Конкурс миниатюры "Однажды в космосе"

[Stasia]

Дамы и господа!
Сим объявляем первый (пробный) конкурс миниатюры на ФФ открытым.

Тема: "Однажды в космосе..."
(поступило предложение увязать с (бурные аплодисменты) доблестными мужчинами, потому как 23 февраля на носу , но не обязательно, ибо мужчины у нас по умолчанию доблестные!)

1. Срок подачи - две недели со дня объявления темы. Разрешается присылать по 2 миниатюры от автора.
2. Размер - максимальный объем 0,1 авторского листа (4 тыс. знаков или примерно 1 вордовская страница 12-м шрифтом стандартной разметкой). Минимальный ограничен здравым смыслом.
3. Произведения на конкурс посылаются на адрес stasia.recit@gmail.com и публикуются анонимно. (Просьба, однако, при отсылке указывать свой ник, чтобы ведущий знал, от кого поступил рассказ).
Желательно также послать ведущему в личку подтверждение: "Я прислал(а) рассказ такой-то".
4. Ведущий (то есть я) оставляет за собой право на грамматическую правку. Текстовых изменений обязуюсь не вносить.
5. После окончания срока подачи начинается голосование. Срок голосования - две недели, после чего подводятся итоги и объявляются победители.

Срок подачи - до 9 февраля (включительно).

[Stasia]

№1

Покоренные вершины

29.01.2018, четыре часа до старта экспедиции на Марс.
Где-то на дороге к стартовому комплексу.

– Ну что, Михалыч, дождались? – возбужденный Сергей ерзал на сиденье автобуса и практически не закрывал рта. – Тренировались, тренировались – и вот, наконец-то, пришел наш час! Здорово, «он сказал «Поехали», он махнул рукой»…
– Да успокойся уже, балабол… – Михалыч, занимавший в экипаже должность бортинженера, усмехнулся, – не пришел еще наш час, вот как перегрузкой в кресло вдавит, тогда и скажешь «поехали»…
– Ну а как иначе-то?! – не унимался Сергей, – мы же основной экипаж! Сейчас приедем, в скафандры запрыгнем и оп-па – тама уже! А тама… Звезды, кометы, чужие планеты…
– Слушай, гений физики, Михалыч дело говорит, успокойся уже, а то пойдем на предполетку, а у тебя давление, повышенное от переживаний, и полетит тогда вместо нас дублирующий – Олег, командир экипажа, попенял Сергею, – как ты думаешь, почему в прошлый раз, дублеров послали? Вот и успокойся…

Большой белый транспорт с затемненными стеклами и надписью по борту «Центр подготовки космонавтов» ехал по пустынной дороге. Через несколько часов стартует первая Марсианская экспедиция и люди, ехавшие на его сиденьях, который год жили только этим событием.
– Смотрите, дым какой-то впереди! – обратил внимание водитель.
Старший сопровождающий связался с центром и, повернувшись к экипажу, сказал:
– Не знают кто или что это, на всякий случай выслали спасателей и вояк, они будут через полчаса… Олег Иванович, руководитель полетов велел не останавливаться ни при каких условиях: миссия очень важна, а дублеры не так хорошо подготовлены. Да и возможно, это конкуренты хотят сорвать запланированный график…
Тем временем транспорт «ЦПК» подъехал к месту аварии. В овраге, вверх колесами, лежал желтый школьный автобус. Часть дороги была обрушена оползнем, вся передняя часть машины со стороны водителя смята, стекла по бокам треснуты и кое-где частично вышли из проемов. Из двигательного отсека появлялись проблески пламени.
– Олег, дети ведь, кажется…, – Сергей прильнул к окну.
Было видно, что изнутри в стекла бьют детские ручки…
– Тормози… Тормози!!! – закричал Олег. Но водитель и сам уже дернул ручник и, схватив огнетушитель, бросился к автобусу.
Вытекающее, видимо из поврежденного бака, горящее топливо ползло вдоль салона. Водитель сбивал распространявшееся пламя, а остальные вытаскивали испуганных и раненых младшеклассников. Когда закончился заряд огнетушителя, пассажиров доставали, ступая через огненную реку. Последним достали переломанного и обожженного, но дышащего шофера. Через пятнадцать минут пламя уже доедало остатки того, что еще недавно было школьным автобусом.

29.01.2018, старт экспедиции на Марс.
Где-то на дороге к стартовому комплексу.
– Ракета пошла! – солдаты и спасатели, грузившие потерпевших в машины скорой помощи, на минуту остановились и проводили взглядом огненный шлейф. На обожженном лице Сергея пробивали себе путь две светлые дорожки…

02.12.2018, почти год после начала экспедиции.
Марс. Большой Каньон.
– Смотри, Лех, горочки какие, закачаешься! Повыше Павониса или Акреуса будут. Как назовем-то?
– Можно подумать, ты не знаешь.
– Да, пожалуй, эти горы будут достойны…

[Stasia]

№2

Космический разум

За туманностью огромной, слева чуть от группы звезд, астероид плавал стрёмный, а на нем жил Супермозг. Весь покрыт корой и дышит, поглощая пустоту, и таращатся глазищи, завершая красоту. В мозге выделены доли: слева мысли, справа воля. Есть способность даже к речи. Жил так мозг примерно вечность.
Появился он при взрыве, как запомнилось ему. С мамой жили на квартире. Папы не было в том мире – он не помнил почему. А потом все изменилось. Появилась в доме сырость. Мама плакала ночами, а по дням они скучали. Маму выгнали с работы, и осталось две заботы: отыскать еды для крошки – звездной пыли пару ложек – и найти опять работу звезднотранспортным пилотом. Мать была принципиальна. Говорила, пряча слёзы, что спецальность не за тем дана, чтоб звезды протирать от пыли, милый; мылить камни в пустоте; мыть кометы в темноте, а дана она за тем, чтоб летать, расправив дюзы, перетаскивая грузы в своем атомном ведре. Говорила мама много и наказывала строго за проделки, переделки - перекидывала стрелки. Скоро стал малыш обузой. Для межзвездного пилота смысл имеют только грузы. И при матери живой стал наш мальчик сиротой. Взял нехитрые пожитки и с цыганами в кибитке переехал жить на дачу, всю дорогу громко плача.
Так узнал малыш о жизни: сколько лихо в фунтах стоит, и как дорог ты отчизне. И что мелкий астероид – вот и все, чего достоин. Если с детства не богат - и такому будешь рад.
Годы шли, малыш наш рос. И поднял бы гордый нос, если б что-нибудь такое вдруг имелось у мозгов. Пролетавшие кометы поглощал он как котлеты. А цепочки из фотонов заменяли макароны. Вширь раздался, стал готов покидать родимый камень, как когда-то бросил маму. Стал большим наш мозг в итоге, спал прилично, кушал много. Помня мамин горький опыт, не искал себе работу. Чтобы весело смеяться - подавайся в тунеядцы.
Но, однако, скука знает, кто без дела остывает. Так наведалась печаль и в космическую даль. Из искры возникло пламя. Пораскинул мозг мозгами и придумал всех нас с вами.
Время тикает, идет, появился звездолет. Подплывают прямо к мозгу, и давай строчить вопросы. Кто же Кеннеди убил, кто монголов победил. Вот зачем землетрясенья. Продуктивны ли сомненья. Триппер как лечить и СПИД. Почему так длинно пи. Акт творенья – эскапизм? И преступен ли папизм. Сколько ангелов с чертями уместятся на игле. Кто Шарлоты спёр колье. Почему мозг безволосый. Ну и главные вопросы: кто он сам, откуда взялся, что он так поиздевался: изувечил черепаху, Мэрлин Мэнсона создал, так нагнал на эльфа страху, что тот сдуру зайцем стал. Сколько миру жить осталось, жил на самом деле Хаус? Точно был первичен хаос? Есть ли ад и в нем ли Мао. Куры раньше или яйца? Правда, лучше всех китайцы?
В общем, разогнали скуку. Но нагнали, гады, муку. Если ты весь голова, то мигрень – уже беда. Раз – включился резонанс. И смертельная волна уничтожила корабль. Вышел полный мизерабль. Мозг решил – конец визитам. Скрыл свой сектор и висит там. Не ответит на вопросы, даже если ты философ. До скончания времен ввел жестокий мозг закон: любопытство есть порок, будет нужно – скажут в срок.

