Конкурс рассказа. "Водный мир".

[Irena]

На этот раз тема НФ. Цивилизация на планете, где суши нет, один сплошной океан. Это может быть и человечество, выживающее после обещанного глобального потепления (только желательно воздержаться от фанфиков по одноименному фильму), и совсем иная, гуманоидная или совершенно негуманоидная раса.

1. Срок подачи - месяц со дня объявления темы. Разрешается присылать по 2 рассказа от автора.
2. Размер - максимальный объем 0,5 авторского листа (20 тыс. знаков или примерно 5 вордовских страниц 12-м шрифтом стандартной разметкой). Минимальный ограничен здравым смыслом.
3. Произведения на конкурс посылаются на адрес irinapev@gmail.com и публикуются анонимно. (Просьба, однако, при отсылке указывать свой ник, чтобы ведущий знал, от кого поступил рассказ).
Желательно также послать ведущему в личку подтверждение: "Я прислал(а) рассказ такой-то".
4. Ведущий (то есть я) оставляет за собой право на грамматическую правку. Текстовых изменений обязуюсь не вносить.
5. После окончания срока подачи начинается голосование. Срок голосования - две недели, после чего подводятся итоги и объявляются победители.

Срок подачи - до 23 июля.

[Irena]

№ 1

Духовная война

Гравибот, медленно разгоняясь, скользил над тёмно-изумрудными волнами.
Ричард в последний раз оглянулся на удаляющуюся громаду базы Atlantic-1. Исполин Atlantic идеально подходил для выживания колонии землян в этой местности. Его не могли ни затопить, ни опрокинуть стометровые цунами, его двигатели оттаскивали массивную тушу от острых клыков подводных горных цепей.
Ричард почесал в затылке и покосился на своего спутника. Их взгляды встретились.
- Что, Дик, вон та башня будет побольше твоего личного тезки?*
- Fuck you, дружище Роб.
- Забей, slave. ** Разве на твоей родине слова поострее не говорятся в шутку?
- Моя лично Родина – это Владычица морей. *** Лучше проверь техпригодность ПСО.
Подводная Система Обеспечения представляла собой сверхпрочные костюмы для выживания под водой, в том числе и на глубине нескольких километров.
***
Эту планету называли Посейдония. Огромный мир, сплошное водяное поле. На поверхности – только пики горных хребтов. На дне - богатейшие в известных мирах запасы нефти и газа. Оскудение Земли стало одной из причин звездной экспансии. Единственное направление, куда могло расширяться человечество, – это космос. Каждая страна, обладавшая космическими технологиями, имела право владеть открытыми ею планетами. Многие из планет взрастили разумные расы – но все они находились на ранних ступенях развития. Была и на Посейдонии цивилизация рыболюдей, которых называли русалидами. Пока в конструктивный контакт с ними вступить не удалось – были лишь несколько пленников. В неволе они почему-то долго не жили. Но еще пока оставалась надежда, что аборигенов удастся склонить к сотрудничеству в целях освоения людьми их планеты.
На Земле уже не велись войны, они были запрещены международным правом. Нарушители этого закона карались мировым сообществом. Последним ярким событием было доказательство российскими учеными существования астральной эфирной субстанции, которую условно именовали душой. Как следствие – религиозный подъем, волнения, всепланетная истерия, переворот в России и установление там монархии. Конечно, некоторых напрягала ее экспансия. Еще бы, сорок миров из ста открытых – это не шутка. Но небольшой железный занавес от ее странной идеологии и постоянное промывание мозгов своим гражданам, в целом, помогали не выпускать ситуацию из-под контроля.
***
Ричард сидел на носу гравибота и смотрел вдаль. Их направили для исследования рифов, которые были частью подводного горного хребта. Напарник Ричарда, Роб, был обычным волонтером с Земли. По мнению командования, эти люди показали идеальную психологическую совместимость для подобных рейдов. Их отношения складывались – по мнению психологов – на основе здорового спортивного сотрудничества, побуждавшего этих мужчин выкладываться на полную. Но Ричард знал все их тесты наизусть. И Роба он очень хорошо знал. Обычный вавилонянин. Умный, расчетливый, обаятельный. Острый на язык и твердый, как стальной стержень. А то, кем он казался сам, удивляло Ричарда. Сородичи и братья говорили: «Ты – человек без лица». Лицо было. Но солдат его умел прятать. Ради своей любви. Его любовью была «Духовная Война».
***
Мужчины надели ПСО, пришвартовали гравибот и ступили на риф. Гряды скал размерами с пятиэтажные дома, торчащие из воды на многие километры. Поверхность воды здесь покрывал шевелящийся ковер из красноватых водорослей. Скалы были тоже, как и водоросли, красноватого цвета. Голые, непригодные для жизни. Роб поймал в специальный сачок какого-то мелкого, зато цветного, точно клоун, краба.
- Эй, Дик, убитое место, да?
- Почему?
- Что – почему? Да ты погляди – одно море. Суши считай, что нет. Жара адская… Одно хорошо – если на этой планете когда-нибудь будут сепаратисты, их можно будет запросто уморить голодом, прервав поставки из космоса.
- Это верно. Давай, сажай своего краба в садок, и нырнем. Я хочу взять пробы грунта.
***
- Роб! Ты видел?
- Что?
- Вон там. Словно бы что-то серебристое мелькнуло. Наверно, рыба.
- Вижу! Они прячутся за рифами. Дик, это не рыбы, это аборигены.
Их было около сотни. Бледные узкие лица с приплюснутыми носами. Огромные глаза. Струящиеся волосы. Перепончатые конечности. Настоящие русалки. Правда, вместо хвостов - ноги. Они переговаривались свистящими звуками, похожими на речь дельфинов. Некоторые из русалидов держали на привязи ящеров, похожих на крокодилов. Кое-кто сидел верхом на рыбах.
А потом случилось нечто, напоминающее простую свалку в уличной драке. Все-таки даже солдаты из военчастей «Вавилона» не могут противостоять сотне чудовищно сильных дикарей.
Один из русалидов громко зашипел - и из транслятора послышалось:
- Убьем их! Это злые духи звезд! Снимите с них маски – разве вы не знаете, что они не могут жить в нашем царстве.
Но могучий русалид - видимо, авторитетный, если судить по его броне из какой-то кости и по украшенному подводной травой шлему, - прошипел в ответ:
- Уймись, не так уж часто нам удавалось пленить духов. Что толку, если мы убьем их сейчас? Не лучше ли принести их в жертву холодному течению в городе.
- Пожиратель ежей, проклятый почитатель холодного течения! Только глупец может думать, что злых духов можно приносить темному холодному течению! Ты чуть было детей не принес в жертву родному отцу!
- Ах ты, желтый приповерхностный угорь! Холодное течение проклянет тебя, нарекшего его отцом злых духов! Да высушит твои жабры твое теплое течение!
Тут вмешался третий русалид. Он появился из зарослей водорослей, и все смолкли при его виде. Зеленая борода, морщинистая кожа и длинное одеяние, похожее на лохмотья. Лингвотрансляторы были сугубо утилитарными. Без всяких эмоций, на одной ноте, они транслировали в уши носителя информацию. Старик говорил:
- Вы, безумные! Как долго вы будете гневить течения вашими спорами? Раскройте глаза – вы, черви слепые. Разве вы не видите, что скоро придет час истины?
И наступила тишина. Все смотрели на двух людей так, будто ангелы спустили их с неба на золотых цепях, а не сами русалиды поймали их полчаса назад.
***
Отовсюду их окружали русалиды и крокодилы. Путешествие длилось около суток.
Процессия спускалась все глубже, в какую-то долину. Под ними протянулись плантации разноцветных водорослей, пастбища крабов и черепах.
- Мать твою! – задумчиво протянул Роб. – Эти русалки целую цивилизацию развели. Вот принесут нас в жертву какому-нибудь идолу, то-то весело будет.
Ричард молчал, а поглядев напарнику в глаза, увидел - Роб был абсолютно спокоен. Словно удав.
А затем Ричард увидел город. Эти русалиды приручили кораллы! Невиданных на Земле пород кораллы выращивали в форме домов. На площадь, при огромном стечении народа, выплыл тот самый шаман и заговорил. Люди немного поняли из его речи. Выходило, будто в их мир явились дети звездных течений, а теперь нужно определить, кто из них чей сын и чей отец истинное течение.
- Разве не говорили нам течения: «Узнаете, что хорошо для вас, а что худо»? Отныне боги будут говорить с нами! Сказано: «Изберите одного, и поведет он вас, и по плодам дел его узнаете его! И познаете, что добро для вас, а что зло! И будет он вождем вашим. Истина явится в вихре течений».
Тогда всплыл тот самый авторитетный русалид и тоже произнес речь:
- Я, Нууа-Маас, вождь всех воинов, говорю – пусть они сражаются между собой! Разве добро не в силе?
- Гы. Я так понял, нас хотят стравить. Не волнуйся, братец Дик, мы не будем их веселить. Пусть сразу жрут, если хотят. Кстати, ты заметил – они хотели при захвате снять с нас маски. Значит, они знают, что мы через них дышим. Так вот что случилось с пилотами тех двух гравиботов… А никакой не шторм, как мы думали.
Тут Нууа-Маас приблизился к людям и перерезал на них веревки.
- О великие духи! Мы молим вашего прощения за такое обхождение! Но вы не можете не понимать – каково нам, смертным. Ваши отцы говорят с мудрецами о том, чтобы мы служили им. Как иначе нам определить, кто из вас научит нас мудрости? Смилуйтесь над нами и сразитесь между собой. Того, кто победит, мы признаем царем и посланником истинного бога.
Глаза Роба загорелись:
- Ты понял, братишка? Эти лупоглазые дикари вообразили, будто мы боги! Мы сможем и вернуться на базу, и убедить их сотрудничать. Братишка, поддайся. Я тебя потом вытащу из этой передряги. Нас повысят и дадут по ордену. Ну, согласен?
Поддаться. Планета будет их, а аборигены сами пойдут в резервации, и не придется их отлавливать по всем океанам.
- Что молчишь, Дик? Согласен?
Дик достал из кобуры игольный пистолет – лучшее оружие для подводной битвы.
- Ты спятил? Драться со мной будешь? Тогда все будет по-настоящему.
Дик поднял оружие и прицелился прямо в лицо напарника.
– Погляди, сколько здесь народу. Что, проколешь пару аборигенов ради победы? Что же не стреляешь? Видишь, я тоже достал пистолет и целюсь в твою поганую морду. Бросай оружие.
И Дик бросил пистолет. Роб приблизился к нему, ухмыляясь, и прошипел:
- Кретин… Думаешь, я тебя пощажу после этого цирка?
Но не зря они закончили лучшие училища спецназа. Игла пролетела мимо лица Ричарда, оставляя за собой белый пенный след, а пистолет, выбитый из руки, валялся далеко в стороне. И тут раздался громкий, почти человеческий стон. Это игла попала в живот одному русалиду, и теперь он извивался в мучениях. Ричард оглянулся назад - и тут же получил удар коленом между ног, а затем и кулаком в грудь. Роб вывернул Дику руку и смотрел на напарника с удивлением и презрением. Он процедил:
- Идиот… В тебе нет души солдата. Слизняк.
И Ричард ему ответил:
- Во мне душа христианина. А тебя разве не учили в школе, что души нет, это лишь антинаучные выдумки русских рабов?
Брови Роба изумленно поползли вверх.
- Мааать твою… Так ты не только происходишь от русских, ты и сам связан с ними… Может быть, ты еще и сторонник Тайной Ложи Духа Святого?
И он включил транслятор своего переводчика и заговорил на языке русалидов:
- Я ПОБЕДИЛ! ТЕПЕРЬ Я ВАМ ЦАРЬ! А ЭТОГО СУКИНА СЫНА СВЯЖИТЕ И ПОСАДИТЕ ПОД ЗАМОК!
***
Тюрьма была коралловым гротом. Железа русалиды не знали, но они были отличными садовниками. Они вырастили коралл в виде пещеры, а окно и вход заплели прочными водорослями.
«Какая самонадеянность», - думал Ричард. «Он снял с меня оружие, но он забыл о моем дипломе военного техника. Как хорошо, что костюм гибкий…» Выворачивая и растягивая суставы, он извернулся и протащил ноги через связанные за спиною руки. Он поддел крышку часов и снял ее. Там оказалось нечто вроде маленького и острого по краям колесика, похожего на шпору. Долго в воде этот механизм не продержится, надо лишь избавиться от пут на руках. Мдааа, на окне канаты будут потолще, но ничего, будем кромсать. Импровизация – самая проклятая вещь в мире. Что сейчас делает этот Роб? Как далеко – сутки на скоростных моторах, и, верно, четверо, если вплавь… Надо вернуться первым на базу. Я неплохо знаю психологическую проекцию Роба. Он не он будет, если не повеселится здесь хотя бы три дня… Как же, богом не каждый день тебя обзывают… Но всегда есть какие-то случайности. Сейчас важен только гравибот. Как мне украсть свой мотор? Это невозможно, сразу спалюсь. Может, одну из их ездовых рыб угнать? Так, поддается водоросль, чертяка…Вот! Охраны нет. Роб, верно, думал, что они будут стеречь меня день и ночь, но просчитался. И не приказал им… Русалиды - это совсем другой менталитет… Где у них тут загоны, стойла, или чего там у них… Вот это, я так понимаю, стойла… Какие острые зубы у этих рыб. Не подойти. Да и как на них ездить – не знаю. Ладно, будем плыть пешком. Бог мой, никогда не видел ничего подобного. Самый идеальный симбиоз разумного с природой. Какой красивый город! Интересно, сколько они его выращивали? Кораллы тысячи лет растут, не могли же они так долго?.. Наверно, это какие-то особые кораллы. Жители сильные, умные. Мы бы из них добровольцев на подводные работы набрали. Условия бы им все сделали, зарплата хорошая… А то ведь вавилоняне всех в резервации загонят и на добычу. Хороший народ, интересная у них религия. Вот бы их на нашу сторону…
И тут он остановился. Народ-то хороший, и зрение у них очень даже хорошее. Сколько их там, на хвосте? А какая разница? Главное – целая туча, и уже не уйти.
Ричард плыл, пока не стал задыхаться, а потом увидел глубокий грот. Он забился в глубь пещеры. Под руку ему попался какой-то подводный куст. Хорррошая дубинка будет. Прошла минута. Другая. Десять. Они что – мимо проскочили? Ведь были же ну совсем близко. Ричард подобрался к выходу из пещеры и выглянул. Сквозь колеблющуюся массу водорослей он разглядел толпу русалидов. Они плавали взад и вперед метрах в двадцати от входа, жестикулировали и, видно, не на шутку между собой ругались. Странно. Они ведь знают, что я тут. А потом… Русалиды отдалились в скрылись в зарослях. Залегли, видно. Будут осаждать.
***
Когда настала ночь, солнечные блики померкли. От нечего делать Ричард изготовил себе три увесистые дубинки и стал их острить на концах.
И вот он увидел силуэт у входа. Ричард лег на самое дно и приготовил палку. Силуэт был один. Надо мной проплыл. Да они же во тьме не очень хорошо видят! Ричард медленно поднялся. Русалид отреагировал на движение воды и обернулся. Ричард перехватил подводного жителя за руку, неожиданно слабую, и вывернул ее до упора. Русалид жалобно всхлипнул. Ричард попытался рассмотреть лицо русалида, и увидел… девчушку. Тонкие черты лица, острые уши, как у эльфа. Длинные зеленоватые волосы. Очень густые, так и вьются за плечами волной. Волна в волне… Странное, неземное лицо. Узкий и слегка приплюснутый нос, губы и овал лица совсем человеческие. Бледная кожа. А вот глаза… Зеленые и огромные. Как… Омуты. Ричард разжал хватку. Русалка, продолжая глядеть на него, потирала руку.

*Игра слов. В английском жаргоне имя Дик обозначает также мужской половой член
**Игра слов. Название народа «славяне» созвучно английскому slaves – рабы. Таким образом, Роб шутит над происхождением напарника
*** Владычица Морей – Англия. Эпитет из британского государственного гимна. Можно предположить, что предки Ричарда, славяне по происхождению, эмигрировали в Англию.

(продолжение следует)

[Irena]

№ 1 (продолжение)

Ричард заговорил и услышал из лингвотранслятора щелканье, шипенье, свист – звуки русальей речи.
- Что ты тут делаешь? Как тебя зовут?
И она отвечала. Ее голос был мягким и ласковым, хоть и искаженным водой, а интонацией смягчались резкие звуки:
- Меня зовут М-Таа-Лиа. Я просто пришла поговорить с тобой.
- А меня зовут Ричард. Я все тебе сейчас расскажу…
Она попыталась повторить его имя:
- Риии-Чэээ. Руи-Иииччэээ. Рчи-Иии.
Ричард рассеялся и сказал:
- М-Таа-Лиа.
Теперь смеялась она. Он ее имя выговаривал не намного чище.
- Зачем тебе второе лицо? Вы не можете жить без него? Твои глаза похожи на небо. А лицо? Ложное лицо портит его.
- Понимаешь, мы не можем здесь жить без маски. Мы задохнемся.
- Что?
- Ну, ведь вы тоже не можете жить над поверхностью воды? Ведь ты знаешь небо?
- Да, знаю. Над водою наши жабры начинают гореть. Вблизи красных впадин вода горячая, и там больно быть. Что-то похожее и с нашими жабрами там.
- Да, точно. Наши жабры без маски сгорят.
- Вы здесь не сможете долго жить. Зачем же вы приходите сюда? Зачем забираете наших родичей туда, где не смогут жить они? Тридцать русалидов вы погубили.
Ее глаза чудно блестели. Ричард никогда не видел таких сияющих глаз. Может, она плачет? Но здесь всюду вода.
- Прошу, поверь… Не все из нас хотят вашей гибели. Я - не хочу. И мои друзья этого не хотят. Но Роб хочет. И кое-кто еще. Но не мы. И не я!
Ему было очень важно убедить ее. Она спросила:
- Это…правда?
- Да, правда! – воскликнул он.
- А почему вы приходите? Почему ты с Рооб?
- Никто о нас не знает. Мы хотели подружиться с вами, чтобы вы помогли нам одолеть их. Нас немного, и мы скрываемся. Понимаешь, мне нужно добраться до гравибота. Тогда я смогу подать сигнал своим друзьям, и они начнут действовать.
- Как это – подать сигнал?
- Это долго объяснять. Если я буду там, я одержу верх над желающими вам зла.
- Это правда?
- Да. Правда.
- Я верю тебе. Ты не обманешь? – и тут же, не дожидаясь ответа: - Скажи, а ты сын какого течения? Кому же верить?
- Послушай, М-Таа-Лиа. Я все равно что свалился с луны. Я не знаю о вашей вере ничего. Я не знаю, о чем ты.
- Ты упал в океан? Откуда? Со звезды?
Ричард рассмеялся.
- Ладно, не обращай внимания. Что это за течения?
М-Таа-Лиа нахмурилась и сказала:
- Ты мне веришь?
- Конечно, - ответил Ричард. Ее глаза засияли еще ярче.
- А напрасно. Когда воины захватили в плен твоих собратьев, там была женщина. Все увидели, как похожи наши лица. И сегодня они сказали мне: «Ты считаешься красивой среди нас. И ты похожа на женщину со звезд. Как знать, может, и она считалась красивой среди своего народа. Итак иди в Звездный грот и соблазни сына Теплого течения, потому что мужчина при виде красивой женщины теряет силу и волю к бою».
Ричард молчал. Ему было печально.
-Ты простишь меня? Я пыталась тебя соблазнить.
- Вижу, теперь ты уже не пытаешься. Я не сержусь. Ты очень храбрая. Чего о твоих мужчинах не скажешь.
- Нет-нет. Они смелые. Кое-кто из них выходил против дракона и левиафана. Но это запретная пещера. Если кто укроется здесь, никто не осмелится нанести ему вреда.
- Но ведь ты осмелилась.
- Нет. Соблазнить мужчину – это не значит навредить ему.
- Кстати. А как ты это хотела сделать технически?
- Что?
- Ну, ты русалка. Я человек. Ладно, допустим, технически, в теории, это осуществимо. Но я же в защитном костюме, а он герметичный.
М-Таа-Лиа открыла и закрыла рот. Ричард вдруг испытал приступ ярости.
- И часто ты так… Соблазняла?
- Нет. Это был первый раз. У меня был жених, но он погиб.
Ричард смягчился.
- Как он погиб? Наверно, в бою с драконом?
- Нет. Его забрали вы.
Ричард прикусил губу.
- Мы их не убиваем. Они сами умирали в неволе. Я хочу это прекратить. Кстати, когда мы уезжали, на базе было трое живых русалидов. Как твой жених выглядел?
- Он очень высокий. Выше тебя. Волосы белые, а через всю грудь шрам. Он его получил в битве с драконом. Еще он носил панцирь из драконьей чешуи.
Ричард вздохнул. Приметный был воин. И не сказал ни слова. Его держали в аквариуме, подавали туда кислород, предлагали ему пищу, но он умер. Он будет доставлен на Землю как образец инопланетянина. Ричард поднялся и сказал:
- Я прошу у тебя прощения. Он мертв. А мы не могли спасти его, не возбудив подозрений. Помоги мне добраться до гравибота. И мы навсегда покончим с этим.
Она печально сгорбилась и спрятала лицо в ладони.
- Он был очень хорошим воином, Мххад-Наар-Тог. И был бы хорошим мужем. Я помогу тебе добраться до твоего места. Жди здесь.
И, стремительно сорвавшись с места, грациозно покинула пещеру.
Вскоре она вернулась.
- Я сказала им: «В эту пещеру впервые влилось течение, в эту пещеру бежал сын его, и в этой же пещере он обрел прибежище, течение забрало сына своего». И они ушли. Поплыли же за мной.
Она научила Ричарда подходить к ездовым рыбам и усмирять их, чтобы они не кусались. И они полетели. Быстрее даже, чем на моторе.
- Скажи, - спросил Ричард, - а почему это священная пещера?
- Там впервые мудрец почуял течения. Теплое и Холодное. Но они обличали друг друга во лжи. Конечно, на самом деле это не в самом деле теплые и холодные… И не совсем течения. Но наша планета – это икринка в звездном океане. И в этом океане два течения – и текут они в разные стороны. Но я не пойму - какое же истинное?
- Скажи, а почему вы нас называете детьми их?
- Наконец течения сказали: «Выберите сами. Мы пошлем к вам двух детей наших. И вы выберете из них одного. А потом увидите дела его и подтвердите выбор».
- Но ведь были же и другие люди. Почему мы?
- Он указал день и срок вашего прихода. И место тоже. Но – чудо из чудес, мы ждали вас, но не шли на это место. Мы знали о вас, но не встретили. И даже охотники, которые увидели вас, не ведали сперва, кто вы. Значит, такова воля течений. Скажи, ты сын какого из них? Я верю тебе. И я избираю твое течение.
- Я не знаю… Я не слышал ничего подобного. Но кое-какие мысли у меня есть.
- Они сказали: «Сын наш станет одним из вас. Он научит вас мудрости и поведет к звездам». Мы хотим увидеть океан за пределами нашей икринки. А плоды дел Рооб я уже видела. Он убил в битве с тобой одного из нас. А ты оглянулся на стон моего друга и проиграл битву. Я стояла совсем рядом – я видела.
- Ради тебя я бы еще не то сделал, ты одним словом сделала меня победителем.
- А как это?
- Осчастливила, М-Таа-Лиа! Самым натуральным образом осчастливила!
И они засмеялись оба.
- Ты покажешь мне твое лицо? – спросила она.
- Зачем тебе мое лицо? Смотри мне в глаза. Именно там живет душа.
- Так глядел на меня мой жених. Это… Удивительно. В твоих глазах небо.
- Там душа. А твоя душа сияет. Как ангел. Как звезда. Ты глядела так на своего жениха или ты всегда так глядишь на мир? – он спросил и сам поразился своей наглости. М-Таа-Лиа погрустнела.
- Не думаю. Я меняюсь. Ты пробудил во мне что-то новое. Да простят меня духи, я была бы плохою женой Мххад-Наар-Тог.
- А мне? – Ричард чувствовал, что его понесло. Впервые за последние сорок лет.
- Я была бы тебе хорошей женой. Но…Как это возможно…технически?
- Это возможно. Я стану одним из вас. Я знаю, как.
Рыбы летели вперед. Серебряные блики озаряли весь подводный мир. Иной мир.
«Я должен привыкнуть к нему. Он станет мне родным. Но только бы успеть…»
***
Ричард вышел на берег. Его тело радовалось легкости привычной стихии. Он сорвал маску и дышал, дышал… Они успели. Гравибот стоял на прежнем месте.
Ричард отомкнул садок с пойманным крабом и выпустил его волю. Вставало солнце. Неподалеку плавала М-Таа-Лиа. Ричард присел на корточки подле воды.
- Смотри на мое лицо, М-Таа-Лиа.
Она подплыла и, высунув голову из воды, рассматривала лицо молодого мужчины. Впалые щеки в щетине, светлые волосы до плеч, голубые глаза. Тонкие губы.
- Я тебе нравлюсь?
- У нас нет никого хотя бы отдаленно похожего на тебя… Наверно, дети звезд такими и должны быть. Но я узнала твои глаза. Мне чуждо видеть их на этом лице…
И вода вокруг забурлила. Тысячи русалидов. Все мужчины – воины. Из глубин поднялась черная тень. Это был морской дракон. И на спине его сидел Роб.
- Видно, у вас там заговор. Уверен, ты не один. Предатель.
- Это ты предатель и слепец. Все эти русалиды тобой обречены – их ты, как овец, ведешь на заклание.
- Ну-ну. Все во славу Отечества.
И явились новые русалиды. Их вели седовласые мудрецы. Один из них заговорил:
- Было сказано: «Избери себе одного царя, и узри дела его. И сделай выбор». Нууа-Маас, вождь воинов, и вы, воины русалиды! Неужели не видите вы дел его? Разве сын истинного течения убил бы нашего брата в первый же день?
И Роб заорал на русальем:
- Заткни свою глотку, старый идиот!
А затем выстрелил. Наступила гнетущая тишина. И заговорил Ричард:
- Я стану одним из русалидов. А ты, Роб, глуп. Ты забыл все лекции по теории управления.
Роб поднял руку с пистолетом, но один из русалидов свистнул, и дракон Роба ушел на глубину, а русалиды легко связали потерявшего равновесие человека.
- Он убил нашего мудреца и еще одного сына нашего народа. Но ты – наш царь. Тебе и судить его.
- Он будет судим по истинным законам.
Ричарда спросили:
- Так какого течения ты сын?
Он ответил:
- Подумайте сами.
Тогда русалиды ответили:
- Теплого. Человек с такими глазами не может нести холода. А холод губителен для жизни в океане.
А Ричард рассмеялся и сказал на родном языке, отключив лингвотранслятор:
- Хоть горшком обзови, только в печку не суй!
И снова обратился к русалидам:
- Плывите в дома свои. Я вернусь к вам, и вы меня узнаете.
***
По белому коридору базы Atlantic-1 шли мужчины. Все в черном кевларе и стали, с плазменными автоматами. А впереди шел Ричард в маршальской форме. Навстречу шла еще одна группа военных.
- Мой Маршал, сопротивления почти не оказано. В настоящее время среди вавилонян нет вооруженных. Неожиданность операции была полной. Все граждане «Заокеанского Вавилона» собраны в главном зале, как Вы и приказали.
- Благодарю вас, капитан! Пойдемте, проведем небольшое политзанятие с вавилонянами. Армии вавилонян могут оказать сопротивление. Но я думаю, их души еще не достаточно развращены для того, чтобы переступить через жизни заложников. Хотя развращены уже порядком, ведь они никогда не сообразят, что мы не сможем перебить столько людей, которые лишены оружия.
К нему приблизился сухопарый старик, крепкий и с ясными глазами.
- Маршал. У меня больше не будет шанса попросить Вас одуматься. Вы уверены?
- Я уверен в этом, Игорь Владимирович. Вы сделаете свою работу.
- Что ты задумал? – спросил Николай.
- Увидишь. Такой шутки не отмачивал еще ни один психопат со дня Творения.
***
В огромном зале собралась огромная толпа. Все пространство было оцеплено солдатами в черной форме без каких-либо знаков отличия.
На трибуну взошел Ричард. Или все-таки его имя было иным? И он заговорил:
- Дамы и господа! Вы взяты в заложники военными силами Второй Империи. Отныне начинается операция «Духовная Война». Теперь эта информация рассекречена, и я уполномочен донести ее до вас. Операция – программа свержения вашего правительства и установления власти Империи на территории вашей страны, равно как и во всех ее космических владениях. Многие чиновники из вашего государственного аппарата заменены нашими людьми. Взяты под контроль все ключевые командные и коммуникативные пункты в «Заокеанском Вавилоне» и на Земле. Ваше задержание служит гарантом пристойного поведения ваших военнослужащих. После завершения операции вы все получите свободу передвижения. Ваши соотечественники на Земле и иных мирах «Вавилона», не заметят перемен. Это мягкое обращение с гражданами страны, которая сотни лет возглавляла против нас весь мир в борьбе идеологической. Мы не будем навязывать вам нашу идеологию. Вы будете жить по человеческим законам, и никто не будет отнимать у вас свободы выбора и свободы совести.
Это то, что я был обязан до вас донести. Теперь несколько слов от меня лично.
Я уверен, что кое-кто сожалеет о гибели «Вавилона». Но нужна ли вам власть, которая вас обманывает? Есть душа, есть и Творитель души. Смотрите сами, господа. Я покидаю этот мир и ухожу навстречу своей любви в мир новый. Доктор, прошу вас.
И в зал вкатили аквариум. Там плавало огромное тело мертвого Мххад-Наар-Тога.
Маршал опустился в кресло перед аквариумом. А старик поднял руки. Маршал задрожал и упал на пол. Русалид же вздрогнул и открыл глаза. Глаза Маршала.
***
Бирюзовый простор подводных далей! Как сладко дышать одним воздухом с любимой!
- М-Таа-Лиа, любовь моя, хочешь ли ты узнать мое истинное имя?
- Конечно. А ты сможешь теперь произнести его?
- Я смогу. Мое имя – Защитник людей.

