Конкурс миниатюры "Брызги шампанского"

[Stasia]

Дамы и господа!

Стартует (муа-ха-ха!!!) тринадцатый конкурс "мини-на-фене" (или "сказки-для-стаски", кому как нравится )

... новая тема будет звучать "Брызги шампанского", что означает:
в миниатюре обязательно должна фигурировать некая новогодняя традиция (а будет ли сия традиция связана с распитием спиртных напитков или нет - решать авторам).

1. Срок подачи - две недели со дня объявления темы. Разрешается присылать по 2 миниатюры от автора.
2. Размер - максимальный объем 5 тыс. знаков (+10%-ный бонус для тех, кто не склонен соглашаться с Антоном нашим Палычем). Минимальный ограничен здравым смыслом.
3. Произведения на конкурс посылаются на адрес stasia.recit@gmail.com и публикуются анонимно. (Просьба, однако, при отсылке указывать свой ник, чтобы ведущий знал, от кого поступил рассказ).
Желательно также послать ведущему в личку подтверждение: "Я прислал(а) рассказ такой-то".
4. Ведущий (то есть я) оставляет за собой право на грамматическую правку. Текстовых изменений обязуюсь не вносить.
5. После окончания срока подачи начинается голосование. Срок голосования - так же две недели, после чего подводятся итоги и объявляются победители.
6. Голосование слать мне в личку. После подведения итогов конкурса все голоса будут обнародованы.

ВНИМАНИЕ! Авторы, присылающие рассказы на конкурс, должны принимать посильное участие в последующем обсуждении рассказов и участвовать в голосовании. Отсутствие автора в конкурсных темах расценивается как проявление неуважения к остальным участникам.

Срок подачи - до 14 января (включительно).

Творческих успехов!

PS. Упомянутый максимум - он максимум и есть. Выше - вне конкурса.
PPS. Ежели кто желает отказаться от правки, обязательно указать в сопроводительном письме. Та же просьба - с анонимкой.

[Stasia]

№1.

Дурацкое желание


"...Радионяня! Радионяня! Есть такая передача! Радионяня! Радионяня...".
Бодрая песенка разбудила Сергея. Первые несколько секунд он осознавал, где и когда находится, протирал заспанные зенки, отчаянно зевал.

"...Радионяня! Радионяня! У нее одна задача...".

"Стоп!– подумал Сергей. – Какая "радионяня"?", – голос явно шел из кухни. Но там уже несколько лет нет репродуктора! А где комп?

Ни системного блока, ни монитора, ни клавиатуры – ничего на столе не было. Была коробка цветных карандашей и альбом для рисования.

"...ребят с наступающим тысяча девятьсот семьдесят...".

Так это что, выходит?..

Сергей кинулся в ванную. Да нет, из зеркала на него глянул мужик сорока с лишним лет. Он вернулся в комнату, в свою комнату, к письменному столу, который ему и купили тогда, в семьдесят четвертом, когда он пошел в первый класс.

"Какое ж сегодня число? – подумал Сергей. – Новый год скоро, это ясно, но конкретнее. "Радионяня" выходила в воскресенье, кажеться... Или не в воскресенье? Надо бы ёлку купить! – осенило вдруг. – Что за Новый год без ёлки?!


... – Нет, нет, пожалуйста, проходите, – Сергей посторонился, пропуская молодую особу в коротенькой шубке. – Ёлок на всех хватит.

– Спасибо! – женщина мельком взглянула на него и вошла в огороженное металлической сеткой пространство.

"Баба Катя! – Сергей только сейчас ее узнал. Злобная сварливая старушенция со второго этажа. То есть, это она еще будет сварливой старушенцией, громко ругаться и собирать бутылки.

– Катя, подождите. Я вам помогу.

– Вы?.. - будущая старушенция еще раз оглядела незнакомца. На сей раз внимательно. – Откуда вы меня знаете?

– Да так, – Сергей махнул рукой. – Сосед ваш. Знаете что, у меня идея. Приходите ко мне встречать Новый год. Прямо над вами, этажом выше.

– Этажом выше? – удивилась Катя. – Но...

– Я двоюродный брат Нины, – сказал Сергей. – Она со своими в Москву уехала на праздники...


"Надо устраиваться, – Сергей смотрел, как Катя раздевается. – Когда она еще превратится в склочную старуху, с охрипшим от водки голосом! Или не превратится? Я не дам. Что он вообще может изменить, зная будущее?.. Ладно, попробуем, а там видно будет, а сейчас...

