Форумы фензина

С сухим треском ворон свалился с дерева, каркнул напоследок и сдох. Я меланхолично сдул дым с Револьвера. Надев варежки, скользнул на лыжах поближе к своей добыче. Хороша птица! Пуля попала прямо в сердце. Добрых два кило Реального Мяса. Вот Лена обрадуется - давно мы не ели окорочка. Я зацепил ворона лыжной палкой и четко закинул его в свой камуфлированный под зиму рюкзак.
И покатил далее.

Ветер с некой ленью перекатывал по небосклону черный ковёр облаков. И падал, падал унылый снежный покров. После ядерного лета пришла, наконец-то, реальная ядерная зима, реальный холод, Реальная Жесть. То, о чем я читал в другой докризисной жизни в бесчисленных произведениях литературы, смотрел кино и играл на компе, пришло в одночасье в мою несчастную жизнь, в жизнь всех людей планеты. Кому-то нужна была эта война. Какие-то проклятые скоты наверху устроили это всё, а нам простым парням расплачиваться за всю эту грёбанную хрень! Невеселые думы мелькали в моей спрятанной в волчью шапку голове, пока я ехал по своим владениям, обновляя устаревшую от погодных условий лыжню.

Сейчас стало всё хуже чем год назад, когда только боеголовки рухнули и взорвались по всей земле. Тогда можно было спокойно жить в схроне, охотиться за животными, которые не понимали, что случился БП и спокойно паслись в лесу. Катастрофические снежные ураганы сменялись затяжными оттепелями. Можно было даже загарать, что Лена и делала на заросшей травкой кровле моего убежища. Благодаря удобной розе ветров, нас не зацепило радиоактивное Мегаоблако с Петрозаводска и северной Европы, где по слухам не выжили даже крысы и выходцы из юго-восточной Азии.
А теперь какой-то ад, блин, настал!
Лося перебили выжившие, дичь дохнет. И этот проклятый МОРОЗ. Даже мне трудно его переносить, несмотря на теплое шмотье. Иногда градусник опускался до минус сорока, а иногда и того хуже...
Понятно, что это всё теперь надолго... Надо пережить эту тьму, ужас и голодный паек. Поэтому я запретил Ленке прикасаться к запасам тушняка и все силы, все свое драгоценное время тратил на поиски добычи. В мороз нужно есть много каллорий, иначе кранты. Это я вам говорю, как Спец в этом непростом вопросе. Я сделал множество эффективных охотничьих ловушек, которые подробно были описаны в книгах по выживанию. Выкопал шесть волчьих ям, понаставил немеряно самодельных капканов, силков на зайцев и птиц, но туда чаще попадался песец. Впрочем, он тоже был вполне съедобен. Сами понимаете, в такой ситуации привередничать не приходится. Я даже свою девушку заставил это готовить и жрать, хоть она и не хотела что-то поначалу.

Время катилось к обеду. Проверив еще пару ловушек и сняв только жалкую худощавую, как смерть, куропатку, я вышел к развилке. Здесь лыжня кончала свой извилистый круг. Направо вёл путь к домой, к Схрону.
Налево жил мой друг - Валера.
Он тоже был выживальщиком, как и я. Мы познакомились с ним уже после Большого Песца. Ему тридцать пять, и он живет с женой и двумя небольшими детьми. Понятно, что на такое количество ртов нужно основательное убежище и немеряно припасов с ништяками. Всё это у Валеры имелось. Он за много лет до ядерной атаки, начитавшись разных статей про астероиды, супервулканы, изменения наклона земной оси, прилёт планеты Нибиру, и, подсев на нехилую измену, готовился к приходу БП. Знакомы смеялись над ним и считали шизанутым. Только где сейчас эти пересмешники?

Его бункер в отличии, скажем, от моего скромного Схрона, был основательно заглублён в глубину лесистого холма. Стены, пол, потолок - всё было забетонировано. В той жизни Валера работал мастером в строительной организации, поэтому с материалами не возникало накладок. Все работы делали азеры. Не потому, что Валера был такой уж мразью и не патриотом, а из гуманных соображений. Ведь рабочих потом нужно было убить, чтоб никто не проболтался о местонахождении валериного бункера. Расчет был на то, что гастарбайтеры сделают всё и свалят в Таджикистан, откуда им в постБПшных условиях не добраься до Карелии никогда. Расчет оправдался.