[Irena]

№ 2

Оранжевое небо, оранжевое море…
(из заметок студентки-хулиганки)

Было тепло и мягко. Радость выходного смешивалась с пряным ароматом специй. Я счастливо улыбнулась и, потянувшись, открыла глаза.
Небо. Потрясающе бирюзового цвета. Просто восхитительно красивое небо. Это что, сон? Я закрыла и снова открыла глаза. Небо никуда не делось. Все еще не веря глазам, я зажмурилась и ущипнула себя за ногу – небо приветливо сияло и притягивало. С трудом оторвав взгляд, я приподнялась на локтях.
Море. Красивое, настоящее, оранжевое… Через несколько минут я поняла, что я лежу с открытым ртом, а в голову настойчиво стучится детский голосок: «Оранжевое небо, оранжевое море…».
Я закрыла рот и села. Прозрачные волны неслышно плескались совсем рядом, только руку протяни. Рука отреагировала мгновенно и сама по себе потянулась к воде, но тут же отдернулась. С некоторой опаской я склонилась к воде, и в нос ударил аромат пряностей. Обожаю специи! Я зажмурилась от восторга и втянула воздух носом – пахло божественно. Я открыла глаза и стала осматриваться. Запах запахом, но надо же понять, куда это меня так угораздило.
Под ногами у меня была… земля? Или матрас? Это было нечто плавающее, словно резиновое, мягкое, оранжевое и теплое, нагретое лучами солн… ой-ой, солнышка тут не наблюдалось, как и тучек. Я вздохнула и посмотрела в гипнотически бирюзовое небо. Ну почему все так?? И кто вам сказал, что я хотела сюда попасть?? Я всегда (ну, почти всегда) мечтала уснуть и проснуться в дремучих и зеленых лесах Средиземья. Чтобы лучики рассветного солнца пробивались сквозь листву - и она становилась зеленым золотом. Чтобы легкий ветер превращал ее в светомузыку. Чтобы, открыв глаза, увидеть склонившееся лицо Леголаса (вот оно, счастье…). А потом пройти со всей этой разношерстной компанией весь их длинный и тернистый путь. Вот это я понимаю! А тут что? Оранжевое море! Уф… И что мне теперь делать?
В то время, пока меня посещали столь «радостные» мысли, я огляделась и окончательно пала духом. Оказаться на пятачке «земли» среди огромного и, возможно, безбрежного океана – не самое приятное событие в жизни. Мой мозг лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации - и не находил. Я поколупала «землю», но она лишь пружинила под рукой. Тогда я решилась и, подойдя к воде, зачерпнула ее рукой. Водичка была теплая и, кажется, не ядовитая. И в тот момент, когда я поднесла ладонь ко рту, послышались какие-то хрюкающие звуки. Я резко подскочила и обернулась.
Две девочки лет двенадцати поглядывали на меня из воды и доверительно хрюкали между собой. Мой рот очередной раз открылся сам собой, а внутренний голос радостно сообщил: «Они - это твой шанс!». И я шагнула, значительно сократив расстояние между нами. Девочки тут же перестали хрюкать и слаженно, как команда синхронного плавания, взмахнули хвостами и скрылись в воде.
Вы видели, как мило округляются глаза у героев современных мультфильмов? Мои глаза были ничуть не хуже. Сказать, что я была в шоке, – это ничего не сказать! Нет, я очень люблю сказки, а мультики про Русалочку просто обожаю, но чтобы вот так, и все сразу? Оранжевое море, резиновый остров, русалки… Это, по-моему, слишком!! А внутренний голос снова настойчиво стучался: «Это твой последний шанс, твой последний шанс…». - И так раз десять. Нервы начали сдавать, и, чтобы хоть как-то успокоиться, я, не сходя с места, прыгнула в воду.
Внутренний голос сразу замолчал (утонул, наверное), а мне стало уютно и радостно. Никого живого видно не было. Зато подводный мир был такой, что возвращаться обратно на «матрас» не хотелось. Сквозь прозрачную, почти розовую воду я видела все, что росло на дне. Светящиеся грибы (мелькнула озорная мысль – а не откусить ли?), цветы («матрас» тоже оказался цветочком), трава и… деревья! Красота невероятная! И вдруг я снова увидела маленьких русалок. В воде они меня не боялись, без страха подплыли и стали изучать, как чудо-юдо какое. Мне стало как то не по себе и, немного испугавшись, я наглоталась воды. Вода была такая вкусная – сладкая и пряная, и от такой неожиданности я ее… вдохнула. И ничего не случилось!!
Я МОГЛА ДЫШАТЬ!!! От радости сердце заколотилось где-то в области горла. Я вдохнула эту чудесную воду полной грудью и засмеялась; и, подхватив девочек за руки, закружила их в хороводе. Счастье наполнило всю мою душу и тело, и мне хотелось летать и поделиться со всеми своей радостью! И неожиданно в сердце родилась огромная благодарность Тому, кто перенес меня сюда. И я снова смеялась и танцевала, и никак не могла остановиться…
Когда моя эйфория прошла, у этого мира для меня были две новости (прямо как в анекдоте) – хорошая и плохая. Хорошая заключалась в том, что русалки умели говорить. А плохая – говорили они совсем не так, как в мультфильме. Плохая потому, что мой языковой барьер был непробиваем. Конечно, язык жестов никто не отменял. И вот я сижу перед главным русалом - тьфу ты, тритоном - и, очень живописно размахивая руками, пытаюсь донести до него, что мое имя Наташа, что я с планеты Земля, и ... ээээ… кажется, это было все, что я смогла вразумительно рассказать.
Меня внимательно выслушали, хотя, наверное, просто приняли к сведению, что я не опасна для общества, и дали добро на мое существование в общине. Я ничего не имела против и решила изучать «быт и нравы» русалок, чтобы написать об этом книгу. Если когда-нибудь вернусь домой.
Что не говори, а повседневная жизнь русалок весьма отличается от сказочной. Каждый день они… работают!!! Почти не отдыхают, петь не умеют (вы когда-нибудь видели поющую рыбу?). Как они обходятся без музыки? Не представляю… Зато русалки умеют танцевать, причем так красиво, словно посещали уроки танцев. Но танцуют очень редко – наверное, потому, что холоднокровные. И все как один - с оранжевыми волосами. Только волосы самых разных оттенков - от нежно-персикового до почти красного. А чешуя… она предмет гордости всех русалок, и не зря. Это действительно шедевр! Глядя на отливающие золотом пластинки, хочется их потрогать - настоящее или подделка? И перефразировать Пушкина:
«В чешуе, как жар, горя,
отражается заря»…
Я прожила среди русалок достаточно долго, чтобы языковой барьер дал глубокую трещину и почти развалился. Но, к сожалению (или к счастью?), я так и не стала членом общины. Почему? Да потому, что мы слишком разные, и физиология тут совсем ни причем. Нет, конечно, на мои ноги они смотрели так же, как я на их хвосты. Но дальше размышлений о моей профпригодности дело не шло. Проблема заключалась в другом – русалки были трудоголиками (в отличие от меня – лентяйки с большой буквы Л). Дни и ночи в этом странном, прекрасном, но бессолнечном мире были заполнены работой. Русалки постоянно что-то делали, и я даже не уверена, что они вообще спали. Они не создавали себе домов или хотя бы их подобия, но все, что меня окружало. вызывало восторг и восхищение. Маленькие и большие беседки сияли перламутром и радовали взгляд, трава – густая, словно на футбольном поле (а это была бы настоящая находка – оранжевая трава для стадионов!), цветочный ковер переливался всеми цветами радуги, а деревья – это вообще отдельная тема! Все было так красиво, что дух захватывало!
Моей единственной подругой стала одна из девочек, которых я впервые увидела в этом водном мире. И ее зовут… Ариелла! Наши тут побывали, это однозначно. Только интересно, чье же это имя на самом деле, наше или русалочье? Тайна, покрытая мраком…
А вы знали, что в языке русалок нет слова «работа»? А его там действительно нет! При попытке спросить Ариеллу, зачем русалки так надрываются (такого слова тоже нет, пришлось показывать на пальцах), она удивилась и не поняла меня.
- Вы все очень, очень много делаете! И ты тоже так много делаешь. За деревьями, цветами, травой и едой ухаживаешь. Воду непрерывно чистишь. Днями и ночами не спишь… Ариелла перебила меня:
- Как это не сплю? Видишь дерево? – она показала рукой на красивое развесистое дерево, чем-то неуловимо похожее на гнездо, - вот там и сплю.
Кажется, состояние, в котором я пребывала некоторое время, называется «ступор». Когда я из него вышла, то представила Ариеллу на верхушке дерева - прям как в поэме «Руслан и Людмила» : «русалка на ветвях сидит…». Что-то я Пушкина часто цитировать стала. Сдается мне, истоки вдохновения Александра Сергеевича надо искать не на Земле…
Я вернула разговор в прежнее русло:
- Хорошо. Ты спишь, но очень мало, а почти все дни и ночи что-то делаешь! Зачем так много, слишком много? От этого устанешь и не сможешь работать! (да, язык не совершенен, но я и так с трудом на нем разговариваю)
Ариелла рассмеялась:
- Ты шутишь?
- Нет.
Она задумалась и ответила:
- Никогда не устаю, когда украшаю и очищаю свой дом.
Я не сдавалась:
- Но если слишком часто убирать и чистить – потом совсем не хочется это делать. Хочется все бросить и ничего не делать.
Это была очень слабенькая попытка перевести слова «надоедает», «приедается» и «скучно». Их тоже нет в русалочьем арсенале, счастливые…
Я плохо объясняла, но, кажется, Ариелла поняла меня:
- Ты такая смешная. Ведь этот мир – мой дом! И делать его красивым - это счастье! Посмотри вокруг, все вокруг живое, и мир живой. Он все чувствует, все понимает, только сказать не может. Да и говорить не надо – и так все понятно. – Она смотрела на меня сияющими глазами. - Неужели ты не понимаешь?
Я оглянулась по сторонам - вода светится, как перламутр, трава мягкая, словно шелк, оранжевые листочки на деревьях легко трепещут в подводном течении, арки нежно серебрятся, и кругом, куда ни глянь, – цветы. У русалок нет слова «работа», но есть слово «любовь», и возможно, поэтому этот мир так прекрасен. Его любят, и он платит сторицей. А люди умеют работать, но о любви вспоминают только в песнях, книгах и кино.
Мимо меня пробежал краб-чистильщик, а за ним еще один. Если бы наши дворники были хоть чуточку на них похожи (не внешне, конечно), Земля бы вернула себе истинный облик лет так через пятьсот - или тысячу… Я посмотрела в безупречно бирюзовое небо. Оно было такое красивое, что хотелось отколоть маленький кусочек и вставить в золотую оправу. А потом носить его на пальце и любоваться. Да! Такова природа людей – мы всегда стремимся присвоить себе все самое лучшее и красивое, но не умеем эту красоту сохранить.
И мне стало стыдно за наши города, фундаментом для которых служат канализации, а крышей является смог, который намного хуже самого страшного сказочного дракона. И грустно, потому что мы планомерно сами себя уничтожаем. Наша еда содержит столько отравы, что легче, проще и даже безопаснее было бы принимать яд в чистом виде. В нашем воздухе химических отходов явно больше, чем кислорода. Наши моря и океаны бездонны - из-за отходов, скрывающих дно. Наша земля, Земля… Разве возможно залечить раны, нанесенные ядерными взрывами? В горле застрял комок…
Оранжевый океан, этот необъятный водный мир – находка для океанолога, но какое счастье, что люди о нем не знают. Когда стемнело, я заплыла на очень симпатичное дерево и долго думала о том, что сказала Ариелла. Для меня она оказалась голосом из песни про «Прекрасное далеко». И для себя я все решила, а люди… Их не переделаешь. Человека нельзя заставить захотеть. С этими мыслями я уснула...

***

Было тепло и мягко. Радость выходного смешивалась с пряным ароматом травы. Я счастливо улыбнулась и, потянувшись, открыла глаза.
Лучики рассветного солнца пробивались сквозь листву, и она становилась зеленым золотом, а легкий ветер превращал ее в светомузыку. Неожиданно свет заслонила чья то тень, а затем появилось лицо, с невероятно красивыми чертами и обрамленное золотыми волосами.
- Леголас??…

[Irena]

№ 3

Звезды Тома Рейли.

Том Рейли вздохнул и потер перепончатой лапкой нос. Скучный вечер. Мать возится с малышкой Лили, отца нет, дед, наверное, сидит сейчас на своей любимой ветке и курит трубочку. Чем заняться? Он протянул лапку к столу, там в деревянной миске лежали остывшие уже гуррановые оладьи. Том их обожал! С соком аркумы они вообще прелесть! Но мать сердито буркнула:
- Брысь! Отцу оставь. И так уже слопал полмиски! Иди, лучше, деда домой зови, поздно уже, неровен час, хиису на ужин угодит!
Том вздохнул и направился к двери. Но выйти не успел – она распахнулась, резко, как от удара, и в хижину вошел отец.
- Кайсы поспели! – торжественно объявил он.
- И что?? – хмуро ответила мать.
- Капитан сказал, завтра все идем кайсить!
- Никуда ты не пойдешь, - спокойно сказала мать, укладывая в колыбельку малышку Лили, - знаю я твои кайсы. Накайсишься в зюзю!!
- Ну, че ты, правда, - забормотал отец, - ну все же идут, Дори…
- Ты знаешь, что я пойти не могу, - раздраженно заговорила мать, - у меня Лили. И с кем ты пойдешь? Кто с тобой в пару станет? Толстая Лиз? Или Деби, которая только вот под ним еще… - она резко махнула рукой в сторону Тома Рейли, потом осеклась, потом сказала:
- Томас! Иди, зови деда домой! Нечего тебе тут!
Том вздохнул еще раз и поплелся на Ветвь. Она была длинной и широкой, места хватало всем, тянулась вдоль всего поселка, уходя вдаль, на другие Ветви, и выбрасывая задеревеневшие отростки вверх, на другие ярусы. Уже темнело, обычный, постоянный, обволакивающий все туман становился из полупрозрачного – молочно-серым. Том уже плохо видел окружающее обычными глазами, и потому открыл третий – посреди лба. На привычные очертания окружающего его сплетения ветвей и листьев наложилось изображение всего, но с красными точками. Это были места, где двигалось что-то живое. И самым крупным было неподвижное красное пятно неподалеку, там, где их Ветвь встречается с чужой Ветвью. Это был дед. Том вспомнил про хиисов и побежал к нему.
- Пошли, - дернул он за руку старика, - мамка гурранушек напекла. Вкусные!
- Чего там? – дед кивнул в сторону хижины.
- Ругаются… – философски заметил Том.
- Тогда посидим, - сказал дед и зачмокал, раскуривая трубочку по-новому.