Да, подумал он, покрывая жадными поцелуями мягкие округлые плечи и пышные груди, если бы мне раньше кто сказал, что я захочу бабу Катю!..

[Stasia]

№2

Коня на скаку остановит

По городу, будто чугунной крышкой придавленному низким пологом серых облаков, брёл человек. Его настроение, такое же тяжёлое и безысходное, уже не один час толкало Сергея Вениаминовича блуждать по улицам и площадям родного полиса. Но идти домой очень не хотелось, ведь и там догонит беспросветная тоска да навалится ещё сильнее. Особенно сегодня, в последний день года, когда нормальные люди готовятся к празднику, веселью, новому счастью.
Ещё два Новых года назад и он – как все – ждал чего-то нового. Дождался… Жена ушла к другому, дочь перебралась за границу: у неё своя жизнь, позвонит разок в пару месяцев и то хлеб. В нахлынувшей тоске друзья куда-то рассосались, да и были ли они? Настоящие? На работе сплошные пертурбации да реорганизации – того и гляди, вылетишь перед пенсией на улицу к чертям собачьим. Спиться бы, как частенько бывает, да завязал намертво этот краник уже лет пятнадцать как. Может и зря? Зомбоящик отвлекает как может, но только не в праздники, особенно новогодние – традиционно-семейные. Уж больно велик контраст серого одиночества с всеобщим экранным весельем.
Вот только и топтание по улицам ничуть не веселит. Ещё зима на удивление невнятная удалась – снега кот наплакал, то убожество, которое попыталось укрыть замёрзшую землю, больше напоминает грязные клочки выползков той змеи, имени которой и был уходящий год. Что там, в небесной канцелярии, уснули и упустили наш снег в Египет? Вон, там даже пирамиды со сфинксом засыпало.
Будто услыхав народные стоны, нерадивый диспетчер погоды решил оторвался от посторонних дел хоть перед праздником и облака разродились первым настоящим снегом. Город стал светлеть прямо на глазах. У Сергея Вениаминовича немного отлегло от сердца. Новолетие обязательно придёт, надо же его хоть где-то встретить. Вот только где?
И тут в памяти высверкнуло: был же луч света в серой обыденности – встретил не так давно одноклассницу Галку Кутерину – первую школьную любовь, в своё время неоткрытую по общей робости натуры. А тут столкнулись неожиданно на улице и моментально друг друга узнали. Да она и не изменилась почти, как будто только с выпускного. Проболтали взахлёб полчаса, даже в гости приглашала. Не в Новый год, конечно, а вообще, но чем чёрт не шутит. Вот только адрес за эти месяцы из головы выветрился и телефонами забыли обменяться. Помнится, после развода достался ей коттеджик в элитном Лапином логу, посёлок этот невелик, а язык, как известно… Да, была не была. Марш на остановку, время ещё не позднее, в случае чего и вернуться успеет.
Автобус остановился у заброшенного пионерского лагеря «Лесная республика», одинокая фигура выскользнула из освещённого салона в наступающие сумерки и нерешительно направилась к сосновому бору.
Снег, между тем, повалил огромными хлопьями. Лес на глазах преображался, светлел. Заметно поовеселело и на душе у нашего путника.
Сергей Вениаминович, как зачарованный брёл по еле заметной тропинке, с сожалением нарушая свежую нетронутость белого пушистого покрывала. Зайдя вглубь леса, он остановился посреди еле заметной полянки. Красавицы-сосны обступили его со всех сторон. Сказочный лес, волшебная ночь. Вместе со снегом будто покой и умиротворение опускались на мир. Куда идти, зачем? Лечь на землю, слиться с природой, раствориться в благодати. Так он и сделал, прикрыв лицо перчатками.
Снег в считанные минуты укрыл лежащего своим покровом.
Тишина… покой… только тихий шелест падающего снега нарушает полное безмолвие… никуда не надо… ничего никому не должен… остались двое – я и вечность…

Но что это за стук? Сердце? Не похоже. Всё ближе и ближе, настоящий топот.
Когда удары загремели совсем рядом, Сергей Вениаминович вскочил и тут же отлетел на несколько метров, сбитый гнедой лошадью.
– Ах! – вскричала наездница, живо соскользнула с седла, подбежала к поверженному на земь и, осветила его фонариком. – Серёга!
– Галка! Ты! Откуда?! – откликнулся сбитый, поднимаясь. К счастью, как и великий комбинатор О. Бендер, он отделался лёгким испугом.