[Stasia]

№3

- Просыпайся, малыш…
Она страдальчески сморщилась. Ну зачем Бен ее будит? Опять возвращаться в этот холод заброшенных отсеков, во тьму лабиринтов переходов, где светятся лишь редкие огоньки аварийного освещения? Бессильно наблюдать агонию корабля со смешным теперь названием «Победитель»? Нет уж! Лучше спать и видеть сон, что никакой аварии не было, что система энергоснабжения корабля в норме и что они вместе с Беном и всем экипажем благополучно вернулись на Землю…
- Просыпайся, моя девочка, моя дорогая, моя ненаглядная, самая моя любимая…
Она открыла глаза. Вокруг все белое, светло, тепло. Рядом – никого, откуда-то доносится голос. Его голос, Бена!
- Слушай меня, родная, слушай внимательно, просто лежи и слушай. Ведь ты меня слышишь, да? Если слышишь, значит, у нас все получилось. Ты дома. На Земле. С тобой все хорошо! И не вскакивай – после анабиоза это вредно. Надо полежать, набраться сил. Ты просто слушай. Помнишь, вечером… ну, то есть вчера вечером, я говорил тебе, что у капитана, кажется, появилась идея, как нам спастись? А ты еще съязвила, что кэп, наверное, придумал, как втиснуть в единственный уцелевший четырехместный шаттл тридцать два члена экипажа.
- Помню, - прошептала женщина. Бен тогда засмеялся и тоже пошутил - сказал, что кэп придумал резиновый шаттл. А потом любил ее как-то особенно нежно. И не хотел засыпать – говорил: «Ты спи, а я на тебя посмотрю. Запомню».
- Бен! – внезапная горячая волна тревоги заставила ее резко сесть, но закружилась голова, и она упала назад, на подушки. А голос мужа продолжал:
- Малыш, прости, но там, на «Победителе», в наш последний вечер, я тебе не все рассказал. Ты думала, мы экономим энергию, чтобы долететь до Земли, поэтому на корабле так темно и холодно. Я тоже так думал! Но увы. Наши спецы еще раз все пересчитали, и поняли: энергии слишком мало. Никуда мы не долетим, а просто тихо умрем где-то в глубоком космосе. Нам оставалось лишь сидеть и ждать смерти. Поэтому капитан решил рискнуть. Ты ведь слыхала о мгновенном перебросе материи сквозь пространство, да? Опытный образец такого оборудования был у нас на борту «Победителя». Ясно, что, когда мы оказались перед выбором: подыхать в остывающем корабле или рискнуть, – мы решили рискнуть.
Маленькая женщина в большой белой кровати тихо кивнула, не замечая бегущих по щекам слез, а голос продолжал:
- Это было почти самоубийство, потому что никто не знал, выдержит ли человеческий организм такую транспортировку. Да и точно рассчитать конечную точку было невозможно – энергия исчезала чем дальше, тем быстрее. Поэтому кэп сказал: «Мы попробуем, но лишь после того, как женщины и дети покинут корабль». Той же ночью мы усыпили вас – тебя, Карен, и Лиз, и погрузили в спасательные капсулы. Энергии должно было хватить как раз на то, чтобы отправить один шаттл и потом… - говоривший слегка запнулся, - и потом попробовать выполнить переброс. Так что, Элис, моя рыжая лиска, если ты сейчас это слышишь – то все хорошо, ты жива. Я сам записал этот мнемокристалл и вложил в твою капсулу. Все хорошо. Ты дома. Ты вернулась. И, кто знает, если у нас получилось и мы даже не ошиблись в расчетах, то, может быть, я тебя уже давно жду здесь, на Земле!»
Стало тихо. Девушка нервно сжимала в кулачке край хрустящей крахмальной простыни. Открылась дверь, вошел кто-то, в белом, заговорил тепло и воркующе:
- О, мэм! Вы молодец. Выдержать такое долгое пребывание в анабиозе! Но теперь все хорошо. Все позади!
- Скажите… - она запнулась. Как же трудно говорить громко и четко. - Скажите, что вам известно об экипаже «Победителя»? Может быть, что-то об их возвращении? Давно, много лет назад?
- Мне очень жаль, мэм, но - ничего. «Победитель» на Землю не возвращался. Но вы не волнуйтесь. Есть ведь еще и секретные архивы. Надо просто навести справки. Я попробую сделать запрос, а вы ни о чем не беспокойтесь. Вам, в вашем состоянии, это вредно!
- Состоянии?
- Да, мэм. Вы ждете ребенка. Маленького космического путешественника, спасенного вами из глубин мрачной бездны космоса! Ой, простите. Что-то меня на патетику потянуло. Отдыхайте, все будет хорошо. Кнопка вызова медсестры – вот здесь.
- А можно мне еще раз прослушать запись?
- Да, конечно.

«Просыпайся, малыш… - теплый, нежный, живой голос поплыл над саваном больничной палаты, - моя девочка, моя дорогая, моя ненаглядная, самая моя любимая…»

[Stasia]

№4

Андромеда

Пилот на белом коне огляделся. Сотнями миллионов иллюзий, цветными вымпелами, сталью доспехов и свечением плазменных салютов сияла рать.
Пришло время поношения врага! ДА ЗДРАВСТВУЕТ БИТВА!
Воин увидел – внизу, среди стеклянных утесов, завозилась, свивая кольца длинного тела для прыжка, ненавистная туша. Пусть чудовище кажется неповоротливым, воистину тушей, кому, как не Воину, знать быстроту её броска. Герой понёсся вперёд со свирепым воплем.
Дракон взлетел к пурпурному небу. Нет, он был не один против могучей рати Героя. От земли поднялись - белые, чёрные, пурпурные – корабли и кони. Чистый и прозрачный воздух звенел от воплей и боевых кличей, от прорезавших его молний плазменных и лучевых залпов.
Герой, не уклоняясь ни на волос от цели, сближался с вековечным врагом. Они столкнулись между алым небом и алмазной землей, среди синих облаков. Им не мешали – стомиллионная рать благоговела перед ними и их ненавистью друг к другу.
На полной скорости Герой пронзил пикой грудь дракона. Тот заревел, и выпустил сноп пламени из зловонной пасти. Герой не боялся огня. Его волосы и одежда горели, доспехи оплавились, кожа обуглилась, глаза лопнули от невыносимого жара. Но что телесная боль по сравнению с этой победой?
Они летели вместе к земле – Герой и его дракон. Вместе, кувыркаясь, почти побратимы в этом невиданном падении. Они летели рядом – потому что пика глубоко засела в чешуйчатой груди, а Воин крепко держал чёрное древко. Алмазная долина превратилась в океан огня и кипящей крови – бесчисленные воины дракона оставили битву и понеслись на своих кораблях и конях к земле, вслед за вождем.
Герой, даже став куском обугленной плоти, оставался Героем. Он поднялся на груди поверженного врага и вырезал кинжалом красное око зверя. Затем, твердо ступая на ногах, взошел на летучую платформу и снова вознесся ввысь, где, прикованная к алмазной вершине, висела обнажённая пленница дракона. По белым плечам разметались смоляные кудри, тонкую талию обвивали железные цепи, точёные бедра звали и манили, коричневые соски… Они затвердели, как камушки.
Герой разбил её цепи, и, опустившись на колено, элегантным движением поднёс возлюбленной око зверя, уже обрамлённое в оправу. Теперь оно стало камнем в обручальном кольце. Воин поднялся, оглянулся, и ему поднесли покрывало – это была ещё дымящаяся плёнка кишок поверженного зверя. Герой закутал ослепительную наготу. Девушка стеклянно улыбалась, как и положено спасённой красавице. Прижавшись мягкой грудью к обгорелому телу спасителя, она поцеловала его прямо в окровавленные губы. Он смотрел вытекшими глазами на сияющее лицо своей награды и думал: «Зверь тоже устал. Эта победа – одна из самых великих, так как добыта за миг. Но завоёвана она или подарена? Андромеда! Всё же потускнела от пыли твоя улыбка!»
А боги бесновались от восторга, восклицая с трибун, возносившихся в бесконечную высь, в иные небеса.
«Мне остался год и два дня, чтобы описать всё, произошедшее со мною. Ничто не лечит боли от обмана».
Тайком зализывая свои раны, Герой побрёл домой среди алмазных скал. Ржавчина доспехов окрасила небо в бурый цвет, и даже корона не могла осветить для него дорогу.