Я свернул к Валере.
У него были большие запасы чая, а я давно его не пил. Преодолив несложные шесть км, я снял лыжи и начал карабкаться по бурелому. Его наворотил Валера, чтоб скрыть вход. Я поразился такой хитрости, когда увидел это все впервые. Обогнув приметное бревно, я влез в дырку под корневищем, чуть не порвав разгруску и маскхалат. Дальше было попросторней, и лаз привел меня к бронированному люку большой массы. Валера привез его с какого-то заброшенного бомбоубежища. Я нажал звонок.

- Кто там, э? - раздался из динамика голос с большой долей подозрительности. - Пароль!
- Да кто... это Саша... че сам не видишь? - возмутился я.
- Парооль! - проскрипел валерин голос.
Параноик занудный!
- Блин! Каракатица-девять!
- Заходи.
Щелкнул замок. Я поднатужился и открыл дверь, а потом вошел.

Внутри было тепло. В бункере паровое отопление на дровах. Длиный коридор, ведущий в жилые помещения весь завален аккуратно нарубленными полешками.

- Привет, друг мой Саня!
Валера сидел за столом, который спешно накрывала его жена.
- Здаров, Валера. Здравствуйте, Катерина. - Я повесил Сайгу на гвоздик, снял пуховик, шапку и бахилы, чтоб не пачкать ковер.
- Ну давай за встречу, давно тебя не видно было, - он разлил самогон по кружкам.
- Давай!
Мы выпили и заели пойло макаронами с гуляшом из медвежьего мяса.
Хорошо... уютно потрескивала печь, закипал чайник. В соседней комнате бесились дети.
- Ну как там на поверхности? - закурив трубку спросил Валера. - А то я уж неделю не выходил, с тех пор, как вытащил медведя из берлоги.
- Да херово, - ответил я.
- Обрисуй в двух словах ситуацию.
- Зверья мало. Холодно. В среду заявились какие-то мытари на снегоходах. Штук шесть. Финны чертовы.
- И че? - заинтересовался Валера.
- Очередь дал из Корда. Писец козлам.
- Это правильно, - засмеялся Валера, - нечего всяким ублюдкам русскую землю топтать. Катя, налей, будь ласка, чайку гостю.
- Оружия у них немного было, так... пара ружий и калаш. Снегоходы в речке потопил.
- А это зря...
- Почему? Топлива-то нет у меня, а у них только по полбака было.
Валера налил в блюдечко ароматный душистый чай, отхлебнул и, сделов невеселое лицо, сказал:
- Мутные мысли меня терзают, Александр. Дети, потише!
- Ну...
- Тушенки на два года осталось.
- Понимаю. Та же беда. Надо че-то предпринять.
- Надо. Сидим, как хомяки в норах...
- Так а что поделаешь? - удивился я. - Страна в окупации. Пиндос вон, даже в Кандалакше засел.
- Я тут думал, - Валера почесал лысоватую голову. - А может, не только у нас Кирдык? Поди, наши отстрелялись по штатам.
- С чего ты решил?
- А с того, Саня, что уже почти год прошел, а мы их даже ни видим. Сидят, суки, на своей базе и носу не кажут! Где зачистки? Где беспилотники? Где каратели? Так что всё херня, нет никакой оккупации.
- Я как-то об этом не думал...
- А ты подумай. Вобщем, план таков. Вчера заходили Егорыч, егерь с 32 километра, с парнями. Он поднимает всех выживальщиков в округе. Будем брать Кандалакшу. Тушенка тушенкой, а патрон раньше кончится. Такие дела, Санёк.
- А много нас будет?
- Стволов пятьсот-шестьсот... Мы утопим пендосов в крови!
- Хорошо! - мне понравился этот план. - Когда выходим? Когда бой?
- В субботу, 15 сентября, на 117 километре в 23.45
- Можете на меня расчитывать, - твёрдым голосом сказал я, поднимаясь. - Моя Сайга не подведёт.
Я вытащил из кармана пакет финнских пряников и фонарик "Tikka":
- А это детям подарок, чуть не забыл.