И они посидели, молча, вглядываясь в сгущающийся туман. В хижине слышались выкрики, потом стало тихо, но никто не выходил. Том хотел было возвращаться, но дед дернул его за руку:
- Сиди еще!
Пришлось сидеть, хотя было скучно. Том зевнул, потом спросил:
- Дед, ты внизу бывал?
- Что я там забыл, - буркнул старик, - там одна вода и вода, из которой растет Дерево. И тьма непроглядная. Там тебя слопают, и каюк.
- А вверху ты бывал?
- Туда нельзя, там тоже каюк.
Том нахмурился. Ну что за дела! Везде у деда каюк. Наверное, ему просто было лень куда-то идти! Он еще раз вздохнул, и попросил:
- Дед, дай амулет поглядеть.
Старик кашлянул, выпустил коготки, почесал себе шишковатый, покрытый наростами и жесткими бляшками бок, потом таки стащил с шеи висевший на крепкой тиуровой бечеве амулет. Он был плоский, полустертый, по центру его сверху вниз шли какие-то непонятные значки. Том не мог их прочитать, но что это – знал.
- Это мы? – спросил он, тыкая тонким суставчатым пальцем в значки.
- Да, - ответил дед, - это мы, Рейли. Мне этот амулет дал мой отец, а ему – его отец, а ему – тоже его отец, а самый первый Рейли, носивший его на своей шее, был Бог. Давным-давно Боги пришли с Неба, оттуда, где в Великой Пустоте живут звезды. Они выпали из Небесного Света в большом железном корабле, и те, что не умерли, стали жить с Людьми Дерева, и Главного Бога звали Дик Джонсон, и был он Капитан.
Том, конечно, про это все слышал сто раз. Но вопросы все равно оставались.
- Дед, а что такое корабль?
- Священный Дом такой, - кашляя, отвечал дед.
- А что такое железный?
- Сделан из железа, балда, - дед взъерошил густой ряд жесткой щетинки на голове Тома. Тот недовольно фыркнул, щетинки, полосой шедшие вдоль спинки, встали дыбом. Ну что это дед с ним как с маленьким, право!
- А что такое железо, ты и сам не знаешь, да? – едко спросил он деда.
- Знаю, - важно ответил он, - это священный металл.
Ну, что такое металл, Том не стал спрашивать. У него был припасен еще один вопрос, самый убойный:
- Дед, а что такое звезды?? – и добавил поспешно: - Те, что живут в Великой Пустоте?
Тут старик задумался. Уж он и трубочку сосал, и бока чесал, и седую щетину на голове топорщил. Наконец нехотя ответил:
- Ну…. Звезды…. Они…. Они, брат, такие. Они – красивые!! – и он развел в стороны руки, изображая на лице восторг. Потом добавил:
- И мерцают!!!
- Как?? – охнул Том. Про это он слышал в первый раз!
- А вот так, - сказал дед и начал складывать и разводить ладони со скрюченными пальцами, - ты на них смотришь, а они – вот так…
Том уже было ухватился за деда и намеревался тут же выпытать у того все про звезды, но вышла мать и позвала их спать.
Дед заснул сразу, а Том думал.
Звезды есть, это точно.
Они – вверху. Там, где кончается их Дерево. Правда, Том там ни разу не был, и отец его не был, и дед. Но дружок Тома, Фил, видел одного чужака, с которым его семья встретилась на Перекрестке, и тот чужак говорил, что его дед звезды видел. Значит, надо идти вверх! Пока не кончится дерево. А вдруг там кончается мир?
- Подумаешь, - сонно зевнул Том, - всегда же можно назад, вниз, домой…

Наутро все переменилось. Пришел мамин брат, дядя Джек, и стал просить, чтобы Тома отпустили с ним, за кайсами. Оказывается, его жена этой ночью родила третью девочку!! Дядя Джек был рад, но пришиблен, и кайсы были ему весьма кстати. Мать нахмурилась, но Тома все же отпустила. Правда, перед тем взяла с дядьки Джека обещание, что с Томом ничего не случится.
- Что ты, сестра! – стал яростно заверять ее Джек, - да я ж его как родного!!!
- Наклюкаешься там кайсов…
- Да мы ж только работать будем!!!
И, правда, до обеда они честно собирали кайсы. Дядя Джек рвал их, а Том складывал урожай в большие ворончатые листья дерева нут. Порой дядя Джек отправлял пригоршню кайсов в рот, быстро глотал их, потом крякал, нюхал рукав и рвал ягоды дальше. Потом был обед, а после обеда дядя Джек сладко уснул, похрапывая и сонно бормоча что-то…
И вот тут-то Том рванул вверх.

Вначале идти было легко. Места знакомые, хоженые, ярусы не чужие, живут там тоже такие же Люди Дерева, как и семья Рейли. Том знай себе перебирал лапками и поднимался все выше и выше. Потом пошли Заросли. Здесь туман был пореже, света с неба – побольше, и листьев – тоже гораздо больше. Тому приходилось буквально продираться сквозь сплетение веток, листьев, ползучих ростков и воздушных корешков. Потом он нашел Ветвь, на которой было полным-полно грибасов, и набросился на них, поедая сочную хрустящую мякоть и запоминая место. Ему было весело. Приключение получалось замечательным!! Вдруг его ноздри услышали жесткий чешуйчатый шорох, и Том похолодел.
Хиис!!!
Не помня себя от страха, он кинулся было вниз, но звук шел оттуда, значит, хиис двигался от нижних ярусов. И Тому ничего более не оставалось, как вновь рвануть вверх, но уже гораздо быстрее, чем ранее. Он летел, не разбирая дороги, надеясь лишь на то, что тяжеловесный хиис побоится подниматься так высоко… где так пусто… и где так светло!!!
Том замер, пораженный. Тумана не было!!! Оказывается, убегая от хииса, он намного продвинулся вверх. Вокруг него был сплошной Небесный Свет и редкое сплетение тонких ветвей, отходивших в сторону от Ствола Дерева. Да и Ствола, собственно, тоже не было – исчез он, истаял, превратился во что-то вроде Ветви, только смотрящей вверх. Том еще быстрее заработал руками-ногами, цепляясь коготками за ветки, и, наконец, что-то сильно ударило его по глазам, заставив зажмуриться и согрев ему лицо. Том замер, потом вздохнул. Потом поудобнее уселся на ветке и осторожно открыл глаза.
И ахнул!
Перед ним была Пустота, та самая Великая Пустота!! Она вся была пронизана Небесным Светом, родной и привычный Тому туман остался где-то там, на нижних ярусах, а здесь все купалось в свете – и Дерево, слегка покачивающееся от ветра за спиной Тома, и редкие ветки, длинные, будто хлысты, отходившие от Дерева во все стороны, и грозди громадных душистых цветов, каждый размером с голову Тома, болтавшиеся на конце этих длинных хлыстов. И – звезды!!!!!!!!!!!
Том даже онемел от неожиданности. Они были совсем рядом – звезды! Они порхали в воздухе, перелетая от цветка к цветку, и мерцали, складывая и раскрывая пестрые, сияющие, переливающиеся крылья. Том устроился на ветке поудобнее, привалился к стволу и замер, потеряв дар речи от восхищения…
Шло время – неспешное, однообразное, никуда не спешащее в этом мире время. Том сидел на ветке, наблюдая, как по Небесному Свету ползет громадный слепящий шар, который заставлял слезиться его не привыкшие к солнечному свету глаза. Откуда-то издалека дул ровный, сильный ветер, приносивший сладкие запахи цветов и мягкие запахи свежей воды. Он нежно раскачивал верхушку Дерева Тома, а вдалеке, в туманной дымке, виднелись верхушки других Деревьев, на которых жили другие люди Дерева. Деревья росли из Воды, которая была внизу. Их было много, Деревьев, про это Том узнал от Фила, а Фил – от своего отца, потому что его отец был Джонсон, или Капитан, и знал много чего всякого, простым Рейли неизвестного. Фил говорил также, что еще ниже, под Водой, есть что-то твердое, куда уходят корни Деревьев. Может, и так. Тому сейчас было все равно. Его охватило полное, всепоглощающее блаженство. Он смог!!! И вот они – звезды! И нипочем ему хиисы и дедовы запреты! Он смог, он дошел, и плевать ему, как он будет возвращаться и что скажет мать! Он видел звезды!!!

Маленький, щуплый человекообразный мальчик сидел на вершине сложного биологического сообщества, именуемого Дерево. Сидел, глядя восторженными, слезящимися глазами на закат. Солнце этого мира плавно и торжественно опускалось в воду на западе, точно так же, как Солнце иного мира, когда-то, в необозримой древности, опускалось перед его предком в необозримые кукурузные поля Айовы. Мальчик был счастлив, и это было хорошо. С этим счастьем он вернется назад, и с этим счастьем он проживет остаток своей жизни, который будет совсем небольшим. Ибо для его незащищенного тела, покрытого лишь тонкой кожистой оболочкой, полученная сегодня доза солнечной радиации будет смертельной.
Но Том Рейли видел звезды!

[Irena]

№ 4

Легенда о великом потопе.

И был день, и была ночь. И пришло горе. Беда за бедой накатывала на великий народ.
Сначала пришел туман ядовитый и удушающий. Вода стала зловонной, тягучей, не пригодной для питья. Едкая слизь, убивающая все живое, расползлась по земле, покрывая дороги и дома. Мор напал на деревни и поселки. Тысячами свозили тела на погост. Священники не успевали отпевать души усопших. По дорогам потянулись кликуши, предвещающие конец света. То тут, то там в трактирах вспыхивали разговоры про мудрого старца, живущего высоко в белых горах, в непроходимых пещерах. Из уст в уста переходили слухи о том, что знает мудрый старец все тайны мирозданья и имеет мудрый старец ответы на все вопросы. Может подсказать мудрый старец, как справиться с этой напастью. Отправились первые смельчаки пересекать равнину, заполненную ядовитой слизью и смертоносным туманом. Карабкались смельчаки на крутые, отвесные белые скалы. Не дошел ни один из первых смельчаков до мудрого старца.
И вымер каждый третий, населявший некогда благостный мир.
Разверзлись хляби небесные, и пришел дождь. Нет, не дождь - ливень, какой еще не видели в этой местности даже старики. Он хлестал тугими упругими струями, смывая вонючую слизь с земли и домов. Вода вернулась в свое первородное состояние. Мор отступил. И возликовал народ...
Но ливень шел и шел, не собираясь заканчиваться, заливая все пространство, смывая со своего пути все, что попадалось, живое и мертвое. Скоро небесные воды покрыли деревни, поселки и города. Скрылась вся суша под волнами великого потопа. Только за горизонтом, говорят, все так же поднимались над водой неприступные белые горы.
И снова уменьшился на треть некогда великий народ...
Оставшиеся в живых сделали огромные плоты и лодки, погрузили на них свой скарб, и отправился водный караван за советом к мудрому старцу. Но неприступные белые горы встретили смельчаков. Огромные волны с гребнями белой пены носились по бескрайнему морю, не позволяя лодкам и плотам пристать к белым горам. Только самые-самые смелые и отважные смогли пристать к белым горам. Высоко поднялась вода, вот уже и видны вершины белых гор, но белые горы были отвесными и скользкими, как будто намазанными маслом, и лишь самые ловкие и смелые смогли взобраться на вершину огромных и неприступных гор. Оглянулась горстка счастливчиков назад, на оставшихся внизу. И увидели они страшную картину. Открылась в бескрайнем море бездна, и стала поглощать воду. Огромная воронка крутилась, втягивая в себя небесные воды, лодки, плоты и остатки великого некогда народа. И не было скорби предела.
Пришли оставшиеся в живых смельчаки к мудрому старцу, и спросили они: «Ответь, Мудрейший, за что гневаются на нас боги? За что погиб великий народ?» И ответил мудрейший: « Давно я живу здесь, дети мои. Вот уже второй потоп я вижу в своей жизни. Когда во времена первого потопа я пришел сюда с друзьями своими, то открыл нам тогда живший здесь мудрый старец страшную тайну. Наши боги боятся нас… Когда нас станет слишком много, то станем мы сильнее богов. Вот поэтому посылают боги нам страшные испытания, в которых выживают только самые сильные, умные и ловкие. Спускайтесь, дети мои, в равнину. Делитесь и размножайтесь, и заселяйте равнину потомками своими, и будет этот народ велик, и когда-нибудь сведет он счеты с жестокими богами. Лишь один останется здесь со мной, чтобы сохранить эту истину для потомков».
И был день, и была ночь, и схлынули великие воды, и открылась плодородная равнина, и ждала она детей своих, чтобы вернули они ее к жизни. И вернулась горстка смельчаков в равнину, чтобы продолжить этот вечный цикл. И делились они, и размножались, и молились они, проклиная жестоких богов…

- Влад, в конце концов, ты вылезешь когда-нибудь из ванной? Сколько можно? Второй час бултыхаешься.
- Уже вытираюсь…
- Не забудь вымыть ванну, а то бактерии разведутся…

[Irena]

№ 5

Водный Мир

Надеюсь, Станислав меня простит…

Планета была полностью покрыта водой. Лишь кое-где из воды поднимались маленькие островки, поросшие бурой растительностью, чаще встречались голые скалы причудливой формы. Да и то - на планете, вероятно, была высокая тектоническая активность, и периодически одни островки опускались в океан, а другие поднимались из него. Океан кое-где был не очень глубокий, вода была насыщена взвесью песка и илом и от этого была красноватой и густой, как кисель. Планета была открыта около двухсот лет назад, а колонизована и того меньше. Сначала планета-океан никакого интереса не вызвала, но, когда зонды кораблей-первопроходцев собрали анализ донного песка и придонного слоя коры планеты, начался ажиотаж. Золото, платина, серебро, редкоземельные металлы, нефть, драгоценные камни, ценные руды. Чего там только не было – вся палитра полезных ископаемых. И ни одного признака разумной жизни. Растительность на немногочисленных островках была скудная, зато живность, обнаруженная в море, поражала разнообразием. Сначала планету посещали только скудные экспедиции ученых, потом, узнав о сокровищах, потянулись старатели – авантюристы всех мастей. Постепенно о богатой планете узнали могущественные промышленные земные корпорации, и на планету отправился первый промышленный добывающий комплекс. Но, когда должен был прибыть комплекс, случилось несчастье. В момент, когда он собирался входить в верхние слои атмосферы планеты, на солнце планеты случилась нейтронная вспышка, которая сожгла все приборы и электронику кораблей. И все они рухнули в океан. На самой планете вспышку не почувствовали из-за каких-то специфических свойств атмосферы, обо всем узнали лишь из рассказов немногих спасшихся людей. С этих пор люди стали заложниками Водного Мира. Так как вспышки на солнце теперь происходили регулярно, ни один корабль не мог улететь с планеты или спокойно сесть на неё. Все попытки заканчивались одинаково – падением в океан. Людям пришлось выживать на планете самим…

…Жара! Ни единого дуновения ветерка. Только жгучая, палящая жара и духота. Рыбак – худощавый, смуглый и голый по пояс юноша, - накинув на спину смоченную в воде рубашку, бессильно сидел в лодке и, прислонясь к борту, дремал. А чем еще можно было заниматься в этом чертовом мире, почти полностью покрытом водой?!! Запасов рыбы и водорослей хватало еще на пару дней. Лодка была привязана к штырю, вбитому в небольшую скалу, которая возвышалась над водой. Весла валялись на дне лодки. И, не встречая преград, всюду сияло жаркое, ослепительное солнце.
… Громкий всплеск разбудил парня. Он с испугом резко вскочил и осмотрелся вокруг. Не хватало еще нарваться на Падонков. Ему и так неплохо досталось в прошлый раз. Хотя ему особо нечего было беспокоиться – что у него взять? Старая ветхая лодка с давно заглохшим движком, пара мешков вяленой рыбы и сушеных водорослей, старенький, барахлящий дистиллятор. Стоило это всё не больше пары Литров. Однако тревога была ложной - вроде бы никого не было видно, ни рядом, ни на горизонте. Парень перевел дух. Тут снова раздался всплеск, из-за скалы. Парень прильнул к шероховатому камню и осторожно выглянул из-за него. И обомлел. За скалой, в ее тени, в воде плескалась очаровательная полуобнаженная девушка. Роскошные рыжие волосы прилипли к худеньким тонким плечикам, на бледном, но невероятно красивом лице сверкали зеленые озорные глазки, часто вздымалась высокая красивая грудь, укрытая в оправу купальника из синих морских ракушек…
Парень покраснел, но подглядывать не прекратил. Никогда он не видел так близко почти обнаженную девушку.
А девушка резвилась в воде и радовалась жизни. Капли воды стекали с груди по тонкой талии на роскошные бедра, укутанные в полупрозрачную зеленую ткань. Рядом в пене волн мелькал её блестящий изумрудной чешуей рыбий хвост…
Хвост? Хвост! Русалка! Рыбак выпучил глаза и, поскользнувшись, рухнул со скалы в воду, подняв фонтан брызг. Вынырнув, он лицом к лицу столкнулся с красивой рыжей и хвостатой незнакомкой. Она с любопытством его рассматривала.
-Ттты кто? Как тебя зовут? - заикаясь от удивления и смущения, спросил он.
Она только пожала плечами:
-Не знаю. А ты кто?
-Я – Тим, - шмыгнул носом парень. – А я знаю, кто ты! Ты – русал… Руся. Я буду звать тебя Руся!
-Тим. Руусья, - протянула русалка. И прыснула со смеху. - А мне нравится! Поплаваем вместе? Догоняй!
Она схватила парня за руку, прижалась к нему горячим телом и тут же, отпрыгнув на пару метров, нырнула.
Они плавали наперегонки, ныряли, плескались водой друг на друга. Тим играл с Русей так, как будто хотел наиграться за все свое детство. Детство, которого не было.
Родители пропали, когда ему было лет 10. Просто не вернулись с рыбалки. Может - нарвались на бандитов, может - попали в бурю. С тех пор он выживал, как мог. Ловил рыбу, искал моллюсков, сушил водоросли. И мечтал. Мечтал об играх, о друзьях, о тех, кто бы его любил.
А теперь он был счастлив. Правда он задавал себе вопрос, кто она и откуда взялась, но не мог найти ответа, а спрашивать не решался. Да и не все равно? Руся ему смутно напоминала русалку из мультфильма. Когда-то давно он мечтал о том, чтобы хоть кто-то с ним дружил, и представлял своими друзьями героев мультфильмов. А в русалочку, кажется, даже влюбился.
Увлекшись, они не обращали внимания ни на что. А зря. Неподалеку от них, за скалой, раздался никем не замеченный всплеск. Потом еще один, и еще. И вдруг неожиданно из-за скалы выплыл катер с самодельным парусом. На его борту большими корявыми буквами красного цвета было написано «Аццкие Падонки».
Тим обернулся. Его сердце похолодело от ужаса. Это были бандиты – гроза всех жителей Водного мира – Падонки. На носу катера сидел высокий скуластый блондин с резкими, острыми чертами лица. Поодаль стояли два мордоворота – негр с огромным тесаком и вооруженный ружьем бледный брюнет.
-Превед! Рэмбо, ты смотри, какая прееелесть! Такой релакс и без нас! Как же так? - блондин покачал головой. – Дама, не желаете прокатиться с ветерком? С серьезными мужчинами, а не с сопляками!
Русалка доверчиво повернулась к катеру и только открыла рот, как один из мордоворотов выстрелил в неё из пневматической пушки. Большая крепкая сеть охватила девушку. Русалка с криком забилась, но сеть держала крепко.
- Ого! Грон! Она того, это – с хвостом! - ухмыляясь, сказал чернокожий амбал. Блондин несказанно удивился.
-Ну надо же! Молодец, Конг! Сколько живу в этом долбаном мире, а такого еще не видел. Чудеса! Ну, малыши, Босс сегодня будет доволен. Думаю, не меньше десятка Литров каждому выдаст.
- Это самое, Грон. А может, Босс нам и Спирта даст? - с тоскливой надеждой в голосе спросил бледный громила.
-Хм, может и даст, - с сомнением в голосе процедил Грон. – Хватит языками чесать, тащите её сюда.
Два бандита втащили на катер сеть с бьющейся в ней русалкой, присели возле неё и начали бесцеремонно разглядывать.
- Грон, а может нам её того? Сто лет, как бабы не было! Еще и такой! - облизнулся негр.
-Ага!, - радостно поддакнул ему Рэмбо.
Блондин поднялся, подошел к затихшей добыче и осмотрел её.
-Можно и того, Конг…, - лениво сказал он. – Только о Литрах, и уж тем более о Спирте можно забыть. Босс не любит б/у. Если узнает… Оно вам надо? Да наша Корова вам за Литр…
-Да достала эта Корова! - в сердцах брякнул негр. - Видеть её вымя уже не могу. А тут…
И он снова пощупал взглядом фигуру съежившейся девушки.
Но Рэмбо был другого мнения.
-А по мне, так со Спиртом и Корова сгодится. Эх, если бы Босс дал Спирту…
Взгляды всех трёх бандитов еще раз прошлись по девушке. В их душах происходила неравная борьба между похотью, страстью к наживе и тягой к Спирту. Наконец, Основной Инстинкт победил.
-И говоришь, скока нам Спирту босс может дать за неё, Грон? - с сомнением в голосе спросил громила по прозвищу Кинг-Конг.
Всё это время оцепеневший от страха, прижавшийся к скале Тим наблюдал за происходящим,, парализованный ужасом. Увидев, что бандиты собираются отплывать, он собрал всю свою волю в кулак и с диким криком прыгнул на борт бандитского катера - и… его встретил мощный удар кулаком в глаз. Удар отшвырнул подростка далеко от катера прямо в воду. Теряя сознание, Тим успел услышать слова одного из бандитов:
- О, а у этого недомерка есть еще вполне приличная посудина!…
…Жара! Солёный вкус моря на губах. Прохладный шероховатый камень под головой. Боль, пронизывающая каждую клеточку головы. Тим с трудом открыл глаза и посмотрел мутным взглядом вокруг. Скала, океан, солнце, жара. Вроде всё как обычно, но чего-то не хватает. И тут он вспомнил. Руся!!!... Он стиснул зубы от боли, физической и душевной.
-Что делать? Что же мне делать?!!
Когда боль стала утихать, Тим стал соображать, как ему поступить. С детства он рос хилым, одиноким и робким мальчиком. Не умел, да и не хотел драться, и всегда боялся боли, чужих кулаков, страшился отстаивать свое мнение. Вот и теперь он боялся бандитов, их кулаков, оружия. Но в нем что-то изменилось. Он стал кому-то нужен. Руся нуждалась в нем. И Тим, наконец, решился. Он разбежался и прыгнул с края скалы вниз – в черный омут глубины. Нырнув, он скользнул по знакомому колодцу на дно. Там был его дом. Когда то, давным-давно, его родители спаслись с корабля одной из экспедиций, упавшего в океан. Спаслись на спасательном модуле, упавшем на самое дно. Этот модуль и стал их новым домом. О нем никто не знал, там они коротали свои дни за чтением книг, просмотром фильмов и воспитанием сына. И сейчас Тим снова плыл домой. Он привычно заплыл в люк, задраил его, пересек разделительный шлюз и, изможденный, поплелся в жилой отсек. Тут было все, что ему нужно. Пакет с аварийным запасом еды, бутылка противного, но жизненно необходимого дистиллята, последняя канистра с драгоценными Литрами топлива (НЗ!!!) и ключ от двухместного скутера. Последнего из двух скутеров модуля. Первый пропал вместе с родителями. И еще он взял отцовский большой нож. На всякий случай.
Через час он уже сидел в скутере, расправляя самодельный парус, и правил в ту сторону, где находилось логово Падонков. Надо доплыть до вечера, но драгоценное топливо надо беречь, оно скоро понадобится. Днем у него все равно шансов нет, а вот вечером… Надо грести. Оставалась надежда, что с Русей за это время ничего не случится…
…На океан спускалась спасительная прохлада вечера. Надвигались сумерки. Плавучий город бандитов тихо покачивался на волнах. Два десятка катеров, сцепленных между собой, были слабо освещены тусклыми огнями фонарей. В центре городка находилось самое большое судно – яхта главаря. В главной каюте яхты…
-Добрый вечер, Босс! - скуластый блондин заискивающе улыбнулся.
-Как дела, Грон? Привез что-нибудь интересное? - по губам сидевшего скользнула улыбка. Он прикурил сигару.
-О, все хорошо, Босс! - засуетился Грон. - Налог собрали. Еле привезли. 25 мешков водорослей, 20 мешков рыбы, 10 ящиков разной утвари. Некоторым придуркам пришлось морду набить, двое сопротивлялись – мы их пришили.
-И это всё? Ты меня разочаровываешь! - в глазах главаря тлел огонь.
-О, нет, что Вы, Босс! Еще мы забрали немного камушков и самую главную драгоценность! Рэмбо, тащи!
Через несколько мгновений на роскошный ковер каюты посадили слабо сопротивляющуюся девушку, у которой были крепко связаны руки. Русалка испуганно сжалась перед креслом.
Глаза видавшего многое главаря расширились от удивления, рот раскрылся, выронив сигару.
- Да, Грон! Сегодня ты сумел удивить меня! - через несколько мгновений, оправившись от неожиданности, сказал главарь. – Эта чертова планета постоянно преподносит сюрпризы. То призраки по ночам, то это. Оказывается, ещё и где-то в глубине есть разумная жизнь. Русалки, значит… С ней кто-то еще был? Другие русалки?
Он поднялся и зашагал по каюте, хищно поглядывая на подручных.
- Нет, Босс! - испуганно промямлил Грон. – Мы нашли только её. За дальними скалами, на Востоке. Рядом вертелся какой-то пацан, напал на нас, пришлось пристукнуть.
- Ясно! Ничего нормально сделать не можете! - полыхнул гневом главарь. – Надо было мальчишку тоже привести. Может, он что-то знал!
- Ну да ладно… - он чуть смягчился. - Вы заслужили награду. Просите, чего хотите. Одноглазый Джо вам выдаст. Только не борзеть! А я пока поговорю с очаровательной гостьей.
- И спирту можно? - с надеждой спросил Рэмбо и сразу получил тычок в бок от Грона.
Босс сделал вид, что ничего не слышал. Он присел на корточки возле пленницы, приподнял её подбородок и заглянул в глаза:
- Ну что, цыпа? Будешь отвечать на вопросы? Откуда ты взялась? Кто вы? Где живете? Сколько вас? Какое у вас оружие?
Измученная русалка лишь выдавила из себя:
- Я ничего не знаю, ничего не помню. Мне больно. Отпустите меня!
Разъяренный главарь вскочил и зло посмотрел на съежившегося Грона. – Идиоты! Кто бил её по голове?! Будет вам теперь награда! Вон отсюда, пока я вас всех не прибил!
Компания Грона мгновенно ретировалась. Босс кивнул молоденькой рабыне, испуганно забившейся в угол.
- Накормить, напоить, и в мою каюту, - его глаза хищно сверкнули - и он продолжил, говоря сам с собой. – Жаль, конечно. Но ничего. Сегодня повеселюсь, а завтра развяжем ей язык…
…Тьма укутала затихший плавучий город. Робкие огоньки фонарей тускло блестели в сумерках. Тим подплыл почти к самому городу, сложил парус и оставил скутер у торчащей неподалеку скалы. Единственный охранник, которого было видно, был далеко, да и то – прятался в тени, видимо, боялся ночных призраков. Тим хмуро усмехнулся собственным мыслям и, зажав в зубах нож, поплыл между катерами, тихонько заглядывая в иллюминаторы. Определив корабль главаря как самый большой, шумный и освещенный, он осторожно подплыл к его борту, стараясь держаться в тени. И вдруг услышал приглушенные крики и возню. Прислушавшись, он различил мужской голос: - «Ну, что, малышка, позабавимся? Как это у тебя снимается?» Потом вскрик и вопль: «Что это?! Кто ты такая?! ЧТО ты такое?!»
Тим схватил рукой нож и уже собрался залезть на борт, когда услышал громкий шлепок, шум удара и падения тела на пол. В следующий момент стекло ближайшего иллюминатора со звоном разбилось, и из проёма вылетела… русалка.
- Руся! - громко, вне себя от радости, закричал Тим. - Ныряй!
- Я с тобой! - всхлипнула она и обвила его шею руками.
Тим на мгновение опешил от неожиданности, потом тоже её обнял, поддавшись внезапному порыву нежности. Через мгновение опомнившись, шепнул: –Тогда плывем к той скале, там у меня моторная лодка. Только очень быстро!
Русалка кивнула и, махнув хвостом, нырнула в воды океана. Тим едва поспевал за ней. Городок зашевелился, просыпаясь. Замелькали огни, послышался тревожный гул голосов, зазвучали выстрелы. Парень и русалка доплыли до скутера, забрались в него, и Тим сразу врубил движок на всю мощность.
Босс в своей каюте, сидя с перебинтованной головой, раздавал приказы.
- Грон! Рэмбо! Конан! Конг! Терминатор! Догнать! Быстро! Взять живыми! Возьмите лучший катер! Топлива не жалеть! Награда – ЛИТР СПИРТА! Упустите – уничтожу!! - он держался за опухающий глаз и очень нехорошо улыбался. – «Вот я и узнаю, русалки – это рыба или мясо…»
Скутер Тима мчался с максимальной скоростью, какую мог себе позволить. Парень обнимал и успокаивал дрожащую русалку. Оглянувшись назад, он увидел на поверхности воды тени преследователей. Они приближались. Впереди выросла огромная гряда скал причудливой формы – видимо, недавно поднявшийся из воды новый остров. Между скалами виднелись три прохода. Не мудрствуя лукаво, парень выбрал крайний левый и направил туда скутер…
Вскоре к скалам на бешеной скорости подлетел катер бандитов. Грон раздавал приказы.
- Рэмбо, Конг! Берите скутера и плывите в левый и правый проходы. А мы поплывем прямо! Там шире.
Через минуту два силуэта промчали на скутерах в крайние проходы, а в центральный, взревев мотором, рванул катер.
…Рэмбо мчался по узкому проходу, желая как можно быстрее догнать! Схватить! Его грызла тоска по несбывшейся мечте – бутылке спирта, о которой мечтала его душа. Он до того издергался, что ему везде мерещился запах спирта. Но, проплыв еще немного вперед, он понял, что ему не кажется. Запах становился все сильнее и сильнее. Верзила долго боролся с собой, но, наконец, не выдержал и остановился. Вероятно, этот запах исходил от воды. Бандит наклонился, зачерпнул верной кружкой воду за бортом и с опаской понюхал. В нос ударил сильный запах сивухи. Рэмбо отхлебнул немного и чуть не сошел с ума от счастья. В кружке плескалась самая настоящая водка. Он пробовал ее очень давно, но вкус запомнил на всю жизнь. Забыв про Босса, Грона, задание, русалок и на всё наплевав, Рэмбо трясущимися руками наполнял живительной влагой все емкости, что взял с собой. Потом сам прыгнул в воду, решив напиться от души. Постепенно он опьянел, но продолжал пить и пить эту огненную жидкость, не останавливаясь, не помня себя от радости… пока не захлебнулся…
Чернокожий Конг молча мчался по извилистому лабиринту между скал. Ярко светила одна из лун. Проход петлял и изгибался, превращаясь в коридоры опасных отвесных скал с резкими поворотами.
- Петляет, как наклюкавшийся Рэмбо! - подумал Конг и ухмыльнулся своей шутке. Уверенно ведя скутер по лабиринту скал, он думал, что догоняет беглецов. Впереди показалась чья-то тень. На широком лице бандита расплылась довольная улыбка. Он стал нагонять тень и почти догнал. Присмотревшись, он увидел странную картину. Немного впереди него, летел, почти касаясь воды… мальчик-подросток в очках и странном балахоне, верхом на метле. Конг, остолбенев, наблюдал, как мальчишка выделывал немыслимые пируэты и вдруг, наконец, схватил мчавшийся еще быстрее впереди него золотой шарик и подпрыгнул на метле, весело крича от радости. Тут он заметил ошарашенного громилу, приветливо помахал ему рукой и быстро умчался вверх. В замешательстве Конг не заметил очередной резкий поворот, куда его скутер с треском и врезался…
Катер наконец вылетел из опасного прохода между скалами на открытый простор. Грон вздохнул с облегчением, но тут же начал со злостью думать, куда делись эти балбесы – Конг и Рэмбо. – «Наверно, отстали, идиоты!» - подумал он и со злостью плюнул. Тем временем впереди показался скутер беглецов. Грон радостно засмеялся и дал команду бойцам стрелять.
–Только цельтесь в мотор, идиоты!
Захлопали винтовки, выплевывая в направлении приближающейся цели рой пуль. Скутер беглецов вильнул и скрылся за еще одной скалой. Катер бандитов начал ее огибать и… это оказалась вовсе не скала. Перед ними высилась светящаяся призрачным светом громада боевого гравибота «Жемчужина». Хотя он давным-давно был потоплен Удачливым Рокки. Теперь этот затопленный гравибот, из всех щелей которого текла вода, тем не менее, держался на плаву и начал открывать пазы бортовых орудий. Грон открыл было рот, чтобы скомандовать «огонь», но обреченно умолк. В сторону катера полетели заряды пушек гравибота и две торпеды. Прежде, чем заряд смерти долетел до них, сердца бандитов от ужаса остановились. И они уже не увидели, как пули, снаряды и торпеды, мчавшиеся на них, рассыпались при ударе о них водными брызгами. Катер, без управления виляя из стороны в сторону, въехал в корабль-призрак и исчез вместе с ним в водяном облаке.
Скутер Тима все мчался и мчался в необъятную даль. Ничего не было видно в кромешной тьме, но он часто оглядывался в поисках преследователей. После обстрела, когда ему удалось укрыться за скалой, он их больше не видел. Но все равно не расслаблялся. Уставшая русалка облокотилась на борт скутера и, казалось, спала. Наконец, через некоторое время он успокоился и стал смотреть только вперед. Через час топливо подошло к концу, но он увидел недалеко чудную картину – небольшой остров, укрытый зеленью, где даже росло несколько деревьев…
Топлива скутеру хватило как раз до берега острова. Тим от радости подпрыгнул и начал трясти Русю.
- Ура! У нас получилось, мы уплыли от них, от всех! Руся!
Голова русалки безвольно откинулась. И только сейчас парень заметил маленькую дырочку и красное пятно на купальнике девушки. Ноги его подкосились, слова застряли в горле.
Он взял ее руки в свои и стал целовать ее лицо. Он звал ее - и не мог дозваться.
- Руся! Я люблю тебя!! Ты нужна мне, не уходи!!! - Но все было бесполезно.
Он попытался снять купальник, чтобы осмотреть рану, но увидел страшную вещь. Купальник не снимался. Он оказался единым целым с кожей девушки, лишь принявшей другой цвет.
Нервы Тима не выдержали, и он провалился во тьму…
…Тим очнулся на рассвете от поцелуя соленых губ. Открыв глаза, он, потрясенный, увидел склонившуюся над ним голову Руси в обрамлении копны рыжих волос. Озорные зелёные глаза сияли.
-Любимый, хватит спать, пойдем купаться!
Он ошарашенно на неё посмотрел, а потом сказал ей: - Позже! - И привлек к себе. Купальник её оказался нормальным и расстегнулся быстро…
Она лежала у него на груди и дремала. Он гладил её рыжие волосы и думал, глядя на неё:
- Я не знаю, кто ты. Я не знаю, ЧТО ты. Но я тебя люблю! А остальное – пропади все пропадом!

