На полставки (серия рассказов)

[Маленькая Лошадка]

На полставки


С грохотом обрушились стены второго корпуса маленького неприметного завода по адресу Экскаваторщиков 1а.

Мир дрогнул.
Потускнело солнце, умерло в один миг все, что смеялось, пело, радовалось жизни.
Или – изменилось?..

***

Зинаида Аркадьевна Швиц была дамой, может, не слишком расторопной, но зато очень аккуратной и суровой. Порой даже слишком.
С другой стороны – а чего вы хотите от пожилой женщины шестидесяти с лишним лет? Она с этим ведром что, бегом бегать должна? Это за четыре тысячи «чистыми»?! Тю, обойдетесь.
Вот и сегодня Зинаида Аркадьевна неторопливо мыла полы большой рекреации в гимназии № 21 и довольно философски размышляла о том, чем накормить вечером взрослого сына, живущего с ней. Точнее, будет этот козел лопать котлеты или обойдется вчерашним супом.
И совсем было решила побаловать дармоеда печеньем к чаю, как внезапно вокруг резко потемнело. На мгновение, правда, - знаете, как бывает, когда хлебнешь водички из стакана, а там спирт. Палёный, ага.
Потемнело, значит, но быстро стало как раньше. Только солнце в окно заглядывало какое-то серенькое. Будто стекла давно немыты, да и сразу были не больно чисты… примерно как совесть Зинаиды Аркадьевны на этот счет.
Она окунула тряпку в ведро и энергично замахала шваброй, думая, что неплохо бы покинуть коридор побыстрее, дабы не встретиться с завхозом. Ну их, такие встречи.

Вокруг, между тем, царила мрачная тишина, прерываемая зловещим хлюпаньем и свистом. Это, во-первых, шлепали по мокрому полу вьетнамки нашей уборщицы, а, во-вторых, кто-то поднимался по лестнице, и воздух крайне неохотно входил в его стремительно изменяющиеся легкие.
Воровато поглядывая на серые окна, Зинаида Аркадьевна дотерла полы, привычно обругав тех, кто бросает фантики за батареи. Хотела было сменить воду, и только повернулась, как…
- Аааааа!!!

Невнятное бульканье.

И снова тишина…
на две минуты, а может, и меньше…

та самая тишина, разрывающая мозг своей жестокой невозможностью.

- А ну вставай, с-ссскотина! – проскрежетала Зинаида Аркадьевна, мощной рукой приподнимая лежащего за шиворот. Женщина она была немаленькая и неслабая, особенно когда забывала про радикулит и с трудом полученную третью группу инвалидности.
Она поправила косынку, которую сдернул пьяница, и с классовой ненавистью уставилась на него.
Под распростертым на вымытом полу телом расползалась коричневая лужа. Пьяница с надетым на голову ведром вяло копошился, пытаясь, кажется, встать… Или дотянуться до женщины измазанными в чем-то зеленом руками. Тощими, надо сказать, ободранными и противными.
Эдак вихляясь и дергаясь, своим красивым (несмотря на грязную воду) пиджаком он развозил лужу все больше. Зинаиде Аркадьевне такое понравиться не могло, сами понимаете.
- Лежи тихо, алкаш, - внушительно сказала она. И было в ее голосе что-то очень доходчивое, настолько, что тот замер.
Уборщица ловко сняла помятое ведро с головы пьяницы. Поморщилась – пахло от него… не очень. Не розами, отнюдь.
«Обделался, наверное», - брезгливо решила Зинаида Аркадьевна, но вслух сказать постеснялась.
Женщиной она была воспитанной, хотя сорок лет работы вальцовщицей не могли не сказаться пагубно на ее культурном уровне. Вот и сейчас хотелось навернуть с размаху шваброй поперек рожи, тем более, что незнакомый гражданин смотрел на нее гадко так, того гляди бросится. И глазки-то мутные, изо рта течет… фу.
«На листовку бы его заснять, о вреде алкоголя», - подумала она, оглядываясь по сторонам. – «Ага!»

- Значит, так. Я за тобой убирать не буду, понял? – Зинаида Аркадьевна без затей ткнула швабру ему под нос. – Держи тряпку, и чтобы через десять минут грязи тут не было. Ясно?

***

Существо нового мира, совсем недавно он был другим. Он осознал себя после восхода серого солнца, сидящим на грязном затоптанном полу, холодном и гладком. Ненужные отныне органы стремительно менялись и растворялись внутри его остывающего тела, выплескиваясь бурой жижей из носа и рта.
Еще сидя внизу, он уловил тот манящий, самый нужный и вкусный запах. Лучшая еда, и он пошел к ней, пополз сначала, оставляя за собой размазанный бурый след, сипло, по привычке только набирая воздух в схлопнувшиеся легкие. Ползти было трудно, существо запуталось в руках и ногах, перекатилось через ободранный грязный порог к лестнице, замерло, повернув голову в сторону запаха.
Неуверенно, словно вспомнив что-то, оно вцепилось в кривые изломанные перила, синие, в оспинках облупленной старой краски и ржавчине. Подтянулось и встало, а потом медленно двинулось наверх, запинаясь и подтягиваясь за перила. Воздух снова неохотно пошел в легкие, наполняя лестничный пролет сиплым свистом и вонью текущей из носа жижи.
Сквозь затянутые паутиной, наполовину разбитые окна было видно серое солнце, которое грело существо, помогая быстрее переставлять ноги.
Еда звала, она беззаботно шумела там, наверху… Существо выбралось на ровную поверхность, шагнуло вперед, что-то подсказывало ему, что надо ударить вот так, и потом потянуть, зацепив пальцами глазницы, и можно сначала вытянуть то, что внутри глазниц… оно тоже мягкое и подходит для еды…
Существо протянуло руки.