На поверхности выл мощный ледяной ветер, раскачивая промороженные стволы сосен. Я поспешил к дому. Надо готовиться к походу. Осталось всего два дня. Вот Ленка реветь будет, переживать. Ну нечего, я пообещаю ей какой-нибудь подарок. Журнал космо или косметический набор для хари. Надеюсь, в Кандалакше разживусь и презиками. Только б сначала пендосов вырезать нахрен, а то че-то я далеко зашел в своих мечтаньях, блин.


Через полчаса я выбежал на поляну перед своим Схроном и понял - что-то не так! Дверь убежища сорвана с петель, кругом чужие следы, всякие вещи. Я заорал. Сорвав с плеча карабин и скинув лыжи, кинулся внутрь.

- Лена!!! - закричал я.
Холод молчания встретил меня в Схроне. Среди разгрома гулял ветер. Лены нигде не было. Я увидел, что неизвестные уроды пытались поджечь жилище. Но они не знали - я все пропитал антипожарной пропиткой. Огонь только попортил слегка шкаф и книги с фантастикой. Какие же они мрази! Они забрали мою Лену! И раззорили мою кладовую!

Я несколько секунд стоял, опустив голову в пол. Мои широкие плечи подрагивали от горя и злобы. Я дышал сквозь зубы. Вытащив Револьвер, крутанул его массивный барабан. Верное оружие вернуло мне уверенность.
Я надел на свое щетинистое лицо полярную маску и вышел в беснующуюся бурю ледяной мглы.

Продолжение следует...

С сухим треском ворон свалился с дерева, каркнул напоследок и сдох.

Треск не может быть сухим.
Ворон не может падать и трещать.
Ворон если свалился, пристреленный, то он вряд ли каркнул бы, ибо ему напоследок каркать нафиг не нужно.
А сдох он ровно тогда, когда его подстрелили, а не когда упал на землю.
Вот. Дальше считаю нецелесообразным продолжать чтение, ибо действие на рассудок второго предложения вперемешку с шоком от предыдущего, оказалось слишком сильным.

Простите. Я соврал. Я дочитал первый абзац.
И я в шоке.

Саня жги дальше !

У меня все таки один вопрос к автору. Это написано серьезно, или все-таки шутка?

Илья писал(а):

С сухим треском ворон свалился с дерева, каркнул напоследок и сдох.

"Треск не может быть сухим.
Ворон не может падать и трещать.
Ворон если свалился, пристреленный, то он вряд ли каркнул бы, ибо ему напоследок каркать нафиг не нужно.
А сдох он ровно тогда, когда его подстрелили, а не когда упал на землю."

треск может быть сухим...
ворон может падать, и от его падения ветки трещат
сдохнуть он мог и сразу, и в полете, вдруг он живучий был...


замечательное произведение
очень отвлекает от грустных мыслей
надо вырыть себе схрон на всякий случай

хочу еще...

Да, ждем героического взятия Кандалакши!

треск не материален

ворон может падать, и от его падения ветки трещат

но при этом трещит совсем не ворон

сдохнуть он мог и сразу, и в полете, вдруг он живучий был...

от выстрела в сердце он умер бы сразу.

треск, конечно не является материальным объектом, но есть такое слово 'метафора'...

Автор, спасибо.
Море незабываемых впечатлений.
Вы действительно талантливы.
Подобрать такие фразы... это шедеврально.
Правда, по моим ощущениям, перебарщиваете. Не надо все и сразу. Оставьте только лучшие фразы и приемы, а то смазывается острота восприятия.

Автор, сколько можно молчать?

Проклятый ветер тут же выморозил мое лицо под маской, и я забежал обратно. В разрушенный схрон. Прикинув всё логически, я решил, что идти сейчас на поиски Лены просто опасно. Это просто ни к чему не приведет. Только к моей бессмысленной гибели в пурге. А я ведь еще мог послужить своему отечеству, лежащему в руинах после ядерного удара. Не, идти нельзя.