[Stasia]

№5

Принимаю огонь на себя

- Вы мистер Льюис Джонс? – громким голосом спросила женщина, разрушив некую идиллию, царящую в придорожной забегаловке, – спор двух мужчин за соседним столиком, храп пьяного, заразительный смех девушки, сидящей рядом с огромным мужчиной - все в целом создавало приятный гомон живого общения, которого так не хватало Льюису во время долгих полетов. Он поднял глаза. Перед ним стояла женщина в черном дорожном платье и со странным медальоном на груди.
- Да, это я, чем могу помочь?
- Мне сказали - завтра вы вылетаете в сектор «Песочные Часы» туманности Лагуна. Мы летим с вами, - дама достала из кармана увесистый мешочек с золотом.
У капитана заблестели глаза.
- А вы в курсе, что отсюда до Лагуны четыре тысячи световых лет, а мой звездолет не предназначен для перевозки пассажиров? Я вожу грузы по внутреннему кругу галактики. И кто это МЫ, мадам…э-э-э?
- Миранда, - представилась женщина. - Я лечу вместе с двумя послушницами в храм великого бога Имнамдесса, там их посвятят в жрицы, нужно попасть туда как можно быстрее. В ближайшие полгода по земному времени вы – единственный, кто собирается туда.
Робот, который до этого сидел молча, вдруг произнес слегка дребезжащим голосом:
- Женщины на корабле – это к несчастьям, так говорят на Земле.
- Болван ты, Унни, - рявкнул капитан. – Это всего лишь суеверие. Я в это не верю, а тебе и подавно не надо, жестяные твои мозги. Я потратил половину аванса на новый навигационный блок для тебя, так что нам нужны деньги. Отправляемся завтра в полдень, мадам…

100 день полета
Полет проходит в штатном режиме, хотя есть некие неудобства в связи с появлением пассажиров на борту. Мадам Миранда довольно умная и начитанная женщина, дружелюбная, но ведет себя скованно, строга с девушками. Послушницы очень милые и добродушные создания. Старшую из них зовут Кэт, а младшую Сьюзен. Я очень доволен тем, что этот полет провожу в их обществе, а не как обычно в компании с Унни – этой высокоразвитой и максимально приближенной к человеку моделью роботов-пилотов.

257 день
Унни проявляет повышенный интерес к Кэт. Ходит за ней по пятам, навязывает дружбу. Меня это немного тревожит. Малышка Сьюзен часами сидит у иллюминатора - любуется космосом. Вечерами мы часто беседуем с Мирандой о религии. Я ярый атеист, поэтому мне не понятна ее всепоглощающая любовь к высшему богу.

362 день
Унни читает девушке стихи, поет серенады и делает подарки: браслетики из радиоэлементов, цветные камешки и стеклянные шарики. Девушку все это забавляет, но наставнице происходящее не нравится.

370 день
Меня начала раздражать вся эта любовная болтовня Унни. Заглянул в инструкцию.
…Модель УНН 512 – робот-пилот со встроенным навигационным блоком и процессором чувств*…
* - процессор чувств является экспериментальной частью, служит для воссоздания «живого» общения с командой.
Кажется, именно в экспериментальном процессоре неисправность.

382 день
Произошло довольно необычное событие. Унни решил сделать возлюбленной расслабляющий массаж и хотел стянуть с нее кофточку, чем очень напугал Кэт. На крики прибежала мадам Миранда и, увидев эту картину, ударила Унни по голове стулом. Робот отключился на пару часов, большая удача, что за это время мы не сбились с курса. Пока робот был выключен, я осмотрел его голову. Навигационный блок в порядке, контакты тоже, но вот блок чувств был очень горячим, несколько элементов поплавились. Все ясно. Произошло маленькое короткое замыкание. Женщина чувствовала свою вину, поэтому просидела с роботом все время, пока он полностью не восстановился.

397 день
Кошмар! Унни пристает теперь к мадам Миранде. Я должен что-то сделать.

404 день
По дурацкой гарантии на навигационный блок я не могу разобрать робота и отключить чертов процессор чувств. Придется действовать радикально - взять на себя все внимание и любовь Унни. Иначе мы не долетим. Не могу допустить, чтобы из-за недоработки программистов страдала малышка Сьюзи. Попросил мадам Миранду заехать роботу еще раз по жестяной башке и оставить нас одних.
Надеюсь, сработает.
Капитан Льюис

[Stasia]

№6

Катастрофа

- Это катастрофа… Полная и бесповоротная катастрофа… - директор верфи уже выдернул из своей, и без того не отличавшейся повышенной лохматостью, шевелюры последний клок волос. - Ну как, КАК такое могло произойти?
Собравшиеся на срочное совещание руководители в этот раз не отличались разговорчивостью.
- Что молчите?! – директор начал срывался на визг - Камиль! Вы же у нас главный по всяким электронно-компьютерным штукам. Может быть, Вы объясните, как на нашу верфь мог свалиться госпиталь? Это же уму непостижимо!!!
- Я думаю… - замялся Камиль. – Э… Мыши, сэр! Мыши прогрызли кабель! На госпитале! Вы же знаете, там ведь полный дурдом, во всех смыслах…
- Не смейте называть элитную лечебницу нездоровых людей «дурдомом»! – профессор психологии и космической терапии Темиус злобно сверкнул глазами. – И вообще, чем занимается у вас на верфи рота элитных коммандос? Двенадцать пациентов, очень бога... очень важных, между прочим пациентов, сбежали!
- Так ить… ребята растерялись, там же психов этих понабежало несколько сотен! Не мудрено, что десяток просочился… - начальник службы безопасности Дормидонт Зондершухер вяло оправдывался, и было видно, что он еще не совсем в себе от происшедшего.
- Это катастрофа… - повторился директор. - Катастрофа! Двенадцать полностью снаряженных дальних разведчиков ... С опытными, единственными гипердвигателями... Угнаны психами!...

- Лорд Ш’Кааф! Срочное донесение с границ! Первый контакт! Перехвачены двенадцать разведчиков вероятного противника!
У вида Ш’Коолотов не было союзников. У него не было врагов. Все разумные цивилизации, встречавшиеся на Пути, тщательно изучались, а затем так же тщательно уничтожались. Контакт с новым видом не сулил ничего нового.
- Это хорошо… - лорд Ш’Кааф поскрипел чешуей. – Это значит новые ресурсы и, возможно, новые технологии…
- Боюсь, о Сиятельнейший, в этот раз нам встретилось что-то странное… - адьютант начал зачитывать командующему итоги допроса пленных.
«Экземпляр 1. Отличается высокомерием, на вопросы отвечает развернуто, но запутанно. Утверждает, что он «Есмь Царь Всея Земля» (дословно), и находится в бегах. Предложил поступить под его руку, за что всем обещано крупное вознаграждение, а воеводам, начиная от темника (чин не определен) – по участку на солнечной стороне Луны. Все время оглядывается и опасается подосланных убийц.»
«Экземпляр 2. Отличается повышенной агрессией и силой. Использует в качестве оружия любые попавшиеся под конечности предметы. Допрос произвести не удалось. После потери взвода охраны объект было решено ликвидировать. Предполагается, что он был послан уничтожить Объект 1.»
«Экземпляр 3. После захвата не проявлял никаких эмоциональных реакций. Спокойно перенес взятие анализов и медицинские осмотры. Своим спокойствием ввел в заблуждение аналитиков. При прохождении очередного теста проявил неадекватную реакцию – сломал шею следователю, покалечил всех встретившихся ему на пути Ш’Коолотов, включая специально обученную охрану из Г’Оопников. Захватил рейдер и ушел в гипер»
«Экземпляр 4. Самый опасный объект. Обладает необъяснимыми способностями. После гипнообучения, рассказал следователю всю историю его (следователя) жизни в немыслимых подробностях. Предсказал три наши катастрофы, случившиеся совершенно в разных местах. В процессе допроса сменилось три дознавателя. Все покончили с собой. Охрана объекта деморализована и напугана.»
«Экземпляр 5»…
- Довольно. – Лорд прервал адьютанта. - Давайте итоговый вывод. В конце концов наши аналитики никогда не ошибались…
«Выводы: Захваченные образцы принадлежат к многочисленной и очень воинственной цивилизации. Её экспансия стремительна и частью направлена на необнаруженные еще нами измерения. При исследовании пленных безвозвратные потери составили один к ста не в нашу пользу. Столкновение со столь мощным противником на данном этапе не рекомендуется.. Более того, предлагается использовать последний артефакт Древних и покинуть данную галактику.»
Лорд Ш’Кааф тяжело вздохнул.
- Объявляйте общий сбор. Мы улетаем.