Любит судьба немного пошутить. Оказалось, от замужества кроме коттеджа Галине досталась и кобыла по имени Ромашка. На ней-то хозяйка и решила прокатиться по свежему снежку.
Сидя у пылающего камина, ещё не до конца придя в себя, Сергей с удовольствием рассматривал невысокую, ладную фигуру одноклассницы, по-быстрому собирающую на стол. И лицо почти не изменилось: тот же аккуратный овал, свежая кожа, только возле глаз залучились мелкие морщинки, те же ямочки на щеках, та же короткая стрижка.
– Галка! Тебя в форму одеть и можно опять в десятый класс. Отлично сохранилась
– Будет врать-то.
– Да я серьёзно, один в один.
– Ты тоже неплохо выглядишь.
Ну да, ну да, только вместо густой шевелюры лысинка, да брюшко вполне себе пивное, хоть и выросло на глазированных сырках.
– А помнишь, как ты меня на комитет комсомола отлавливала?
– Конечно, у самой двери поймала, ты тогда всю работу школьного радио завалил.
– Точно. Думал, разнос устроят, а всего-то и сказали, что сам на собрании буду отчитываться.
– Вот как ты выкрутился – не помню.
– Да никак. Неделю в школу не ходил. Три дня до собрания, три – после.
– И справку не спросили?
– Спрашивать некому было, мы тогда без классной остались.
– Ну, давай садись, проводим старый год чем Бог послал.
Так за столом они и просидели в воспоминаниях до самой полуночи. Перед курантами налили шампанского.
– Галка, давай на брудершафт, хоть мы и так на ты.
– Давай. И желание загадаем. А потом пойдём фейерверк запускать.

[Stasia]