- Какие же они все-таки странные и забавные существа, эти люди, - подумал Солярис…

[Irena]

№ 6

Фантазеры

Тысячи и тысячи лет искали мы чужие миры.
Именно миры, не булыжники, щедро политые кислотой, подобно Венере, и не камень вперемежку с замерзшим аммиаком.
Кислород и воду.
Жизнь.
Искали? Нашли. Получите, распишитесь... Неизвестно, с какого перепугу, но планету назвали Тагута. Желтое же солнышко системы название не получило, так и оставшись номером каталога.
Прошло с тех пор сто двадцать два года.
Солнечную мы так толком и не освоили, лишь мародерствуем понемногу: где шахты поставили, где целые горнодобывающие комплексы. Колонии, конечно, построили, но только для обслуживающего персонала. Хм-м... «чайнатауны», да.
До собственного океана у нас руки тоже как-то не дошли. Зато на Тагуту снарядили корабль-автомат, стоимостью в годовой баланс крупной страны и размером в километр. Строили десять лет, всем миром, даже воевать от любопытства перестали.
Задача автомата заключалось в простейшей функции: прилететь, исследовать, установить плавучую платформу и смонтировать на ней гейт, он же Врата. Гейт – дело особое, ибо есть само по себе устройство, позволяющее, без оглядки на константу скорости света и прочую тоску от дедушки Эйнштейна, перемещаться из одного места в другое, мо-мен-таль-но. Повторить? Повторяю: сразу, одна нога здесь, другая уже за тридевять парсек.
«Пионер» (так назывался корабль-автомат) шел к Тагуте шестьдесят четыре года. Еще шесть лет он исследовал, монтировал, и прочее, и прочее…
Что у нас в сумме по годкам набегает? Восемьдесят лет. Из тех, кто задумал и приступил к осуществлению программы, остались в живых единицы, например – доктор Рам Кришнамурти, бойкий столетний старичок. Когда заработала станция «Водный мир», на тагутскую платформу высадилась первая исследовательская группа, во главе с доктором. Работа нашлась всему персоналу, всем шести с половиной тысячам человек, городок на платформе заселили быстро, дело даже до драк доходило и международных скандалов при распределении квот между странами.
Сказать, что ученые ошалели, разобравшись с тем, что успел насобирать "Пионер", – ничего не сказать. Вакханалия любопытства длилась уже третий год подряд. И что же в сухом, так сказать, остатке?
Планетологи с гидрологами сходу заявили, что такого не может быть: хоть и покрыта планета водой, но самое глубокое место - километр. Оси наклона к эклиптике нет (весна вечная), естественного спутника нет, гравитация почти земная, подводные течения отсутствуют как класс, толковых циклонов и то нет. Ни тебе штормов, ни бурь, только дождь постоянный, ровно от обеда и до заката. Сутки, кстати, те же двадцать четыре часа, зато год вдвое длиннее нашего.
Геологи плясали дольше всех, натурально - кто джигу, кто «барыню»: под поверхностью дна одна сплошная нефтеносная линза. После утечки информации платформу трижды пытались взорвать, то ли арабы, то ли всякие «Шеллы» с «БиПи». Кстати, вот тогда и выписали на платформу бригаду специальных сил войск ООН. Как всегда, "трубу сторожить".
У биологов и прочих же натуралистов поначалу разбежались глаза. Особенно у биологов: живая органика кишела повсюду. Она пронизывала неглубокие толщи воды, заполнила воздух. Создала плавучие мангровые острова и обосновалась на них. А как вы думали? Про Саргассово море слышали? Это прообраз подобного развития дела – заболачивания. Эволюция, как паровой каток, преобразует любую среду обитания...
Но живые формы практически ничем не отличались от наших: никаких тебе белков на кремниевой основе, никаких трехглазых чудовищ. Деревца и травки на островках растут, комарики да стрекозки среди них порхают, рыбки да тюленьчики разные в воде плавают (где она от мангров свободна), по поверхности островков сухопутная шушера копошится, тоже особо ничем не примечательная. В воздухе же обосновались существа, от наших птичек не отличимые. Если и встречалась какая кошка, то на нашу кошку похожая до мельчайших деталей.
Обидно, да?
У чертей на куличках, а все такое же, никаких тебе удивлений. Даже агрессивные формы практически отсутствуют, в смысле, крупные хищники. В водоемах водятся, а на суше – как отрезало. Кстати, о чертях… Высшую ступень местной биосферы занимали именно они, черти. А как еще этих существ назвать, если похожи они, как две капли воды, на болотную мифологию? Рога? Есть. Хвост? Присутствует. Даже пятачок, и тот на месте. С копытами только беда – нет копыт, вместо них лапы с перепонками, по болотам ходить и в них же плавать. Последнему способствовала раздельная система дыхания – и легкие в наличии, и жабры есть. А так, в общем и целом, черти вполне теплокровные и млекопитающие.
И единственные, кто абсолютно не вписывался в основы развития на планете.
Самое смешное, что они же и оказались местной разумной формой. Дикой, но разумной: хоть огня и не знали, но горшки лепили, хатки строили, на живность охотились безо всякого металла либо камня (а где его взять? только на дне), даже огороды на манграх организовывали.
Как вы понимаете, с открытием диких, но симпатичных аборигенов начался рай уже для антропологов и прочих этнологов. Скучный, правда, рай: ничем те аборигены от диких папуасов не отличались, разве что друг друга не убивали.
Вообще.
Табу у них такое, что ли? Странные, право слово…

Алексей Иванов, бывший студент, а ныне рядовой первого класса, сидел на краю платформы, болтал ногами и тоскливо поплевывал в зеленоватую воду. В толще кто-то лениво копошился, по поверхности то тут, то там, разбегались круги, Лёшика мутило все больше и больше. Ну да, есть такое слово – «похмелье»... Размазав по щеке здоровенного комара, Лёшик поправил очки и зло покосился на напарника по посту, рядового Ганса Штиммера. Стоит себе, облокотился на станок пулемета, и хоть бы хны ему, ни тебе похмельного синдрома, ни расстройства души. «Вот же с-с-скотина нерусская!» - Иванов мгновенно рассвирепел:
- Ганс, какого ты вчера свой шнапс приволок!? Тебе чего, мало было?
Штиммер оторвался от улыбчивого созерцания далей:
- Алексей, ты же сам сказал – «догнаться надо»! Я, конечно, русский не очень хорошо знаю, но эти слова выучил. А ты же именинник, твой базар – закон.
Лёшик булькнул и попытался поглубже натянуть форменную кепи на выгоревшие кудри:
- Козёл ты, Ганс. Сам-то пить не стал…
- Лёша, ну и кто тебя заставлял бутылку в одиночку… добивать, да? Кто? Я? Ага, все дурь твоя заставила! Шовинист хренов… Выпендрежник! – Штиммер сказал, как припечатал.
Лёшик отвернулся, не желая признавать очевидное: действительно, дурь. Кто за хмельной язык тянул? Ведь в первый раз так клюкал, если не считать пьянку по поводу поступления в институт… «Я - русский! Я всех тут вас, нерусей, перепью!» - а как на него посмотрел тогда рыжий Тошик Хонда! Попробуй, отступи… вот теперь мучайся, добавив в комплексе еще и похмелье. И Гансу хоть заобъясняйся, что пить заставила не просто удаль, а тоска. Хрен он поймет, немчура проклятая, ибо чисто русская-то тоска, от которой безобразничают неоглядно и даже вешаются порой. Двадцать лет вчера стукнуло, силы молодые играют, а на этом болоте еще три года куковать, и никакие гроши той скуки не скрасят. Гансу что? Либерализм и орднунг. Орднунг и либерализм. Кто тебя заставлял контракт подписывать, Алексей Владимирович? Никто не заставлял, сам подписал, как миленький. Студент-лингвист, четыре языка… Ага, подписал бы, если бы пенделя из института за неуспеваемость не наладили! Хотел денег заработать? Капают кредиты, и нехилые, только получить их можно лишь после демобилизации! Хотел на другую планету посмотреть? Любуйся, Лёшик: фигня, что планета та - сплошное болото!
Болот же Лёшик не любил до душевного трепета, с детства еще, с васюганской заимки деда Трофима Петровича. Что те болота? Гнус, трясины да тоска по оставленному дома компьютеру.
Однако, Васюганское хоть и большое, но не бескрайнее.
А тут? Целая планета.
Болота и аборигены.
С одним из аборигенов Лёшик познакомился месяца три назад. Трехкилометровая платформа станции принайтована к островку, на котором располагалась деревенька Айдара (так звали паренька). Меновой базар располагался сразу за неширокой полоской воды, в которую сейчас поплевывал Иванов, и бурлил тот рынок от рассвета и до заката: аборигены выменивали всякую всячину у пришельцев на местную пищу или сувениры. Лёшик тогда поменял у аборигена свой швейцарский складник на огромную вязанку вяленой рыбы. К пиву. Пиво на станции продавали, хорошее, чешское, а вот с рыбой беда… Хоть у аборигенов учись, как рыбешку в болоте брать.
В процессе торга разговорились, оказалось, пацан очень неплохо владеет русским (На уровне того же Штиммера. И откуда только? Все остальные черти и двух слов связать не могли.) и может заменить собой энциклопедию по местному миру. Для Алексея хоть какое-то развлечение, помимо шашней с сестрами станционного медцентра.
Из-за пива Лёшика тогда бесцеремонно выдернул глава местных особистов-контрразведчиков, пожилой полковник Миллер. Иванов удивился не тому, что вообще вызвали, – контроль над контактами прописан в уставе и контракте – а тому, что так быстро. Миллер больше часа задавал наводящие вопросы, но его, как военного, интересовали не столько познания Айдара, сколько отношение того к пришельцам. Лёшик отвечал честно, и в тот раз полковник никаких тревожных сведений не нарыл, отпустил рядового с наказом докладывать об изменении симпатий местного населения…
С тех пор для Лёшика будто отдушина открылась. И пошло: Алексей тащил аборигену надоевшие безделушки, а чертененок в ответ сменивал их на разную живность или поделки. И они говорили, говорили, говорили… О Земле, о Тагуте, о людях, космосе, звездах, самолетах, птицах, рыбах и прочем. Удивительно, но Айдар оказался умным и очень знающим собеседником, Алексею иногда казалось, что он общается с обычным, вполне образованным землянином. Но как только разговор заходил о войне или Лешиной службе, морок враз рассеивался – Айдар в упор не понимал, как можно профессионально убивать таких же, как ты. Алексей ответить внятно так и не смог. Чертенок прекрасно знал, что такое охота, забой скота, но война… Ни в языке, ни в логике аборигенов, как понял Иванов, даже понятия такого не существовало.
Еще Лёшика донельзя удивляло местное разнообразие животных: основные формы вроде и похожи на земные, но абориген иногда приносил такие экземпляры… Например, чертенок как-то увидел в ушах у Алексея наушники от плеера и спросил, что это такое. Лёша объяснил, абориген не удивился, зато удивился землянин – чертененок сказал, что у него такое тоже есть. Слово за слово, и теперь в казарменном аквариуме жил зверек, насвистывавший в полном диапазоне все услышанные им мелодии. С голосом. Без фальши. Любой длины и не ошибаясь ни в одной ноте. На заказ. Даже Тошины тоскливые песнопения…
Ел зверек любые овощи, обожал капусту. Единственное, о чем попросил его друг, отдавая зверька, – чтобы Алексей о свистуне не распространялся, особенно научникам (подобной просьбой впредь сопровождались все его живые подарки). Очень попросил. Лёша такое же слово взял и со сослуживцев.
Пока везло.
Будил Лёшика теперь не будильник, а некий птиц желто-голубого окраса. Птиц реагировал только на Лёшин голос, на вполне конкретные русскоязычные слова, напрочь игнорируя прочий гвалт, от которого вечером в казарме не избавиться.
Но не это самое удивительное.
Как-то принес парень Алексею мыша. Просто так дал, без мена. От земного грызуна отличить невозможно (Иванов тайком сносил его в лабораторный комплекс, на предмет анализов – лаборантка Танечка, нынешняя Лешина пассия, сильно удивилась, зачем тот мышару припёр. Самого обычного, по результатам ДНК-анализа. Грызунус вульгарис.). У Айдара остался точно такой же, будто брат-близнец. Но при помощи этой хвостатой парочки друзья теперь могли свободно переговариваться. Как по телефону – мыш транслировал голос и фоновые звуки без искажений, на расстоянии не менее десяти километров (дальше они просто не пробовали). Алексей подумал - и решил сослуживцам ничего не говорить: обычные мыши на станции появились с момента её основания. Ну, поймал, приручил от скуки – что тут такого? Мыш же прописался в кармане Ивановского камуфляжа на основании постоянного жителя, иногда серьезно мешая общению с противоположным полом - выпрыгивал, как чертик из табакерки, когда Айдару хотелось поговорить.
Вот и сейчас мышонок вынырнул из кармана и по плечу вскарабкался к Лёшиному уху:
- Лёха, ты занят?
- На посту. Через полчаса сменяюсь, – вполголоса, не оборачиваясь, ответил Алексей. Но не выдержал, обернулся, глянул косо на Штиммера – Ганс все смотрел в туманные дали и улыбался. Напрасная конспирация. Немец чуть ли не токовал в голос. Вчера письмо от своей Гретхен получил, и ему сейчас не до Иванова с мышом.
Мыш забубнил дальше:
- Сменишься – подходи к нашему месту у базара, чего-то покажу.
- Ага. У меня еще один «увал» неотгулянный… Меняться будем? Учти, у меня только часы остались, их менять не буду, отцовский подарок.
- Не, в этот раз просто похвастаюсь. В мангры пойдем, большое, на базар не принесу.
- Лады. Тогда – через полчаса.