[Stasia]

№7

– А что он им проповедует? – заинтересовалась Мэлис.
– Точно не знаю. Что-то про страх. Дескать, страх – один из главнейших пороков. Отриньте его, встаньте лицом к лицу, и будете спать спокойно.
Г.Л.Олди

Зал – грязный и запущенный.
Из тех, где сигаретный угар мешается с неистребимым запахом немытых тел и дешевого одеколона.
Где тусклый свет закопченных ламп бросает на обшарпанные деревянные панели неясные, словно самой жизнью исковерканные тени.
Где двух работающих посменно официанток, крупных, задастых и грудастых баб, зовут Крошка Лу и Крошка Сью – юмор завсегдатаев бара столь же непритязателен, сколь и их заказы.
Люси Харпер неприязненно уставилась на мужчину, которому она только что принесла счет. Нечесаный и небритый. Рукав дешевой куртки порван. Образ дополняет костлявая лодыжка, обнаженная задравшейся джинсовой штаниной.
Мужчина поднял глаза, окинул Крошку Лу мутным взглядом, нашарил в кармане пару монет и, не глядя, бросил их на стол. Допил остатки пива, вытер рот рукавом и, с трудом поднявшись, неверной походкой побрел к выходу.
«А ведь точно был высокий и симпатичный… когда-то», - успела подумать замотавшаяся официантка, сгребая со стола мелочь и спеша на зов очередного томимого жаждой клиента.

…глотнув холодного воздуха, Ждан слегка пришел в себя. Лучше б не приходил. Впрочем… применительно к его персоне пресловутый закон подлости действовал с пугающей точностью.
Рожденный в медотсеке рейдера “Per aspera” на пятьдесят восьмом году пути к желтому карлику*, в системе которого были открыты две планеты земного типа, Ждан с раннего детства знал свое будущее. Почти семьдесят лет на субсвете «в один конец» - стопроцентная гарантия того, что экспедиции не вернуться с тем же экипажем. Требовалась надежная смена. На момент прибытия в систему он был помощником пилот-навигатора рейдера. На момент отбытия, десять лет спустя, – возглавил экспедицию. Неслыханно молодой по нынешним меркам командир!
По словам отца, геолога экспедиции, одна из исследованных планет, Гея, очень походила на Землю много миллионов лет назад. «Верхний триас»,** - говорил он, счастливо попыхивая сигаретой. Морщинки разбегались из углов глаз, когда отец довольно посмеивался: «Вот так-то, сэр Герберт Уэллс… и без Вас справились!» - и рассказывал, рассказывал… Рассказывал о звездах и планетах, о спутниках и астероидах. Но стоило закрыть глаза – и перед ними вставала Земля. Ласковая и зовущая, как закутанная в полупрозачные покрывала красавица. Далекая и оттого бесконечно любимая… Долгими часами в командной рубке, Ждан грезил о ней. О Родине, которую видел только в голозаписях.
Мужчина сплюнул сквозь зубы и длинно выматерился. Вблизи красотка оказалась расчетливой стервой и растоптала глупую, ненужную ей любовь. Эйфория рассеялась с дымом фейерверков, устроенных в честь возвращения экспедиции. Его знания и умения оказались устаревшими за полтора века и абсолютно непригодными для пилотирования кораблей нового поколения. «Ригидность» психики, сформировавшейся в жестких рамках корабельного распорядка и «изоляции от общества», обусловила невозможность гипнообучения. Бывшего навигатора ждала почетная пенсия и тихая старость бесполезного ископаемого.
Т-твою мать! Почему так сложно напиться до беспамятства именно тогда, когда ты этого хочешь?!
Он задрал голову к звездам – за что, мол?

…Шея затекла. Немилосердно чесался нос – легкий ветер климат-контроля шевелил страницы старой бумажной книги, неумышленно использованной в качестве подушки. Ждан слабо улыбнулся, вспоминая примету… и застыл. Кошмар заснувшего в неурочный час пилота был слишком ярким и каким-то ощутимым.
Будто подсмотрел ненароком собственное будущее - и увидел, что все тайные страхи материализовались там в худшем своем проявлении.
Ждан тряхнул головой, прогоняя остатки красочных видений. Усмехнулся – нахально и дерзко, словно бросая вызов судьбе. Чего он испугался там, во сне? Начать жизнь заново? И все?!
Бояться трудностей?
Нет.
Пусть они нас боятся.

* тип небольших звёзд спектрального класса G, имеющих массу от 1 до 1,4 массы Солнца
** геологический период, предшествовавшей юрскому (ок. 200 млн. лет назад)

[Stasia]

№8

Как всё начиналось

Юный часовой поёжился – из соседней галактики потянуло стылым потоком нейтрино. Это тело оказалось чертовски неудобным. Часовой втянул голову в плечи и опасливо огляделся, нет ли поблизости ворчливого прапора. Старик запросто и по шее мог настучать даже за невербальное поминание идеологического противника. По счастью, вокруг никого не оказалось. Юнец запахнулся в тёплые огненные крылья и принялся старательно изучать окрестность – недаром же его поставили в караул.
Не так далеко, парсеках в семистах, пролетела комета. А совсем рядом угрожающе зашипела открывающаяся чёрная дыра. Дозорный сразу отлетел в сторону, оставляя за собой огненный след. Того и гляди, затянет на иной горизонт бытия, и пришьют самовольное оставление поста. Доказывай потом…
Вдруг сзади:
- У! – дозорный испуганно дернулся, чтобы обернуться на звук, но только бестолково затрепыхался. Кто-то крепко держал его сзади за огненные крылья.
- Эй, Аз, не спи, - сказал голос из-за спины. – Страшный суд проспишь.
Аз изловчился и, вырвав из цепких рук крылья, развернулся.
- Ур, ты дурак? Я чуть из тела не выпрыгнул!
- Тихо-тихо. Скажешь это в следующий раз прапору или врагам, сидящим в засаде.
Архивоина Ура уже можно было считать прожжённым воякой – он служил в царской армии с самого начала Смуты, тогда как Аза мобилизовали, считай, ещё вчера.
- Слушай, не надо так больше, ладно? И потом – я даже ещё курсы спецназа не прошёл… - забормотал Аз. В этом возрасте такие, как он, на самом деле были простодушны, как дети. Он хотел сказать что-то ещё, но Ур изменился в лице, глядя на что-то за спиной напарника. Аз оглянулся. Из чёрной дыры лезли ОНИ.
Туман, змеи, пауки, рогатые чудовища – вообразите всё ужасное, что сможете, и этого будет мало.
- Лети! – сказал Ур. – Сообщи Михаилу. Я задержу.
И Аз полетел. Лишь один раз он оглянулся назад, чтобы увидеть, как затухает в липких тенётах огонёк, бывший его другом.
Азраил заплакал.
- Они убили его! Убили, убили! Боже, я – вестник смерти.

