он так развлекается. Играет нашим восприятием. Этому ублюдку просто нравится управлять людьми, вот и всё. Чтобы они сами делали всё, что ему нужно. Убей психа, Рик. Убей его, пожалуйста.
Чарли вздохнул и, усевшись на стул, вытянул ноги:
- А ведь, по сути, этого разговора нет. Ты, Ричард, сейчас споришь сам с собой. Она - это твоё стремление убежать от скучного мира. От осознания своих неудач. От тяжести и сложности проблем. А я - это то, что пока ещё осталось от твоего здравомыслия. Если ты меня убьёшь, то банально уничтожишь своё последнее, крохотное желание жить, вот и всё. И умрёшь на том стуле. Тебя найдут, наверное, недели через две, когда друзья и родные начнут бить тревогу. Но решать, конечно же, тебе. Умереть в придуманном тобой не самом удачном сюжете - или убить, наконец, главного героя и закончить сюжет, вернувшись в реальность.
- Он лжёт, Рик. Я давно тебя знаю. Я помню, как мы впервые встретились на полицейских курсах. Ты тогда сказал, что если дать мне пистолет, то он будет выглядеть больше чем я сама. Рик, не слушай его. Убей сукина сына!
- Естественно, вы там встретились. Где же ещё крутой коп встречается со своей напарницей? И, естественно, он остроумно пошутил, а тебе понравилось. Возможно даже, он понимает, что ты влюблена в него, но все эти годы сдерживает себя. Он ведь крутой парень и воспринимает тебя скорее как младшую сестру. Опять клише.
- Заткнись. Это всё ложь, Рик. Он всё придумал. Не отключайся, поговори со мной. Не молчи! Спрашивай что угодно! Не позволяй ему убеждать себя. Убей его. Просто подними пистолет и выстрели. И всё будет хорошо.
Они говорили и говорили, Саманта, кажется, даже плакала, а Ричард продолжал смотреть на черный, с жёлтой рукоятью, револьвер у себя в руке. Голоса словно отдалились, ушли в туман за окном. Или за окном нет тумана?
А затем он взвёл курок...
но я в вас верю! !!!
но я с удовольствием потом скажу, в чем авторы ошиблись)
если кто пришлет 9-го часов этак до 3-х... 
Статистика
Наша команда
Активные участники
Новые пользователи