***

- Я тебе что, - ласково сказала Зинаида Аркадьевна, взвешивая в крепкой мозолистой руке ведро, - непонятно объясняю? Живо вытер за собой!
Существо почему-то вздрогнуло. Пригнувшись, оно следило за едой, не понимая, что мешает броситься вот сейчас, вцепиться, высосать это мягкое, расколоть и добраться до самого лучшего, самого подходящего… Но оно медлило.
- Та-ааак…
Существо вдруг поняло, что боится. Когда-то оно знало страх, тот мгновенный ужас, который вымораживал все мысли и желания, оставляя желание спрятаться, исчезнуть. Запах обманул его.

***

Зинаида Аркадьевна перекинула полное ведро с руки на руку, одобрительно пошлепала вьетнамкой по мокрому и снова почти уже чистому полу, а потом, к своему негодованию, обнаружила в каком состоянии лестница.
- А ну тряпку взял обратно… - не предвещающим ничего хорошего голосом произнесла она, прищурив глаза. И сделала руками жест, как будто скручивала шею гигантской курице. – Прополоскал, выжал вот так, и вперед. И чтобы через двадцать минут тут все сверкало, понял?!
Существо сипло заскулило, вжимаясь в белый ободранный косяк. Рот оно уже научилось вытирать рукавом, ровно десять минут назад, поэтому грязи за собой больше не оставляло. Существу было страшно.

***

Когда приехали спасатели, медики и какие-то молодчики с форме с ненавязчивыми знаками отличия, вызванная из дома завуч встретила их с легким раздражением.
- Что значит – чрезвычайно опасно, эвакуация всего района? Опять завод рванул? До какого времени это будет продолжаться, детям совершенно некогда учиться!
Похожий на шкаф главный спасатель успокаивающе что-то пробормотал, на всякий случай щелкая серым приборчиком вокруг головы завуча. Хотя всякий мог сказать ему, что сие бесполезно.
Завуч была такая по жизни. Лечению не подлежала.
- У нас из-за вас дворник с ума сошел, покусал охранника и двух практикантов. Безобразие!
- Дирижер где? – мрачно спросил один их этих, в форме.
- Вот! Еще и дирижер, - торжествующе подвела итог завуч. – А знаете, каких трудов нам стоило пригласить его из краевой филармонии? Нет, вы даже представить себе не сможете. Что я теперь скажу Вере Петровне?
Молодчик запнулся на полуслове.
- Кто такая Вера Петровна? – настороженно спросил он, тоже щелкнув приборчиком.
- Как кто? – горестно отозвалась завуч, постепенно осознавая масштаб проблемы. Она взъерошила волосы на затылке, потерла глаза, сняв очки. – Ох, как нехорошо получилось… Вера Петровна – это моя однокурсница, жена Антона, дирижера, а еще она концертмейстер филармонии. Она его уговорила к нам приехать…
Завуч рассеянно обтряхнула ворот пальто, накинутого прямо на футболку. Крошки от съеденного в нервах пирожка кололи шею.
- Давайте, забирайте его скорей, - она неопределенно махнула рукой, - он уже надоел нашей уборщице.
- Вы оставили это существо без присмотра? Эвакуировали не всех?!
- Зинаида Аркадьевна сказала, что ждать не собирается, - с достоинством возразила завуч, снова надевая очки. – А мы, знаете ли, образовательное учреждение, и в грязи работать не можем. Вот вы, молодой человек, мыть нам полы ведь не станете. Я угадала?
Шкафообразный спасатель замялся.
- Я так и поняла. Идите, идите, забирайте его. – Завуч указала в сторону двери под лестницей. – И ведро заберите, Зинаида Аркадьевна сказала, что больше мыть с ним не будет. Оно теперь помятое, и вообще. Неаккуратно выглядит.
Завуч бодро улыбнулась человеку в неопределенной форме с погонами капитана. Человек насторожился.
- Мы потом кого-нибудь к вам пошлем, провести по кассе новое. Видите ли, мы – образовательное учреждение, и не можем себе позволить новые ведра каждую неделю. И все из-за ваших экспериментов. Гм! К тому же из Антона теперь капает, так что ведро вам пригодится.
- Кого-нибудь? – осторожно уточнил человек с погонами капитана.

Она снова мягко, но торжествующе улыбнулась, завязывая пояс пальто.
- Зинаиду Аркадьевну, конечно. У нее есть что сказать вашему руководству.

***
конец

[vh666]

Хороший рассказ. Живенько написан, швабра везде к месту. Удивляет, почему какое-то существо, обернувшееся в человека, одето в обычную одежду? Абсолютно непонятно, с какого перепугу оно начало обращаться в человека?

[Маленькая Лошадка]

*оч. тихо*

Я не нуждаюсь в комментариях...

[vh666]

*оч. тихо*

Я не нуждаюсь в комментариях...

Но все равно приятно. Виртуозно написано, особенно про швабру. Ты ее употребила в стольких местах, как будто она мелькала перед глазами. Если есть, выложи продолжение. просто с существом непонятки, а так... талантище!!!