ВСЕ ДАЛЬШЕ
(автобиографические записки
сэра Крейда
Юрия Триасовича)
Пролог
Я родился не на земле. Впервые я увидел свет на борту шхуны,
бороздящей просторы Мирового Океана. С этого дня и последующие семь
лет "Бесшабашная барракуда" была моим домом. Где только не бросали мы
якорь! Оживленные порты. Мрачные скалистые берега. сиреневые, в
утреннем свете, птичьи базары на
далеких островах. Мимо медленно проплывали
золотистые прибрежные рощи, жаркое тропическое солнце, буйные пальмы,
голубоватые айсберги. Любуясь прекрасными видами, дыша свежим морским
воздухом, я научился читать звездное небо прежде, нежели впервые
открыл азбуку и уже в четырехлетнем возрасте ловко вскарабкивался по
стеньванту на верхушку мачты. Вобщем, судя по всему, предстояло мне
стать морским человеком и, со временем, заменить старого дядюшку на
капитанском мостике. Однако, судьбе было угодно распорядиться
иначе. Когда мне исполнилось 2777 дней и 2777 ночей, наше судно
пришвартовалось в одном из портов и больше уже никуда оттуда не
выходило, застрявши в сухом доке.
- Это наше родовое гнездо, сынок, - отец указывал на возвышающиеся над
кронами деревев башни замка, - вот мыи дома.
Не сразу, но постепенно приспосабливался я к новой жизни, упорно, с
помощью мудрых наставников, разгрызая гранит наук. Легче всего мне
давались языки. В начале я легко овладел ивросанскритом, затем
этрусским, халдейским и многими прочими языками. А язык жестов навахо
полюбился мне настолько, что я даже стихи на нем сочинял. Но главная
наука началась позже, когда я, под водительством мудрого Мессинга,
обучался тайнам Натурфилософии. То ли я оказался столь способен, то ли
это полностью заслуга великого волшебника, но за три года обучения я
сдал теормагию, классическую и нелинейную каббаллистику, алфизику
прочие премудрости. Вся эта теория, однако же, казалась мне
скучной. Мне больше нравилось, когда мы делали разные опыты, разные
превращения. В конце обучения, в день, когда я должен был, согласно
семейной традиции, отправиться в свое первое самостоятельное
странствие, Мессинг принимал экзамен. Мне нужно было путем
окислительно-восстановительной реакции философского камня с
дофенидохренилом и последующей полимеризации полученного продукта,
соорудить гомункула. С этим я справился успешно. Гомункул, правда,
получился немножечко уродлив. У него были огромные уши, а на ушах
росли пальцы. Энергично хлопая этими ушами, он поднял свое весьма
тщедушное тельце в воздух и вылетел в открытое, по случаю жаркой
погоды, окно под потолком.
- Ничего, ничего, мой мальчик, - успокаивал меня мудрый Мессинг, - не
нужно грустить. Ибо сказано: "Окончив творение, творец теряет над ним
власть".
О, да! Я помнил это изречение из Книги Вольных Текстов и, потому, не
предпринял никаких попыток поимки беглеца. Да и не до него тогда
было. Небо на востоке уже розовело и я, приняв от отца
меч, от матушки целебный бальзам из 77 трав и напутствие от обоих
родителей, вскочил на Предиката и отправился в путь.
Я ехал не торопясь. Дорога, по мере удаления от дома, становилась все
более узкой и все менее утоптанной. Кругом простиралось пахучее
степное разнотравье, а далеко впереди, на самом горизонте, едва
виднелся лес. Когда Солнце уже клонилось к закату, добрался я до
возвышающихся над ровной плоскостью дольменов, сошел с коня и,
возложив руку на один из вещих камней, мысленно спросил: "что день
грядущий мне готовит?".
- Вот он! - услышал я внезапно у себя за спиной. - Контра недобитая!
В полном недоумении я обернулся. Обнажив мечи, ко мне приближались
трое. Забрала были опущены и лиц их я не мог видеть, только на
нагрудниках значились буквы: "ВЧК".
- Хватай его! - приказал указывая в меня пальцем один из них, главный, судя по
петушиным перьям на шлеме.
- Между прочим, это невежливо - пальцем тыкать, - заметил я, - если
вам угодно со мной сразиться...
Договорить я не успел. Мне дали в зубы, набросили сзади мешок, связали
и потащили куда-то. Все это время, пока меня несли, кто-то, то и дело,
злорадно выкрикивал где-то над головой: "Ага, попался!", "Ага,
попался!". Мне казалось, что я уже где-то слышал этот голос. И совсем
недавно. Вот только где именно, никак не мог припомнить.
- Расскажи, как готовил покушение на нашего государя, - человек в
длинной черной сутане возвышался надо мной в кресле. В тусклом чадящем
свете факела я, лежащий связанным на каменном полу, видел лишь острую
бородку, аскетически впалые щеки и руку с массивным перстнем на
указательном пальце.
- Сударь, - ответил я, - вероятно вы меня с кем-то путаете. Я еду из
отцовского замка и никогда не занимался политикой.
- Не верьте ему, ваша светлость! - послышалось где-то ис-под
потолка. - Это он, он, Тутмос Аменхотепыч!
Я вгляделся во мрак. Сперва показалось, что это огромная летучая
мышь. О таких рассказывал учитель. Но вот летун снизился, попав в круг
неверного света. Это оказался мой гомункул. Вот, оказывается, откуда
мне был знаком голос! А я все не мог понять.
- Тварь неблагодарная, - с досадой пробормотал я. - ужо до тебя
доберусь...
- Это он, - гомункул опустился на плечо человека в сутане и что-то
зашептал ему на ухо. До меня долетали лишь отдельные слова:
"заговорщики", "отравленные", "получили золотом"... Вот подлый
наушник!
- Ухохлоп, - человек в сутане протянул гомункулу чернильницу, перо и
лист бумаги, - сосредоточся и записывай показания этого преступника.
Сказать мне было нечего. Даже если бы я и захотел в чем-либо
признатся. Более того, я не знал даже, кто сейчас на троне, не то,
чтоб на него покушаться.
- И долго мы будем в молчанку играть? - со зловещей улыбкой
поинтересовался мой тюремщик. - Вы знаете, что чистосердечное
признание смягчает вину?
- Феликс Эндмундович, - подал голос Ухохлоп, - а может его немножечко
помучить? Тогда точно сознается.
- Помучить говоришь? - Феликс Эндмундович задумался. - Чтож, можно
попробовать. Пестик! - громко позвал он. - Пестик, иди сюда!
Из глубины мрака вышел полуголый тип, состоящий, казалось, сплошняком
из тугих переплетенных мускулов. Лицо скрывал черный колпак с
прорезями для глаз.
- Пестик, - Феликс Эндмундович кивнул на меня, - займись этим!
Не буду описывать, что началось после того. Скажу лишь, что тело мое
было приведено в такую степень негодности, что мне не оставалось
ничего, кроме как его покинуть, вылетев в астрал. "Эх, жаль, - думал
я, удаляясь от своей растерзанной оболочки, - столько часов упорных
занятий пропало даром! Что ни говори, тело у меня было весьма
неплохое. Какое достанется в следующий раз?". Думать об этом, однако,
тогда было больно: я хотел, чтобы следующий раз настал как можно
позже, хотел переждать лихие времена. По этой причине и понесся на
север, чтобы хоть немного побыть в одиночестве, а не в компании
других, невесть откуда взявшихся душ. Нужно было обдумать положение со
всех сторон, а они мне мешали, толкуя каждая свое.
В легком невесомом астральном теле брел я по тундре. Обида понемногу
проходила и я уже почти смирился со своей участью, как, вдруг, увидел
сидящюю на валуне высокую фигуру в крылатом дюралевом шлеме. Вокруг
сидящего прохаживался здоровенный гусь, деловито пощипывал ягель, то и
дело вскидывая голову и что-то возбужденно взгакивая.
- Приветствую вас, сэр Персеваль! - поздоровался я, приблизясь к
сидящему.
Сэр Персеваль в ответ улыбнулся. Гусь улыбнулся тоже.
- Здравия и вам, молодой человек, - ответствовал он.
- Да какое там здоровье...
- А, это! - сказал сэр Персеваль. - не волнуйтесь. Тело ваше приведут
в порядок. Настоящего Тутмоса Аменхотепыча они уже взяли. Так что вас
уже везут туда, где исцелят телесно и душевно.
- Ах, этот страшный герцог Дзержинский! - вскричал гусь захлопав
крыльями. - Этот его ужасный орден чекистов! И все не так! Уверяю вас,
все вовсе не так. "Горячее сердце", - говорит один из
чекистов. "Холодная голова", - отвечает другой. "Чистые руки", -
вступает в беседу третий. А сам, между прочим, только что из сортира и
рук не помыл!
Гусь бы еще возмущался, но сэр Персеваль не дал ему этой возможности:
- У молодого человека мало времени, - сказал он, - ему нужно
возвращаться в тело.
- Нужно говорите? Но оно же...
- Его приведут в порядок. Я уже вам сказал. Поспешите. До рассвета вам
нужно успеть. А то пропустите интересные события.
Легко сказать: "успеть до рассвета"! Если бы хоть дорогу знать!
- Сэр Персеваль, - робко заговорил я, - может вы хоть укажете, куда
идти? Или лучше проводили бы?
- Увы, - сэр Персеваль развел руками, - сегодня, к сожалению, я вас
проводить не могу. Суббота, молодой человек. А по субботам я не делаю
ничего. Даже подвигов не совершаю. Но вы оглянитесь вокруг.
Я оглянулся.
- Видите дом с черепичной крышей?
Я внимательно всматривался в туманный горизонт.
- Да не туда! Не туда. Левей, левей смотрите. Увидели? Да, вижу, что
увидели. Вот и ступайте прямо туда.
Глава 1
- Как он?
Я открыл глаза и увидел сидящую у изголовья молодую особу. Еще я увидел,
что
тело мое, за исключением одной руки и одной ноги, заковано в гипс.
- Пришел в себя, господин магистр! - девушка вскинулась навытяжку.
- Замечательно. Ксения, оставьте нас.
- Государственные тайны? - Ксения скривила губки и грациозно понесла
свое пышное тело прочь. Я провожал ее взглядом, пока сие было
возможно.
- Нравится? - магистр вошел наконец в поле моего зрения. - Пусть
отдохнет немного.
- Где я? - другого вопроса как-то сразу не пришло на язык, хотя в
голове вертелось их множество.
- Вам повезло! - отвечал мой визави. - Вам очень повезло, молодой
человек! Знаете, кто сейчас перед вами? Я тройственный магистр и
кавалер Ордена Прищепки, придворный маг Его Величества, Кашпир
Неминучий.
- Вы! - теперь уже я несказанно удивился. - Вы и есть тот знаменитый
Кашпир?
- Я, я, - подтвердил придворный маг. Он был польщен моей реакцией.
- Мой учитель много рассказывал о вас, - продолжал я, - о чудесах, как
победили на турнире Чумака-Рукомойшеца, как...
- Да, - Кашпир с удовольствием и немного грустно покивал головой, -
славные были времена! Я с удовольствием рассказал бы о них
побольше. Но, - он сделал паузу, - к сожалению, дело не терпит
отлогательств. И, самое скверное, что все рассчеты указывают на то,
что справиться с ним сможете только вы.
- Но я же...