Когда Лёшик дотопал до места встречи, парень без слов сграбастал его за руку и поволок в глубь зарослей, на противоположный край острова. По манграм шагать сложно, болото оно и есть болото: где грязь по колено, перевитая цепкими корнями, а где и тропинка сухая. Хорошо, хоть держит.
Отмахиваясь от гнуса, друзья шли целый час. Когда вынырнули у берега, заляпанный грязью Иванов красной искусанной рожей был похож на Деда Мороза. Китайского образца, если судить по глазам-щелочкам, и для глухонемых, ибо материться он уже устал.
Постояв на берегу пару минут, Айдар отошел, вглядываясь в воду, Алексей грубо осведомился:
- Ну, и чего мы сюда пёрлись!?
- Лёша, заглохни и потерпи немного. Сейчас! – и абориген свистнул. Свист замелькал в кронах деревьев, отразился от противоположного островка и вернулся, сгоняя с веток каких-то бакланов.
Бакланы крикливо заметались поверху, а у Алексея отвисла челюсть: из болотных пучин поднималась туша, размером с вертолет огневой поддержки. Именно поднималась, в воздух, поблескивая глянцевой шкурой и шумно отфыркиваясь. Поначалу Лёшик не понял, но когда, оторвав брюхо от воды, нерпа-переросток медленно двинулась в сторону друзей…
- Фига себе! – только и смог выдохнуть Иванов. Животина таращила на Айдара коровьи глаза и осмысленно болтала в воздухе ластами, сближаясь с берегом. Правда, изо рта летуна как-то неуместно торчал недожеванный пучок водорослей…
Айдар озорно оглянулся на Лёшика:
- Может, слетаем?
- Это… А как мы на нем… - начал землянин, но на покатых боках зверя тут же появились два глубоких кармана, будто кто кулаком по тесту двинул. Абориген рыбкой сиганул в дальний и поманил Алексея:
- Да не боись ты так, Лёш! Он смирный, послушный, да и мы недалеко.
- Как его зовут? – Иванов очаровался чудо-летуном, но мозги еще работали. - Ой, а радары!?
- Зовут? Васька его зовут. О радарах не беспокойся – не увидят, я проверял.
Тут бы крепко задуматься Алексею, сложив все кусочки мозаики, да азарт разобрал. Забрался в карман на теле зверюги - и махнул рукой…

Взяли Лёшика тепленьким, по возвращении на базу, на глазах у Айдара. Перед взором Иванова все еще мелькали зеркальца открытой воды, стаи птиц и огромные животные, пасущиеся на мелководье. К слову, ему и в голову не могло прийти, что банальное болото может быть таким красивым…
Наручники Алексей заметил только тогда, когда они защелкнулись на запястьях.
Голосом полковник Миллер сегодня напоминал доброго дядюшку. Зачем рычать, если козырей, вместе с мышом, вынутым из Лёшикова кармана, – полный стол?
- Итак, мистер Иванов, как вы все это объясните? – и полковник хозяйским жестом взмахнул в сторону стола.
Алексей начал злиться:
- А что, это криминал? Птица и пара зверушек - криминал!?
Полковник нисколько не смутился:
- Нет, не криминал. Если это обычные птица и зверушки. Они обычные, Алексей Владимирович?
- Н-нет…
- А что же в них такого? Ладно, не отвечайте, я вам сам скажу: наши науч… гх-м, биологи башку себе сломали, пытаясь понять, как такие существа появились на свет. По законам природы они существовать не мо-гут! Авторитетное мнение, я вам скажу. Кстати, я с трудом уговорил этих вивисекторов не вскрывать ваш зверинец, Алексей.
- Спасибо. Земной майский жук тоже летать не может, по законам природы. Но летает же!
Тут начал злиться уже полковник:
- Иванов, оставьте свою демагогию! Где вы их взяли? У этого мальчишки, Айдара, так?
И тут Алексей понял, что, если бы полковнику нужно было посадить его, он бы уже так и поступил - Миллер спрашивал, уже зная ответы. Пинг-понг какой-то… К чему этот балаган?

Суть комедии стала ясна буквально через пару часов, когда в кабинет полковника внезапно ввалилась куча народа… и аборигенов. Во главе делегации шагал маленький сухой индиец, доктор Кришнамурти. Алексею на секунду показалось, что полковник с облегчением вздохнул. Начальник станции просеменил к полковнику и что-то шепнул тому на ухо. Из-за спины доктора медленно вышел весьма пожилой черт и величаво обратился к Миллеру… на очень хорошем английском, с оксфордским акцентом:
- Полковник, прошу вас, отпустите молодого человека. Он ни в чем не виноват. Думаю, пора заканчивать представление. Как вы считаете?
- Я тоже так думаю, уважаемый Лабзан. Думаю, всем, особенно мистеру Иванову, будет интересно услышать о сути устроенной постановки.
Полковник шагнул к Алексею и снял наручники.
Лабзан кивнул - и начал рассказывать. Иногда чёрта дополнял Кришнамурти.

Соль юмора заключалась в том, что так называемые аборигены аборигенами вовсе не являлись. Себя они называют арку. Сто вторую по счету колонию, на тогда еще голой Тагуте, арку образовали порядка пятисот лет назад. И тут же приступили к преобразованию планеты под свои вкусы. Особенность же арку заключается в том, что их цивилизация является чисто биологической. То есть там, где мы строим дом, арку его выращивают. Псионы и генетики, именно они вырастили всю биосферу планеты, считая её своим новым домом.
Девять лет назад, когда на орбите появился «Пионер», совет планеты решил сначала понаблюдать за пришельцами. Опыт общения с технологистами у арку был, и опыт печальный. Вот тогда и построили у платформы пару потешных деревень, укомплектовав их профессиональными актерами и лучшими псионами арку. Зачем понадобились последние? Мысли читать, зачем же еще – слова, образы, языки…. Не зря же этнографы заметили, что быт аборигенов сильно напоминает папуасский? Вот из этнографических мозгов тот быт и вытащен. А кроме того… Айдар, оказывается, тоже студент. Сильный псион-генетик. Ему и некоторым его сокурсникам, для «дипломных» работ, понадобились образы наших, земных животных. Наши фантазии. Вот такая вот петрушка.
И все бы удалось, и арку в контакт вступили бы только тогда, когда к этому были бы готовы… Если бы не наши доблестные контрразведчики. То, что Лёшик старался не замечать, особистам попросту мозолило глаза. Сами по себе арку, птички, рыбки, ёжики, что возле них появлялись, обряды, будто с земных дикарей скопированные. «Эге, что-то тут не так!» - подумали контрразведчики. Давно известно, что лучше всего спрятанное – на самом видном месте. Оставалось ждать "проколов" - сложно ведь отказаться от того, что у тебя выходит само собой? Телепатия, генетические эксперименты. Значит, аборигены не те, за кого себя выдают. Тут же начали контригру в достоверно обманутых, ожидая удобного случая, крупного прокола. В крайнем случае – можно и спровоцировать на контакт.
Удобный случай, как уже понял Лёшик, подкинули они вдвоем с Айдаром. Молодой чертенок стоял тут же, грустный, у дверей в кабинет. Иванову стало его жалко:
- И что с нами теперь будет?
- Ничего особенного, Алексей Владимирович. Зафиксирован официальный контакт, и дело берет в свои руки специальная комиссия. Дипломаты, психологи и прочие, – подумав, ответил Кришнамурти. Потом улыбнулся и добавил:
- Кстати, все вышесказанное донесли до ваших ушей только с одной целью. Я думаю, комиссии понадобится лингвист, да еще и с опытом контакта с арку. Не согласились бы вы…
- Я согласен, – Алексей даже не задумывался.
Индиец внимательно посмотрел в глаза Иванову и проронил:
- Мне бы ваши годы, молодой человек, и вашу уверенность… Вы в курсе, что это надолго?
Алексей растерялся:
- Надолго?
- На всю жизнь, пожалуй.
Перед Лёшиком развернулось пожизненное… болото. Хотя, с той стороны, которую ему сегодня показал молодой арку, оно очень даже ничего.
- Я согласен. С чего надо начинать?
- Наши гости очень хотят увидеть Землю. Дождетесь комиссии – и вперед.
И тут к Иванову подбежал Айдар и вполголоса начал:
- Лёш, я тоже в делегации, с нашей стороны. Классно, что именно ты мне свою планету покажешь! – тут чертенок замялся, заставив Алексея насторожиться: - Слушай, я тут это… Может быть, мы не будем эту комиссию ждать, а? И рванем сами?
- На чем, дружище!? Гейт только для комиссии откроют.
- Да я тут уже это… Дипломный проект закончил. На нем и полетим. Я уже и рыбки навялил в дорогу, на оба дня пути хватит, – парень не мог скрыть своего смущения.
Что мог сказать на такое предложение Иванов?
- Ну ты, блин, даешь…

[Irena]

№ 7

Последняя война.

***
- Отец наш! К нам прибыли Гости. Они прилетели с неба, со звезд и спускаются прямо в Священную Долину, как было предречено! Как нам поступить, скажи!
Мысль вопрошающего отправилась в пустоту и нашла ответ.
- Сын мой, Зарагун, надо встретить Гостей почетом и дарами, как равных. Иди и исполни!
- Да, Отец и Учитель…

***
Станция походила на Темную башню. Когда она спускалась на дно, воды пенились. Смерчи и воронки, мириады пузырей – они погубили многих из морских детей. Башня опустилась в одну глубокую долину, и тучи ила долго не могли улечься на дно.
Долина была красивым и таинственным местом. Ее дно покрывали водорослевые леса, скалы нависали над ней, создавая вечную ночь, а попасть в нее можно было лишь через несколько ущелий. Идеальное место для возведения крепости, если бы вокруг не простиралась толща воды.
Но самым главным достоинством долины было то, что на ее дне космическая выявила наличие колоссальных залежей нефти. Для ее-то добычи и спустилась с небес летучая Башня. Когда ил улегся, сотни водолазов вышли из Башни. Они построили буровые установки. Так началась добыча черного золота.
Адмирал Оссиан радостно откупорил бутылку вина.
- Ну вот, Мосли. Всё идет просто отлично. Мы тут оказались раньше наших конкурентов - туртуллианцев. Но все равно, десятый звездный флот будет висеть на орбите, на случай, если они сюда все-таки заявятся.
Тем временем десятки бригад водолазов отправились исследовать места других выявленных залежей на этой полностью залитой водой планете. Ким и Элейн были в одной из этих бригад. Они исследовали предполагаемое место залежей природных ископаемых. Зеленый подводный холм весь зарос кораллами и водорослями. Пришлось расчищать, чтобы взять пробы грунта и провести сканирование глубин. Элейн закончила обрабатывать снимок и повернулась к спутникам, тем временем продолжавшим расчистку.
- Всё, Ким, Ральф! - прозвучало в наушниках, входящих в комплект скафандра ОЗК её спутников.
- Я сканирование закончила, залежи тут огромные. Побольше, чем в Черной Долине, будет. Закончим расчищать площадку - и на станцию. Ой, что это?! - Элейн испуганно спряталась за спину Кима.
Водолазы обернулись и увидели страшную картину.
Вокруг них отовсюду выползали странные омерзительные твари. Огромных размеров, закованные в черную броню, они щелкали жвалами, размахивали лапами и издавали скрежещущие звуки, пожирая выпученными глазами водолазов. Постепенно чудовища сжимали кольцо вокруг людей.
Ким достал портативный пневматический игольный пистолет и зарядил в него обойму с разрывными зарядами. То же сделал и Ральф. На станцию полетел сигнал бедствия «Мы, группа Х-7 в районе Зеленого Холма, квадрат Д-5, атакованы большим числом неизвестных животных. Высылайте помощь. Мы открываем огонь! Но неизвестно, сколько мы продержимся».
До неизвестных тварей оставалось несколько метров. В головах людей раздался шелест и скрип сотен жвал чудищ. Он сводил с ума. Водолазы открыли огонь. Иглы поражали чудовищ в незащищенные панцирями места, в глаза, контактные разрывные наконечники прожигали панцири, отрывали конечности и головы. Ошарашенные твари метались под огнем, пытались укрыться под камнями, но тщетно. Через несколько минут всё было кончено. Люди ходили и добивали дергающихся существ…
Зарагун истекал маслянистой зеленой кровью. В голове билась мысль: «Как больно! За что?! Мы только вышли поприветствовать Гостей, как сказал Отец и Учитель, и пели Песнь Радости. А быть может, это не предсказанные Небесные Друзья, а Враги?! Надо предупредить Народ Кузудов!»
В пустоту Подводного мира полетела тревожная мысль: «Берегитесь! Пришли Враги! Они убивают нас! Отомстите им!»
Потом Зарагун напряг последние силы, шевельнул лапой, совершил пасс и сотворил Запретное Колдовство. Остекленевшие глаза кузуда уже не видели, как рожденный им огненный шар поплыл навстречу кричащим от ужаса людям-убийцам и поглотил их.
На одном из экранов Станции погасли три датчика жизнедеятельности водолазов, входивших в исследовательскую группу.

***
Голоса! Голоса! Люди бегали по ярко освещенным коридорам, в ужасе зажимая уши. «Кровопийцы! Вы пьете кровь нашей долины! Зачем вы пришли, кровопийцы? Гнев морей затянет ваши души в бездну! Как вы пришли убивать нас, так и мы пришли за вами!» Охваченные ужасом, люди метались по коридорам. Но не было укрытия от этих голосов, гремевших в голове каждого из землян. Они хватались за оружие, но стрелять было не в кого. Они прятались в укрытия, но и там голоса настигали их.
Потом кто-то поглядел на экран, куда через камеру в ультракрасных лучах транслировалась местность вокруг Башни. Поглядел и увидел – их были сотни, этих красных теней. Многорукие, подобные призракам, они метались вокруг, потрясая оружием. И они кричали, не умолкая: «Убийцы! Кровопийцы! Как вы пьете кровь нашей земли, так и мы будем пить вашу кровь!» Но не зря адмирал Оссиан носил золотые погоны. Загрохотало радио, и его рык заглушил голоса чудовищ:
- Команда, слушай меня! Отставить панику! Готовность к бою номер один! Перекрыть коридоры Z-1 и H-1.
Первая паника прошла, и солдаты на бегу облачались в подводный боекомплект, и строились в указанных местах; рабочие эвакуировались на верхние уровни.
С докладом прибежал адъютант:
- Адмирал, эти чудовища ломают нефтедобывающие насосы!
- Выслать отряд за пределы Башни? Мы бы их смели, адмирал! – подал голос один из офицеров. – Или прикажите атаковать из бортовых торпедных установок.
- Нет. Смести их не удастся. В ближнем бою они слишком сильны – поглядите, как они гнут железо голыми лапами. У нас в подводных доспехах недостаточный уровень маневренности, да и опыта подводных боев нет. Ручное огнестрельное и лучевое оружие под водой не работает, и я сомневаюсь, что пневматические пистолеты им причинят много вреда. А если открыть торпедный огонь, мы разрушим скважину. Они покорежат внешние установки, но мы сможем их заменить.
И он подошел к терминалу связи:
- База-1. Докладываю – мы осаждены значительными силами туземцев с телепатическими способностями. Непосредственной опасности для команды не вижу. Когда они отступят, мы закрепимся за пределами Башни. Внутрь они все равно не проникнут. Мы будем вас информировать по мере развития событий.
И тут стены Башни сотряс мощный удар, так что гул разнесся по всей округе. За пределами творилось что-то невообразимое. Казалось, будто ожил каменный холм и воплотился в черепаху. И эта черепаха таранила лбом ворота нижнего уровня.
Удар! – и трещат переборки. Удар! – и команда с криком разбегается прочь от воды, просачивающейся сквозь трещины. Удар! – и ворота гнутся, вода бьет уже потоками. Удар! – И одна из створок рушится.
- Команда, слушай меня! Покинуть нижний уровень! Отступайте на уровень второй! Занять позиции на центральной площади!
- Адмирал, какое оружие использовать?
- Пневматическое. Тяжелое оружие повредит внутренним помещениям.
Нижний уровень стремительно затоплялся. Вода просочилась и на второй уровень, но люки вовремя были задраены. Поздно – около сотни тварей проникли внутрь, а каменная черепаха продолжала дробить лбом стальные двери.
Команда выстроилась на площади. Впереди был лестничный пролет, ведущий на нижний уровень, теперь уже затопленный. Оттуда-то и ждали нападения. Позади была площадка с лифтами на другие уровни и множество ответвлений коридоров.
Площадку загромоздили баррикадами – столами, терминалами, стульями, ящиками. Все ждали в боеготовности, глядя на мутную воду, плескавшуюся на лестнице. Вот она забурлила, запенилась, и на поверхности показались ОНИ. ОНИ шли - и молча кричали: «КРОВОПИЙЦЫ! МЫ ПРИШЛИ ЗА ВАМИ И ЗА ВАШЕЙ КРОВЬЮ!»
Двухметровые гиганты, покрытые чешуей и роговыми пластинами, как броненосцы, с шестью лапами… Что может быть ужаснее собачьей головы, снабженной паучьими жвалами, покрытой темными роговыми пластинами? Только белые, словно затянутые пленкой глаза на этой морде. При ходьбе чудовища опирались на задние мощные лапы с перепонками, а четырьмя остальными когтистыми лапами они могли сражаться. Солдаты открыли огонь – пули из пневматического оружия свистели в воздухе, сотнями попадая в чудовищ. Но не всегда попадания приносили раны – панцири врагов были прочны, и на их теле мест, не покрытых броней, было не так уж и много.
А потом… Потом пришел леденящий ужас. Люди рыдали, падали на пол и катались в судорогах. Потом был танец врагов, они что-то кричали и поднимали лапы к потолку, творили странные жесты – в результате баррикады разлетелись на куски, похоронив под собой многих землян. Потом…Потом реки крови, бегство по коридорам, треск крушащихся приборов… И крик адмирала по радио:
- Отступление на третий уровень! Задраить бронированные двери!
Затем люди слышали громовую поступь каменного монстра, и металл последней двери затрещал. Когда черепаха разрушила дверь и просунула безглазую гранитную голову внутрь коридора, адмирал Оссиан приказал:
- Открыть стрельбу из огнестрельного оружия.
У Башни было четыре уровня. И каждый был снабжен автономной системой жизнеобеспечения и водонепроницаемыми перегородками. И это было очень мудро. Потому что после битвы под водой оказались три нижних уровня. Гранатами разметало в клочья каменную черепаху, но повредило стены, обшивку, системы жизнеобеспечения…Не говоря уже о приборах.
Атака была отбита пушками, пулеметами и гранатами. В штурме Башни участвовало около пятисот чудовищ. Защитников было около тысячи. Потери землян были в три раза больше, чем потери аборигенов.
Связь с космической базой была потеряна. Долину взяли в осаду. Все внешние системы наблюдения базы были повреждены, остались только портативные нашлемные приборы ночного видения. Люди выставили караулы в ущельях, чтобы не допустить внезапной атаки чудовищ, и инфракрасные приборы исправно высвечивали сотни ярких теней, патрулировавших густые и темные подводные леса.
- Господа. Мы в окружении. Три нижних из четырех уровней разрушены. Связи с главной базой нет. Систем внешнего наблюдения нет. Нам приходится рисковать людьми и выставлять караулы у перевалов. Башня не может покинуть это место. О добыче нефти не может идти и речи. Остается одно - дожидаться подкреплений и выдерживать осаду. Мы имеем дело с опасным разумным противником, обладающим паранормальными способностями. Думаю, это – магия. Если они решатся пойти на еще один штурм, мы пропали, господа.

[Irena]

№ 7
(продолжение)


Пока осажденные готовились к штурму и ждали подкреплений, поисковые команды собирали своих раненых. Командиру одной из таких групп поступил прямой приказ адмирала.
-Лейтенант Рой, вы должны захватить в плен одну из этих тварей. Для исследования. Будьте осторожны! Не дайте ему возможности колдовать.
- Слушаюсь! – ответил невозмутимый Рой и передал приказ членам группы. Долго искать не пришлось. Неподалеку на полу шипело от боли исполинское чудовище, закованное в пробитый в двух местах панцирь. Судя по орнаменту из мерцающих оранжевых и красных разводов на панцире, это был не простой монстр. Он приподнялся и хотел броситься на людей, но его тут же облили быстрозастывающей кристаллической массой, сковавшей его, и обмотали цепью. Исполина закрепили на тросе и потащили в один из отсеков Башни недалеко от штаба. Там его поместили в железную клетку. Через некоторое время перед морским чудищем сел человек, глядя прямо в глаза взбешенного монстра.
- Я - Генерал Мосли. Я думаю, что ты меня прекрасно слышишь и понимаешь. Ты, наверно, удивляешься, почему мы тебя не убили после всего, что сделали твои сородичи сегодня. Отвечу. Потому что твоя участь будет хуже, чем просто смерть. Мы будем тебя исследовать, чтобы узнать всю силу, все возможности твоего народа. А потом мы вас всех, мерзких гадов, убивших мою дочь, уничтожим. ВСЕХ! Ты понял меня, сволочь? Мы уже знаем, что у вас телепатические способности, поэтому передай мои слова слово в слово своим сородичам. Пусть прячутся под камнями, в пещерах, хоть в ядре планеты, все равно мы уничтожим вас всех до единого. Мощь Звездного Аваллона сокрушит вас! За смерть каждого человека вы ответите тысячами своих жалких жизней. И ты увидишь, как погибнет весь твой народ, если выживешь после опытов.
Внезапно генерал почувствовал в своей голове холодный голос^ «Хорошо, я тебя понял, человек. Я передам своему Народу. Да, мы можем умереть все. Но всё равно уничтожим вас – тех, кто убивает нас, убивает нашу планету. Мы уничтожим вас всех. А теперь делайте со мной, что хотите». Генерала пробил холодный пот.
- Уберите эту тварь отсюда и скорей приступите к опытам. Мы должны знать, как победить их.
Группа исследователей приступила к опытам. Они исследовали реакцию организма Чужого на различные транквилизаторы и отравляющие вещества, пытались разгадать секрет его паранормальных способностей. Пытали, пытаясь понять пределы физической выносливости и болевой порог существа. Параллельно изучали внутреннее строение чужих, проводя вскрытие трупов.
После целого дня пыток и опытов обессиленного монстра заново сковали цепями и поместили в клетку, приставив охрану. В этот раз его охранять выпало капитану Владимиру Орлову. Он с любопытством рассматривал чудовище, висящее на стене клетки.
- Что, любопытно полюбоваться на чудище или высматриваешь, куда можно нанести рану, человек? – раздался в голове капитана насмешливый чужой голос.
- Нет, - невозмутимо ответил ему Орлов. – Думаю, почему вы такие кровожадные и беспощадные убийцы, почему вы нападаете на нас и убиваете.
Голос в его голове расхохотался.
- Почему?! Вы еще спрашиваете? Вы, выкачивающие кровь нашей земли, рушащие её красоту, убивающие всех, кого видите, называете нас убийцами? Мы очищаем от вас свой дом! Чтобы он остался таким, каким был до вашего прихода.
Орлов стал спорить с голосом.
- А что мы сделали? Мы только выкачали немного нефти, которая вам и так не была нужна, судя по отсутствию у вас механизмов. А нам эта «кровь земли» очень важна для нашей жизни. И это вы первыми напали на людей, уничтожили исследовательскую группу водолазов, напали на Станцию.
Голос в мозгу Орлова снова расхохотался.
- Это мы напали на вас? Мы, вышедшие мирно приветствовать вас как Гостей? Мы, певшие им Песню радости? А вы в ответ, в виде благодарности, уничтожили наших, всех до единого! И вы смеете называть нас убийцами!
Человека пронзила страшная догадка.
- Так вы не нападали на нас? Быть может, это лишь недоразумение? Погибшие водолазы доложили лишь, что на них напали чудовища и они будут обороняться. А потом связь прервалась и они погибли. Быть может, они неправильно истолковали ваши действия и испугались вашего внешнего вида? Это – просто страшная ошибка!
Голос в голове снова расхохотался, но уже не так уверенно:
- Ты лжешь, человек, чтобы меня запутать. Наши перед смертью передали мыслеформу, что вы напали первыми и убили всех наших. Даже если это была ошибка, вы все равно виновны в их смерти, осквернении Священной Долины и краже крови нашей земли. Вы должны искупить это своими жизнями.
Но Владимир уже начал жарко с ним спорить:
- А разве нельзя жить вместе, мирно, не убивая, понимая друг друга? Вам нефть не нужна, разве нельзя поделиться с нами, нуждающимися в ней, взамен на наши товары и вещи? И помощь в науке. Воевать и убивать проще, чем договориться? А вы пытались? Мы, и люди, и вы, натворили много зла друг другу. Но, может, ради будущего планеты, ради жизни наших детей можно забыть и простить причиненное зло и протянуть врагу руку мира?
Чужой озадаченно помолчал, а потом сказал:
- Ты говоришь, как великие князья моего народа в древности. Быть может, ты и прав. Но как донести твои слова до наших с тобой народов, пока мы не поубивали друг друга? Я отправлю мыслеформу. Но поверят ли ей наши князья после всего, сотворенного нами? Они могут заподозрить мою измену или моё сумасшествие от пыток.
Орлов задумался. Прошла минута, и капитан решился. Он достал из кобуры пистолет и направил его на чужака.
- Что ты задумал, человек? После слов Добра - снова Ложь, снова Предательство, снова Убийство? Как вам верить? – прошипел в его мозгу голос чужака.
Человек не ответил и просто перебил выстрелами цепи и выстрелил в кокон, спеленавший монстра. Кокон в месте попадания пули треснул. Кузуд напряг последние силы, и кокон распался. Монстр был на свободе. Он подошел вплотную к освободившему его человеку и посмотрел ему в глаза.
- Зачем ты это сделал, Человек?
- Тебе живому и свободному больше поверят. Пусть у меня будут неприятности, но главное - что у нас и у наших народов будет шанс. Запомни, у вас есть среди людей друг – капитан Владимир Орлов.
- Спасибо, человек! Габилазгар этого не забудет. У наших народов будет шанс. А у тебя не будет неприятностей? Если да, то прости меня.
Кузуд взмахнул лапой, и неведомая сила подбросила человека, впечатав его в стену. Владимир потерял сознание. А монстр поднял лапы, плетя заклинание, принял облик червя и скользнул в вентиляционное отверстие в стене, которое чернело невысоко от пола. Передвигаясь очень быстро по вентиляционным шахтам, совсем скоро он уже был на свободе и плыл к своим.