[Stasia]

№9

Давным-давно

- Господин учитель, можно вопрос? А как Вы считаете, когда люди полетят в космос?
- Бобби... Ты, как всегда, задаешь вопросы, не относящиеся к теме урока. Но я отвечу. С моей точки зрения, вопрос задан некорректно. Я бы спросил: полетят ли люди в космос вообще? И ответил бы: вряд ли. Если это и случится, что сомнительно, то в очень, очень далеком будущем, уж точно не в нашем столетии.
Бобби погрустнел; но только учитель вознамерился продолжить урок, как прозвучал очередной вопрос:
- А если к нам прилетят пришельцы с других планет? С Марса, к примеру?
- Бобби, Бобби, ты же умный мальчик. Я знаю, о чем ты думаешь: о сочинении господина Уэллса. Но ты должен понимать, что господин Уэллс писал развлекательную книгу для юношества, основываясь на весьма вольных спекуляциях некоторых, с позволения сказать, ученых. Этим писаниям не следует придавать большого значения – это сказки. В древние времена писали о драконах, пожирающих людей, а в наш просвещенный век, изволите видеть, появились ужасные марсиане в... треножниках. Предваряя ваш вопрос – нет, я ЭТО не читал, мне дочь все уши прожужжала. Ребенок, что с нее взять... Но тебе, Бобби, пора перестать принимать всерьез всякую ФАН-ТАС-ТИКУ, - в эти слова учитель вложил максимум презрения. – Давайте еще вспомним господина Верна с его совершенно бредовой идеей запуска летательного аппарата из пушки! Почти как Мюнгхаузен, ха-ха... Ну и хватит об этом. Вернемся к уроку. Откройте учебники на...
Бобби вздохнул. Он уважал учителя, но... все-таки тот был неправ. Конечно же, люди полетят на Луну – ну, не из пушки, конечно, но придумают что-нибудь! Где-то он читал про ракеты... И они построят на Луне города. И полетят на Марс, и, разумеется, встретят там марсиан – только не злых и кровожадных (Марс слишком близко, зачем нам такие соседи?), а наоборот, очень даже мудрых, и будут с ними сотрудничать. А потом... потом люди полетят дальше, на далекие-далекие планеты, и вот там-то встретят злых инопланетян. Страшных. Мерзких. Похожих на... на гигантских пауков, или что-то вроде этого. И будут с ними сражаться, потому что эти злобные инопланетяне захотят захватить Землю!
Бобби представил себе земных воинов в сверкающих доспехах... (Стоп, почему в доспехах? Ну-у... Ну это же такие твари, неизвестно еще, что у них за оружие. И потом, воздух на другой планете может быть ядовитым. А в шлем будет встроен вроде как противогаз. И еще чего-нибудь. Надо будет потом подумать.) Да, так в сверкающих доспехах, а гигантские пауки лезут из подземных нор (а почему подземных? Ладно, пускай, так страшнее), а земляне отстреливаются из... из... из суперпистолетов, потом придумаю название, но пауков сотни и тысячи, и герои вынуждены отступать – это, конечно, только временно, потом они все равно победят, а как же иначе! – и он, Бобби, прикрывает отход своих верных боевых друзей, и им надо прорваться к своему звездному кораблю, но где-то еще остались раненые, и он, рискуя опоздать на корабль, разыскивает их, чтобы спасти, потому что земляне никогда, никогда не бросают своих, и...
- Молодой человек!!!
Бобби вздрогнул и поднял глаза. Учитель возвышался над ним, как... как марсианин в треножнике, мелькнула дурацкая мысль.
- Роберт, будьте добры, встаньте и повторите, что я сейчас говорил.
Бобби хмуро поднялся и попытался сосредоточиться. Получалось с трудом.
- Ну разумеется, - саркастически отметил учитель. – Честно говоря, пойдя Вам навстречу и ответив на Ваш вопрос, я рассчитывал на ответную... эм... отзывчивость с Вашей стороны. Как выясняется, зря. Вместо изучения законов Ньютона Вы... та-ак... а как ЭТО надо понимать?
В руках учителя оказалась тетрадка Бобби, в которой он в задумчивости рисовал землян в доспехах и страшных паукообразных. Учитель рассматривал рисунок с таким видом, как будто действительно держал в руках паука.
- Роберт Хайнлайн!!! Выйдите из класса! И хорошенько подумайте над своим поведением. Если Вы и впредь будете забивать себе голову всякой "фантастикой" – попомните мои слова, Вы очень, очень плохо кончите.

[Stasia]

№10

Один бритый англичанин…

17 мая 2016

- Один бритый англичанин, - старательно выговаривал Митька, - финики жевал, как морковь.
- Оп-па! – насмешливо прокомментировали из-за спины. – Это что? Пароль к главному компьютеру ракеты, летящей к Альфе Центавра? Типа «морда, морда, я кирпич, иду на сближение»?
Митька только вздохнул – даже не отрываясь от обучалки. Данькины подколки давно стали привычным фоном их дружбы. Невысокий юркий очкарик, казалось, летал по деревне и всюду успевал засунуть свой длиннющий нос – в отличие от самого Дмитрия, серьезного и основательного, похожего на таёжного хозяина-медведя.
- Это такая фразочка. Специальная, - терпеливо стал пояснять он. – Чтобы запомнить спектральные классы звезд: О – один, В – бритый, А – англичанин…
- Тю! – присвистнул Данька. – Классы-то спектральные обозначаются латиницей, так? Ты бы лучше сразу по-английски и учил!
Митька заинтересованно уставился на дружка:
- А что, у них тоже такое есть?
- Везде, где есть школьники, такого фольклору навалом, - безапелляционно заявил тот. – Ща. Ты читай пока – я пробегусь по сети.
И друзья углубились каждый в свое занятие: Митька вернулся к обучалке, а Даниил, вытащив из кармана коммуникатор, выбрался в сеть и надолго прилип глазами к экрану. Стилус порхал в его руке как перо летописца.

23 февраля 2028

Первый пилот-координатор базы «Марс-орбитальный» Дмитрий Осипов оторвал от монитора воспаленные глаза. Стыковка произведена. Сейчас экипаж транспорта переберется к ним, и на станции будет людно и шумно: «Арес» доставил с Земли большую группу ученых, настоявших на очередном, более детальном, исследовании марсианских чудес.
Полчаса спустя едва живой от усталости Митька, сбросив текущую инфу отоспавшемуся напарнику, двинул в общую гостиную – приветствовать прибывших и перекинуться парой слов со знакомыми: бортинженером и вторым пилотом «Ареса». А уж потом можно последовать примеру коллеги – и завалиться, к чертовой бабушке, спать…
- Hello, - чуть хрипловатый голосок вклинился в немудрёные Митькины мечты.
Он обернулся на приветствие – и застыл каменным истуканом. У громадного «окна» обзорника, специально распахнутого во всю ширь, чтоб впечатлить пейзажем новоприбывших, парила в невесомости худенькая девчонка. Почти прозрачная фарфоровая кожа. Серые глаза в пол-лица. Неуверенная улыбка подрагивает на по-детски пухлых губах.
Дмитрий попытался ответить – но слова застряли в горле. А через мгновенье стало ясно, что под черепной коробкой и вовсе воцарился вакуум, в котором и с огнем не сыскать английских слов и конструкций, освоенных, казалось бы, в совершенстве!
Девушка выжидательно склонила голову – и у виска ее вспыхнула словно запутавшаяся в темных прядях Нави, гамма Кассиопеи. Митька зацепился за нее как за спасательный круг – и в пустой голове всплыла одна-единственная фраза. Та, что много лет назад была зазубрена до автоматизма под чутким руководством друга Даньки:
- Oh be a fine girl, kiss me*…
Звонкий смех вывел пилота из прострации – и он мысленно застонал, понимая, что, кажется, произнес это вслух. Осёл, какой же он осёл! И хорошо, если просто получит по морде... а ведь могут и сексуальное домогательство пришить. А главное – она теперь сочтет его полным идиотом!
- Знаешь, - русские слова давались девушке тяжело, но акцента практически не ощущалось, - не астроному это… э-э… простимо, так?
- Простительно, – на автомате поправил Митька и, спохватившись, добавил – лишь бы не молчать:
- А что? Что простительно-то?
- Не знать, что существуют звезды, чей спектральный класс определяется как R, N или S, – она помолчала некоторое время, чему-то улыбаясь. - Right now, sweetheart**…
И, глядя в ее сияющие глаза, Митька отчетливо понял: долетался, добрый молодец. Как пить дать – долетался.