№3

Облик вечности

Холодный космос равнодушно мерцал алмазными звездами. Только они разгоняли предвечный мрак – они и сиреневое мерцание призывных вывесок.
Станция-бар не первый год дрейфовала здесь, на перекрестке точек перехода в гиперпространство, в самом захолустном углу известной Вселенной.
Бармен протирал бокалы в полной тиши безмолвного, стерильно-чистого зала. Обликом хозяин походил на индийского Будду. И не беда, что человек поверхностный мог бы спутать старика с гренландским пидором во время осенней течки. Облик его сообщал любопытному зрителю: "Не обманывайтесь моей жилеткой на голое тело, моей помадой и кожаной фуражкой".
Преисполненные тоскливой мудростью глаза выдавали в бармене индийского Будду, случись ему родиться евреем.
Каково же было его удивление, когда в точке перехода забрезжил золотой огонь! Пространство искривилось и лопнуло: сквозь толстое стекло иллюминатора бармен увидел звездный катер. О, как был он потрепан и разбит! Сотни шрамов от пулеметов покрывали хромированные бока. Белые номерные метки скрывались под гарью и копотью. Топливо опасно сочилось сквозь пробитый бак.
Самое удивительное в пассажире катера было то, что он не был человеком. Бармену никогда не приходилось видеть столь рослых и могучих солдат. Он вошел, и в просторном зале стало тесно, так визитер был высок, широкоплеч и велик размером. Багровые доспехи незнакомца покрывали рубцы, кровь и грязь. Лицо скрывала маска, мрачный лик на которой напоминал о древнеримских стоиках. Высокий гребень шлема касался потолка – а люстра жалобно звякнула, рассыпаясь об пол. Но незнакомец как будто не услышал этого звона. Он размеренно шагал к барной стойке, издавая скрежет и грохот. Любой здравомыслящий человек потерялся бы, задергался, увидев перед собою этот ходячий танк. Но благосклонный читатель, вероятно, уже догадался, что владелец самого захолустного бара в мире не может быть здравомыслящим человеком. Хозяин превежливо улыбнулся горе металла, нависающей напротив. Пахло гарью, порохом и машинным маслом. Незнакомец устало положил плазмоган на пол и облокотился о стойку.
– Чего изволите, господин хороший? – поинтересовался бармен, приветливо полируя бокалы.
– Я здесь потерял кое-что, – глухо ответил воин.
– Вы? А вы точно бывали здесь, сударь?
– Нет, я здесь впервые.
– О. Тогда чем конкретно я могу служить?
– Я ищу свою смерть. Где она, старик?
Бармен задумался. Вдруг лицо просветлело.
– Ах, понимаю. Вы, должно быть, тот самый... Что ж, все когда-нибудь случается. Извольте в этот отсек.
По приказу нажатой кнопки одна из стен отъехала в сторону. Там находилась уютная комнатка в розовых тонах с диванами и подиумом для стриптиза.
– Располагайтесь, сударь.
Повернувшись спиной к бармену, воин снял не шлем, но маску римского стоика, скрыв лицо от бармена. С трудом рыцарь протиснулся в уютный отсек и расположился на диване. Лицо незнакомца скрывалось в тенях под стальным козырьком шлема.
– Наслаждайтесь, – сказал старик. – Про меня забудьте, здесь звукоизоляция.
И запустил голограмму. Поползла на место часть стены, и когда воин остался один...
На сцене появилась красотка, окутанная эфирными вуалями. Ее тело словно мелькало в синеватом тумане, проглядывало сквозь красные солнечные облака, укрывалось в лазури вспененных волн, переливалось в полосах многоцветной радуги. Казалось, что стриптизерша плясала на одном месте. Она меняла позы, перетекая, точно волна, облако или туманное видение.
Медленно обвивались и укладывались на ее теле нежные ткани. Голограмма остановилась, глубоко вздохнула и решительным движением сбросила вуаль, обнажив руки, плечи и высокую грудь, затем обнажила торс ниже груди до самых бедер. Чаровница выпрямилась и встала в полной красе своей, опоясанная вокруг талии поясом из гвоздик. Она сорвала его, с криком бросила воину и пропала, будто видение. Пояс не долетел – он тоже пропал.
И громкий скрежет ворвался в уши, задрожал летучий бар, и резко тряхнуло, как от удара. Вскочив, рыцарь плечом вышиб стену и очутился в зале. Всюду был беспорядок и хаос. Стена с иллюминатором, откуда открывался вид на точку перехода, была пробита корабельным носом. Чей-то катер, гладкий, блистающий и черный, как ворон, на полном ходу врезался в мирно дрейфующий бар. Воздух с шипением выходил сквозь пробоины в бездну, мебель и осколки вытягивало в дыры. Но бармен держался за стойку. Наскоро надетый космический шлем скрывал его лицо, и казалось, что хозяин даже теперь не утратил своего индийского спокойствия и еврейской грусти.
Впрочем, лицо воина четко высветилось вспышкой поврежденной лампы, и старик увидел - вместо лица у него белый череп без малейшего признака плоти.
Тем временем в носовом отсеке нежданного судна, закрывавшем собою пробоину в стене, прорезалась дверь. Гигант, что вышел оттуда, был закован в доспехи бледно-желтого цвета кости. Череп его лица не скрывался за маской, и было загадкой: его ли это буйволиные рога скрежещут по потолку, или это украшение шлема.
– Я повелеваю тебе, Асмодей! – голос незнакомца был хриплым, низким, как рокот мотора, гулкий и резкий, будто искаженный радиопомехами. – Вернись в Легион и покайся перед Люцифером!
– Твой Люцифер ничто для меня. Он лишил меня смерти! – ответил воин, поднимая с пола свой плазмоган. Дуло пушки нацелилось в грудь противника, но тот упал на колено, потому что из-за роста и гигантских рогов не мог выпрямиться в полный рост. Он воздел руку к потолку и выкрикнул ужасное слово, которое останавливало время, сотрясало основы и замораживало небеса. Асмодей хрипло вскрикнул – коротко, пронзительно и, как подкошенный, с грохотом рухнул навзничь. Из-за спины визитера появились безмолвные тени. Они обволокли лежащее тело, точно облако, и увлекли в пахнущее могилой нутро звездолета.
– Я подтверждаю договор, – прокаркал воин в костяной броне. – Все когда-нибудь случается.
И вручил бармену чек на сто миллионов кредитов.
Когда катер пропал в алом мареве гиперпространства, недрогнувшей рукой бармен набрал номер ремонтной службы. Теперь ему было чем заплатить за починку.