- Об этом не беспокойтесь. Ксения приведет вас в порядок дня за
три-четыре. Самое большее - за неделю. Но обдумывать пути решения
нужно начинать уже сейчас. Слушайте.
И я услышал длинную и запутанную историю похищения красотки
Колонтай. Пересказывать ее не буду. Вы и так все это знаете. Напомню
только, что сам король, плененный ее красотою, собрался сделать ее
своей супругой, с трудом уладив возникшие всвязи с этим проблемы. Уже
был назначен день, уже невеста была во всем наряде и ждала
лишь, когда за ней приедет свадебная карета. И карета подъехала. Но
отнюдь не свадебная, а с наглухо закрытыми окнами и без герба. Двое в
масках схватили визжащую красотку, посадили в эту самую карету и
умчали в неизвестном направлении. Три дня король был расстроен. На
четвертый, прибегнув к помощи придворных астрологов, он узнал, что
похититель кто-то из приближенных. Может быть даже
родственников. Большего, к сожалению, по гороскопам рассчитать не
удалось. Для этого нужно оперировать с тензорами третьего и четвертого
рангов, а королевский компьютер подвергся атаке заморских хакеров и
пришел в полную негодность, так
что приходилось считать на пальцах. Да все бы еще ничего, но тут
соседняя держава вздумала войну объявить. Король, как и положено,
надел доспехи, сел на коня и отправился воевать. А, уходя, дал наказ:
красотку найти и во дворец вернуть.
- Вот так, - подытожил повествование магистр, - король так до сих пор
и не возвратился из плена, похищенная не найдена. Если не найдем в
течении десяти дней, принц Ульян будет коронован. Хотите этого?
Я этого не хотел. О принце Ульяне по прозвищу Лысый ходили всяческие
слухи. И, если даже
половина из них было ложью, рисковать не стоило. Все было готово к
тому, чтобы отправиться на поиски: по подсказке сэра Персеваля и меч
мой нашелся, и так и не пригодившийся целебный бальзам, и Предикат
нетерпеливо бил копытом в конюшне неподалеку. Дело оставалось за
мной. И за меня взялись. Вечером снова пришла Ксения. Она что-то
делала, водила руками, говорила, что кости срастаются и все остальное
приходит в норму. Как срастаются кости я не чувствовал, а вот как
готов действовать ... ну вы поняли, о чем я, чувствовал
явственно. Было теплое весеннее утро. Ксения закончила свои лечебные
манипуляции и принесла завтрак.
- Не хочу этого, - сказал я, отодвигая тарелку, - тебя, тебя хочу!
Гипс разлетелся с треском. Я проворно вскочил с кровати. Но Ксения
оказалась еще проворней:
- Здоров! Здоров! - радостно повторяла она ловко уворачиваясь. -
терпение, Юрочка, терпение. Вот найдешь эту красотку, тогда и
предложение делать будешь.
Нужно ли говорить, что я, тотчас же седлал Предиката, подпоясался
фамильным мечом и отправился в путь? Да, господа, если бы наградой вам
была такая девушка, вы тоже помчались бы не раздумывая. Куда лежал мой
путь? Ну, конечно же в Столицу! Там, на предстоящем ежегодном турнире
рассчитывал я узнать побольше, а уж потом и действовать. Пока проделал
половину пути, Солнце уже касалось нижним краем западного горизонта. Я
привязал коня к дереву, а сам устроился на ночлег под соседним, с
густой раскидистой кроной. В небе мерцали звезды, полная Луна
поднялась над дальним лесом. Природа дышала миром и спокойствием...
- Каналья! - раздался чей-то злобный крик. Простучали копыта. Еще не
полностью вырвавшись из объятий сна, я недоуменно вглядывался в ночь.
- Каналья! - повторил тот же голос. - Ну контра недобитая!
Лязгнул вынимаемый из ножен меч. Я лишь успел схватить свой и вскочить
на ноги. Всадник на вороном коне налетел на меня.
- Сударь! - Крикнул я, едва увернувшись от первого наскока, - если вы
желаете со мной сразиться, то давайте хоть сделаем это как положено.
На миг он остановился. В лунном свете я разглядел герб на нагруднике:
вставший на дыбы лев с серпом и молотом в лапах. Да, это был сам
герцог Троцкий, за свою силу, отвагу и дикую свирепость, получивший
прозвище Бронштейнский Лев.
- Ха! - взревел Бронштейнский Лев, заведя руку с мечом назад. -
Буденый!
Его оруженосец подъехал сзади, принял меч из рук герцога и вложил ему
другой, двуручный, хищно блеснувший дамасской сталью. Этот оруженосец
большую часть времени дремал в седле и просыпался по окрику своего
рыцаря. Отсюда и прозвище: Буденый. Имени же его и откуда взялся никто
не знал.
Первый удар я отразил, от второго едва успел увернуться, едва не
сверзившись при этом с коня. Поняв, что зарубить меня с наскока не
удалось, герцог решил взять измором. Он легко, словно это была
простая палка, размахивал двуручным мечом. Сперва я тоже нанес ему
несколько ударов. Даже перья со шлема срубил. Но это и послужило
причиной окончательного озверения Бронштейнского Льва. Не успели перья
упасть на землю, герцог занес свой двуручник надо мной. И валятся бы
моей голове в пыли, но, вдруг, что-то грохнуло, ночь озарила яркая
вспышка пламени, нас, точно ураганом,
разнесло в стороны. Когда дым рассеялся, я увидел Мессинга.
- Стойте! - приказал маг. - Остановитесь.
Глава 2
- Остановись! - повторил Мессинг, простирая руку в сторону Троцкого. -
Возвращайся в свой замок. Тебе не будет добычи.
- Ааа! - Взревел Бронштейнский Лев. - Снова ты становишься на моем
пути, вздорный чародеишка! - пенсне его тускло засветилось
багровым. - Берегись! - сверкнул меч в лунном свете, конь герцога
двинулся вперед, но внезапно остановился, наткнувшись на невидимую
преграду.
- Перманентная революция! - выкрикнул Троцкий, всаживая шпоры в
конские бока. Вороной громко заржал и продвинулся немного вперед, но
был отброшен с такой силой, что герцог едва удержался в седле.
- Ты не сможешь пройти, - сказал Мессинг, - не сможешь, пока не
возвратишься.
- Что за бред ты несешь, жалкий колдунишка?
- Я тебе уже говорил, - Мессинг стоял скрестив руки и улыбался, -
сойди с того пути, по которому идешь.
- И поверни к Свету? - со злобной усмешкой добавил герцог. - А что мне
дал этот твой Свет? А тут я имею власть. Власть, понимаешь,
ничтожество? Меня боятся, а ты людишек фокусами развлекаешь!
- Если ты задумал меня обидеть, - с той же безмятежной улыбкой
ответствовал Учитель, - то тебе это не удастся. Да и какая радость,
чтобы тебя боялись?
Троцкий уже раскрыл рот, чтобы что-то сказать. Но Мессинг смотрел на
него без ненависти, лишь с любопытством, как смотрит
естествоиспытатель на какого-нибудь редкостного паука и герцог
повернул коня.
- Мы еще встретимся! - бросил он на прощание.
После того, как стих топот копыт, мы долго молчали. Учитель сел на
траву и запрокинул голову к ночному небу. Я тоже стал смотреть на
звезды.
- Почему герцок напал на меня? - небо на востоке начинало светлеть. -
Я же никогда раньше с ним не сталкивался, не ссорился. С кем-то
спутал, как Дзержинский?
- Увы нет, мой мальчик, - ответил Мессинг, - Троцкий собирался убить
именно тебя.
- Меня?
- Это политика, - Учитель, - герцог Троцкий - человек принца. Если
Ульян-Вольдемар станет королем, герцог Троцкий при нем получит
власть поистине неограниченную. А ты поисками Колонтай мешаешь ему в
этом. Вот и вышел Бронштейнский Лев на охоту за тобой.
- Понятно, - я опустил голову.
- Не надо отчаиватся. Хотя принцу и была предсказана корона, но, на
самом деле, никакого предопределения нет. Нужно лишь приложить
усилие. Да, усилие непомерное, почти невозможное для нормального
человека. Но я буду помогать тебе.
- Спасибо вам, Учитель.
- Не стоит, не стоит благодарности. Ты лишь простой воин в этой
битве. Силы сражаются против сил и мы, маги, тоже участвуем в
этом. Одни на стороне одних, другие на противоположной. Но сражаются
такие, как ты.
Мы еще поговорили, а, когда Солнце начало подниматься над горизонтом,
Мессинг пожелал мне удачи и исчез, также, как и появился: в яркой
ослепительной вспышке.
"Ну чтож, - подумал я, - коль уж такое предназначено, будем
играть. Куда там нужно отправляться? - я повторял названия городов и
селений. - Гуляйполе, Гуляйполе, - перед мысленным взором рисовались
обширные пастбища, несметные стада, - ну чтож, - я вскочил на
Предиката, - поспешим туда!".
Но сказать это проще, чем сделать. Первой трудностью было выяснить,
где это таинственное Гуляйполе находится. Когда я спрашивал об этом
Учителя, мудрый Мессинг отвечал, что точно не знает, а давать
непроверенную информацию не хочет, дабы не сбить с пути. Все
встреченные тоже указывали всяк в свою сторону и я метался то на
север, то на запад, то на восток, то на юг. А время шло. Из
отпущенных десяти дней оставалось три, если не считать
сегодняшнего. Я проезжал город за городом, деревню за деревней, но
не продвинулся в поисках ни на шаг.
- Гуляйполе говоришь, благородный рыцарь? - миловидная пейзанка
приветливо улыбалась. - Дикое Поле это я знаю, это вооон туда, - она
махнула рукой в сторону развилки, - налево и все время прямо, прямо
и прямо. Пока не увидишь угольную гору. А там уже и есть Дикое Поле.
- Нет, - отвечаю, - спасибо. Дикое мне не нужно. Поеду дальше.
- Дальше? - девушка нахмурилась. - рыцарь, знаешь, а, может нет
никакого Гуляйполя? Может это обманка такая? Мне дед когда-то
рассказывал про такое. Вдруг, ни с того, ни с сего, появляется
деревня, а то и город, целое королевство даже. Все туда едут, купцы
товар везут... А оно вдруг раз - и исчезло. И все, кто там был тоже
исчезают бесследно. Вот так.
- Да, - сказал я задумчиво, - а кто он, твой дед?
- Он был магом, - с гордостью отвечала селянка, - ученик самого
Мессинга!
Я хотел было сказать, что тоже ученик Мессинга, но что-то вызывало
недоверие. А вот что именно, никак не мог понять. Одежда? Да нет,
самая обыкновенная. Речь? Весь облик?
- Что же это ты, внучка ученого человека, овец пасешь? Неужели даже
читать не выучилась, раз дедушка такой размаг?
Она расхохоталась.
- А я читать умею, - ответила отсмеявшись, - и не только
читать. Просто мне нравится вот так: пасти овец и быть свободной. И
выше меня только небо.
- Да, - сказал я немного подумав, - пожалуй, в этом есть что-то. Но,
увы, долг. Долг. Надо найти и спасти эту красотку.
- А зачем тебе какая-то красотка? - девушка хитровато улыбнулась, -
оставайся рыцарь. Мы будем жить между степью и лесом, пасти скот и
продавать его на ближайшем рынке. Будем сочинять друг для друга
разные песни и истории. Я рожу тебе много детей и нам всем будет
весело!