*Oh be a fine girl, kiss me – (англ.) о, будь хорошей девочкой, поцелуй меня
**right now, sweetheart – (англ.) прямо сейчас, родной

[Stasia]

№11

Обычные дела

- Зачем ты здесь? – голубые глаза смотрели внимательно и тревожно.
- Не знаю. Так получилось, - золотые вихры нервно дрогнули.
- Почему ты не отпускаешь меня?
- Я люблю тебя.
- Почему?
- Мы неразрывно связаны с тобой. Могучими силами, нерушимыми законами.
- А другие? Их ты тоже любишь? – она окончательно повернулась к нему спиной.
- Их я тоже люблю.
- Отпусти меня!
- Не могу.
- Тогда уйди сам!
- Не могу.
- Что же мне делать?! – она снова смотрела на него.
- Быть со мной. Греться моей любовью.
- Но я не могу так, не могу быть всего лишь одной из многих. И потом, других ты любил сильнее!
- Любил, это правда. И сейчас люблю.
- И они ближе к тебе, чем я!
- Ближе. Но так, как тебя, я не люблю никого больше. Нет никого, кого бы я берег столь же сильно и за кем ухаживал столь же нежно. Да ты и сама знаешь.
- Знаю…
- Так что же ты?! – золотые вихры снова дёрнулись, на этот раз негодующе.
- Мне снова захотелось это услышать, - она смущенно зарделась.
- Почему? Разве дела не доказывают лучше слов?
- Мне кажется, иногда ты отдаляешь меня от себя...
- Глупая, какая же ты у меня глупая.
- Зато любимая, - выдохнула она и пошла на новый виток.
- Любимая, моя любимая третья планета, - сказал Солнце и ласково махнул протуберанцами ей вслед.

[Stasia]

№12

Он и Она

Он был влюблен!
Она была великолепна! Ее формы были идеальны, рельеф ее тела манил его в утренних лучах солнца... Он глубоко вздохнул, потянулся за сигаретой, прошептал: «Родная…»
… И вышел на орбиту вокруг нее.

[Stasia]

№13

***

- Пода-аайте, люди добрые... Помогите, чем сможете... Тыща бакс... тыща знаков - неужто пожалеете? Пода-аайте, Христа ради, дай вам бог здоровьичка...
Случайный прохожий замедлил шаги, с сомнением глядя на голосящую на мостовой женщину. Ну до чего довели человека... Он прошел еще несколько шагов и остановился в раздумье. Может, удастся наскрести тысчонку? Хорошо бы, но вот тема такая... специфическая. Космические корабли и бравые мачо в скафандрах явно были не в его компетенции. Да и затаскано оно. Пришельцы? Ну и? Мысли уворачивались, не давая поймать себя за хвост. Впрочем...
Прохожий наморщил лоб, вертя так и сяк идею, давно мелькавшую в голове, но всё как-то... мимо. Значит, так.

Голубой гигант – или даже сверхгигант. Или красный? Нет, "голубой" как-то лучше. Не в связи с чем-нибудь этаким, боже упаси, но как-то красивее звучит. Итак, голубой гигант горделиво оглядывался вокруг. Эх, ну что за соседи ему попались? Слова сказать не с кем. Какие-то карлики-старикашки, среди которых, стыдно сказать, даже несколько коричневых недоделков, не способных толком гореть. Как их терпят среди приличных звезд?! И он – ОН!!! – вынужден находиться в таком обществе! Нет, он им всем задаст жару! Он им нагонит ветру! Он им покажет, что такое настоящее горение! Он им... Чего-чего? Какие взрывы??? Какие, к нейтрино, "шферы шваршшильда"??? Чего раскоптились, недогарки? Завидно, да?! Не умеете гореть, недостойны звания звезды – так и не лезьте! Вот я сейчас – йэхх....

- Что-то давно не видно этого молодого баламута... Сосед, Вы не в курсе, что с ним?
- Как, Вы не слыхали?!
- А что такое? Я как-то призадумался, отвлекся – дела, знаете ли..
- Глубоко же Вы задумались! Взорвался баламут-то наш. Шумел-шумел, пыхал-пыхал – и допыхался. А ведь говорили ему, предупреждали. Нет, где там! Мы гордые, нам какие-то карлики не указ. Гигант, как же! И где тот гигант теперь?
- Ну и где же он теперь?
- Нет гиганта. Черная дыра-с, как и следовало ожидать. Я всегда говорил, что такие плохо кончают. Меньше светишь – дольше будешь.
- Вы правы, сосед, Вы правы. Хотя все же жаль, жаль молодца. Такой был красавец, такой гигант...
- Ну гигант – а толку? Карликом оно спокойнее...

Прохожий вздохнул. Ну и что? Что он, собственно, этим хочет сказать? Сиди и не высовывайся? Высокоморально, ничего не скажешь. Хотя и жизненно, увы. Вот только предлагать такое кому-то, честное слово, стыдно. Рассказ – не рассказ, притча – не притча. Непонятно что.
Как, и это всё? – спросила совесть.
А что поделаешь? – пожал плечами прохожий. – Ты же видела: я честно попытался. Не вышло...
Совесть поворчала и умолкла, поняв, что больше ничего не добьется.
Прохожий вздохнул еще раз – и, не оглядываясь на стоящую на мостовой женщину, пошел дальше.

[Stasia]

№14

Космические страсти

Во глубинах мирозданья… нет, что-то не то.
Ты вот спишь, а он летит – твой голубой метеорит… э… это уже где-то было.
А если так…

В далях космоса безбрежных, на просторах мирозданья жила-поживала одна молодая комета. Светом звёзд она умывалась, сил набиралась от быстро-шустрых нейтрино. Восхищалися ею все пролетавшие мимо мюоны. А один престарелый бозон из хитрейшего племени Хиггсов вопросил, повстречавшись на узкой тропинке:
– Не скучно ли тебе, девица, не тоскливо ли тебе, синяя? Поблистать не желаешь – красой своей – на параде планет возле Солнышка? Ведь вблизи от светил жарко-огненных появляется хвост светло-пламенный у сестры вашей, у кометной-то.
Соблазнилась речами красавица – устремилась путями ближайшими, распуская косу свою юную. И вблизи от светила центрального расцвела та краса её девичья, растянулась на четверть эклиптики.
Привлечённый такою диковинкой, полетел ей навстречь добрый молодец – метеор – гость из дальнего космоса. Расточать стал хвалебные реченьки, завлекать дорогими подарками: минералами небывалыми, да кристаллами льда синь-прозрачными. Закружилась головка у девоньки, от речей тех сердечко растаяло. Не успела и охнуть красавица, как слились они в жарких объятиях, наслаждаясь любовными играми.
Поутру же, очнувшись, кометушка ощутила себя вдруг непраздною, от семян новой жизни-то в тягости. А залётного гостя как не было, улизнул втихаря добрый молодец, растворился в своих дальних космосах.
Опечалилась красна девица, да не девица уж – жёнка брошена… Попечалилась – погорюнилась, да отправилась потихонечку, выбирая планету родильную: разрешаться от тяжкого бремени.
Приглянулась ей третья от Солнышка: голубой атмосферой укутана, и тепла, и воды тут в достаточке. Лучше нет колыбельки для детушек.

«Пророчества Майя сбываются?»
«Огромная комета летит к Земле!»
«Конец света не за горами!!»
«Колыбель человечества станет его братской могилой!!»
«2012 – последний год мировой истории!!»
«Дождь серный и огненный или мировой потоп?!!»
«Покайтесь, ибо приблизилось!!!»
«Массовые самоубийства!!!»
«Волна бесчинств захлестнула пять континентов!!!»
«Ракеты не помогли!!!»
«Последний день планеты!!!!!»

Ну что ты расплакалась? Потом новая жизнь возникнет и новые люди. Да это же сказка. Вот нашли кому поручить ребёнка укладывать – этнографу-любителю и неудавшемуся фантасту, да лучше бы я посуду помыл…

[Stasia]