[Stasia]

№4

Утка с яблоками

Весь эмпирический опыт, накопленный человечеством, громогласно вещает: всякие там семейные традиции создают женщины. Мужчинам традиции ни к чему, мужчина – разрушитель по своей природе. Мужчине нужен адреналин, следовательно – разнообразие.
И много-много мяса.
Мама, одна поднимавшая нас с братом, завела традицию запекать на Новый год утку с яблоками. Даже представить страшно, где она ее каждую зиму добывала, сколько бегала, какие очереди выстаивала и как не слегла после своих подвигов с воспалением легких, бронхитом, циститом или еще какими женскими и не только болячками. Но эту весело шкворчащую на листе, исходящую сумасшедшим ароматом чеснока, трав и чего-то неповторимо-праздничного ежегодную утку в золотистой корочке не забить никаками кулинарными изысками и деликатесами, которые мы, давно уже взрослые и успешные, можем себе позволить.
Мама усмехается и обещает передать рецепт только в достойные руки.
Одна подруга всегда готовит на Новый год пельмени. Четко по пять штук на человека, чтобы только раздразнить аппетит, без пятнадцати двенадцать ставит воду и, пока семья слушает речь очередного Президента и разливает шампанское, подает их на стол. Зачем, спросил я однажды.
Почему, поправила она. Правильно будет спросить – почему. Потому что у бабушки было пять детей. Послевоенные годы, сам понимаешь, сказала она. Разруха, голод – и пять детей. Я понимал, конечно, но ждал продолжения. Однажды дед пришел домой без дубленки, но с мясом. Пятнадцать килограммов телятины или что-то около того. Мама самая старшая, она помнит, что бабушка долго ругалась… а на Новый год были пельмени. Ну, и повелось как-то, добавила подруга. В память о деде и о том, что пережили. Смешно, скажешь, чего делать фетиш из самой обычной истории?
Я не сказал, просто вспомнил про утку с яблоками и подумал, что история, конечно, обычная, но уж – какая есть, другой нет.
Бывшая моя супруга тоже завела традицию: заказывать на Новый год много-много псевдояпонской еды. И уничтожать ее под белое сладкое вино. Палочками, разумеется. Типа фигура. Типа рыба полезнее мяса. Типа – привыкай и цивилизуйся, любимый муж.
Тоже, если вдуматься история… хоть сейчас мне не до традиций. На Новый год у меня – адреналин, разнообразие и много-много мяса. Мужик я или где?

[Stasia]

№5

С новым счастьем


Едва "Воробышек" коснулся посадочной площадки, глядим – толпа местных бежит! И все радостные такие, возбужденные! Кричат что-то; разряженную, увешанную побрякушками девицу на руках несут. Побрякушки побрякивают, девица в ладоши бьёт и тоже верещит восторженно.

– С Новым годом! – потихоньку мы начали различать слова. – С Новым годом! – восклицали местные. – С новым счастьем!

– И вас! И вас с Новым годом! – отвечали мы. Юлия Юрьевна принесла подарки – коллекцию минералов с Тартюфа. Ибо больше нечего было дарить.

– А это кто? – спросил Дрон Степаныч, кивая на девицу.

– Как это "кто"?! – удивились аборигены. – Новое счастье же!

И зачем, скажите на милость, нам такое счастье? Мы с Андрюхой и так никак не решим, кому за кем из девчат ухаживать. Но подарок мы на борт приняли, дабы не обидеть население.

Не прошло и трех суток, как снова толпа. Уже с другой красоткой. "С Новым годом! С новым счастьем!".

Ничего не поделаешь, планетка совершала оборот вокруг своего красна солнышка (а это и впрямь был красный карлик) всего за семьдесят с половиной часов. По этой-то причине никаких праздников, кроме Нового года, на Йовде не было.

...

– И что мы будем с ними делать? – капитан оглядел понурых подчиненных. – Ну, трёх я отправил на камбуз; двух в сортировщицы; еще одна, пожалуй, сможет стоять на вахтах вместе со всеми. А остальных?

– А пошлите их всех к.., товарищ командир! – черные очи Нуменоры Цезаревны пылали негодованием. – Они же нам весь экипаж развратят!

Дрон Степаныч перевел взгляд на Андрюху. Тот молчал.

– Нет, – сказал капитан решительно. – Посылать мы никого не будем. Все-таки, как-никак, барышни.

– Погодите! Погодите! – воскликнула Юлия Юрьевна. – Вот вы все, мужики, такие: если посылать, то, непременно, туда. А, ведь, можно же послать и в другое место!

– В магазин! – подхватила Нуменора Цезаревна.

– Туда, где тряпки! – подхватил Андрюха. – Женщины как до нарядов дорвутся... Нам хватит времени убраться отсюда подальше.

– Ну, ты, Андрюша, всех женщин одним аршином не мерь, – сказала Юлия Юрьевна.

– Да я что? Я же ничего не имею против! Я только...