Я оглядел собеседницу: пышные бедра, округлые бока, груди распирают тунику... Да,
такая, пожалуй, сможет родить и выкормить кучу детишек.
- Как зовут тебя?
- Еленой зовут. Родители Аленкой кличут. Старший братец тетехой
дразнит. А ты, как хочешь, так и зови.
- Нет, Алена, к сожалению, не могу. Надо найти эту Колонтай. А то
принц на трон сядет, если я за три оставшихся дня этого не сделаю.
- Принц? Ульян Лысый? - Елена испугалась. - Ну тогда, конечно, надо
искать эту красотку! - она вздохнула огорченно. - а то я, как ты со
мной заговорил, рыцарь...
- Тетеха! Тетеха! - от неожиданности я аж вздрогнул, так громок и
зычен был голос. - Идем домой!
- Подожди, Вань, сейчас стадо загоню и пойдем.
- Сей чааааас! - передразнил братец. - Знаю я это твое "сейчас". Когда
Солнце садиться начнет!
- Ну иди, раз нечем заняться. Иди домой. А я позже приду.
- Дай монетку, - попросил братец, - ту, что мамка дала тебе на
пуговицы.
- Монетку? - Елена с подозрением оглядела братца. - Снова в кабак?
- А что?! - взвился парень. - я взрослый человек! Имею право.
- Ага, значит, тебе понравилось козлом быть? Забыл, как я с тебя
заклятие снимала? Говорила же: "не пей, Ванечка, не то козленочком
станешь.".
Из бурного препирательства брата с сестрой я узнал, что тот пару
недель назад выпил пива и превратился в козла. Идея созрела
мгновенно. Нет, разумеется, пить это черномагическое пойло я не
собирался. Я собирался использовать его в своих поисках.
- Аленушка, - сказал я, воспользовавшись тем, что братец наконец умолк
и стало возможным быть услышанным, - я, пожалуй, схожу, пропущу с
этим юношей по стаканчику. Не волнуйся: придет в человеческом облике
и, вообще, в полном порядке. Слово дворянина. Ну, - обратился я уже
к братцу, - идем! Где он, твой кабак?
(продолжение следует)
Всёё дальше
Модератор: K.H.Hynta
Глава 3
Кабак носил название "На рогах" и был полон. Я даже уже обрадовался
было, решив, что свободных мест нет и нам придется уйти. Но Иван
потащил меня куда-то. Там, за столиком у стены, и впрямь имелось два свободных
места. Третье занимал японец. Типичный японец, в кимоно и с
традиционной прической. Он разглядывал местную
публику с не меньшим любопытством, чем она его.
- Вы разрешите? - я кивнул на два свободных табурета.
Японец кивнул.
- Есено Сирогасё, - церемонно, с поклоном представился
он.
Мы представились тоже.
- Вы путешествуете, Есено-сан? - спросил я, чтобы как-то начать
беседу.
- Путешествую. Да, - отвечал наш сосед, - а то молодость уходит, а я
ничего, кроме родных островов не видел.
- У вас еще все впереди, - сказал какой-то седой бородач за соседним
столиком, - это я уже стар.
Что там отвечал ему Сирогасё осталось неуслышанным. Все перекрыл
зычный рев:
- Марго! - орал пузатый человек в расшитой рубахе. - Марго! Уснула
там, что ли? Обслуживай гостей!
Марго показалась спустя несколько мгновений. Сама худенькая едва ли не
до прозрачности, она несла огромный поднос, груженный яствами и
питиями.
- Ваш ужин, господа, - она поставила на наш столик бутылки и миски.
Иван наградил девицу воздушным поцелуем и взял бутылку.
- Погоди, - я перехватил его руку и отнял сосуд, - одну минутку.
- Да чё такое?! - братец Иванушка начал возмущаться. - Да я имею
полное право! Да мне...
Не обращая внимание на его возгласы, я провел рукой вдоль темного
стекла, прочел заклинание. В тот же миг все надписи на наклейке
поплыли, смазались и исчезли. Вместо них появилась нагло ухмыляющаяся
козья морда.
- Что и требовалось доказать, - сказал я повторяя частые слова
Учителя, - не стоит пить это пиво. Закажем что-нибудь другое.
Иван сперва огорчился, но, затем, напротив, обрадовался:
- Марго! - вложив в голос все возможное обаяние, позвал он. - А вина у
вас нет?
- Ну хорошо. вино сейчас принесу, - Марго, недовольно скривив губки, собралась забрать
бутылки назад.
Нет, сударыня, - я отодвинул бутылки, - это мы берем с собой. А сейчас
принесите нам фалернского. будьте добры.
Марго снова сривилась было, но братец Иванушка смотрел на нее таким
влюбленным взглядом, что та просто смутилась и ушла выполнять заказ.
- Чудесная девушка, - мечтательно произнес Иван, - какие глаза!
Он снял со стены висевшую на всяк случай лютню, пробежал по струнам и
хорошо поставленным баритоном запел:
- Девушку из маленькой таверны полюбил суровый капитан. За глаза
пугливой дикой серны...
Глаза у нее и впрямь были большие, черные, как будто чем-то
испуганные.
- Ну, - заметил кто-то, - Ваня, а вот насчет капитана ты малость приврал. Да и
волосы-то у нее вовсе не пепельные, а черные, как смоль.
- Эх ты! - отвечал Иван. - Этож поэзия! Не твои штаны да
рубахи. Понимать надо!
Тот тоже что-то ответил. Что именно, я не разобрал, так как, грянул
оглушительный смех.
- Вы, европейцы, странные люди, - с улыбкой сказал Сирогасё, - все
стремитесь что-то придумать. Мы пишем стихи по-другому. Вот, например,
- он задумался на минуту и прочел:
Молодость моя
Промчалась, как будто
От Нары до Эдо
На розовом коне
Проскакал я.
Некоторое время все молчали. Затем кто-то поинтересовался:
- Вы давно у нас? Как здоровье вашего императора?
- Арегато, - Есено-сан поклонился, - все в порядке.
- Давайте выпьем за нашего короля! - снова послышался чей-то голос.
- Да здравствует король! - поддержали его. Но не все. Кто-то ответил:
- Да здравствует Ильич Первый!
- Узурпатор! - выкрикнул кто-то.
- Не бывать Ульяну Лысому на троне!
- Да что вы знаете?! - на стол вспрыгнул человек с повязанным вокруг
шеи красным платком. - Наслушались всякого вздора. Аж стыдно, ей-богу!
А, на самом деле, Ильич за народ. За таких, как вы, глупые вы люди!
Если он станет королем, не будет у нас ни бедных, ни голодных, ни бездомных. У
каждого будет крыша над головой и кусок хлеба!
- Врешь! - широкий до квадратности мужик поднялся из-за стола.- Всех
по темницам запрячет твой благодетель! Всех, кто ему похвальбы петь не
будет.
- А ты против народа значит? - обернулся красноплаточный. И тут в его
сторону полетел табурет. И, в следующий миг, все смешалось. Посетители
кабачка с воодушевлением, используя для этого все попавшие под руку
предметы, принялись колотить друг друга. Из всех только мы с Ваней да
японский гость не принимали участия в драке. Правда нам приходилось то
и дело кулаком вразумлять особенно обнаглевших, желающих втянуть и нас
в потасовку. Но, всеж, больше доводилось наблюдать.
- Бей его! - раздавались крики. - По рылу! По рылу! Эй, стащи с него
штаны да надери задницу!..
- Ах! - воскликнула Марго и тотчас упала в обморок. Если бы Ваня не
успел подхватить ее на руки, так и свалилась бы на пол.
- Бежим отсюда! - Иван передал нам с Есено-саном бесчувственную
девушку и с помощью кулаков и локтей принялся прокладывать дорогу.
- Ну, - я оглядел своих спутников, - что делать будем?
- Надо бы раны залечить, - Иван зажимал плечо, - кто-то ножом
саданул. Да и переждать надо будет. Хозяин-то искать Марго
кинется. Так что, лучше, чем у нас, мы место наврядли найдем.
У меня было что возразить на эту идею, но ничего другого я предложить
не мог, вот и согласился.
- О, Господи! - сестрица Аленушка, завидев нас, а, особенно братца,
всплеснула руками. - Неужели хоть без драки нельзя? А вы, - обратилась
она к Есено-сану, - вы же самурай! И не стыдно драться со всякими
пьянчужками?
- Вы правы, сударыня, - Есено-сан поклонился, - но у нас не было
другого выхода.
Алена тяжко вздохнула.
- А ну покажи, - потребовала она. Брат отнял ладонь и закатал
рукав. Алена чем-то смазала рану и принялась водить над ней
руками. Рана на глазах начала затягиваться.
- И в кого ты только такой? - продолжала сестра журить брата. -
Учиться не хочешь. По кабакам шляешься. С раненным плечом и
порванными...
- Тссс! - зашипел Иван, зажимая сестрице рот. - Тише! Молчи!
Я вспомнил, как где-то читал, что когда-то были девицы, которые, при
слове "штаны" падали в обморок. Неужели они еще остались? Шепотом, на
ушко, я поведал Алене о своей догадке.
- Чепуха! Это с голодухи у нее обморок. Вон погляди, до чего тощая!
Идем, я хоть накормлю тебя как следует!
- Мерси, - прошептала МАрго, - я уже сыта. Возражение, однако, было
проигнорировано. Всех нас ждал сытный ужин, баня и ночлег. И,
поскольку, в доме места всем не хватало, то мы с Есено-саном решили
ночевать на сеновале. Все уж уснули наверное, а мы все говорили о
различиях японской и европейской поэзии, о достоинствах катаны и меча,
об искусстве каллиграфии. Есено-сан был немало удивлен, узнав, что
романы Фудорогавы Достоёскэ "Братья Карамадзё" и "Раку-ракубы" у нас
не только читаются, но и даже ставятся в театрах. Так, мало по малу,
разговор сошел на нашу нынешнюю ситуацию. Встал извечный
сакраментальный вопрос: "что делать?".
- Нас уже наверняка ищут, - сказал Есено-сан, - кабатчик уже
нажаловался конечно.
- Нуууу... - протянул я задумчиво, - не знаю. Зачем ему делать
эту... как ее называют? Слово такое заморское... Антирекламу? Я почти
уверен, что многие именно из-за Марго в его паршивую забегаловку и
ходят.
- Думаете, из-за нее? - усомнился японец. - Очень сомнительно. Хозяин
девку почти не кормит. А сам вон с каким пузом! Нет, не дорожит он
ей. Просто жадность. Как же, его служанка, его собственность! Надо вот
что, уходить отсюда еще до восхода Солнца.
- Что вы говорите? - послышался из темноты насмешливый Аленин голос. -
Никто Марго искать не будет. Это я вам обещаю.
- Я пойду прогуляюсь пожалуй, - Есено Сирогасё поднялся и зашагал
куда-то, - полюбуюсь на Луну над полем.
(продолжение следует)
Кабак носил название "На рогах" и был полон. Я даже уже обрадовался
было, решив, что свободных мест нет и нам придется уйти. Но Иван
потащил меня куда-то. Там, за столиком у стены, и впрямь имелось два свободных
места. Третье занимал японец. Типичный японец, в кимоно и с
традиционной прической. Он разглядывал местную
публику с не меньшим любопытством, чем она его.
- Вы разрешите? - я кивнул на два свободных табурета.
Японец кивнул.
- Есено Сирогасё, - церемонно, с поклоном представился
он.
Мы представились тоже.