№15

Опарыш

А-ам. Вкуснотища!
Червь вгрызался в еду. Миллиарды сородичей питались рядом, сосредоточенно зарываясь в недра умершей планеты. Их прозрачные тела постепенно приобретали окраску, запах и, вкус. Последний, конечно, могли бы оценить только космические рыбы, которых опарыш пока не встречал. Генетическая память тоже молчала, не пугая какой-либо опасностью, кроме голода. А уж голод не грозил им до конца жизни.
Кубло нашло эту планету сравнительно недавно. И – вот удача – на последней стадии существования. Углеводородные формы жизни с убийственно переразвившимся интеллектом уже впали в миграционный психоз. Не считаясь с простейшими расчетами, с которыми справилась бы и бактерия, они упрямо пытались отправиться на соседние планеты. Забравшись в искусственные металлические панцири, выпуская струю отвратительно пахнущих газов, достигли только соседнего планетоида. Разумеется, непригодного для жизни.
Червь аккуратно выел органику из металлического панциря, в который забрались четыре высшие углеводородные формы и одна маленькая невысшая. Твердый металл пусть едят сородичи постарше. На наш век хватит и более вкусной и легкоусвояемой пищи.
Существа, населявшие раньше планету, зачем-то покрыли значительные площади невкусными бетоном и металлом. Впрочем, некоторым червям нравился асфальт и декоративные плитки на площадях маленьких городков. Опарыш перестал зарываться и пошел вдоль поверхности. Почва была вкусной, но быстро надоедало однообразие. Наконец, ему повезло - он добрался до автозаправочной станции! Лучше только склад авиационного керосина, но почти все они были сожраны более молодыми предшественниками. Сложно поверить, но раньше это восхитительное лакомство сжигалось, чтоб обеспечить ускоренное передвижение. А зачем куда-то спешить, если еда и так под боком?
Длина опарыша уже превысила размер межпланетного корабля бывших обитателей планеты, когда червь понял, что такое настоящий голод. Хотелось есть все сильнее, он становился все менее разборчив. Камень, металл, органика, почва – все перерабатывалось. Поглощалась даже искусственная субстанция, которую бывшие жители производили все из тех же углеводородов, а ведь раньше она вызывала у червя несварение.
Совсем недавно опарыш терпеливо ждал, пока вымрет коренное население. Он усердно внюхивался в атмосферу планеты, которая становилась все более ядовитой для восьми миллиардов существ на поверхности. Но они этого, казалось, не замечали. Единственным ограничением рождаемости были периодические взаимные истребления, но этой меры явно не хватало. И, наконец, последнее существо погибло, а черви принялись есть. Генетическая память подсказывала, что конец углеводородных неизбежен, спешить не надо. Так и получилось.
Поглощение планеты шло все быстрее, черви без разбора ели все подряд и двигались к центру, тесно прижавшись друг к другу. Когда вся масса планеты была переработана в кубло, черви принялись есть друг друга. Углеводороды, нужные для первой фазы роста, давно закончились. Спрессованная масса червей притянула сначала орбитальный планетоид, а вскоре и соседние планеты. Находящиеся на поверхности черви ели камень астероидов, а их самих поглощали сотоварищи из кубла. Живой моток становился все более монолитным, пока не осталось всего два червя. Опарыш вгрызся в хвост брата, тот делал то же самое. Наконец, один червь возобладал и стал единственным. Он бешено завращался в пустоте и вцепился уже в собственный хвост. Минута, и вокруг желтого карлика солнечной системы вращался только белый шар – бывший опарыш. Гравитационный закон, казалось, только теперь заметил перемены. Солнце потянулось к гостю из дальнего космоса, а он прильнул к солнцу. Несколько витков и два одиночества слились в единое целое. Опарыш остатками сознания ощутил непередаваемую любовь к звезде и лопнул, отправив в далекое путешествие миллиарды бесцветных потомков. А в бывшей солнечной системе вспыхнула сверхновая.

[Stasia]

№16

Удачный фрахт

10.05.2147 г. (из бортового журнала «Астры»)
Звездолет «Астра» зафрахтован семейством туристов с Рейлы. Оплата галактическими кредитками. Весь рейс они проведут в анабиозе. Так что не фрахт, а мечта.
11.05.2147 г.
Пассажиры явились вовремя. Если на Земле когда-нибудь обитали ангелы, то они точно были родом с Рейлы. Высокие, стройные, красивые, вежливые. Семейная пара, при одном взгляде на которую возникает чувство неполноценности, и маленький, пухленький херувимчик лет семи.
Рейс начался. Сейчас пассажиров погрузят в анабиоз. «Астра» после взлета перейдет в режим автоматического пилотирования, и начнется отпуск. Две недели отдыха, сиди в кресле, читай книжку, потягивай кофе и изредка поглядывай за работой приборов.
(Запись переговоров с бортовым врачом)
- Кэп, у нас проблемы. У ребенка отторжение анабиоза, он не уснет.
- Ну и что, не вводи в анабиоз родителей, довезем так.
- Невозможно. В связи с особенностями метаболизма взрослые рейлитяне не переносят перегрузок, так что они уже спят.
- Ребенок перегрузки переносит?
- Да. Это особенность взрослых особей. Малыш чувствует себя превосходно.
- Ну и ладно. Сейчас механик вытащит со склада робота няню. Запрограммируем ее на ребенка, и все проблемы решены.
12.05.2147 г.
С утра до ночи топот маленьких ножек по коридорам и надрывное жужжание РН-356. Шустрый оказался ангелочек. Робот няня за ним еле успевает, пожалуй, пора заказывать новую модель. На корабле начались мелкие кражи. У механика пропала сумка с инструментами, а у врача упаковка снотворного.
13.05.2147 г.
Робот няня приказал долго жить. Коробку с оставшимися частями торжественно отправили в утилизатор. Теперь мы знаем, кто стащил отвертки. Кок проспал весь день; десерт, запасенный на весь рейс, пропал бесследно.
15.05.2147 г.
Этого маленького монстра зовут Тим, если я еще раз назову его ангелочком, пусть у меня отсохнет язык. Установили график дежурства. Первым нянчился кок. Оказалось, что утилизированы не все останки РН-356, еще с полкило гаек мы выловили из переслащенного супа. Если не хотим умереть с голода, придется кока освободить от дежурства.
16.05.2147 г.
Дежурство врача прошло почти спокойно, если не считать испорченный прибор экстренного жизнеобеспечения. Прибор ремонту не подлежит. Внес предложение выпороть мерзавца. Тим просветил меня, что применение физического воздействия противоречит Основному принципу воспитания подрастающего поколения Рейлы и понесет за собой уголовно наказуемые преследования по статье «национализм» и «ущемление прав ребенка»
17.05.2147 г.
Дежурство механика. Какой чудесный день, какой чудесный малыш. Весь день играли, смеялись. Всем было очень весело. Наш кок умеет ходить на руках, а механик с врачом танцевали ирландскую джигу на столе.
18.05.2147 г.
Как болит голова. Систему воздухообеспечения уже очистили от остатков психостимулятора. Тим полон раскаянья, весь день смирно играет в компьютерные игры.
19.05.2147 г.
Автопилот доложил, что за вчерашний день произошло отклонение от курса на 28º и были уничтожены 14 астероидов. (Будем надеяться, только они). Поймаю, убью.
20.05.2147 г. Тим сидит в библиотеке. Тишина и покой.
21.05.2147 г. Тим сидит в библиотеке. Тишина и покой.
22.05.2147 г. Тим сидит в библиотеке. Странно все это. Не к добру.
23.05.2147 г.
Всей командой разыскиваем Тима. Коридор в правом крыле расписан межгалактическими ругательствами. Если не найдем сегодня, кого будем сдавать родителям?
24.05.2147 г.
После бессонной ночи обнаружили беглеца в камере с эвакуационными шлюпками. Не справился с запуском. Вытащили, накормили, отмыли. Посадили в кают-компании. Он в центре, мы всей командой по периметру. Главное не уснуть.
25.05.2147 г.
Звездолет заходит на посадку. Родители малолетнего монстра приняли свое сокровище в целости и сохранности. Тим пожал каждому руку и пообещал, что будет помнить нас вечно. Мы дружно в ответ закивали ему головой.

- Кэп, на обратный рейс есть фрахт от семейства рейлитян.
- Какая альтернатива?
- Партия особо опасных преступников на Таррето.
- Берем преступников.

[Stasia]

№17

ДОМОЙ!