– Курсант Манута, курсант Корнеева, прекратить спор! Курсант Сапожищев, разогревайте ионники! Я сам с ними буду говорить.

...

– Как-то все-таки нехорошо получилось, – я отошел от иллюминатора. Черная бездна Космоса россыпью звёзд и туманностей заглядывала в чрево корабля. – Отправили девушек за покупками, а сами удрали.

– Все правильно, – сказал Дрон Степаныч. – Счастье не бывает новым или старым, оно либо есть, либо его нет и, ежели где меняют счастье как носки, оттуда надобно бечь как можно скорее.

– Аминь! – раздался зычный бас молчавшего до сих пор отца Антония.

Красная звездочка уменьшалась. Вскоре она вовсе скрылась в бесконечном пространстве.

[Stasia]

№6

Святки

— …и записываемся на очередь к тахиографу. — Закончил спич Аркадич. — Только напоминаю, тринадцать процентов на налоги снимут, как и с цены подарков.
Раздался привычный недовольный вздох, но не прошло и пяти минут, а весь отдел уже вписал свои фамилии.
Конечно, использовать тахиограф для такого почти развлечения, как угадывание личного будущего — непозволительная роскошь для серьезного научного института, занимающегося предотвращением большого числа жертв неизбежных войн, катастроф и стихийных бедствий. Конечно, ресурсы требовались колоссальные, несравнимые с той стоимостью, которая учитывалась для налоговой. Конечно, приходилось жестко контролировать сотрудников, дабы не раскрыть на весь мир опасных секретов могущественных корпораций и стран. И все же, Святочная неделя была необходимостью. Если бы не ежегодный доступ к прибору, сотрудники нашли бы способ воспользоваться тахиографом в личных целях, ничего хорошего это бы им не принесло, но зачем напрасно терять ценные кадры — обученные и проверенные.
Инночка вписала себя последней. Она прекрасно знала — всем дадут воспользоваться прибором, незачем создавать напряжение в коллективе. Да и план выполнен на год вперед. Сложно будет с Японией — требовать закрыть четвертую электростанцию за три года, тут кто хочешь заподозрит диверсию. Еще трудно представить полную эвакуацию Лондона, интересно, какой город выберут столицей ему взамен. Ладно, этим всем будут другие отделы заниматься. Главное сделано — будущее произошло, и жертвы были минимальны.
Аркадич сделал грустную мину, хотя его как обычно выдавали лучики у глаз:
— Не курю аж до 19 ноября, а пить зря бросал, уже в феврале сорвусь. Главное ведь понимал — и бросать не нужно, а теперь мучайся два месяца почем зря.
Светик естественно гадала на мужика. Вышла улыбаясь:
— Представляешь, Максим обожает, когда есть небольшой животик, теперь можно пресс качать в два раза меньше, а жрать в два раза больше! Стерва я, что до конца года ему два раза изменю, но у всех свои недостатки, правда?
Каждые четыре из пяти девчонок интересовались мужиками. Некоторые планировали бизнес, совсем молодые зондировали будущее своих интернет-проектов или даже походов в казино. Грустно, но теперь им в казино придется идти и проигрывать именно ту сумму, которую они увидели. Для них это будущее уже произошло, память о нем сохранилась ярко и неуклонно. Человек — такая же необходимая деталь тахиографа, как и коллайдер, умеет при определенных условиях запоминать будущее. Только запоминать, не менять. На свою смерть никто не гадал — идиоты в Центре Исследования Будущего не проходили даже собеседование. Хоть на должность уборщицы. Да и временной период был для такого вопроса излишне расплывчатым.
Инночка не стеснялась коллег, просто, чем меньше их будет, когда она закончит, тем лучше. Не хотелось вопросов или сочувствующих взглядов.
— Ребенок. Родится в этом году.
Аркадич ошарашено посмотрел на Инночку поверх очков.
— Не помню, чтобы пил на твоей свадьбе.
— Я еще не знаю, кто будет отец, донор скорее всего. Просто время пришло.
— Дорогая, не буду объяснять тебе принципы работы тахиографа, кроме меня ты самая опытная в этом отделе. Если ты способна иметь детей и войдешь сейчас в камеру с принятым решением, поменять ничего не получится...
— Спасибо за напоминание принципиальных вещей, с которыми я сталкиваюсь каждый день. Семен Аркадьевич, я уже все решила. Если и не способна иметь детей, пойду возьму из детдома.
Двадцатидевятилетняя лучшая сотрудница ЦИБ сняла обувь и зашла в центральную камеру. Дверь за ней закрылась. Переключились на зеленый все индикаторы. Частицы в коллайдере забегали со световой скоростью, тахионы со сверхсветовой. Инночка на мгновение стала гвоздиком огромных ножниц, которые схлопнулись в будущем — ровно через один год. Индикаторы вернулись к синему цвету — ожидание. Дверь распахнулась.
Инночка улыбалась, не стесняясь желтоватых от кофе зубов. Неловко подмигнула.
— Девочка. И на двадцать девятое ноября ничего не планируйте. У меня свадьба.