- Вы путешествуете, Есено-сан? - спросил я, чтобы как-то начать
беседу.
- Путешествую. Да, - отвечал наш сосед, - а то молодость уходит, а я
ничего, кроме родных островов не видел.
- У вас еще все впереди, - сказал какой-то седой бородач за соседним
столиком, - это я уже стар.
Что там отвечал ему Сирогасё осталось неуслышанным. Все перекрыл
зычный рев:
- Марго! - орал пузатый человек в расшитой рубахе. - Марго! Уснула
там, что ли? Обслуживай гостей!
Марго показалась спустя несколько мгновений. Сама худенькая едва ли не
до прозрачности, она несла огромный поднос, груженный яствами и
питиями.
- Ваш ужин, господа, - она поставила на наш столик бутылки и миски.
Иван наградил девицу воздушным поцелуем и взял бутылку.
- Погоди, - я перехватил его руку и отнял сосуд, - одну минутку.
- Да чё такое?! - братец Иванушка начал возмущаться. - Да я имею
полное право! Да мне...
Не обращая внимание на его возгласы, я провел рукой вдоль темного
стекла, прочел заклинание. В тот же миг все надписи на наклейке
поплыли, смазались и исчезли. Вместо них появилась нагло ухмыляющаяся
козья морда.
- Что и требовалось доказать, - сказал я повторяя частые слова
Учителя, - не стоит пить это пиво. Закажем что-нибудь другое.
Иван сперва огорчился, но, затем, напротив, обрадовался:
- Марго! - вложив в голос все возможное обаяние, позвал он. - А вина у
вас нет?
- Ну хорошо. вино сейчас принесу, - Марго, недовольно скривив губки, собралась забрать
бутылки назад.
Нет, сударыня, - я отодвинул бутылки, - это мы берем с собой. А сейчас
принесите нам фалернского. будьте добры.
Марго снова сривилась было, но братец Иванушка смотрел на нее таким
влюбленным взглядом, что та просто смутилась и ушла выполнять заказ.
- Чудесная девушка, - мечтательно произнес Иван, - какие глаза!
Он снял со стены висевшую на всяк случай лютню, пробежал по струнам и
хорошо поставленным баритоном запел:
- Девушку из маленькой таверны полюбил суровый капитан. За глаза
пугливой дикой серны...
Глаза у нее и впрямь были большие, черные, как будто чем-то
испуганные.
- Ну, - заметил кто-то, - Ваня, а вот насчет капитана ты малость приврал. Да и
волосы-то у нее вовсе не пепельные, а черные, как смоль.
- Эх ты! - отвечал Иван. - Этож поэзия! Не твои штаны да
рубахи. Понимать надо!
Тот тоже что-то ответил. Что именно, я не разобрал, так как, грянул
оглушительный смех.
- Вы, европейцы, странные люди, - с улыбкой сказал Сирогасё, - все
стремитесь что-то придумать. Мы пишем стихи по-другому. Вот, например,
- он задумался на минуту и прочел:
Молодость моя
Промчалась, как будто
От Нары до Эдо
На розовом коне
Проскакал я.
Некоторое время все молчали. Затем кто-то поинтересовался:
- Вы давно у нас? Как здоровье вашего императора?
- Арегато, - Есено-сан поклонился, - все в порядке.
- Давайте выпьем за нашего короля! - снова послышался чей-то голос.
- Да здравствует король! - поддержали его. Но не все. Кто-то ответил:
- Да здравствует Ильич Первый!
- Узурпатор! - выкрикнул кто-то.
- Не бывать Ульяну Лысому на троне!
- Да что вы знаете?! - на стол вспрыгнул человек с повязанным вокруг
шеи красным платком. - Наслушались всякого вздора. Аж стыдно, ей-богу!
А, на самом деле, Ильич за народ. За таких, как вы, глупые вы люди!
Если он станет королем, не будет у нас ни бедных, ни голодных, ни бездомных. У
каждого будет крыша над головой и кусок хлеба!
- Врешь! - широкий до квадратности мужик поднялся из-за стола.- Всех
по темницам запрячет твой благодетель! Всех, кто ему похвальбы петь не
будет.
- А ты против народа значит? - обернулся красноплаточный. И тут в его
сторону полетел табурет. И, в следующий миг, все смешалось. Посетители
кабачка с воодушевлением, используя для этого все попавшие под руку
предметы, принялись колотить друг друга. Из всех только мы с Ваней да
японский гость не принимали участия в драке. Правда нам приходилось то
и дело кулаком вразумлять особенно обнаглевших, желающих втянуть и нас
в потасовку. Но, всеж, больше доводилось наблюдать.
- Бей его! - раздавались крики. - По рылу! По рылу! Эй, стащи с него
штаны да надери задницу!..
- Ах! - воскликнула Марго и тотчас упала в обморок. Если бы Ваня не
успел подхватить ее на руки, так и свалилась бы на пол.
- Бежим отсюда! - Иван передал нам с Есено-саном бесчувственную
девушку и с помощью кулаков и локтей принялся прокладывать дорогу.
- Ну, - я оглядел своих спутников, - что делать будем?
- Надо бы раны залечить, - Иван зажимал плечо, - кто-то ножом
саданул. Да и переждать надо будет. Хозяин-то искать Марго
кинется. Так что, лучше, чем у нас, мы место наврядли найдем.
У меня было что возразить на эту идею, но ничего другого я предложить
не мог, вот и согласился.
- О, Господи! - сестрица Аленушка, завидев нас, а, особенно братца,
всплеснула руками. - Неужели хоть без драки нельзя? А вы, - обратилась
она к Есено-сану, - вы же самурай! И не стыдно драться со всякими
пьянчужками?
- Вы правы, сударыня, - Есено-сан поклонился, - но у нас не было
другого выхода.
Алена тяжко вздохнула.
- А ну покажи, - потребовала она. Брат отнял ладонь и закатал
рукав. Алена чем-то смазала рану и принялась водить над ней
руками. Рана на глазах начала затягиваться.
- И в кого ты только такой? - продолжала сестра журить брата. -
Учиться не хочешь. По кабакам шляешься. С раненным плечом и
порванными...
- Тссс! - зашипел Иван, зажимая сестрице рот. - Тише! Молчи!
Я вспомнил, как где-то читал, что когда-то были девицы, которые, при
слове "штаны" падали в обморок. Неужели они еще остались? Шепотом, на
ушко, я поведал Алене о своей догадке.
- Чепуха! Это с голодухи у нее обморок. Вон погляди, до чего тощая!
Идем, я хоть накормлю тебя как следует!
- Мерси, - прошептала МАрго, - я уже сыта. Возражение, однако, было
проигнорировано. Всех нас ждал сытный ужин, баня и ночлег. И,
поскольку, в доме места всем не хватало, то мы с Есено-саном решили
ночевать на сеновале. Все уж уснули наверное, а мы все говорили о
различиях японской и европейской поэзии, о достоинствах катаны и меча,
об искусстве каллиграфии. Есено-сан был немало удивлен, узнав, что
романы Фудорогавы Достоёскэ "Братья Карамадзё" и "Раку-ракубы" у нас
не только читаются, но и даже ставятся в театрах. Так, мало по малу,
разговор сошел на нашу нынешнюю ситуацию. Встал извечный
сакраментальный вопрос: "что делать?".
- Нас уже наверняка ищут, - сказал Есено-сан, - кабатчик уже
нажаловался конечно.
- Нуууу... - протянул я задумчиво, - не знаю. Зачем ему делать
эту... как ее называют? Слово такое заморское... Антирекламу? Я почти
уверен, что многие именно из-за Марго в его паршивую забегаловку и
ходят.
- Думаете, из-за нее? - усомнился японец. - Очень сомнительно. Хозяин
девку почти не кормит. А сам вон с каким пузом! Нет, не дорожит он
ей. Просто жадность. Как же, его служанка, его собственность! Надо вот
что, уходить отсюда еще до восхода Солнца.
- Что вы говорите? - послышался из темноты насмешливый Аленин голос. -
Никто Марго искать не будет. Это я вам обещаю.
- Я пойду прогуляюсь пожалуй, - Есено Сирогасё поднялся и зашагал
куда-то, - полюбуюсь на Луну над полем.
(продолжение следует)
Глава 4
- Вам тоже не спится? - Алена опустилась рядом. - Такая ночь! Видите,
какие звезды?
- Увы, - ответил я, - мне сейчас не до любования звездами. Вот сейчас
Есено-сан вернется и мы уйдем.
Девушка рассмеялась:
- Ну он нескоро вернется, - сказала она, - на рассвете, не раньше.
- Откуда...
- Я же сказала, что сегодня особенная ночь. И мы... Ну, в общем, сына
нам с тобой нужно сделать.
- Ээээ, - только и смог я ответить. Но, когда удивление немного
прошло, добавил:
- Ну, вообще-то, я человек порядочный. Если девицу... того, то надо
жениться.
- Ну так женись! - обрадовалась Алена. - Я разве против? Я всеми
конечностями за! - она снова рассмеялась и кинулась мне на шею,
осыпала жаркими поцелуями. - О,
мой рыцарь! Возьми меня! Возьми скорее!
Если вы думаете, что я ответил, что вот не могу, что давал всякие
обеты и тому подобное, то, уверяю вас, вы ошибаетесь. Никаких
обетов, девственности, безбрачия, молчания и тому подобных я не
давал, а девица в моих объятиях была такая теплая, такая мягкая, от
ее сдобного тела веяло таким уютом, что меня даже просить дважды не
пришлось.
"Ну вот, - думал я на рассвете, - вот и обрел я свой порт
приписки. Красотки этой я не нашел. Да и врядли уже найду. Два дня
осталось-то всего! Принца и так коронуют. Не сейчас, так к зиме
точно.". Так размышляя, совершенно выпустил я из виду и вчерашнюю
драку, и похищение Марго, и возможные последствия этого. Удивляло,
как невесте моей удалось так быстро все устроить. И двух дней не
прошло, а уже и стол накрыт посреди двора, и гости тут как тут. И
когда это успели столько яств наготовить?..
- Что-то горьковато, - произнес в паузе между обычными застольными
разговорами отец.
- Да, - подхватил братец Иванушка, - подсластить бынадо!
"Почему-то Учителя нет на свадьбе?", - как-то рассеянно подумал
я. Гости, между тем, тоже не теряли времени даром. Иван, чуть
приобняв Марго, что-то шептал ей на ушко. А та, должно быть,
настолько была впечатлена его словами, что откусывала и жевала лимон
совершенно не кривясь.
- Нет, Триас Пермикарбонович, - возразил Аленин родитель на какое-то
высказывание отца, - что хотите делайте, но я в этот сосуд не
поверю, по крайности, пока сам не увижу. И почему двух?
- Кто знает, кто знает? В конце концов, нашли всего два артефакта
Большого Круга. А сколько еще осталось! И на наш с тобой век хватит,
Евлампий Маркович, и внукам останется.
- Охохо! - вздохнул тот. - С одним пенсне этим сколько всяких
неприятностей! А уж за Всезнающий стол я не говорю!
- А сколько еще предстоит найти!
- Ну да! Хотя бы эта смеющаяся голова, Гулихандор...дон... дол... тьфу! И не выговоришь!
Громкий хлопок заставил всех умолкнуть и обернуться.
- Ни слова! Ни слова больше об этом!
- Мессинг!
Пламя едва угасло и дым еще не рассеялся, но маг уже мог нас слышать.