***
Со звездной базы прибыли подкрепления к Башне и освободили осажденных. Но экспедиция была не военной и к настоящей войне не была готова. Люди вызвали с Земли дополнительные подкрепления – авиацию, артиллерию, военные корабли. Но они не успевали. И когда все племена Кузудов объединились и пошли в наступление, встречать их пришлось с тем, что имелось. Но, когда адмирал увидел силы Чужих, ему показалось, что и с оснащенной по последнему слову техники армией сломить сопротивление исконных обитателей будет непросто.
Битва должна была состояться над водою, на воде и под водою.
Магические летающие ящеры и левитирующие колдуны – против самолетов. Военные корабли и катера с пулеметами – против драконов и прочих тварей, несущих колдунов на спинах. Подводные субмарины – против големов и левиафанов.
Воинство людей на груде металла, которая двигалась, стреляла, была почти живой. И напротив – аборигены на морских чудовищах. И в воздухе, и в воде кружили две кровожадные стаи, готовые пожрать одна другую.
Свинцовое море штормило. Свинцовое небо роняло редкие капли и изредка громыхало громом. Между армиями было не больше километра.
Владимир вглядывался в ряды вражеской армии напротив, силясь увидеть в оптику Габилазгара. Злость, обида и отчаяние жгли человека изнутри. Его не заподозрили соучастником в побеге Чужака – сказалось полученное им сотрясение мозга и то, что он стрелял в монстра. Когда Владимир набрался смелости и отправился к адмиралу Оссиану со своей версией событий начала войны и предложением заключить мир с Детьми Моря, адмирал не захотел его и слушать..
Напротив него острые и цепкие многочисленные глаза кузуда искали в толпе ненавистных людей знакомое лицо Орлова.
Габилазгара снедала грусть. Он поговорил с Отцом и Учителем Хамулзабадом о словах человека по имени Владимир. Тот внимательно выслушал своего сына. Тяжкие думы одолевали Отца народа кузудов, он не мог не поверить своему сыну, отпущенному из плена, но дела людей затмевали все хорошие и мудрые слова о них. Когда мудрец узнал о намерении людей продолжать войну, он, скрепя сердце, отказал своему сыну.
- Один человек - это не весь народ. Боюсь, что ничего не остановит кровожадность людей. Ни слова мира, ни извинения за недоразумение. Они как бешеный рухс – если он почует запах крови, то преследует добычу, пока не прикончит её. И уничтожает всех, кто ему встретится. На Тумункузуд надвигается человеческая армия. Надо перейти в атаку. Быть может, мы и сможем установить мир с людьми. Если победим их в этой битве.
И теперь обе армии шли на сближение в решающей битве этого мира.
Вдруг глаза человека и кузуда встретились.
Владимир не сразу осознал, что он делает, но его быстроходный катер рванул на полной скорости вперед и за считанные секунды оказался впереди строя своей армии. К нему навстречу спустился породистый крылатый ящер Габилазгара. Люди наблюдали за сближающимися точками через оптические приборы, а аборигены – своими необычайно острыми глазами.
- Капитан Орлов… - с удивлением покачал головой Оссиан.
- Габилазгар, сын мой… - мысленно вскрикнул князь Хамулзабад.
Встретившись, человек и кузуд остановились. Постояли, посмотрели в глаза друг другу. А потом обнялись.
- Я прошу остановить эту войну! Довольно смерти и крови! - прокричал в передатчик Владимир, зная, что его слова разносятся по всему войску людей.
- Эта война – последствие трагического недоразумения. Монс… - он посмотрел на товарища, – то есть Кузуды просто вышли приветствовать людей как гостей, а водолазы, испуганные их внешним видом, открыли по ним огонь. Атака на Башню была актом возмездия за смерть сородичей и осквернение священной долины. Это сказал мне мой брат другой расы. Остановитесь, опомнитесь! Мы в этой бессмысленной войне можем уничтожить друг друга и эту планету навсегда! Мы не враги, мы – друзья!
Такое же послание было мысленно отправлено всем кузудам Габилазгаром.
Рука об руку они стояли в лодке – исполинский черный негуманоид и человек в доспехах Звездного Аваллона.
Над полем боя повисла гнетущая тишина. Воины переглядывались друг с другом, обсуждая услышанные слова. Друзья и знакомые Владимира и Габилазгара опустили оружие и задумались.
- Предатель! – хрипло процедил генерал Мосли. – Друзья, убившие мою дочь!
И прокричал в мегафон связи.
- Не слушайте бредни этого предателя! Помните о погибших! Вперед! Уничтожим чудовищ! Огонь!
И начался бой. Взревели моторы машин, раздались выстрелы. Взревели морские чудища и драконы, завибрировал воздух, пронзаемый магией – молниями, огненными шарами и волшебными стрелами из Луков Грома.
Владимир и Габилазгар стояли в катере и смотрели на надвигающуюся лавину смерти. Они поняли, что не могут остановить битву. Тогда они стали спина к спине, защитив грудью друг друга от оружия своего народа. Стрелы Грома пробили панцирь кузуда в трех местах, доспехи Орлова были изрешечены пулями соплеменников. Истекая кровью, стояли два друга. Они были почти мертвы.
- Прощай, брат мой! – прохрипел Владимир. Эти слова громом прогремели из всех передатчиков людей.
И заговорил без слов сын князя, и голос его услышали все до единого сородичи и люди с Земли:
- Да будет так, Владимир. Как едина теперь наша кровь, будем так же едины и мы. Прощай!
Он прижал ладонь к своей ране, то же сделал и Владимир. Они пожали друг другу руки, и их кровь смешалась на ладонях. Боль утраты пронзила Народ кузудов.
Тела героев безжизненно повалились на пол катера. Лодка, оставшаяся без управления, медленно вращалась над неспокойными водами.
Продолжали рваться снаряды, сверкать молнии, гибнуть живые разумные существа. Но вот возле катера Орлова остановился другой катер. Рид, друг Владимира, с болью посмотрел на тело того, с кем не раз делился своими радостями и бедами. Напротив него остановился дракон Бараззума, который любил смелого Габилазгара как брата. Человек и кузуд вскинули оружие и посмотрели друг на друга через прицел. А потом медленно опустили орудия смерти. Число воинов с обеих сторон, молча остановившихся возле места гибели героев, росло. Шум битвы стал стихать…
Генерал Мосли, рыча от ярости, бессильно смотрел на картину неповиновения приказу. Потом, решившись, потянулся к последнему средству уничтожения ненавистных ему монстров - ключу секретного кода запуска ракет с ядерными боеголовками, зависших для подстраховки на орбите. Коды знали только адмирал Оссиан и несколько генералов Штаба, руководившие войсками на поле боя.
- Адмирал, ядерные ракеты на орбите приходят в боевую готовность. Кто-то ввел код доступа! – оторвавшись от монитора, прокричал адъютант Оссиану…

***
…Вместо цветущего водного мира - дымящаяся радиоактивная пустыня. Оплавленные скалы, несколько мутных луж того, что раньше было Океаном. Человеческие и нечеловеческие скелеты, перемешанные с грудами покореженного металла. Кости, хрустящие под ногами. Это результат ненависти и войны. Войны, убившей этот мир.

***
Нарагбунд проснулся, содрогнувшись от ужаса. Он выплыл из дома, посмотрел на улицу, освещенную пробивающимся сквозь толщу воды солнцем, приветливо помахал хвостом своему другу Джону - человеку, живущему в доме напротив. Кузуд положил рядом с несколькими кем-то любовно прилепленными прекрасными актиниями пучок красивых коралловых веток к подножию памятника. Памятника Братьям, спасшим этот мир. И поплыл дальше. Хорошо, что это просто страшный сон.

[Irena]

№ 8

Контакт.

«Даже если вас съела акула, у вас остается целых два выхода!» - Лейтенант Карид.

Кормик устало парил в прохладной зеленоватой воде, слегка пошевеливая плавниками, и безучастно наблюдал за мечущимся туда-сюда над остатками их спускаемого модуля Каридом.
- За что мне такое наказание? – возмущенно булькал тот. - Энергомодуль вдребезги, запасные батареи для передатчика разряжены, импульсный маяк не подает никаких признаков жизни, хотя уж он-то должен выдержать падение в корону звезды! Да еще вместо нормального напарника дали малька-стажера, недавно из икринки вылупившегося!
- Эй, салага, хвостом тя по голове, чего завис? Сам-то цел, плавники на месте?
- А ведь у меня завтра день вылупления, – ни к селу ни к городу ответил вдруг ему Кормик. - Я уже и коку праздничный ужин заказал…
Карид сильно ударил хвостом, мгновенно оказался перед стажером и принялся бесцеремонно его осматривать, тыкая носом везде, где только можно, и игнорируя его вялые протесты.
- Ага, внешних повреждений не обнаружено, сильный стресс и легкая дезориентация, – довольно резюмировал он, потирая плавники. - Не мути воду, салага, прорвемся! Вот, помнится, на планете Гиранда в системе Лиры наш модуль сразу же после спуска оказался в желудке у гигантского головоногого, так вот это была засада! Я уж думал - все, отплавался лейтенант, пора кверху брюхом всплывать, так нет – не таков лейтенант Карид!
«Ага, прорвемся, как же,» - отстраненно думал Кормик, безучастно пропуская между плавников очередную фантастическую байку лейтенанта. - «Любой малек на корабле знает, что, если Карид начинает уверять, что мы прорвемся, и радостно травит свои истории – дела идут не просто плохо, а хуже некуда…»
- И вот, значит, беру я плазменный резак в рот и выбираюсь из модуля прямо в желудок этого монстра! А был он ну настолько огромен, ну просто гора! У него в желудке тысяча таких, как наш, модулей поместились бы, и еще место для корабля-матки осталось…
«Хотя, с другой стороны, паниковать рано – мы оба целы и здоровы, Среда на этой планете оказалась на удивление конгруэнтна и насыщена кислородом. Если здесь еще и пища найдется, то можно спокойно сидеть и дожидаться спасательной экспедиции. Вот только… как она нас найдет-то, без маяка?!»
Кормик изо всех сил зажмурился и замотал головой.
- Тут я изловчился и каак закину горелку прямо ему в ноздрю. Он кааак чихнет… эй, салага, что с тобой? Кормик?
- Со мной все нормально, господин лейтенант! – подрагивающим голосом ответил стажер. – Предлагаю не плыть по течению, а исследовать место падения модуля на предмет корма и опасных хищников!
Карид недоуменно крякнул, помолчал и серьезным голосом ответил:
- Понял, да? Да, мы тут надолго застряли, поисковая экспедиция без маяка долго нас искать будет. Придется здесь обживаться, убежище искать. А ты молодец, салага – я думал, истерика будет!
- Не будет истерик, господин лейтенант, – твердо ответил ему стажер. – Я уже не малек, все понимаю – в космосе бывает всякое. Главная наша задача – выжить до прибытия поисковой партии!
- Молоток, парень, я еще сделаю из тебя настоящего космического акула! – довольно булькнул лейтенант. – Ты прав – надо исследовать местность. Двигайся по расширяющейся спирали: точка отсчета - наш модуль. Дальше пятидесяти метров не заплывай! А я пока поковыряюсь в этой куче хлама – может быть, удастся реанимировать передатчик…
Через полтора часа стажер закончил свои изыскания и приуныл. Нет-нет, опасных хищников он не обнаружил, зелени на дне и в Среде было множество, тут же плавали сотни видов мелких ракообразных, которые наверняка были вполне съедобны. Проблема была в том, что с четырех сторон Среда заканчивалась совершенно одинаково – мелью, выбираться на которую Кормик не стал, но был совершенно уверен, что дальше Среды не было вовсе. Они ухитрились угодить на остров! Причем остров был невелик – метров пятьдесят в диаметре.
- Мдя, что называется - плюхнулись в историю… - протянул Карид, выслушав его сбивчивый доклад. – Наверное, при падении мы сильно отклонились от курса… Но ведь и повезло нам неимоверно, представь себе, что бы сейчас было, если бы мы упали на поверхность, на которой вообще не было бы Среды!
Кормик представил. Прямо воочию увидел, как он, бессмысленно хлопая жабрами, бьется на голом камне возле разбитого модуля, медленно задыхаясь, и ему стало плохо.
- Экий ты впечатлительный, стажер! – недовольно булькнул лейтенант. – Ну-ка, хватит тут пузыри пускать, слушай задание – собери образцы донных растений и залей консервирующим реагентом. Разбились мы или нет – все равно будем выполнять задание по исследованию нового мира. Тупо сидеть на хвосте и ожидать появления спасателей могут толстопузые обыватели, а мы с тобой - героические разведчики космоса, которые не вешают плавников ни в какой ситуации! Понял, сала… кхе… стажер?
Кормик угрюмо что-то булькнул и устремился выполнять задание, мельком подумав, что лейтенант наверняка решил нагрузить его бессмысленным заданием, только чтоб не натворил глупостей. Хотя… в самом деле – лучше бессмысленное задание, чем вообще никакого…

Через три дня Карид опять застал стажера перед странным образованием в крайней точке сужения их Острова. Тот неподвижно висел в Среде, внимательно изучая объект.
- Опять ты тут зависаешь? – добродушно толкнул стажера лейтенант, - И чего такого ты нашел в этой раскоряке?
- Господин лейтенант, я подозреваю, что это сооружение искусственного происхождения! – неуверенно ответил ему Кормик. – Уж больно упорядочена структура, принцип золотого сечения, признаки Магир-олисса опять же…
- Да ну тебя, – махнул плавником лейтенант. – Сколько миров я посетил, ни на одном не обнаружил признаков разумной жизни. Одни мы во вселенной, ты уж поверь старому космонавту. А уж сколько раз мы находили эти самые якобы «признаки разумной жизни», так мне плавников не хватит пересчитать. И каждый раз все заканчивалось пшиком… вот, помню, на Лирене случай забавный случился – приземлились мы поудачнее, чем в этот раз, на дно утвердились - и тут вдруг давай кто-то снаружи по обшивке азбукой Лисса тревогу выстукивать…
Его рассказ прервал громкий плюх, с которым в Среду опустилось непонятное образование, состоящее из большущего круга и натянутого на него полупрозрачного материала. Космонавты, не сговариваясь, порскнули в разные стороны. Но странный объект внимания на них не обратил, а принялся ходить туда-сюда по предсказуемой траектории, процеживая сквозь себя воду и оставляя в себе водоросли, грязь и мелких ракообразных.
- Это что еще за чудеса на наши головы?! – растерянно пробулькал Карид, с безопасного расстояния изучая объект.
- Я думаю, что это некоторая часть моего артефакта, – возбужденно заявил Кормик. – И нужна она, скорее всего, для того, чтобы очищать Среду от грязи и посторонних живых объектов! Кстати, господин лейтенант, вы заметили, что часть Объекта расположена вне Среды? Может быть, мы имеем дело с разумом, который существует независимо от нее?
- Скорее всего, этот твой объект – живое существо, которое таким образом кормится, а это ее конечность или даже желудок, – буркнул лейтенант, раздраженно хлопая жабрами. – И на твоем месте я бы держался от него подальше – может быть, ему все равно чем питаться – хоть рачками, хоть инопланетянами…
- А вы обратили внимание, лейтенант, из какого странного материала это сделано? – не унимался восторженный исследователь. – Это совсем не похоже на живую ткань! Ставлю свой хвост против икринки, что это явно искусственный материал!
- Кормик, что бы это ни было, я приказываю тебе держаться от него подальше, – прикрикнул на стажера лейтенант, раздраженно наблюдая за тем, как тот в порыве исследовательского ража подплыл на критически близкую дистанцию к объекту.
И по закону подлости это не осталось безнаказанным – объект вдруг изменил траекторию и стремительным броском захватил глупого стажера. Карид с яростным кличем бросился вперед и попытался зубами разорвать полупрозрачный материал, в котором барахтался незадачливый исследователь, но тот оказался на редкость прочным. В следующий миг объект покинул Среду, и они оказались в пустоте. У лейтенанта желудок ушел куда-то в хвост, но он только крепче сжал зубы и продолжил терзать ловушку, в которой задушенно пищал что-то глупый Кормик.
Впрочем, продолжалось это недолго – секунды две, не больше. И двух незадачливых космонавтов снова опустили в Среду. Только на этот раз объем Среды был катастрофически мал – они на пару едва-едва могли повернуться. Кроме них, в объеме плавало множество мелких рачков, которых выловили вместе с ними.
- Ну что, идиот, добился своего? – яростно пробулькал лейтенант, мечась вдоль неестественно гладкой стенки. – Нам тут кислороду минут на тридцать – потом всплывем кверху брюхом!
Кормик подавленно молчал. Вдруг он испуганно что-то залепетал, указывая вверх. Лейтенант поднял голову и застыл. Сверху, из-за границы Среды, на них смотрело нечто… Огромное, несуразно угловатое, лишенное благородно приглаженных гидродинамических черт, но, несомненно живое и хищное…

- И все-таки вряд ли оно разумно, – бурчал Карид, растерянно разглядывая странную прозрачную стенку их нового жилища - или… тюрьмы? – Я знаю немало животных, которые свои жертвы не едят сразу, если не голодны, а оставляют про запас. И вообще, согласно теории доктора Макгубера, разумная жизнь не может возникнуть вне Среды!
- Ну да, а керамический прозрачный материал, искусственный свет и металлы, которые пошли на создание этого дома, - это всего лишь продукты его жизнедеятельности, – язвительно заметил Кормик, который деловито сновал по углам и собирал цветные камушки в кучку посередине их тюрьмы. А уж принудительное аэрирование Среды для поддержания уровня кислорода так и вовсе случайная шутка природы, ага? Лейтенант, может быть, вы закончите бурчать и поможете мне начать контакт?
- Каким образом ты собрался вступать в контакт? Будешь плеваться в это страшилище камушками? – язвительно поинтересовался Карид.
- Вовсе нет, я хочу попробовать выложить из этих камней модель атома, - ухмыльнулся стажер. – А вот вам, господин лейтенант, я предлагаю прекратить истерику и вспомнить, что вы прожженный космический акул и все такое…
Карид пристыженно опустил спинной плавник и оправился разыскивать цветные камушки.

- Лешка, смотри, смотри, а нафига они камни в кучку собирают? – рыжий Генка поправил сползшие на кончик носа очки и азартно прильнул к большому двухсотлитровому аквариуму.
- Может, гнездо строить будут? – протянул Лешка, шмыгнув носом. – И вообще, я в первый раз таких рыбок вижу – два спинных плавника, шесть на брюхе, расцветка вообще странная – серо-бордовая… Где ты их взял?
- Прикинь, выловил в пруду возле поселка – там сроду рыб не водилось, ну я там живой корм ловил, как обычно, а тут этот красавец подплыл! Ну я его сачком и хвать! А второй сам на сачок кинулся, да как давай его грызть! Прикинь, у них еще и зубы, оказывается, есть! В сачке две дырки - палец пролезет! – азартно размахивая руками и поминутно роняя очки, рассказывал Генка.
- Мутанты какие-то, – авторитетно заявил Лешка, почесывая исцарапанную шею. – Таких рыб в природе не бывает, я точно знаю!
- Зловещие пираньи-убийцы атакуют! – зловещим голосом провыл Генка, явно подражая кому-то. - Ужасные питомцы военных лабораторий сбежали в простой подмосковный пруд и начали охоту за блондинками-девственницами!
- Да ну тебя, клоун, – отмахнулся Лешка. – У меня папа – океанолог, он меня этими рыбами с детства мучит. Так что уж я-то знаю! И какие такие зубы у таких маленьких рыбок?
- А ты палец в аквариум опусти – убедишься! – подначил дружка Генка. – Меня уже цапнули, видишь пластырь?
Несколько минут мальчики молча разглядывали своих новых питомцев.
- Слушай, а ведь это не гнездо, это что-то другое они там строят, – протянул Лешка. – Цветными камнями причем….
Парни опять приникли к аквариуму.
- Что за ерунда? – рыжий Генка растерянно снял и принялся протирать очки. – Ты это видишь? Мои новые рыбки задумали вдруг мозаику выложить, или мне чудится?
- На модель похоже, солнечной системы, – недоуменно протянул Лешка. – Или атома – у нас на уроке физики неделю назад точно такой же рисунок Саныч повесил…
Пацаны растерянно посмотрели друг на друга и в голос протянули:
- Да ну, не может быть!

[Irena]

№ 9

Когда закончится Дождь.