[Stasia]

№7

Салат Оливье

Меня зовут Петер, мне тридцать лет, и десять из них я возглавляю нашу общину. Как говорил Доктор: может, единственную человеческую общину на свете. Когда случилась Катастрофа мне, как и всем нашим, было семь лет. Нас, сотню детей, привезли на экскурсию на Луну, на самый большой комбинат по переработке грунта. Из лунного грунта, как известно, делают воздух, воду и необходимые материалы. Те времена, особенно жизнь на Земле, теперь вспоминаются смутно, но я отчетливо помню, как меня поразили размеры подземного (подлунного?) города. Там были улицы и проспекты, там были Мастерские, где роботы делали необходимые вещи для жизни. Там была Оранжерея, огромная, как земной лес. Хотя я и не помню, что такое земной лес, но, раз так сказал Доктор, значит, так оно и есть.
Итак, когда произошла Катастрофа, Доктор водил нас по Госпиталю и рассказывал, как там все устроено. Внезапно рассказ прервался вызовом телефона. Доктор помрачнел и включил обзорный экран. Там была огромная голубая Земля. И мы все видели, как Земля расцвела вспышками, маленькими и совсем не страшными. Доктор потом объяснил, что внезапно вспыхнула ядерная война. Поскольку лунный город был международным, взрослые из разных стран моментально передрались между собой и начали стрелять друг в друга. Доктор задраил все двери, ведущие в Госпиталь, и мы сидели там три дня. Мы слышали стрельбу, крики и ругательства, затем был старт нескольких шаттлов, и все стихло. Оказалось, что все сбежали, а нам остался город и куча трупов в коридорах. Про нас просто забыли, и слава богу, как говорил Доктор, иначе бы мы все погибли.
Человечество, видимо, перестало существовать, во всяком случае, не было не то что ни одного шаттла, но и ни одной попытки связи. Именно поэтому, говорил нам Доктор на уроках, мы теперь наследники человечества и продолжатели его славных традиций.
Поскольку Доктор был единственным взрослым в городе, он стал нашим Главой. Он организовывал нашу жизнь и наше обучение. И он же прививал нам земные обычаи и традиции. Я подозреваю, что эти традиции несколько отличаются от тех, что были приняты в моей, например, семье, поскольку Доктор был русским, а я из Германии. Но это совершенно не важно.
Из всех традиций нам больше всего нравится Новый Год. У нас есть огромная елка и куча игрушек, изготовленных в мастерских. Но главное в этот день – праздничный стол. Для него готовят различные вкусные блюда, отличающиеся от повседневного скудного рациона. Больше всего мы любим салат оливье.
Надо сказать, что запасы еды в городе давно кончились, и нас кормит Оранжерея. Питательные бобы, полезные овощи и фрукты по выходным – вот наша постоянная еда. А вот на Новый Год у нас появляется хлеб и даже сладости. И салат Оливье!
Доктор объяснял, что в салате обязательно должно быть мясо. А это так вкусно! Когда мясо на складе кончилось, мы стали под Новый Год размораживать по одному трупу, которые после Катастрофы мы складировали в морозильнике. Доктор что-то объяснял про микроэлементы, которые есть только в мясе, и без которых мы помрем, но я не совсем понял. Я в биологии не силен. Вот моя жена Грета – да, она всё поняла, недаром она главная в Оранжерее. А я уж лучше в Мастерских.
Когда Доктор умер, главным выбрали меня. Я неукоснительно соблюдаю все традиции, завещанные Доктором. Но вот беда, запас трупов подходит к концу, а кроме Доктора умирать никто не собирается. Наоборот, рождаются и растут дети, и Оранжерея уже справляется с трудом.
Я вспоминаю ещё одну земную традицию. На Земле родители водили меня в большой красивый дом – церковь. Там добрый дядя в красивой одежде давал нам кусочки чего-то вкусного и говорил, что это тело Христово. А Христос пожертвовал собой ради всех людей. Наверное, это тоже было на Новый Год.
Я думаю возродить эту традицию. Перед праздником будем выбирать Христа из самых бесполезных членов общины и жертвовать им ради остальных. А из его тела готовить салат Оливье. Во-первых, это очень вкусно. Но самое главное – традиции человечества прерываться не должны.