- Долго же я тебя искал! - сказал Учитель. - Бронштейнскому Льву почти
удалось сбить меня с ориентира. Но мы еще посмотрим, чья возьмет!
Верно я говорю?
Я кивнул.
- Тогда надо спешить. Ни минуты терять нельзя! Троцкий тоже ищет
Колонтай. И теперь мы просто должны найти ее раньше, иначе...
- О, великий Мессинг! - воскликнула Алена. - неужели мой Юрочка
единственный, кого возможно послать за этой...
- Увы да, - Мессинг наклонил голову, - но ты не переживай. Эта
красотка не та, кто сможет соблазнить твоего избранника. Нет в их
судьбах ни одного переплетения.
Алена просветлела было, но, тутже, огорчилась снова.
- Ну это я гарантировать не могу, - сказал Мессинг, - что он
обязательно вернется целый и невредимый. Даже для меня не все тайны
открыты. Да и нет предопределения. Ты же это сама знаешь. Собирайся,
Юра, - обратился он уже ко мне, - где твой меч?
- Меч? - я пытался вспомнить, куда его спрятал. В другое время сделал
бы это мгновенно, но сейчас...
- Ладно, - Мессинг недовольно махнул рукой, - вот держи!
Он взмахнул рукой и извлек откуда-то из воздуха длинный сверкающий
клинок, протянул вперед рукояткой. Ну что мне еще оставалось делать?
- Теперь остается средство передвижения, - Мессинг задумался, -
сударыня, дракончика не одолжите?
Аленушка еще думала, еще решала, уступить ли домашнего, совершенно не
приспособленного для боевых действий дракона, а братец Иванушка уже
сунул пальцы в рот и пронзительно свиснул:
- Кузя! - произнес он с гордостью, почесывая зверя за ухом, - будешь
ты у нас боевым, будешь воинов на себе носить...
- С ума сошел? - возмутилась Алена. - Он же дальше соседней деревни не
летал никогда! Он же испугается! И сам погибнет, и Юрочку моего
погубит!
- Не волнуйся за дракона, - Мессинг улыбнулся, - они быстро
приспосабливаются. Только почувствует руку рыцаря, так и
маневрировать научится, и скорость полета обретет, и все остальное.
- И я! - Марго подскочила к нам. - Я тоже отправлюсь на этом драконе!
Мессинг повернул ее к свету, посмотрел в глаза.
- Я тоже, - братец Иванушка подошел сзади и привлек Марго к себе, -
если она, то и я тоже. И не уговаривай, - обернулся он к сестре,
хотя та молчала, - я, все-таки, старшй брат!
- Ты это сама решила? - Мессинг не выпускал Марго, держа ее за
подбородок, та молча опустила веки.
- Ну как знаешь, - Мессинг безнадежно махнул рукой, - по крайней мере,
одно из условий уже выполнено.
Иван снова свиснул. Дракон, лениво помахивая крыльями, поднялся и унес
нас в неизвестное будущее.
(продолжение следует)
- Вам тоже не спится? - Алена опустилась рядом. - Такая ночь! Видите,
какие звезды?
- Увы, - ответил я, - мне сейчас не до любования звездами. Вот сейчас
Есено-сан вернется и мы уйдем.
Девушка рассмеялась:
- Ну он нескоро вернется, - сказала она, - на рассвете, не раньше.
- Откуда...
- Я же сказала, что сегодня особенная ночь. И мы... Ну, в общем, сына
нам с тобой нужно сделать.
- Ээээ, - только и смог я ответить. Но, когда удивление немного
прошло, добавил:
- Ну, вообще-то, я человек порядочный. Если девицу... того, то надо
жениться.
- Ну так женись! - обрадовалась Алена. - Я разве против? Я всеми
конечностями за! - она снова рассмеялась и кинулась мне на шею,
осыпала жаркими поцелуями. - О,
мой рыцарь! Возьми меня! Возьми скорее!
Если вы думаете, что я ответил, что вот не могу, что давал всякие
обеты и тому подобное, то, уверяю вас, вы ошибаетесь. Никаких
обетов, девственности, безбрачия, молчания и тому подобных я не
давал, а девица в моих объятиях была такая теплая, такая мягкая, от
ее сдобного тела веяло таким уютом, что меня даже просить дважды не
пришлось.
"Ну вот, - думал я на рассвете, - вот и обрел я свой порт
приписки. Красотки этой я не нашел. Да и врядли уже найду. Два дня
осталось-то всего! Принца и так коронуют. Не сейчас, так к зиме
точно.". Так размышляя, совершенно выпустил я из виду и вчерашнюю
драку, и похищение Марго, и возможные последствия этого. Удивляло,
как невесте моей удалось так быстро все устроить. И двух дней не
прошло, а уже и стол накрыт посреди двора, и гости тут как тут. И
когда это успели столько яств наготовить?..
- Что-то горьковато, - произнес в паузе между обычными застольными
разговорами отец.
- Да, - подхватил братец Иванушка, - подсластить бынадо!
"Почему-то Учителя нет на свадьбе?", - как-то рассеянно подумал
я. Гости, между тем, тоже не теряли времени даром. Иван, чуть
приобняв Марго, что-то шептал ей на ушко. А та, должно быть,
настолько была впечатлена его словами, что откусывала и жевала лимон
совершенно не кривясь.
- Нет, Триас Пермикарбонович, - возразил Аленин родитель на какое-то
высказывание отца, - что хотите делайте, но я в этот сосуд не
поверю, по крайности, пока сам не увижу. И почему двух?
- Кто знает, кто знает? В конце концов, нашли всего два артефакта
Большого Круга. А сколько еще осталось! И на наш с тобой век хватит,
Евлампий Маркович, и внукам останется.
- Охохо! - вздохнул тот. - С одним пенсне этим сколько всяких
неприятностей! А уж за Всезнающий стол я не говорю!
- А сколько еще предстоит найти!
- Ну да! Хотя бы эта смеющаяся голова, Гулихандор...дон... дол... тьфу! И не выговоришь!
Громкий хлопок заставил всех умолкнуть и обернуться.
- Ни слова! Ни слова больше об этом!
- Мессинг!
Пламя едва угасло и дым еще не рассеялся, но маг уже мог нас слышать.
- Долго же я тебя искал! - сказал Учитель. - Бронштейнскому Льву почти
удалось сбить меня с ориентира. Но мы еще посмотрим, чья возьмет!
Верно я говорю?
Я кивнул.
- Тогда надо спешить. Ни минуты терять нельзя! Троцкий тоже ищет
Колонтай. И теперь мы просто должны найти ее раньше, иначе...
- О, великий Мессинг! - воскликнула Алена. - неужели мой Юрочка
единственный, кого возможно послать за этой...
- Увы да, - Мессинг наклонил голову, - но ты не переживай. Эта
красотка не та, кто сможет соблазнить твоего избранника. Нет в их
судьбах ни одного переплетения.
Алена просветлела было, но, тутже, огорчилась снова.
- Ну это я гарантировать не могу, - сказал Мессинг, - что он
обязательно вернется целый и невредимый. Даже для меня не все тайны
открыты. Да и нет предопределения. Ты же это сама знаешь. Собирайся,
Юра, - обратился он уже ко мне, - где твой меч?
- Меч? - я пытался вспомнить, куда его спрятал. В другое время сделал
бы это мгновенно, но сейчас...
- Ладно, - Мессинг недовольно махнул рукой, - вот держи!
Он взмахнул рукой и извлек откуда-то из воздуха длинный сверкающий
клинок, протянул вперед рукояткой. Ну что мне еще оставалось делать?
- Теперь остается средство передвижения, - Мессинг задумался, -
сударыня, дракончика не одолжите?
Аленушка еще думала, еще решала, уступить ли домашнего, совершенно не
приспособленного для боевых действий дракона, а братец Иванушка уже
сунул пальцы в рот и пронзительно свиснул:
- Кузя! - произнес он с гордостью, почесывая зверя за ухом, - будешь
ты у нас боевым, будешь воинов на себе носить...
- С ума сошел? - возмутилась Алена. - Он же дальше соседней деревни не
летал никогда! Он же испугается! И сам погибнет, и Юрочку моего
погубит!
- Не волнуйся за дракона, - Мессинг улыбнулся, - они быстро
приспосабливаются. Только почувствует руку рыцаря, так и
маневрировать научится, и скорость полета обретет, и все остальное.
- И я! - Марго подскочила к нам. - Я тоже отправлюсь на этом драконе!
Мессинг повернул ее к свету, посмотрел в глаза.
- Я тоже, - братец Иванушка подошел сзади и привлек Марго к себе, -
если она, то и я тоже. И не уговаривай, - обернулся он к сестре,
хотя та молчала, - я, все-таки, старшй брат!
- Ты это сама решила? - Мессинг не выпускал Марго, держа ее за
подбородок, та молча опустила веки.
- Ну как знаешь, - Мессинг безнадежно махнул рукой, - по крайней мере,
одно из условий уже выполнено.
Иван снова свиснул. Дракон, лениво помахивая крыльями, поднялся и унес
нас в неизвестное будущее.
(продолжение следует)
Глава 5
Наш дракон оказался на редкость ленивым. И на какие-нибудь десяток
верст еще не отлетел, а уже морду назад к дому норовил повернуть. Так
мы и кружились над местностью, покамест Ваня не повернул зверя в
нужную сторону и не сказал: "Кузя, антрацит!". Тут-то Кузя и крыльями
резвей заработал, и, вообще, резвость в воздухе обрел. Даже пару раз
огонь выдохнул в предвкушении лакомства. На вопрос волшебника, почему
Иван сразу не прибег к такому приему, тот смущенно отвечал, что
сам вспомнил о нем совершенно случайно.
- Это еще года два назад было, - рассказывал он, - Аленка
задумала в драконьих гонках участвовать. Ну и Кузю начала
тренировать. Книжку купила про это дело.
- И что? - спросил Мессинг что-то высматривая в дали.
- Да ничего, - Иван хохотнул, - вы же мою сестрицу видели. Какую мужскую
одежку не наденет, формы-то все-равно выпирают! Так и просидела на
трибунах.
- А, если я в мужское переоденусь? - мечтательным голосом спросила
Марго.
- Сойдешь за отрока, - ответил Мессинг немного подумав, - впрочем, еще
и постричь придется.
- Ясно, - Марго откинула руку в сторону и перстни засверкали на
солнце.
К счастью, через пару часов, на горизонте показалась угольная гора,
так что, обещание антрацита не было таким уж обманом. Да и городишко
располагался неподалеку от подножия. Мы немного покружились над ним,
выискивая подходящее место, и, в конце концов, приземлились на
небольшом пятачке перед запертыми воротами с надписью: "постоялый
двор". Иван вопросительно посмотрел на волшебника и, когда тот кивнул,
принялся стучаться.
- Местов нету! - отворились не ворота, отворилось маленькое окошечко,
из которого на нас зыркнуло чье-то недовольное око. - Много тут вас
всяких шастает!
Тут подал голос Учитель:
- Всяких это каких?
- Да вот таких, как вы, деревенщины неотесаной! Я всяких там не
принимаю, у меня одни благородные живут.
- Да вы знаете... - начал я. Но Мессинг жестом остановил мою речь:
- Хорошо, сударь, - сказал он, - мы не будем вас беспокоить. Прошу
лишь ответить на один вопрос: вы серьезно верите, что четвертая доска
от правой стены надежно скрывает тайник?