Все, отпахал! Вахта, туды ее в качель, кончилась. Три года на Луне, а точнее в Луне, где и шахты, и жилой модуль. Прощай, опостылевший комбайн, усатая морда бригадира, бар с одними и теми же девками, тесный жилой блок и так далее. Странно, что многие сюда возвращаются. Василий взял назад у симпатичной девушки пластиковую карту, на которую только что зачислили его зарплату за три года. «Интересно, - подумал Василий, - я ее раньше не видел, а нас тут всего тысяч пять. Ну понятно, в бар она не ходит, но ее не было ни в спортзале, ни в бассейне, ни в мультибиблиотеке. Видимо, новенькая. Жаль, не познакомимся, старт через час».
Сказать, что на Луне было так уж паршиво – так нет, ребята нормальные, работа интересная, да и бригадир не такой уж урод. Похмельных, правда, не любит, ну тут уж сам виноват. Да ладно, впереди Земля, а уж там, да со своими деньгами…
Посадка прошла штатно, а вот таможня – ну что можно вывезти с Луны, какой наркотик? Нет, шмонали каждого, с пристрастием. Два часа в очереди. Потом паспортный контроль.
- Я не турист, я там работал, у нас из документов только карточка!
- Знаем, пройдите в пятый кабинет.
В пятом кабинете лощеный прыщ, глядя мимо Василия, начал излагать:
- По правилам вы пробудете две недели на карантине здесь в порту, в лазарете. Затем вам надо встать на учет для получения документов, вот адрес. Советую приходить часа за два до открытия, там очередь. Через недельку получите документы. Затем в отдел миграции для регистрации, в банк для открытия счета…
Чиновник бубнил и бубнил. Василий посмотрел на стену за его спиной, там на фоне знакомого лунного пейзажа мордатый парень в скафандре, но почему-то без шлема широко улыбался и призывал: «Хочешь настоящую мужскую работу? Вербуйся на Луну!»
- Кроме того, вы обязаны встать на воинский учет…
- Знаешь что, – перебил его Василий, – отправляй меня домой, на Луну.

[Stasia]

№18

Это сильви, сэр

2.11.2355 г.
Афина. Пятая от солнца планета системы Моносерос, созвездия Единорога.
Диаметр – 8754 км, Окружность (длина экватора): 30481,4 км
Три естественных спутника. Атмосфера пригодна для человека. Разумной жизни нет. В воде обнаружен уникальный вирус, опасный для жизни человека. Рабочее название R7H. Ведется работа над антиподом. При полном уничтожении вируса возможно исчезновение ряда видов животных (от 4 до 8 ).
Адаптация планеты одобрена при условии нейтрализации R7H

- Что за… за… Что это?! – приличные слова капитану давались с явным трудом. Однако сквернословить в присутствии дамы, по мнению капитана, значило проявить слабость, не достойную мужчины, и даже тот факт, что в данном случае дама служила старшим навигатором на его корабле, не мог служить оправданием.
- Это сильви… сэр… – тем временем сообщила девушка внезапно севшим голосом.
Капитан Стелс едва заметно прищурился. На лице его застыло ледяное спокойствие.
- Что этот сильви делает на моем корабле, мисс Харпер?
«Летит» едва не вырвалось у Элен, но она вовремя сдержалась.
- Я… Он пробрался в мою каюту, капитан… на Афине… я… - девушка замолчала под суровым взглядом серых глаз.
Сильви, пушистый большеглазый зверь, чем-то похожий на медвежонка, удобно расположился на кровати и, казалось, внимательно наблюдал за людьми. Капитан устало прикрыл глаза.
- Я мог ожидать такого от кого угодно из исследовательской группы, – медленно начал он, - от недоучки Бернс, пожалуй… Но вы. Мне казалось, что вы-то должны понимать, чем может обернуться присутствие на борту неизученного вида животного с неизученной планеты. Вы полагаете, я отдаю приказы на пустом месте?
- Нет, сэр.
Элен опустила голову.
- Зверя немедленно в лабораторию, – после паузы распорядился капитан. – Скажите доктору Волш, что бы провел вам полный медосмотр. О результатах сразу…
- Нет, капитан Стелс, пожалуйста! – перебила Элен.
- Что?!
- Прошу вас, разрешите ему остаться здесь, я…
- Об этом не может быть и речи.
- Пожалуйста, послушайте, - взмолилась Элен, - он болен! С начала полета становится все слабее…
- Он болен?!
- Подождите! Я знаю это звучит безумно, но сэр, я… - Элен набрала побольше воздуха – я думаю, сильви разумны.
Капитан на секунду опешил.
- Элен, вы хорошо себя чувствуете?
- Я не могу этого объяснить – на глазах девушки непроизвольно выступили слезы. – Но вы должны мне поверить! Все началось еще на Афине… мне все время казалось, что он хочет мне что-то сказать. И мне стали сниться сны… Это так сложно! Но, капитан Стелс, он повторяет некоторые слова! Ему тяжело дается наша речь, но он учится!
«Боже, он решит, что я сошла с ума», - отчаянно думала Элен.
Сильви обеспокоено поднял мордочку и завертелся. Капитан Стелс плотно сжал губы. Перевел взгляд на зверька.
- Вы можете продемонстрировать?
Элен сделала шаг к кровати и взяла сильви за лапу.
- Давай, Чарли, я помогу тебе.
- Эл`ен, Капит`ан Стелс… - с явным трудом, но довольно четко произнес зверек. - Я здесь, чтобы просить - мой народ умрет без вода…

24.11.2355 г.
Афина. Обнаружена форма разумной жизни – Сильви. Млекопитающее, травоядное. Рост взрослой особи от 1 – 1,5 м, Тело на 90 – 92 % покрыто мехом с преобладанием дымчато-серого и черного оттенков. Не собирается в стаи/группы/общины, не строит жилищ, не использует орудий труда. Однако обладает высоким уровнем интеллекта. Общение между особями носит невербальный характер и не изучено в достаточной степени.
Для поддержании жизнедеятельности требуется вирус R7H.
Адаптация планеты – отказ.
Рекомендовать к дальнейшему изучению.

[Stasia]

№19

«Лекарство против морщин»

Это было прекрасно! Звезды зажигались и гасли. Пространство расцвечивалось мириадами красок, не воспринимаемых человеческим глазом.
И это не было нужно никому другому.

Время сжалось до настоящего. Эдди прикрыл веки, пытаясь задержать ускользающие картинки. Он был погружен в воспоминания. Эдди снова и снова погружался в них – единственное, что у него осталось от великой любви его жизни. Он всей душой стремился к той, которая ушла. Но, великодушная и щедрая, она оставила память о себе. И он каждый вечер ровно в 5 приходил в бар «Помятая жестянка», брал тройной «Выхлоп» и наслаждался чистыми спиртными парами и тишиной.
Он не пил. Ему был не нужен катализатор воспоминаний и эмоций. Но он вдыхал запах и погружался в мир, составивший смысл его жизни.
Единожды познавший войну, Эдди уже не мыслил себя вне её. Война заменила ему мать и любовницу. Он понимал её как никто другой, ценил все её хитросплетения, сложность и простоту, сюрпризы, ужасы, страдания и красоту. Война – венец творений разума; начало и конец его, Эдди, жизни. Она требовала дани, и он был готов платить. И заплатил.

Когда чужие напали на окраинную колонию конфедерации хомосов в системе белой звезды спектрального класса A7IV-V, по древним легендам когда-то носившей имя «Летящий орел», Эдди служил штурманом на одном из дестроеров пограничной эскадрильи.
Первый бой закончился очень быстро. И изменил не только жизнь Эдди, он изменил его суть. Сводящая с ума упорядоченность довоенной повседневности – рутина – стала для него неприемлема. Он вдруг понял, что означают слова «вкус жизни». Много позже Эдди, ставший уже настоящим гурманом, в редкие часы передышек между сражениям не раз задумывался, как сложилась бы его жизнь, окончись тот первый бой иначе. Но война выбрала Эдди в свои фавориты.
Первое нападение люди смогли отбить ценой потери половины эскадрильи. И чужие заинтересовались. Как потом выяснили аналитики, высшей ценностью существования чужих было умение подавлять сопротивление, выигрывать в борьбе. Они не сильно отличались от людей. И Эдди, оставшийся тогда в выжившей половине, включился в войну со всей страстью человека, бродившего по пустыне и нашедшего родник.
Какие-то гуманисты в центре конфедерации, конечно, кричали, что война – это жутко и плохо, что она должна быть прекращена. Он не понимал, как можно в такое верить, когда каждый бой – это риск и азарт, а смерть – твоя ли, чужая – это красота, это рождение звезды.

А потом чужие ушли. И война ушла вместе с ними. Это был конец. Это было отчаяние.
И вот однажды, когда Эдди как всегда бесцельно слонялся по территории космодрома, он случайно забрел в «Помятую жестянку». Было 5 часов вечера местного времени. В баре был всего один посетитель, и Эдди явственно унюхал самый лирический запах в жизни – запах боевых 100 грамм.
С тех пор он понял, что война не только сама красота, но и само великодушие.

Поэтому, зайдя в «Помятую жестянку» после 5 вечера, вы всегда найдете там Эдди, прикрывшего глаза и нюхающего тройной «Выхлоп».