Маленькая церквушка на окраине одного из небогатых кварталов никогда не страдала от наплыва посетителей, но падре Никол по этому поводу не расстраивался. Он был уверен: придут те, кто должен, и никак иначе. Но последний месяц падре стал замечать довольно странного посетителя. Средних лет мужчина, невысокий, крепкий, но страдающий, видимо, от сильной хромоты и потому постоянно опирающийся на трость. Он ежедневно приходил к церкви, садился на лавочку под навесом и молча сидел, разглядывая других прихожан. Первое время падре не трогал странного гостя, но один раз подошёл таки и предложил войти, так как служба вот-вот начнётся. И получил странный ответ:
- Я пока не готов.
- Не готовы для разговора с Богом? – удивился падре. – Быть может, вы заблуждаетесь? Он всегда готов нас выслушать.
Человек посмотрел на священника каким-то задумчивым взглядом - и произнёс:
- Скоро проверим, падре, скоро проверим.

***

Когда начался Дождь? Зачем он начался? Никто этого не знает. Да и нет ни у кого желания узнавать. Зачем, если ничего всё равно изменить невозможно? Главное не когда и зачем - главное, что он начался. Бог обладает весьма своеобразным чувством юмора, если он устроил нам всемирный потоп, растянутый на несколько веков. Наверное, чтобы до тупых людишек таки дошло, что это именно потоп, а не нечто иное. Чтобы «насладились» этим осознанием сполна. И если подумать, это правильно. Ну что можно осознать, если за один день всё зальёт водой, и ты, пуская пузыри, отправишься на дно? Ничего не осознаешь. Времени мало. А вот дождь - это как раз то, что нужно. Когда ты видишь, как постепенно гниют твои города, как твои дети становятся бледными призраками на фоне текущей по тротуарам воды. Призраками, забывшими, что такое солнце. И когда суша, исчезая под всё увеличивающимся океаном, делает это медленно, словно нехотя погружаясь на пару метров в год. И почему именно так, а не иначе, не знал никто. Даже те, кто, казалось, обязан был знать.
Учёные. Смех и грех. Эти высоколобые бородатые светила собирались на свои симпозиумы, строили теории, одну фантастичней другой. Ради признания каждой такой теории они были готовы поубивать друг друга, но что в этом толку? Ноль. Дождь плевать хотел на любые теории. Он просто шёл. Шел непрерывно и на всей планете. Постепенно уничтожая то, что мы гордо называем человеческой цивилизацией.
Но люди - странные существа. Они готовы непрерывно ныть по поводу потери любой мелочи, делающей их жизнь хоть немного удобнее, но при этом способны приспособиться к таким условиям, в которых не выживет никто другой. И мы приспособились. Строили огромные корабли, по сути, плавучие города. Даже называли их именами своих старых городов, которые убил Дождь. И продолжали жить. Среди струй дождя, ржавеющих и рассыпающихся от влаги вещей - мы всё равно продолжали жить. И даже отнимать жизни у таких же людей, как и сами. И искать тех, кто эти жизни отнимает.
И это давало смысл для существования таким, как я. Не жизни, существования. Потому что моя работа - погружаться в мокрое и гнилое нутро этого умирающего города, выковыривая оттуда представителей рода человеческого, нарушивших наши давно уже никому не интересные законы. Ну зачем ещё нужна полиция в этом городе, даже название которого воспринимается как насмешка? Лондон. Да уж. Двадцатикилометровое грязное пятно, дрейфующее по поверхности бесконечного океана, вот и весь Лондон. И миллион разуверившихся мокрых крыс, существующих на этом пятне. Разуверившихся во всём: в Боге, в любви, в работе, в жизни. Королевство теней. Дурацкая, наверное, картина, посмотри на неё кто-либо со стороны.
Я шагал по мокрой пустынной улице, мимо облупленных ржавых стен, мимо чёрных провалов переулков и гнилых, грязных дыр, в которые давно превратились некоторые окна, а струи дождя превращали всё вокруг в зыбкое марево. Уличные фонари давали совсем немного света, но мне хватало. Больше и не нужно. На что тут смотреть? На гниющее человечество? Мне давно надоело на это смотреть. Я, как и тысячи подобных мне мокрых крыс, искал забвения в работе, алкоголе после работы, сексе с женщинами, лица которых потом не желаешь видеть, лёгких наркотиках по выходным. Думать о будущем желания не было. У этого города нет будущего. В будущем только Дождь.
Есть, конечно, и такие, кто до сих пор не расстался с иллюзиями. Их мало, но они есть. Они не желают замечать гибнущего мира вокруг себя. Сто пятьдесят лет они верят, что Дождь когда-нибудь закончится. Но они лгут. Лгут сами себе, Глупо лгать самому себе. Да и для того, чтобы расстаться с иллюзиями, достаточно просто пройтись по этому ржавому и раскисшему городу. Больше ничего не нужно. Иллюзии после такой прогулки умрут быстро. Их тоже убьёт Дождь.
На углу, под выщербленным навесом, я увидел одинокую фигурку ожидающего меня человека. Он ждал именно меня, ждал терпеливо. Ждал, чтобы получить свои жалкие, никому не нужные деньги, которые помогут ему забыться. А может, он тоже старается найти смысл своего существования в работе, хоть и работа у нас разная.
Я всегда назначал встречи информаторам ночью. Хоть последние сто пятьдесят лет ночь не сильно отличалась от дня, но что-то в нас, людях, осталось от того времени, когда мы ещё могли видеть солнце и все свои неприятные и тайные делишки старались не показывать его жгучему лику.
- Привет Барри, – я подошел к человеку, кутающемуся в такой же, как и у меня, прорезиненный плащ, делающий всех жителей этого города близнецами.
То, что это именно Барри Брандерс, мелкий вор и одновременно мой информатор, я понял не по лицу, спрятанному под капюшоном, а по его грушеподобной фигуре. И как он умудрился отъесть такую задницу на здешней пище, ума не приложу.
- Здравствуйте, мистер Гримм. Рад видеть вас в добром здравии.
Барри, как обычно, был вежлив до заискивания.
- Ты узнал место?
- Это было сложно, мистер Гримм.
- Это ты к чему?
- Накинуть бы.
- Если твоя информация будет полезной, дам десятку сверху. Но большего не жди.
- Он в Сохо, мистер Гримм. Там есть забегаловка, называется «Курятник». Рядом ночлежка. Он прячется там.
- Это точно?
- Обижаете, мистер Гримм.
- Ладно.
Я отсчитал Барри его заработок. Ну что же, хоть у кого-то сегодня повод радоваться. А мне придётся тащиться в Сохо и выполнять свою работу.

***

Машину я оставил за квартал от нужного мне места: так, по крайней мере, было гораздо меньше шансов, что, вернувшись, я обнаружу выбитые стёкла. Натянув капюшон поглубже и спрятав руки в карманы, я свернул в тёмный, напоминающий кишку переулок. Тот, естественно, был завален кучами мусора, который от воды превратился в настоящую кашу; но чему тут удивляться? Люди есть люди.
«Курятник» не блистал изысканным фасадом или завлекательной вывеской. Если ещё и остались в этом умирающем городе приличные заведения, то искать их нужно было никак не в Сохо. Здешний хозяин меня знал, хоть и любить меня у него поводов не было. Ненавидеть тоже. Лет пять назад я повязал банду, в которую он входил, но позволил ему уйти; так что, с одной стороны, он был обязан мне жизнью, а с другой - я лишил его хорошего заработка.
Рядом располагался мрачный одноэтажный барак - судя по всему, та самая ночлежка. Я переложил пистолет из внутреннего кармана в карман плаща и взялся за липкую от грязи дверную ручку. Тот, за кем я пришёл, был нужен мне живым, но не настолько, чтобы отдавать за это собственную жизнь.
Внутри было темно. То ли лампочки украли, то ли никто вообще не хотел их менять. Мой фонарик давал немного света, но я всё равно постоял в пустом, воняющем гнилью помещении, давая глазам привыкнуть. Вверх вела железная лестница с перилами, полностью покрытая ржавчиной. В домах побогаче старались как можно больше использовать пластик: он был дорог, однако хорошо переносил влагу; но тут, видимо, ни на что, кроме железа, денег не было. И Дождь понемногу убивал и это место.
Стараясь не шуметь, я поставил ногу на первую ступеньку. И в голове словно разорвалась бомба. А потом наступила темнота.

***

Я медленно приходил в себя. Пульсирующая боль в затылке была такой, что, казалось, в голову мне забили раскалённый гвоздь. Похоже, долбанули меня не сдерживаясь, от всей души. Мне и раньше доводилось получать по голове, но этот раз был самым неприятным.
- Вы очнулись?
Не отвечая, я сел на полу, держась за затылок. Я сразу понял: рана серьёзная. Крови было многовато для обычной ссадины. Похоже, что находился я в крохотной комнатушке, освещённой тусклой грязной лампочкой без абажура. Говоривший находился в тени, но в том, кто это, я не сомневался. Тот, кого я разыскивал - и нашёл-таки, на свою голову.
- Вы меня искали? – человек вышел на свет.
Я поднял взгляд и обнаружил, что смотрю в зрачок направленного на меня пистолета. Не самая приятная картина. Пистолет держал худощавый старик с костистым лицом. Ну вот я и нашёл Томаса Озмонда. Убийцу. И что мне теперь с ним делать?
- Что вы собрались делать, Озмонд? Даже если убьёте меня, всё равно уйти не сможете. Да и куда уходить-то? В океан?
- А вы догадливы.
Да он, никак, умирать задумал. Вопрос только, в одиночку - или прихватит за компанию и меня?
- А как же ваш сын?
- А что мой сын?
- Вы лишили его матери. Зачем вы убили свою жену?
- Я этого не делал.
- Да уж.
- Говорю вам, меня подставили.
- Кто? И зачем?
- Вы не понимаете. Это из-за Мартина. Они хотят забрать его.
- Они - это кто?
- Правительство.
- Ну да, конечно.
- Говорю же, вы не поймёте.
- Вы убийца, Озмонд. И убегать вам некуда. Это я понимаю. Но вы можете…
- Нам нужна ваша помощь.
- Что?!
- Вы коп. Вы сможете провести нас сквозь последний периметр. К борту.
- Ну да, пошли. Отдайте пистолет, и я….
- Я не шучу. Вы должны нам помочь.
- И с чего это вдруг?
- У вас есть семья?
- Была.
- Что? Неужели, как и положено семье крутого копа, они погибли от пуль бандитов? – в его голосе прорезалась насмешка.
- Нет, я их бросил.
- Ах вот, значит, как. Ну ладно. Поймите, Мартин не должен попасть им в руки. Он - наш единственный шанс.
- Шанс на что?
- Прекратить Дождь.
Хохотать я после этой фразы начал совершенно инстинктивно. Казалось бы, сидя в грязной ночлежке, с психом, держащим тебя на мушке, смеяться не над чем - но сказанное Озмондом было настолько дико, что смех сдержать было просто невозможно. Озмонд молча ждал.
- Успокоились?
- Озмонд, а вы в курсе, что вы не первый? Но с этими историями вы обратились не по адресу. Это к тем, кто верит во все эти городские легенды: про ангелов, летающих за тучами, детей, родившихся с жабрами, шептунов, открывающих страшные тайны морских богов на нижних палубах. Я подобной чуши наслушался достаточно, так что придумайте что-нибудь получше.
- А если я докажу?
- Докажете? Что вы докажете, Озмонд? Хватит валять дурака. Вам некуда бежать. Вы убили человека, напали на инспектора полиции…
- Как вас зовут?
- Александр.
- И всё?
- Александр Гриммхарт. Зачем вам?
- Мартин, помоги мистеру Гриммхарту.
Из тёмного угла вышел бледный, худощавый мальчик, на вид лет тринадцати. Подойдя, он положил мне руку на лоб, и неожиданно боль исчезла. Полностью. Я ошарашенно ощупывал затылок - даже намёка на находившуюся там только что рану не было.
- Спасибо, Мартин.
- Какого…
- Мистер Гриммхарт, нам нужна ваша помощь. Даже не мне - ему нужна ваша помощь. Снаружи нас ждут друзья. Просто выведите нас к борту, и они сами найдут нас.
- Сами? Вы как себе это представляете? Лондон огромен. Откуда ваши друзья узнают, к какому борту вы вышли? И даже если они вас найдут, ну и что дальше? На другие города вас не пустят, если они вообще ещё существуют, эти другие города.
- Это вас не касается. Хотите, я расскажу вам, кто он?
- Не хочу, – резко оборвал я его.
- Вот как? - Озмонд удивлённо поднял брови – Неужели не интересно?
- Я знаю, что бывает за такой «интерес».
- Но вы и так уже знаете очень много. Вас убьют, мистер Гриммхарт. Так же, как убили мою жену, так же, как они хотят убить меня, так же, как они убивают любого, кто хотя бы видел Мартина.
- И почему я должен вам верить?
- У вас есть цель в жизни, Гриммхарт? Есть то, чем вы будете гордиться в старости? То, за что вам не жалко будет отдать свою жизнь? Нет. Нет у вас такой цели. А у меня есть. А у вас есть вера? Вы вообще во что-либо верите, кроме денег?
- Я и в деньги не верю.
- Поймите же, Мартин должен спастись, иначе всё в этом глупом мире уже будет неважно. Не требуйте доказательств. Просто поверьте.
- Просто поверить?
- Не можете, – на его худом лице отразилось сожаление. – Не можете вы без доказательств. Мало кто может. Ну ладно. Я дам вам доказательство. Мартин, это нужно сделать.
Мальчик молча кивнул. А потом старик приставил пистолет себе к виску и спустил курок.

***

Я их вывел. Не мог не вывести. Не мог я не поверить - после того, что увидел. После того, как пацан, опустившись возле трупа Озмонда - именно трупа, с такой дырой в голове надеяться на выживание просто глупо, - легко коснулся тела рукой. И на моих глазах рана исчезла, а Озмонд, открыв глаза, сел, потряс головой и спросил:
- Достаточно?
Я молчал. Что я мог сказать? Когда на твоих глазах происходит чудо, желание говорить куда-то пропадает. И я их вывел. Через подземку, через тоннели, о которых знали только некоторые копы, я их вывел. Наружу, к самому борту. И теперь мы стояли на широком карнизе и смотрели, как у наших ног бушуют тёмные волны, а вверх тянется титаническая стена. Борт этого плавучего города.
Мы вышли из люка на карниз, примерно в полуметре над уровнем воды. Хорошо вышли, не встретив, казалось бы, ни одного патруля; но они нас всё-таки догнали. Догнали классически. Незаметно вели до того момента, когда нам просто некуда будет бежать, и только потом начали захват. Карниз тянулся метров на двести и в конце имел ещё один люк. Из него-то и выскочил десяток черных фигур, которые неспешно двинулись в нашу сторону. Дождь хлестал немилосердно, а смотреть на огромные волны, перекатывающиеся внизу, вообще сил не было. Настоящий водяной ад.
- Нужно уходить! – прокричал я Озмонду.
Тот лишь покачал головой.
- Но ваших друзей нет! Нас схватят через пару минут!
- Они придут.
- При таком шторме?
Ответить Озмонду не дала пуля, ударившая его в живот. Я едва успел схватить старика до того, как он упал в волны. И тут вторая пуля, вылетевшая из коридора, из которого мы только что вышли, попала мне в ногу. Каким-то чудом я удержался, но всё, что смог, - это сползти по стене. Рядом хрипел Озмонд. Ну вот и конец. Добегались.
Я пару раз выстрелил в сторону приближающихся фигур, но при такой видимости вряд ли в кого-либо попал. Финал, похоже, впечатляющим не будет. Нас просто пристрелят и выбросят в море. И тут я осознал, что Озмонд вытянув руку, указывает куда-то вперёд. А присмотревшись, увидел сквозь разрывы в волнах длинное сигарообразное тело - и понял, что вижу старинную субмарину. Вот это да. Я такое только на картинках видел. Итак, эти таинственные «друзья» Озмонда всё-таки нас нашли.
Хотя это уже неважно. Субмарина всплыла метрах в ста от нас, и при таких волнах, ветре, да ещё с потоками воды с неба, разницы в том, в ста она метрах или в тысяче, нет никакой. А Озмонд, похоже, совсем плох. Тёмные фигуры приближались. Мартин подполз к нам, но Озмонд неожиданно оттолкнул его и снова махнул в сторону субмарины. Он что, хочет, чтобы пацан до неё вплавь добирался?
Но Мартин, видимо, понял. Кивнул и встал. Повернулся к океану - и началось то, что потом я вспоминал неоднократно. Вспоминал с неким суеверным ужасом, которого за всю предыдущую жизнь свою не испытывал. Море стихло. И самое главное - стих Дождь. Я увидел то, что вот уже три поколения не видел никто из живущих на Земле. Спокойную гладь воды и прозрачное, голубое небо над ней.
Спецназовцы были уже почти рядом, но отчего-то остановились. Я не видел их лиц под шлемами, но уверен, моё лицо сейчас имело на редкость глупое выражение. А когда мальчишка легко спрыгнул на водную гладь и зашагал по ней в сторону субмарины, я понял, что меня в этой жизни уже никто и ничем удивить не сможет.
А рядом смеялся умирающий Озмонд. Он что-то бормотал, и, наклонившись, я услышал:
- Дурачьё. Книжки надо читать. Когда-то, кое-кто это уже проделывал.
Смех перешёл в кашель, и по подбородку у него потекла кровь. Я молча закрыл старику глаза и, опёршись на стену, встал, повернувшись лицом к людям в чёрном. А Мартин легко шагал по воде, и ни одного выстрела не прозвучало ему вслед. Спецназовцы просто стояли и молча смотрели, и меня очень позабавил один из них, опустившийся на колени. Эх вы, люди. Что же вы? Неужели вы способны боготворить лишь то, что пять минут назад всеми силами пытались убить, и что буквально носом вас ткнуло в собственную «неубиваемость»?
Нога дико болела, но я понял, что из меня рвётся наружу какой-то истерический смех. Как же, мать твою, это всё забавно. Книжки надо читать. Кое-кто это уже проделывал. Да уж. Ещё бы. Да чтоб вас всех.
Я отшвырнул пистолет в воду. Какой во всём этот смысл? Мартин между тем скрылся в люке, и субмарина исчезла под водой. И вернулся старый друг Дождь, хлестнув по лицу, вспенив воду, скрыв горизонт и затянув небо вечными тучами. И я понял, что что-то ушло. Но вот интересно, навсегда ли?

***

Они меня не убили. Из полиции, конечно, уволили, но ограничились тем, что поселили в крохотной квартирке, назначили пенсию по ранению и, судя по всему, установили круглосуточное наблюдение. Это правильно. Они надеются, что со мной выйдут на связь, но я-то прекрасно знаю, что это не так. Я просто живу. Живу в ожидании. Мартину было около тринадцати, и если он действительно тот, за кого его принимал Озмонд, ждать нам ещё лет пять-семь. А потом… А что потом? Я понятия не имею, что может быть потом. Но я видел такие вещи, что ничему уже не удивлюсь. Хотя…
Я часто прихожу в маленькую церквушку, расположившуюся неподалёку от моего дома. Её каменные стены мокрые и печальные, и я слышал, эти камни сохранились ещё с тех пор, когда город стоял на твёрдой земле. Говорят, это католическая церковь, но я не разбираюсь в деталях. Мне они не интересны. Какая разница, кто какие ритуалы считает верными? Мне интересны не ритуалы, мне интересны люди. Те, кто приходит в эту церковь. Те, кто верит.
Потому что я так и не обрёл той самой веры, про которую говорил Озмонд. Да, я видел многое, но что конкретно я видел… Я не знаю. Наверное, мне страшно поверить в то, что тот мальчишка…Не хочу я верить. Не хочу надеяться на что-то неведомое. Я знать хочу. Хотя неважно. Я буду ждать. Жить в этом мире воды - и просто ждать. А там посмотрим… Возможно, это будет забавно...

[Irena]

№ 10

Полынья

Хлесткая снежная крупа била в щеки Джека Салливана. Это было хорошо. Когда ветер и снег, это хорошо. Значит, можно быть под открытым небом три часа, а то и больше. Вот если тихо, ни ветерка, лишь сияют в громадном промерзлом небе стылые чужие звезды – пиши пропало. Значит, мороз превышает все мыслимые границы, и дышать убийственным воздухом можно полчаса, не более. Потом – черная чахотка, кашель, ошметки легких на носовом платке, и смерть, довольно быстро.
Но сегодня снег, а значит, у него в запасе еще три часа, а значит, он успеет дойти до места. А если бы не успел? Какая ему разница? Все равно он остался один.
Один на этом чертовом куске льда.
Он на минутку остановился, поднимая глаза вверх, в круговерть снежной крупы. Что он там хотел увидеть? Звезды? Смешно. Еще смешнее надеяться увидеть там, среди россыпи чужих звезд, его родное Солнце. Он не видел его ни разу, даже когда мороз выстуживал черное небо до прозрачности. Даже тогда в застывшей дали невозможно было разглядеть Солнце, от которого когда-то давно улетел в дальний путь их корабль «Арктика».
Джек горько усмехнулся. «Как вы лодку назовете, так она и поплывет!». Это ж надо – «Арктика». Ну и получите Арктику, по полной программе. Он оглянулся назад, и сказал телу, замотанному в одеяла и привязанному к санкам:
- Потерпи, малыш. Немного осталось.
И пошел дальше, склонив голову и пряча лицо от пощечин ветра.

Дина Салливан была мертва. Но Джек все равно укутал ее во все имеющиеся у него в запасе вещи. Так, будто мертвая может замерзнуть! Но Дина была мертва. Закрытые глаза ее запорошил снег, ветер теребил светлую прядь волос, выбившуюся из-под капюшона куртки, и нежной россыпью золота бросал эту прядь на восковое лицо. Дина была мертва, но она улыбалась. Может потому, что отмучилась.

«А мне еще предстоит, - подумал Джек, глядя в мраморное лицо жены, - у меня еще впереди эти муки, жар, лихорадка, потом судороги, потом я впаду в ступор, и – смерть, похожая на сон. Остановка дыхания, остановка сердца, остановка всех жизненных процессов, лишь тело, одно лишь тело, будет храниться, странным образом не разлагаясь. Впрочем, как может быть иначе в этом общем всепланетном холодильнике?» - и он зло хмыкнул, поудобнее перехватил лямки саней и потащил труп жены туда, куда уходили все.
Прорубь во льдах, вечных льдах, укрывших всю планету. Эту прорубь сделали тогда, когда на «Арктике» погиб первый член экипажа. Он умер от снежной чахотки – просто сжег легкие на морозе. Тогда они еще не знали, сколько же можно дышать воздухом этого мира без боязни схватить снежную чахотку. Легкие Петера Клауса отказали через три дня, а еще через день прорубили во льдах Полынью, и капитан, Иван Козин, сказал, запинаясь и вспоминая слова своей веры:
- Помяни, Господи, душу усопшего раба Твоего Петера и всех бывших на «Арктике» и погибших до сего часа, и прости им вся согрешения вольная и невольная, даруй им Царствие Небесное и причастие вечных Твоих Благ, и сотвори им вечную память. Опустите тело усопшего в воду, как полагается испокон веку поступать с усопшими на кораблях.
И тело Петера, спеленатое, как куколка, скользнуло в темную воду, опоясывающую всю планету. Как знать? Может быть, оно и достигло дна. Где-то же есть дно у этой бездонной, залитой черной водой и укрытой слоем льда, планеты!