Глаз в окошечке сделался испуганным. В следующий миг ворота широко
распахнулись.
- Я сам! - повторял затертого вида мужичок в старом солдатском шлеме и
потертом пиджаке. - Сам открыл. Я не для себя! Не для себя
прячу. Детки. Детки нуждаются! Но я все, все отдам, господа из
органов! Только не забирайте, пожалуйста!
Мессинг прошел мимо испуганного хозяина.
- Перестаньте дрожать, товарищ Брутто, - сказал он, - нас вовсе не
интересует где и сколько денег вы прячете. Мы хотим лишь остановиться
у вас на ночлег. Ведь именно для этого и все ваше заведение, не так
ли?
- Да, да, - поспешно, как болванчик, закивал товарищ Брутто, - для
господ товарищей из органов места всегда забронированы!
И он на полусогнутых ногах побежал готовить для нас апартаменты.
Следующее утро выдалось хмурым. Постояльцы, мы и еще трое, по всей
видимости, муж, жена и сын, собрались в столовой. Разговор первой
начала дама:
- Как быстро испортилась погода, - сказала она обводя окружающих
томным взглядом, - ну просто точно, как мы и предсказывали!
- Не точно! - заявил мальчишка. - Вы с Рамоном на сегодня жару
предсказали!
Заросший, с большущим носом Рамон показал под столом кулак.
- Ты дорасти сперва, - сказала женщина, - потом критиковать будешь.
- А чё?! А чё?! - возмутился отрок. - Забыли, что нам отец говорил,
когда мы из Гуляй-поля уезжали?
- А кто врет? Просто произошла небольшая ошибка. И, заметь, не по
нашей вине. Влияние черной луны, а также...
- Сударыня, - подал голос Учитель, - извините, что перебил вас. Но
дело тут, как мне думается, вовсе не в черной луне, а в невалидности самой
методики. Я предпочитаю другую.
- Да? - бородатый Рамон недоверчиво сверкнул глазом. - И какую же
методику предпочитаете вы?
- Я? - Мессинг улыбнулся. - Нет у меня одной методики. Иногда я смотрю
в огонь и вижу грядущие события, иногда они являются мне в отражении
заходящего Солнца в водах реки или озера, иногда в предрассветном
тумане. Много источников.
- Гм, - произнес Рамон, - гмм. Странный способ. Гороскоп это дело
точное. Тут не какие-нибудь видения, тут рассчет. Хотите, я вас точно
рассчитаю, всю вашу судьбу? Хотите?
- Мне никто еще будущего, а, тем более, судьбы, не предсказывал. Я
да. Ну чтож, попробуйте.
- Прежде всего, - расхаживая с видом самодовольного попугая, начал
Рамон, - нужно установить имя клиента. Как вас зовут?
- По-разному. Знакомые, чаще всего, Вольфом
Григорьевичем. Невежественнные люди колдуном. Но для большинства я
известен как Мессинг.
- Ха-ха-ха! - отвечал Рамон. - проходимец, выдающий себя за великого
Мессинга! Много вас таких шляется по Свету!
Мессинг поднялся.
- Ты сам накликал на себя неприятности глупостью своей, - сказал он, -
ибо считать незнакомого человека сразу жуликом недостойно. Но я дам
тебе шанс, - Учитель взмахнул руками и, тотчас же, стол покрыла
топографическая карта, - укажешь место, откуда вы все пришли, так и
быть, забуду оскорбление.
- Вот ты и есть обманщик! - отвечал Рамон. - был бы на самом деле
великим Мессингом, знал бы, что Гуляй-поля на картах не бывает, что
оно потому и называется так, что перемещается. Вот ты и показал себя.
- Учитель рассмеялся:
- Значит, думаешь, Мессинг все знает?
- А как же?! - подтвердил Рамон. - великий Мессинг, чародей и
предсказатель.
- Ты глуп, - Учитель грустно покачал головой, пошевелил пальцами. Уши Рамона зашевелились, на глазах удлиняясь и
покрываясь шерстью. Несколько секунд спустя они стали вполне ослиными.
- О, горе мне! - возопил Рамон ощупывая голову. - О, горе! Как же я в
таком виде покажусь его величеству?
- Ильичу I, а ныне принцу Ульяну, вы, сэр Меркадер, покажетесь не так
скоро, - сказал Мессинг, - даже от меня многое пока сокрыто. Но знаю,
что исправление вашего нынешнего деффекта внешности лежит через меч.
- Отрубить? - мальчишка с готовностью подскочил. - Меча у него нет. Но
есть боевой топор. Принести?
- Меч, - сказал Мессинг, - боевой топор, или копье - не так суть
важно. Меч, в данном контексте, это оружие вообще. Но рубить сейчас не стоит. Все должно произойти само, так, как
положено. И ты, и твой брат исполнят свое предназначение. И еще я
скажу: скоро, очень скоро на просторах Гуляй-поля родится
король. Такой король, какого еще не бывало. И много сторонников будет
у него, а врагов еще больше. И будет ему сопутствовать удача в
сражениях. Но короток будет путь его.
- А разве... - начала Рамонова сестра, но тут дверь
отворилась. Появился слуга с большим подносом, уставленным яствами и
напитками.
- Завтрак, дамы и господа! - зычным голосом провозгласил он и принялся
сервировать стол. Учитель, тотчас же, превратил карту в скатерть и
трапеза началась. Разговор тоже перешел на более легкомысленные
темы. Во всяком случае, магии, королей и предназначений больше никто
не касался. Да и о чем можно говорить серьезном, когда перед тобой,
источая чудесный аромат, дымится такой плов?! Все просто ели и
нахваливали. Марго ела быстро и Ваня едва успевал подсыпать ей новые
порции.
- Кушай, - повторял он, - кушай, малышка. А то вон какая худая! До
чего тебя довел твой бывший хозяин! Сам жрет, как слон. Вон с каким
пузом ходит.
Марго же все ела и только в перерывах повторяла: "мерси", "мерси".
(продолжение следует)
Наш дракон оказался на редкость ленивым. И на какие-нибудь десяток
верст еще не отлетел, а уже морду назад к дому норовил повернуть. Так
мы и кружились над местностью, покамест Ваня не повернул зверя в
нужную сторону и не сказал: "Кузя, антрацит!". Тут-то Кузя и крыльями
резвей заработал, и, вообще, резвость в воздухе обрел. Даже пару раз
огонь выдохнул в предвкушении лакомства. На вопрос волшебника, почему
Иван сразу не прибег к такому приему, тот смущенно отвечал, что
сам вспомнил о нем совершенно случайно.
- Это еще года два назад было, - рассказывал он, - Аленка
задумала в драконьих гонках участвовать. Ну и Кузю начала
тренировать. Книжку купила про это дело.
- И что? - спросил Мессинг что-то высматривая в дали.
- Да ничего, - Иван хохотнул, - вы же мою сестрицу видели. Какую мужскую
одежку не наденет, формы-то все-равно выпирают! Так и просидела на
трибунах.
- А, если я в мужское переоденусь? - мечтательным голосом спросила
Марго.
- Сойдешь за отрока, - ответил Мессинг немного подумав, - впрочем, еще
и постричь придется.
- Ясно, - Марго откинула руку в сторону и перстни засверкали на
солнце.
К счастью, через пару часов, на горизонте показалась угольная гора,
так что, обещание антрацита не было таким уж обманом. Да и городишко
располагался неподалеку от подножия. Мы немного покружились над ним,
выискивая подходящее место, и, в конце концов, приземлились на
небольшом пятачке перед запертыми воротами с надписью: "постоялый
двор". Иван вопросительно посмотрел на волшебника и, когда тот кивнул,
принялся стучаться.
- Местов нету! - отворились не ворота, отворилось маленькое окошечко,
из которого на нас зыркнуло чье-то недовольное око. - Много тут вас
всяких шастает!
Тут подал голос Учитель:
- Всяких это каких?
- Да вот таких, как вы, деревенщины неотесаной! Я всяких там не
принимаю, у меня одни благородные живут.
- Да вы знаете... - начал я. Но Мессинг жестом остановил мою речь:
- Хорошо, сударь, - сказал он, - мы не будем вас беспокоить. Прошу
лишь ответить на один вопрос: вы серьезно верите, что четвертая доска
от правой стены надежно скрывает тайник?
Глаз в окошечке сделался испуганным. В следующий миг ворота широко
распахнулись.
- Я сам! - повторял затертого вида мужичок в старом солдатском шлеме и
потертом пиджаке. - Сам открыл. Я не для себя! Не для себя
прячу. Детки. Детки нуждаются! Но я все, все отдам, господа из
органов! Только не забирайте, пожалуйста!
Мессинг прошел мимо испуганного хозяина.
- Перестаньте дрожать, товарищ Брутто, - сказал он, - нас вовсе не
интересует где и сколько денег вы прячете. Мы хотим лишь остановиться
у вас на ночлег. Ведь именно для этого и все ваше заведение, не так
ли?
- Да, да, - поспешно, как болванчик, закивал товарищ Брутто, - для
господ товарищей из органов места всегда забронированы!
И он на полусогнутых ногах побежал готовить для нас апартаменты.
Следующее утро выдалось хмурым. Постояльцы, мы и еще трое, по всей
видимости, муж, жена и сын, собрались в столовой. Разговор первой
начала дама:
- Как быстро испортилась погода, - сказала она обводя окружающих
томным взглядом, - ну просто точно, как мы и предсказывали!
- Не точно! - заявил мальчишка. - Вы с Рамоном на сегодня жару
предсказали!
Заросший, с большущим носом Рамон показал под столом кулак.
- Ты дорасти сперва, - сказала женщина, - потом критиковать будешь.
- А чё?! А чё?! - возмутился отрок. - Забыли, что нам отец говорил,
когда мы из Гуляй-поля уезжали?
- А кто врет? Просто произошла небольшая ошибка. И, заметь, не по
нашей вине. Влияние черной луны, а также...
- Сударыня, - подал голос Учитель, - извините, что перебил вас. Но
дело тут, как мне думается, вовсе не в черной луне, а в невалидности самой
методики. Я предпочитаю другую.
- Да? - бородатый Рамон недоверчиво сверкнул глазом. - И какую же
методику предпочитаете вы?
- Я? - Мессинг улыбнулся. - Нет у меня одной методики. Иногда я смотрю
в огонь и вижу грядущие события, иногда они являются мне в отражении
заходящего Солнца в водах реки или озера, иногда в предрассветном
тумане. Много источников.
- Гм, - произнес Рамон, - гмм. Странный способ. Гороскоп это дело
точное. Тут не какие-нибудь видения, тут рассчет. Хотите, я вас точно
рассчитаю, всю вашу судьбу? Хотите?
- Мне никто еще будущего, а, тем более, судьбы, не предсказывал. Я
да. Ну чтож, попробуйте.
- Прежде всего, - расхаживая с видом самодовольного попугая, начал
Рамон, - нужно установить имя клиента. Как вас зовут?
- По-разному. Знакомые, чаще всего, Вольфом
Григорьевичем. Невежественнные люди колдуном. Но для большинства я
известен как Мессинг.
- Ха-ха-ха! - отвечал Рамон. - проходимец, выдающий себя за великого
Мессинга! Много вас таких шляется по Свету!
Мессинг поднялся.
- Ты сам накликал на себя неприятности глупостью своей, - сказал он, -
ибо считать незнакомого человека сразу жуликом недостойно. Но я дам
тебе шанс, - Учитель взмахнул руками и, тотчас же, стол покрыла
топографическая карта, - укажешь место, откуда вы все пришли, так и
быть, забуду оскорбление.