Я спрятал в карман револьвер и начал готовить свое усталое тело к ночевке. Решил, что не стоит чинить сейчас дверь. Достал из чуланчика снеговую лопату и стал закидывать вход в схрон кусками мороженого снега, пока не осталось узкое отверстие. В него я и нырнул, как проворный горностай. Дырку пришлось заткнуть старой ленкиной дублёнкой, которая валялась на полу.

Включив свои инстинкты выживальщика, я понял, что неплохо было бы затопить печь. Я зажёг свет, - отлично, светодиодные плафоны мерзавцы не тронули – и чуть не заорал! О, боги! Нет, только не это! В моей прекрасной титановой печи, которую мне делали в Тагиле на заказ, в другой прошлой жизни, зияли черные пулевые отверстия. Надо было искать выход из ситуации, в которую загнала меня безжалостная злодейка-судьба. Если я затоплю печку сейчас, я могу задохнуться в дыму, а если не разжигать огонь, меня ждет смерть в стальных ладонях холода. Температура в схроне была очень сильно отрицательной.

- Шевелись, жопа! – сказал я себе. Но в башку ничего не лезло. Я прыгал и плясал от холода, вспоминая советы по выживанию зимой в лесу. Все они сводились к тому, что нужно делать костёр и поддерживать его всю ночь. Этот вариант отпадал по понятным причинам. Как я буду спасать Лену, если не высплюсь? Да и огонь мог демаскировать меня. Мало ли кого занесет ночью. Надо заделать эти дырки в печке, но чем? И тут я вспомнил, что у меня осталось несколько пластин титана. Их тоже прислали из Тагила вместе с печкой, как ремнабор. Кинувшись в чулан, я принялся рыскать в нём, разыскивая своё спасение.

Вскоре я нашёл нужный пакет с надписью «Магнит», которая чуть не вызвала во мне слёзы ностальгии. В нём лежали пластинки титана и два тюбика печного герметика, который остался у меня после монтажа печки и трубы. Один тюбик был целый второй, почти полный, был надет на монтажный пистолет. «Я спасён!» - подумал я. Однако, была одна охерительная проблема. Герметик в тубах замерз и стал как камень. Придётся греть его пылающим жаром моего тела. Я взял один тюбик и, заорав, засунул эту ледяную дрянь себе под мышку, прижав к телу. Это было очень неприятно. Только воля к жизни и жажда отыскать похитителей моей девушки заставили меня всё это вытерпеть.

Пока герметик размораживался в моей жаркой подмышке, я проводил ревизию. Козлы утащили буквально всё. Жратвы ноль, патронов тоже ноль. Из оружия осталось только то, что я брал с собой на охоту – калаш, револьвер и сайгу. Только ради этого их стоит всех найти и жестоко убить, горько усмехнулся я, разглядывая разгром. И тут мой отточенный взор выхватил в груде убитых вещей литровую бутыль масла-синтетики. Я понял, как мне достать уродов.

Наконец, герметик отогрелся. Я обмазал пластинки титана этим герметиком и залепил дыры в печке. Затем, еле сдерживая слёзы, растопил свою печурку с помощью книжек с фантастикой, которые гады истоптали и разбросали по полу. Печь вскоре загудела, и по схрону разлилось волшебное тепло. Я аж заулыбался, так от сердца отлегло. Поставив бутыль с маслом поближе к печи, я отхлебнул из фляжки коньяка. Детали плана мести буквально вырисовывались перед глазами. С этими сладкими мыслями я и заснул.

Наутро, позавтракав окорочком из ворона, я выглянул наружу. Погода улучшилась, стоял почти штиль. Это как нельзя лучше соответствовало моим боевым планам. Я вернулся в схрон. Отыскал кувалду. Свернул в трубочку ковёр и убрал его в сторону. Топнув ногой по бетонной стяжке пола, я со всей дури размахнулся и вдарил кувалдой. Пол затрещал. Я бил ещё и ещё, вкладывая в удары всю силу моей злости. Сделав дело, тяжело дыша, я откинул кувалду, разгрёб бетонные куски и улыбнулся, увидев заветный деревянный ящик.

Продолжение следует...