Полынья выросла из снежной круговерти внезапно, и Джек даже обрадовался. Быстро дошел. Значит, еще поживет. Посуществует. Послушает тонкий свист ветра и шорох снега над бесконечными ледяными полями планеты. Последний член экипажа «Арктики». Да. Повезло же тебе, парень. Отчаянно повезло!
Он втащил санки внутрь Полыньи. Эти русские, входившие в состав экипажа, всегда смеялись, когда они говорили – внутрь полыньи. Объясняли, что полынья – это всего лишь дыра во льду. Ничего подобного. Их Полынья – это широкая прорубь в вечных льдах, которую сверху накрыли куполом из снежных кирпичей. Даже крест выложили снаружи, на куполе. Прорубь опять затянуло льдом, и Джек, взяв топор, начал рушить эту ледяную корку, иначе как он отправит Дину в последний путь, туда, где ее ждут остальные члены «Арктики»?
Ну, вот и все. Готово. Он отбросил топорик и присел рядом с женой. И заговорил, только глядел не в мертвые глаза, а в черную воду, дымившуюся стылым парком:
- Прибыли, девочка моя. Все готово. Сейчас ты отправишься к нашим. Там уже все – и капитан, и его жена, и твоя подруга Лиза, и наш врач, который так и не нашел способов лечить эту болезнь. Не нашел, бедолага, хотя старался, ночами не спал, ходил с глазами красными. «Это местный вирус или паразит, я уверен!» – говорил он. Какая разница – вирус или паразит. Главное, что болезнь начала косить нас после того, как кончились запасы воды и мы перешли на местную воду. И ведь проверяли ее многократно, и очищали, и ничего в ней не могли найти, а люди начали умирать один за другим. Вначале жар, лихорадка, потом наступали судороги, потом ступор, потом смерть. Мертвый не дышал, сердце не билось, тело не разлагалось. Доктор вначале хватался за голову, но недолго – от этой болезни он умер третьим, ты же помнишь. А тебе повезло – вон сколько протянула. А мне… мне повезло больше всех, чертова планета, чтоб ее!!!
Он уткнул голову в колени, бормоча ругательства, потом полез в карман, достал оттуда крохотную фигурку звездолета и сунул ее в одеяла, спеленавшие тело покойной.
- Дина, когда встретишь там нашего малыша, передай ему это. Он любил играть с маленькой «Арктикой», помнишь? Я вчера нашел игрушку у себя в столе. Дина, я, когда ее увидел, чуть не умер. Но потом вспомнил, что мне еще нужно отвезти тебя к полынье, и не умер. А «Арктику» я сам у сына отобрал, когда он спать не хотел, и сунул в стол. И забыл. А он, наверное, ее вспоминал, когда… когда… - и захлебнулся воздухом, скривился, некрасиво сморщив лицо и беззвучно тряся головой. По сухим, исхлестанным морозом щекам не скатилось ни единой слезинки. Только глухое, исполненное боли, некрасивое, хриплое мычание раздавалось в мертвой тишине Полыньи.
Потом долго было тихо. Джек опустил голову на руки и, казалось, сам закоченел прямо тут, рядом с трупом своей жены. Он думал.
«Что дальше? А все. Дальше уже ничего не будет. Размечтались! Вначале-то мы думали, что нам чертовски повезло – обнаружена пустая, незаселенная планета, сплошь покрытая пресной водой! Причем – укрытая слоем льда, так что по поверхности можно передвигаться! Разработка таких запасов воды принесла бы громадные прибыли. О, тогда все сразу быстро поняли, что на этом можно хорошо заработать! Тем более, что, после тщательных проверок, было признано – вода чистая и совершенно безвредная!
Ага, как же. Узнали потом на своей шкуре, какая она безвредная… да поздно было!»
Джек вспоминал.
Была паника, с примесью веры, что вот-вот доктор и его подручные что-то сделают. Доктор умер третьим, ничего не сделав.
Потом было обжигающее, черное отчаяние, и тогда много чего плохого было…
Потом стало совсем пусто. Последние выжившие уходили уже даже как-то равнодушно. Полынья не успевала покрываться льдом.
Потом остались они с Диной. Одни во всем звездолете. Они ждали.
Дина дождалась. Скоро дождется и он.
Джек погладил жену по холодной, будто стеклянной щеке, неумело перекрестил ее, пробормотал «покойся с миром» и столкнул тело в черную воду.
Потом встал и зашагал назад к звездолету. Умирать.

Тело Дины Салливан медленно опускалось вниз. Глубина была нешуточная, вначале было черно и холодно, потом стало заметно теплее. Откуда-то снизу разливался ровный рассеянный свет. Тело опускалось, плавно, медленно, паря в толще воды. Давно пропитались водой намотанные на Дину одеяла. Кожа на лице и на теле Дины стала рыхлой, и казалось, тело впитывает в себя влагу, как губка.
Свет стал ярче. Теперь это было множество ярких точек внизу, вокруг которых кипела вода. Стало еще теплее.
Тело Дины начало содрогаться в конвульсиях. Не выдержав, упали с нее неплотно намотанные одеяла. Дина тряслась, как в лихорадке, сжимались и разжимались пальцы рук, судорогой сводило ноги, запрокинулась голова, и, наконец, она открыла глаза и глубоко вдохнула – еще не понимая, что дышит уже появившимися за ушами жабрами.
Оттолкнулась от воды появившимися между пальцами перепонками, дернулась вперед, освобождаясь от ненужной одежды, и поплыла вниз, к теплу и свету, привыкая к своему новому телу. И чувствуя, особой сенсорной полосой вдоль всего тела чувствуя, что там, у источника тепла, есть пища - и есть такие же, как она.
Цикл замкнулся. Вода, попавшая в организмы чужаков, запустила сложный механизм преобразования тела, в котором так называемая «смерть» была лишь первым этапом. Далее были регенерация тела, приобретение новых функций и жизнь уже в новой, водной среде.
Но всего этого Дина не знала. Она лишь чувствовала, что вода приняла ее, свою новую дочь, и Дина была этому рада, вот только в глубине памяти маленьким черным гвоздиком стучало слово «Джек»…
Но Дина знала, что это скоро пройдет.

[Irena]

№ 11

Мы с тобой одной крови…

Айрис лежал с закрытыми глазами и наслаждался. Было еще темно, но он знал: сейчас придет Кора. Он всегда просыпался перед ее приходом. Но пока все было тихо, и он снова вспоминал, что ему приснилось. Этот сон снился Айрису уже не раз и не два, но его смысл так и оставался для юноши загадкой. Что это было? Предостережение? Напутствие? Или просто грезы, навеянные несбыточными мечтами? Айрис не знал. Но каждый раз все его существо трепетало в ожидании чего-то…

…Тонкая полоска песка среди безбрежного океана. Туман стелется над водой. Он такой густой, что я не вижу собственных рук. Ноги вязнут в мокром песке, и каждый шаг дается с трудом. Вперед! Вперед!! Эта мысль гонит меня, как жгучая водоросль в руках Коры. Я почти бегу, падаю, поднимаюсь и снова падаю. Ноги наливаются каменной тяжестью. Шаг, еще шаг. Нельзя останавливаться! Я это знаю так же точно, как то, что мои ноги - это уже не ноги. Это камни, которые рассыпаются, чтобы стать частью песка. Но я не смотрю на них, я смотрю вперед - и из последних сил ползу туда, где пелена тумана чуть дрожит и мерцает. Я ползу, преодолевая себя, преодолевая боль в содранных руках; еще чуть-чуть. Рука тянется вперед, сейчас, сейчас…

– Вставай! Вставай! Просыпайся! – воспоминания разлетелись, как осколки раковины. Кора никогда не церемонилась. – Сегодня смотрины! Ты не забыл?!

Как же, забудешь тут, когда каждый день напоминают.

Айрис поспешно вскочил с лежанки и стал тихонько будить светляка. Эта рыбка никогда не просыпалась от криков Коры, даже когда она колотила в дверь. Светляк просыпался только от прикосновения. Но трогать его тоже не стоило. Кора как-то раз попробовала. Ха! Потом несколько дней плавала с распухшей рукой, злая, как медуза, и к светляку больше не приближалась.
От нежного прикосновения рыба проснулась. И каморка Айриса осветилась неярким золотистым светом.
- Привет, Светлячок, - парень надел штаны и протянул другу листок водоросли. Зубастая рыбка любила поесть. Из-за двери снова поторопили:
- Чего ты там копаешься?
Айрис рывком открыл дверь и чуть не налетел на Кору. Это была дородная немолодая русалка, с пышными черными волосами, черными глазами и такой же черной чешуей на хвосте, отливающей серебром в неярком свете светляка, которого она держала в руке.
Русалка, несмотря на тучность, быстро и легко отплыла от двери. В черных глазах не было ни капли приязни.
- Доброе утро, Кора, – буркнул Айрис.
- Сколько можно спать? – нахмурилась русалка. Айрис промолчал. Этот утренний диалог повторялся изо дня в день и уже давно ничего не значил.
- Сегодня смотрины, - в который раз напомнила ему хозяйка дома. – Дел невпроворот. Иди в главный Зал, помоги Зорике и остальным.
Айрису здесь нравилось. Главный Зал был одним из немногих мест, где он работал с удовольствием. Зал был великолепен. Выложенный плитами перламутра, он казался огромной ракушкой, которую открыли, да так и оставили. На стенах, в орнаменте из янтаря, жили прекрасные цветы, растения, невиданные животные и просто узоры, которые оживила фантазия художника.
А еще Зал был огромен. Здесь поместились бы все жители нашего немаленького селения, и соседнего, и еще нескольких окрестных деревень.
Под потолком висели несколько сотен небольших изящных клеток, в которых жили рыбы-светляки. И когда они все просыпались, всё озарялось нежным светом, от которого зал становился Живым.
Вся эта красота была сделана руками мастеров задолго до моего рождения. И Кора по праву гордилась таким сокровищем. Поэтому Зал слишком часто чистили. И как только до дыр не протерли?...
Вот и сегодня Зал сверкал, отражая свет рыбок, запертых под потолком, а мы терли и скребли и так чистые пол, стены, потолок…

- Мам, расскажи сказку! – Маленький Айрис играл золотыми волосами матери.
- А какую ты хочешь?
- Расскажи про таких, как я, – мальчик перестал играться и серьезно посмотрел на маму. Амил улыбнулась:
- Ну, слушай. Давным-давно, в царстве плавучих скал, жили люди…
- А какие они были?
- Они были красивые, сильные и смелые. Они не боялись дрожащих скал, по которым ступали их ноги. Люди бесстрашно ныряли в самые глубины Океана и доставали со дна говорящие камни. И там однажды они встретили жителей Океана…
- Это русалок, что ли?- мальчик не сводил глаз с мамы. Она загадочно улыбнулась и продолжала:
- Дети Океана и дети скал встретились и подружились. Хотя они были похожи и не похожи друг на друга…
- Это как? – Айрис вопросительно смотрел на маму. Она лукаво взглянула на сына:
- А ты подумай.
- Ну, мам! – возмутился мальчик. - Кто сказку рассказывает, я или ты?
Амил только улыбнулась:
- Они были очень похожи, потому что умели любить и ненавидеть. И не похожи, как мы с тобой. – Айрис посмотрел на золотой хвост мамы, потом на свои ноги - и вздохнул.
- Не грусти, - ласковое прикосновение маминой руки утешало и ободряло, - лучше слушай, что было дальше. Однажды случилось так, что сын скал полюбил дочь Океана, и от этого союза родился ребенок, в котором воплотилась вечная мечта людей. – Амил с гордостью посмотрела на сына.
- Какая мечта? – Мальчик замер, не спуская глаз с матери,
- У людей были две вечных, но несбыточных мечты – летать как птицы и плавать, словно рыбы. Одна из них осуществилась.
Айрис только пожал плечами:
- Было б чего желать, - и он снова посмотрел на мамин хвост. Его мечте тоже не дано осуществиться…

Смотрины… Каждый год одно и тоже! Русалки и тритоны из соседних селений и деревень сплываются к нам, слово крылатки к светляку. Других посмотреть, себя показать, как же без этого!
Это моя зависть мне на ухо нашептывала. Никогда ты здесь своим не будешь. Так и останешься двуногим изгоем, чужаком среди своих. Никто не полюбит тебя. Никто не скажет заветных слов…

- Эй! Двуногий! – Звонкий детский голос звучал из-за спины. Айрис внутренне сжался – опять! Но он не побежал и не оглянулся. Этим маленьким акулам только покажи, что боишься, – сожрут и не подавятся. Мальчик почувствовал легкое колебание воды, и перед ним появилась троица тритонов. Таких же мальчишек, как он, но на этом сходство заканчивалось. Они были красивыми, чешуя всех троих матово светилась, как у всех подростков, и притягивала взгляд. Айрис всегда, сколько себя помнил, восхищался этим Божественным творением, но, к сожалению, красота внешняя не обещала красоты внутренней.
Эта троица уже не первый раз его задевала. Они всячески отравляли его жизнь, и Айрис прилагал немало усилий, чтобы держать свои проблемы и синяки в секрете от мамы.
- Мы в тот раз не договорили, - подросток улыбнулся, но улыбка получилась очень нехорошей. – Ты так и не сказал, что ты такое, - теперь они улыбались все вместе и Айрис понял – снова будут бить. Но он молчал, глядя исподлобья, и даже не пытался уплыть. Это все равно было бесполезно – они плавали гораздо быстрее.
- Что, язык проглотил?
- А у него что, есть язык? – Мальчишки засмеялись и подплыли чуть ближе.
- Хвоста нет, языка нет – бесполезное существо, - они смотрели на Айриса с нескрываемым презрением, - ничтожество!
Он молчал, а внутри все кипело. Мама часто говорила, что ил к чистому не липнет. Но обидные слова обжигали, как вода из подземного источника, отчасти потому, что он сам считал себя неполноценным. И от этого было еще больнее.
- И как твоя мама тебя терпит?
- А у них бесполезность передается по наследству, - тритон ухмыльнулся.
Кипяток, клокотавший внутри, выплеснулся наружу. Руки сами сжались в кулаки, и Айрис, забыв свои страхи, бросился на обидчиков…

Вот и сегодня то же самое. Только намного торжественнее, потому что нас посетят высокие гости. Сам правитель Ксан с дочерью, ну и свита, конечно же. И что в столице не сидится? Сдалась им наша глушь… Ну, приплывут - и ладно. Только из-за этого всего Кора вся на нервах, из-за любой мелочи шипит и плюется ядом, как погремушка. Айрис вздохнул. Поскорей бы все закончилось. Он уже притерпелся к этой жизни, и только звезды, сны да смотрины и будили в нем тайные мечты и желания, в которых Айрис не хотел признаваться даже себе.

Селена… Вторую такую русалку не найдешь, даже если заплыть в самые дальние и укромные уголки нашего водного мира. Я, конечно, дальше соседней деревни не плавал, но другую такую днем со светляком не сыщешь. Она была… как описать совершенство?… она была, как первый луч утреннего солнца. Ее волосы мерцали, словно жемчуг в лунном свете, а глаза излучали сияние, как говорящие камни. Кожа была гладкая, как перламутр, а чешуя… серые блестящие пластинки казались прочнее подводных камней, но были хрупкими и теплыми.
- Селена, что мы тут забыли?- Две подружки нерешительно мялись у входа в пещеры.
Айрис сидел на камне неподалеку и невольно прислушался. Русалочья молва населила пещеры самыми разными мифическими существами – саблезубыми рыбами, злобными мохнатыми чудовищами и даже людьми. Айрис исплавал все пещеры вдоль и поперек - и никаких монстров там не обнаружил. И людей тоже. Юноша улыбнулся, вспоминая, как Кора пугала его в детстве этими ужасными существами. И он боялся, пока мама не рассказала ему Сказку…
- Брат говорит, тут живут рыбы, у которых чешуя крепкая, как скала, - девушка задорно взмахнула копьем, - и я ее добуду!
Вторая русалка с испугом покосилась на не в меру воинственную подругу:
- Мы так не договаривались, я туда не поплыву.
Другая только пожала плесами:
- Как знаешь, Анира. Я справлюсь сама.
- Я посижу у входа и подожду тебя, ладно? – девушка виновато смотрела на подругу.
- Как знаешь,- Селена снова пожала плечами и поплыла к пещере.
Айрис выждав немного, поплыл туда же. Следует добавить, что пещеры славились не только чудищами, они были очень большими и запутанными – не сразу выплывешь. И юноша понадеялся, а вдруг…
Селена… Она была прекрасна, словно цветок дикой лунницы, и так же ядовита, как он…

Ближе к вечеру, когда солнце стало розовым, вся сотенная толпа русалок высыпала на главную улицу. Ребятня обосновалась на больших кораллах, отчего казалось, что на них выросли огромные диковинные плоды. А улица напоминала чешую радужки. У Айриса даже зарябило в глазах. Он заплыл на крышу одного из домов и наблюдал за происходящим. Неожиданно раздался крик:
- Плывут! Плывут! – толпа пришла в движение, каждый стремился первым увидеть долгожданных гостей. Вода заволновалась, и заходящее солнце закрыла тень. Она быстро выросла, раздвоилась, и все восхищенно выдохнули. Две касатки величественно спускались на дно. Первая везла правителя с дочерью, вторая – поезд со свитой. Они плавно снижались, описывая огромные круги. Русалки прыснули в разные стороны, освобождая место для посадки. Возничие были мастерами своего дела, и касатки опустились на дно, даже не потревожив песка. Правитель церемонно махал рукой, приветствуя русалок. Его дочка, Ксана, без всяких церемоний перекинула ноги через края летучки и ловко выпрыгнула на спину касатки.
Айрис, сидевший на крыше, почти вплотную к хищному дельфину, откровенно любовался девушкой. Она была красивой и стройной. Ее длинные волосы серебрились в свете заходящего солнца, и юноше показалось, что это само солнышко нырнуло под воду. Девушка бесстрашно ходила по касатке, с любопытством осматривалась и улыбалась.
И тут его как обожгло – НОГИ! У нее были ноги!! Так, значит… Так, значит, я не один!!! От восторга по телу побежали креветки. Забыв про осторожность и про то, что Ксана все-таки дочь правителя, Айрис засмеялся и подпрыгнул от радости. А через мгновение их глаза встретились.

Мы с тобой одной крови, ты и я…

[Irena]

Так. Усё, начинаем голосование.
Напоминаю правила:

1 место - №...
2 место - №...
3 место - №...

(Можно давать одно место двум рассказам, если слишком трудно определиться).

При оценке рекомендуется обращать внимание на:
- соответствие тематике конкурса;
- язык, стиль;
- сюжет;
- оригинальность, "полет фантазии";
- авторскую идею.
Весьма желательно дать более-менее развернутый отзыв с обоснованием своей оценки.

Голосование продлится до 7 августа (включительно).

Желательно читать внимательно, стараться понять автора - и вначале искать достоинства, а потом уж недостатки. Критика необходима - но она должна быть конструктивной и доброжелательной.

[Naugperedhel]

Irena, извините, но можно было бы добавить, что можно ставить два рассказа на одно место - для новичков...

[Великий Мао]

№ 1
Духовная война

Очень своеобразный рассказ.
Автор явно проникся патриотическими настроениями, которые и хотел заложить в рассказ.
Сразу же бросилась в глаза фраза, что после открытия русскими "астральной эфирной субстанции, которую условно именовали душой" везде начался "религиозный подъем, волнения, всепланетная истерия". Это понятно и логично. Но непонятно почему только в России это вылилось в "переворот и установление монархии"?
Везде понимаешь подъём и всё такое, и только русские опять царя себе на голову посадили. Каким образом царь связан с душой, непонятно совершенно.
Ну ладно, будем считать что автор монархист и именно так представляет себе светлое будущее своей страны, это его право.
Но почему же герои такие "картонные"?
Есть два персонажа. "Наш хлопец". Он хороший, смелый, добрый, мудрый и ко всему ещё оказывается маршал под прикрытием. И девушки его любят. Даже рыбообразные. Как же такого бравого маршала не любить то? И ваще куда ни глянь, со всякой стороны он молодец.
И есть "ихний хлопец". Это редкостный негодяй. Злобный, коварный, жестокий, глупый, и вообще аморальный тип. Правда без мозгов, ибо злодействует так глупо, что голливудские злодеи по сравнению с ним, гении коварства. Его естественно никто не любит и в конце он будет повержен.
Ещё присутсвуют "наивные русалко-туземцы". Этим вообще при сотворении ума не выделили, ибо каждый пришелец из этих овец может верёвки вить, не особо напрягаясь. Така вот русалочья наивность.
Текст явно стоило бы ещё дорабатывать, и прямо скажем немало.
Да и диалоги не очень то живые.
Но зато в конце наши, которые "Все в черном кевларе и стали, с плазменными автоматами" конечно же победят. Ещё бы они не победили, в чёрном кевларе то. И великодушно пощадят побеждённых. А те их за это сразу зауважают. И поймут, что Вторая Империя "рулид нипадецки".
Вообще это самый необычный на этом конкурсе рассказ. Не с технической точки зрения, тут по по моему слабовато получилось, а именно с идеологической стороны.

[Naugperedhel]

Начну делиться и своими впечатлениями.
№1 "Духовная война"
Лично мне рассказ понравился. В общем. Соответствие теме есть. Написано хорошо. такое впечатление, что к нам Злотников затесалси. И конец хороший. Картонности персонажей не заметил, я не привередливый. Как мне кажется, нормальные персонажи "плохой-хороший", как во многих приключенческих и не только произведениях. Да и вообще, как в таком маленьком объеме можно хорошо прорисовать персонаж? Не во всех рассказах это удалось.
Не понравились только отдельные моменты.
Название. Разве бывает "ДУХОВНАЯ война"? Война всегда бездуховна, ибо есть убийство. Есть идейные войны, религиозные, но духовная? И к тому же, по сюжету, где в рассказе духовная война? Между русалидами и людьми? Или переворот в империи "Вавилона"? Но это не война...
И вступление с не очень хорошими шуточками героев тоже не к месту.
Общее впечатление - очень хорошо.
№2 "Оранжевое небо, оранжевое море…"
Мммм... Странный рассказ. Но теме соответствует. Такая вот фантазия-зарисовочка на тему.
Такое впечатление, что автор решил написать рассказ сразу на темы трех конкурсов - "Наши там", "фэнтези-этнос" и "Водный мир". Но написано хорошо, необычно, да и тема затронута серьезная - о современной экологии. И о радости труда.
Правда, я как толкинист, до сих пор не могу понять, причем тут Леголас к русалкам...
Общее впечатление - очень хорошо.
№3 "звезды Тома Рейли"
отличный рассказ. очень понравился. И язык, и сюжет, и даже печальный, но трогательный конец. Теме конечно же соответствует. Только хотелось бы отметить два вопроса. С кем же, интересно, умудрились "скреститься" люди, что их потомки имели такой вид.
"Вдруг его ноздри услышали жесткий чешуйчатый шорох". Ноздри слышат шорохи? Обычно слышат уши. Если у него уши в виде ноздрей, надо было бы описать их по другому.
Общее впечатление - "отлично". Мой фаворит.

[Irena]

причем тут Леголас к русалкам...

По-моему, всё просто: героиня - толкинистка, мечтавшая увидеть во сне Леголаса. А попала она (во сне? или не совсем во сне?) в мир русалок, и поначалу сокрушалась, что "не туда". Правда, по закону подлости, сон "переключился" на Леголаса как раз тогда, когда ей у русалок окончательно понравилось

[Naugperedhel]

Да, Irena, Вы правы. Наверное. Точнее узнаем у автора рассказа №2.
Продолжаю свои отзывы.
№4 "Легенда о великом потопе."
Юмористично. Но не более того. Оригинальность и полет фантазии, конечно, есть. Но не впечатляют меня летописи микробов. И еще напоминает злую пародию на Библию, что не есть хорошо.
Кроме того, там где выжившие встретили "мудрого старца", должен был быть целый город разных народов, а не один старец. Такова физиология человека, понимаешь...
И не соответствует теме. Это не о водном мире.
Общее впечатление - "удовлетворительно".