- Вот ты и есть обманщик! - отвечал Рамон. - был бы на самом деле
великим Мессингом, знал бы, что Гуляй-поля на картах не бывает, что
оно потому и называется так, что перемещается. Вот ты и показал себя.
- Учитель рассмеялся:
- Значит, думаешь, Мессинг все знает?
- А как же?! - подтвердил Рамон. - великий Мессинг, чародей и
предсказатель.
- Ты глуп, - Учитель грустно покачал головой, пошевелил пальцами. Уши Рамона зашевелились, на глазах удлиняясь и
покрываясь шерстью. Несколько секунд спустя они стали вполне ослиными.
- О, горе мне! - возопил Рамон ощупывая голову. - О, горе! Как же я в
таком виде покажусь его величеству?
- Ильичу I, а ныне принцу Ульяну, вы, сэр Меркадер, покажетесь не так
скоро, - сказал Мессинг, - даже от меня многое пока сокрыто. Но знаю,
что исправление вашего нынешнего деффекта внешности лежит через меч.
- Отрубить? - мальчишка с готовностью подскочил. - Меча у него нет. Но
есть боевой топор. Принести?
- Меч, - сказал Мессинг, - боевой топор, или копье - не так суть
важно. Меч, в данном контексте, это оружие вообще. Но рубить сейчас не стоит. Все должно произойти само, так, как
положено. И ты, и твой брат исполнят свое предназначение. И еще я
скажу: скоро, очень скоро на просторах Гуляй-поля родится
король. Такой король, какого еще не бывало. И много сторонников будет
у него, а врагов еще больше. И будет ему сопутствовать удача в
сражениях. Но короток будет путь его.
- А разве... - начала Рамонова сестра, но тут дверь
отворилась. Появился слуга с большим подносом, уставленным яствами и
напитками.
- Завтрак, дамы и господа! - зычным голосом провозгласил он и принялся
сервировать стол. Учитель, тотчас же, превратил карту в скатерть и
трапеза началась. Разговор тоже перешел на более легкомысленные
темы. Во всяком случае, магии, королей и предназначений больше никто
не касался. Да и о чем можно говорить серьезном, когда перед тобой,
источая чудесный аромат, дымится такой плов?! Все просто ели и
нахваливали. Марго ела быстро и Ваня едва успевал подсыпать ей новые
порции.
- Кушай, - повторял он, - кушай, малышка. А то вон какая худая! До
чего тебя довел твой бывший хозяин! Сам жрет, как слон. Вон с каким
пузом ходит.
Марго же все ела и только в перерывах повторяла: "мерси", "мерси".
(продолжение следует)
Глава 6
Мы жили у гостеприимного товарища Брутто уже больше недели. Газеты
приносили скудные вести о волнениях в королевстве. Дни
тянулись холодные, но ясные и солнечные.
Один из таких дней прошел в обсуждении, куда отправиться дальше и что вообще
делать. Мессинг подолгу глядел в пламя, затем, на тлеющие угли
жаровни, но, в ответ на наши немые вопросы, только виновато разводил
руками. В конце концов, он высказал идею рассчитать, где в ближайшее
время Гуляй-поле появится с наибольшей вероятностью. Ваня предложил
вообще никуда не отправляться, дескать, здесь неплохо
устроились. Крыша над головой и жратва есть, а поле это гуляющее, рано
ли, поздно ли, но и сюда придет. На что Учитель возразил:
- Так, Ваня, и год, и десять, и даже сто лет прождать можно, но так и
не дождаться. А времени у нас не так уж много. Бронштейнский Лев его
тоже зря не теряет. Пока мы здесь беседуем, он, вполне возможно, уже
нашел нужное место.
- Что же нам делать, Учитель? - спросил я. - Нужно же что-то делать!
- Что делать? - произнес маг задумчиво. - Кто виноват? - вымолвил он,
точно пробуя на вкус каждое слово. -Поступим вот как: поскольку мы
ничего не знаем, то доверимся Провидению. Пусть оно приведет нас куда
следует. Других идей нет?
Так как других идей не было, за исключением идеи Марго поспрашивать на
базаре, мы решили на следующее утро отправиться в путь. Базар отпадал
по двум причинам. Первая: наша барышня, добравшись до лент и прочего,
от прилавка уже не отойдет без покупки. А в деньгах мы ограничены. Я
спросил Мессинга, почему он просто не наколдует монет сколько нужно,
но Учитель ответил, что это может привести к катастрофическим
последствиям в экономике и колдовать отказался. Вторая причина - то,
что базарные сплетни, все равно, лживы и, руководствуйся мы ими,
могут и до гибели довести. Услыхав, что на рынок мы не собираемся,
Марго начала плакать. Сначала тихонько, а, потом, уже навзрыд:
- Ы-ы-ы-ы! - громко голосила она. - Хочу ленту-у-у-у!
Шелковую-у-у-у! Красную-у-у-у!
- Маленькая моя, - Иван обнимал сотрясающиеся от рыданий
худенькие девичьи плечи, - ну успокойся. Ну не надо! Ну я тебе потом
ленту куплю. Какую хочешь.
- Не на-а-а-адо потом! - Марго на мгновение перестала плакать, сердито
топнула ножкой. - Хочу сейча-а-а-а-с! - плач возобновился с прежней
силой.
Мы не знали, как быть. Ваня был в растерянности, я молил Всевышнего,
чтобы Марго срочно приспичило по какой-нибудь естественной надобности
и она выбежала из комнаты, избавив нас от сцен. В самом деле, было
очень странно: девица ест за четверых, а ничуть не округляется. Все
такая же тощая, что твоя стремянка.
Куда-то же это все девается! Законы Сохранения действуют всегда. И в
простой науке, и в магии. В магии они просто немного шире.
- Именно красную? - голос Учителя прервал мои размышления. - А синюю,
например, ты не хочешь?
- Синюю? - слезы и отчаянный вопли прекратились точно кто-то выключил
рубильник. - Синюю тоже хочу! - она немного помолчала и завела снова:
- Хочу-у-у ленту-у-у-у! Синюю-у-у-у!
Мессинг тяжело вздохнул:
- Да, - пробормотал он, - на этот раз не сработало, - и, обращаясь к
Марго, спросил, - так, все-таки, красную, или синюю?
Марго задумалась. Даже рот раскрыла. Но не успела она ничего
произнести, как дверь с треском распахнулась.
- Кого тут обижают?! - в проеме появился некто закованный в
латы. Забрало шлема было поднято и горящие негодованием глаза
поочередно зыркали на нас.
- О, благородный рыцарь! - патетически воскликнула Марго. - Умоляю
вас, спасите несчастную девушку от этих жестоких людей!
Недолго думая вторженец вынул меч. "Сейчас этот придурак всех нас в
капусту изрубит!", - мелькнула мысль. В самом деле, что ему стоит?
Мы-то все безоружные! Да нет, оказывается, не такие уж
безоружные. Мессинг взмахнул рукой и в ней возник длинный узкий
клинок. В следующее мгновение непрошенный гость напал. Лезвия
скрестились. Потом еще и еще раз. От ударов металла о металл летели
искры, но ни один из дерущихся так ни разу даже не коснулся
противника.
- Ты, колдун! - тяжело дыша от усталости, сказал пришелец. - Почему
сразу не убьешь меня?
- А зачем мне тебя дурака убивать? - рассмеялся Мессинг. - Мне и
сражаться-то с тобой лень.
Только после этих слов мы заметили, что маг стоит скрестивши руки. А
меч его летает сам и отражает удары меча противника. Но это еще пустяк
в сравнении с тем что устроила Марго. Когда мы все, как зачарованные,
следили за пляской мечей, она патетически воскликнула:
- Убей же! Убей его, о, великий Мессинг!
Ничуть не совру, сказав, что, после этих слов, челюсти у всех
отвисли. Наш незадачливый герой, от потрясения, даже меч
выронил. Тутже вспыхнул и исчез второй клинок.
- Ме-ме-мессинг? заикаясь переспросил он. - Сам Мессинг?!
- Дура, - сказал Учитель совершенно проигнорировав удивление
вторженца, - ты же, вроде как, просила, чтобы он тебя спасал? А
теперь: "убей". Где же логика?
- Логика! - Марго снова топнула ножкой. - Все вы тут со своей логикой!
И никто, никто меня не пожалеет, не спросит, чем дышу, о чем мечтаю! -
она рухнула на тахту и заплакала. Громко, с надрывом.
- Уффф! - наш рыцарь тяжело опустился на табурет, снял шлем. Под ним
оказалась весьма простоватая физиономия с черными усами и
всклокоченной шевелюрой. - Надо же, как невезет: коня сперли, оруженосец сбежал,
барышни, кого ни спасаю, все истерички!
- Ну, вообще-то, - вступился за барышню волшебник, - такого еще не
случалось. Даже я не знаю. что нашло на нашу Марго. Всегдаж была такая
рассудительная. А тут, как захотелось ей этих лент...
- Ага, - сказал наш визави, - лента. Как же я раньше не догадался?!
Достаточно лишь взглянуть... Сударыня, - обратился он к уже
переставшей плакать Марго, - будьте добры, встаньте и повернитесь
вокруг своей оси. Я хочу полюбоваться на вас. Чуть медленнее
пожалуйста. Да, да, вот так. Благодарю вас. Уж не "пьяный хлыст" ли вы
собираетесь сплести?
- Нет! - воскликнула Марго. - Клянусь, что нет! - она положила ладонь
на плоскую грудь, почему-то на правую сторону. - Клянусь четырьмя медными лунами и железной
звездой, я не служу темным силам!
- Я вам верю, - ответил рыцарь, - кстати, забыл представиться, маркиз
де Чапай. Странствующий рыцарь.
- Просто так странствуете, - поинтересовался я, - или с какой-то
целью?
- Ну какая может быть цель? - удивился де Чапай. - Странствовать по
белу свету и подвиги совершать. Побеждать врагов, спасать прекрасных
дам... - он вздохнул, - вот с дамами мне что-то все время не везет.
- Не удивительно, маркиз, - сказал Мессинг, - шлем ваш из Крупповской
стали, не так ли? Так вот, заколдован шлем. И нехорошо
заколдован. Вот и с дамами вам не везет. А насчет оруженосца... Вас же считают погибшим
после того сражения у реки. Да и не удивительно: в доспехах вы
бы сразу пошли на дно.
- Да, - ответил маркиз, - я и сам удивляюсь, почему не утонул.
- Не иначе, как вмешались магические силы, даже мне пока неведомые, -
сказал Мессинг, - но вы же, все равно, без оруженосца и без коня. Что
вам мешает составить нам компанию? Мы тоже, можно сказать,
странствуем. Как думаете, - обратился он уже к нам, - примем маркиза?
Мне было все равно. Марго была за. А, когда маг спросил ее, что же она
убить его просила, наша прекрасная дама отвечала, что ничего
подобного, что ее просто неправильно поняли. А Ваня сказал:
- Не нравитесь вы мне что-то, маркиз. Шли бы вы лучше своей дорогой и
с нами не пересекались.
- Если вы думаете, что я буду за этой барышней ухлестывать, - с
улыбкой отвечал де Чапай, - то сильно ошибаетесь. Во-первых, сердце
мое уже принадлежит прекраснейшей Анке. Во-вторых, даже если бы оно
было свободно, ухлестывать, как вы изволили выразиться, за эльфийкой
это глупо. Потому что не закончится ничем. Вот, если эльф и наша
девушка, тогда все может быть, и потомство, и все прочее.
- Но, - попытался возразить я, - в книгах написано...
- Ну это же мифы! Красивые сказки. На самом же деле, они мало чем от
нас отличаются. Только некоторые анатомические особенности. Сердце
справа, печень больше человеческой, отсутствие подкожного жира,
восемь, а не семь шейных позвонков... По сути мелочи, никак не
влияющие на характер.
- И откуда вы все это знаете? - с недоверием поинтересовался Иван.
- Жили они с нами по соседству, - ответил маркиз, - рядом с нашим
замком две человеческих деревни и одна эльфийская. Я, когда еще
мальчишкой был, часто к одному старику бегал, который лечил и их, и
нас. Вот, потому, и знаю.
- Ну вот и раскрыли мою тайну! - саркастически воскликнула Марго. - И
куда мне теперь идти?
- А зачем куда-то идти? - удивился я. - Мы же от тебя не требуем
ничего такого. Ну а с Иваном... В конце концов, если уж такое чувство,
то можно и как брат с сестрою жить.
- Благодарю вас, - Марго поклонилась, - мы, вообще-то, в человеческие
дела не вмешиваемся. Но сейчас все изменилось.
(продолжение следует)
Мы жили у гостеприимного товарища Брутто уже больше недели. Газеты
приносили скудные вести о волнениях в королевстве. Дни
тянулись холодные, но ясные и солнечные.
Один из таких дней прошел в обсуждении, куда отправиться дальше и что вообще
делать. Мессинг подолгу глядел в пламя, затем, на тлеющие угли
жаровни, но, в ответ на наши немые вопросы, только виновато разводил
руками. В конце концов, он высказал идею рассчитать, где в ближайшее
время Гуляй-поле появится с наибольшей вероятностью. Ваня предложил
вообще никуда не отправляться, дескать, здесь неплохо
устроились. Крыша над головой и жратва есть, а поле это гуляющее, рано
ли, поздно ли, но и сюда придет. На что Учитель возразил:
- Так, Ваня, и год, и десять, и даже сто лет прождать можно, но так и
не дождаться. А времени у нас не так уж много. Бронштейнский Лев его
тоже зря не теряет. Пока мы здесь беседуем, он, вполне возможно, уже
нашел нужное место.
- Что же нам делать, Учитель? - спросил я. - Нужно же что-то делать!
- Что делать? - произнес маг задумчиво. - Кто виноват? - вымолвил он,
точно пробуя на вкус каждое слово. -Поступим вот как: поскольку мы
ничего не знаем, то доверимся Провидению. Пусть оно приведет нас куда
следует. Других идей нет?
Так как других идей не было, за исключением идеи Марго поспрашивать на
базаре, мы решили на следующее утро отправиться в путь. Базар отпадал
по двум причинам. Первая: наша барышня, добравшись до лент и прочего,
от прилавка уже не отойдет без покупки. А в деньгах мы ограничены. Я
спросил Мессинга, почему он просто не наколдует монет сколько нужно,
но Учитель ответил, что это может привести к катастрофическим
последствиям в экономике и колдовать отказался. Вторая причина - то,
что базарные сплетни, все равно, лживы и, руководствуйся мы ими,
могут и до гибели довести. Услыхав, что на рынок мы не собираемся,
Марго начала плакать. Сначала тихонько, а, потом, уже навзрыд:
- Ы-ы-ы-ы! - громко голосила она. - Хочу ленту-у-у-у!
Шелковую-у-у-у! Красную-у-у-у!
- Маленькая моя, - Иван обнимал сотрясающиеся от рыданий
худенькие девичьи плечи, - ну успокойся. Ну не надо! Ну я тебе потом
ленту куплю. Какую хочешь.
- Не на-а-а-адо потом! - Марго на мгновение перестала плакать, сердито
топнула ножкой. - Хочу сейча-а-а-а-с! - плач возобновился с прежней
силой.
Мы не знали, как быть. Ваня был в растерянности, я молил Всевышнего,
чтобы Марго срочно приспичило по какой-нибудь естественной надобности
и она выбежала из комнаты, избавив нас от сцен. В самом деле, было
очень странно: девица ест за четверых, а ничуть не округляется. Все
такая же тощая, что твоя стремянка.
Куда-то же это все девается! Законы Сохранения действуют всегда. И в
простой науке, и в магии. В магии они просто немного шире.
- Именно красную? - голос Учителя прервал мои размышления. - А синюю,
например, ты не хочешь?
- Синюю? - слезы и отчаянный вопли прекратились точно кто-то выключил
рубильник. - Синюю тоже хочу! - она немного помолчала и завела снова:
- Хочу-у-у ленту-у-у-у! Синюю-у-у-у!
Мессинг тяжело вздохнул:
- Да, - пробормотал он, - на этот раз не сработало, - и, обращаясь к
Марго, спросил, - так, все-таки, красную, или синюю?
Марго задумалась. Даже рот раскрыла. Но не успела она ничего
произнести, как дверь с треском распахнулась.
- Кого тут обижают?! - в проеме появился некто закованный в
латы. Забрало шлема было поднято и горящие негодованием глаза
поочередно зыркали на нас.
- О, благородный рыцарь! - патетически воскликнула Марго. - Умоляю
вас, спасите несчастную девушку от этих жестоких людей!
Недолго думая вторженец вынул меч. "Сейчас этот придурак всех нас в
капусту изрубит!", - мелькнула мысль. В самом деле, что ему стоит?
Мы-то все безоружные! Да нет, оказывается, не такие уж
безоружные. Мессинг взмахнул рукой и в ней возник длинный узкий
клинок. В следующее мгновение непрошенный гость напал. Лезвия
скрестились. Потом еще и еще раз. От ударов металла о металл летели
искры, но ни один из дерущихся так ни разу даже не коснулся
противника.
- Ты, колдун! - тяжело дыша от усталости, сказал пришелец. - Почему
сразу не убьешь меня?
- А зачем мне тебя дурака убивать? - рассмеялся Мессинг. - Мне и
сражаться-то с тобой лень.
Только после этих слов мы заметили, что маг стоит скрестивши руки. А
меч его летает сам и отражает удары меча противника. Но это еще пустяк
в сравнении с тем что устроила Марго. Когда мы все, как зачарованные,
следили за пляской мечей, она патетически воскликнула:
- Убей же! Убей его, о, великий Мессинг!
Ничуть не совру, сказав, что, после этих слов, челюсти у всех
отвисли. Наш незадачливый герой, от потрясения, даже меч
выронил. Тутже вспыхнул и исчез второй клинок.
- Ме-ме-мессинг? заикаясь переспросил он. - Сам Мессинг?!
- Дура, - сказал Учитель совершенно проигнорировав удивление
вторженца, - ты же, вроде как, просила, чтобы он тебя спасал? А
теперь: "убей". Где же логика?
- Логика! - Марго снова топнула ножкой. - Все вы тут со своей логикой!
И никто, никто меня не пожалеет, не спросит, чем дышу, о чем мечтаю! -
она рухнула на тахту и заплакала. Громко, с надрывом.
- Уффф! - наш рыцарь тяжело опустился на табурет, снял шлем. Под ним
оказалась весьма простоватая физиономия с черными усами и
всклокоченной шевелюрой. - Надо же, как невезет: коня сперли, оруженосец сбежал,
барышни, кого ни спасаю, все истерички!
- Ну, вообще-то, - вступился за барышню волшебник, - такого еще не
случалось. Даже я не знаю. что нашло на нашу Марго. Всегдаж была такая
рассудительная. А тут, как захотелось ей этих лент...
- Ага, - сказал наш визави, - лента. Как же я раньше не догадался?!
Достаточно лишь взглянуть... Сударыня, - обратился он к уже
переставшей плакать Марго, - будьте добры, встаньте и повернитесь
вокруг своей оси. Я хочу полюбоваться на вас. Чуть медленнее
пожалуйста. Да, да, вот так. Благодарю вас. Уж не "пьяный хлыст" ли вы
собираетесь сплести?
- Нет! - воскликнула Марго. - Клянусь, что нет! - она положила ладонь
на плоскую грудь, почему-то на правую сторону. - Клянусь четырьмя медными лунами и железной
звездой, я не служу темным силам!
- Я вам верю, - ответил рыцарь, - кстати, забыл представиться, маркиз
де Чапай. Странствующий рыцарь.
- Просто так странствуете, - поинтересовался я, - или с какой-то
целью?
- Ну какая может быть цель? - удивился де Чапай. - Странствовать по
белу свету и подвиги совершать. Побеждать врагов, спасать прекрасных
дам... - он вздохнул, - вот с дамами мне что-то все время не везет.
- Не удивительно, маркиз, - сказал Мессинг, - шлем ваш из Крупповской
стали, не так ли? Так вот, заколдован шлем. И нехорошо
заколдован. Вот и с дамами вам не везет. А насчет оруженосца... Вас же считают погибшим
после того сражения у реки. Да и не удивительно: в доспехах вы
бы сразу пошли на дно.
- Да, - ответил маркиз, - я и сам удивляюсь, почему не утонул.
- Не иначе, как вмешались магические силы, даже мне пока неведомые, -
сказал Мессинг, - но вы же, все равно, без оруженосца и без коня. Что
вам мешает составить нам компанию? Мы тоже, можно сказать,
странствуем. Как думаете, - обратился он уже к нам, - примем маркиза?
Мне было все равно. Марго была за. А, когда маг спросил ее, что же она
убить его просила, наша прекрасная дама отвечала, что ничего
подобного, что ее просто неправильно поняли. А Ваня сказал:
- Не нравитесь вы мне что-то, маркиз. Шли бы вы лучше своей дорогой и
с нами не пересекались.
- Если вы думаете, что я буду за этой барышней ухлестывать, - с
улыбкой отвечал де Чапай, - то сильно ошибаетесь. Во-первых, сердце
мое уже принадлежит прекраснейшей Анке. Во-вторых, даже если бы оно
было свободно, ухлестывать, как вы изволили выразиться, за эльфийкой
это глупо. Потому что не закончится ничем. Вот, если эльф и наша
девушка, тогда все может быть, и потомство, и все прочее.
- Но, - попытался возразить я, - в книгах написано...
- Ну это же мифы! Красивые сказки. На самом же деле, они мало чем от
нас отличаются. Только некоторые анатомические особенности. Сердце
справа, печень больше человеческой, отсутствие подкожного жира,
восемь, а не семь шейных позвонков... По сути мелочи, никак не
влияющие на характер.
- И откуда вы все это знаете? - с недоверием поинтересовался Иван.
- Жили они с нами по соседству, - ответил маркиз, - рядом с нашим
замком две человеческих деревни и одна эльфийская. Я, когда еще
мальчишкой был, часто к одному старику бегал, который лечил и их, и
нас. Вот, потому, и знаю.
- Ну вот и раскрыли мою тайну! - саркастически воскликнула Марго. - И
куда мне теперь идти?
- А зачем куда-то идти? - удивился я. - Мы же от тебя не требуем
ничего такого. Ну а с Иваном... В конце концов, если уж такое чувство,
то можно и как брат с сестрою жить.
- Благодарю вас, - Марго поклонилась, - мы, вообще-то, в человеческие
дела не вмешиваемся. Но сейчас все изменилось.
(продолжение следует)