[Stasia]

№8

Космическое ворчание

Тело Координатора медленно втягивалось в панцирь.
Как правило, чувство отвращения у брюхоногих сопровождается сокращением щупальцев. Но только не сейчас. Потому что на этот раз начало втягиваться всё туловище. Координатор не в первый раз видел гуманоидов с близкого расстояния, но сейчас это было не изображение на мониторе, а кошмар, именуемый явью. Чудовищным усилием воли он сдержался и замер, сконцентрировав внимание на объекте.
То, что он видел, было невероятно: разумное существо передвигалось не на животе, а на двух конечностях, поочерёдно отрывая их от земли! Мало того – по мере продвижения не оставалось никакой слизи. Как же оно тогда мыслило?!
Космический корабль уже давно завис над городом. Радиосигналы снова и снова подтверждали, что на этом участке планеты закончился очередной цикл сезонов. И гуманоиды радовались этому событию. Залпы салюта производились буквально из сотен точек, и расцветающие вспышки можно было увидеть прямо в иллюминаторе. Под этот шумок не составило труда незаметно похитить один экземпляр и доставить на корабль. Что ж, двуногий нашёл то, что искал: новогоднее волшебство. После того как он ответит на вопросы Координатора, его вернут туда же, откуда и взяли.
А вопросы были. Глядя на двуногого, координатор острее осознавал, почему эти бедняги вынуждены строить панцири отдельно от своего тела. Они называют их жилищами и застроили ими почти всю планету. Можно понять, что разумные существа подчиняют себе неживую материю, но до такой степени культивировать свою беспомощность!..
И так будет продолжаться до тех пор, пока двуногие не поймут одну древнюю истину: не ищи домик снаружи. Но они не поймут. Разве это не начало экспансии по всей Вселенной?
Похищенный экземпляр оказался полностью здоров. Но на ключевой вопрос "что означают звезды" он ответил: "брызги шампанского". Это отвратительно! Алкогольная эйфория никогда не подменит истинное слияние с внешним миром.
Прижмись к земле поплотнее, прочувствуй её всем телом - и оно само поймёт, что делать дальше. Выделится слизь, и поток энергии, сконцентрированный в области живота, поддержит вибрацию мантры. А если это не произойдет – значит, ты не брюхоногий. И тебе никогда не осознать, что означают звёзды.

[Stasia]

№9

Шапка

Сзади просигналили. Она очнулась от раздумий, тронулась и, освобождая дорогу внушительному черному монстру, взяла вправо, заглушила мотор, открыла окно.
Снег искрится – глазам больно, до слез. Она достала платок, аккуратно, чтобы не размазать косметику, промокнула веки и стала наблюдать.
Черный монстр подобрался к небольшому, но добротному дому, снова просигналил. Из калитки выскочил мальчишка лет двенадцати в распахнутой куртке, водитель высунулся из окна и что-то сердито закричал. Мальчишка лишь отмахнулся небрежно и вразвалку пошел открывать ворота. Водитель выбрался из машины, захлопнул дверцу, все так же сердито выговаривая что-то, двинулся по направлению к сорванцу. Тот торопливо накинул капюшон. Мужчина улыбнулся и притянул мальчишку к себе.
Так они стояли некоторое время, пока калитка не распахнулась снова и оттуда не вылетела маленькая женщина в белой шали, закутавшей полные плечи. В руках женщина держала вязаную шапку и, гневно тряся ей, за что-то распекала обоих. Те пристыженно молчали – оправдываться, видимо, было нечем.
Мужчина осторожно забрал у женщины головной убор и молча протянул его сыну. Тот так же молча откинул капюшон, натянул шапку, накинул капюшон и застегнул куртку. Женщина что-то резко сказала напоследок и снова скрылась во дворе. Мужчины проводили ее глазами, понимающе переглянулись и вернулись к прерванным делам.
Черный монстр торжественно въехал в ворота, которые вскоре скрыли происходящее от созерцавшей.
Глаза жгло все сильнее, платок давно брошен и забыт на коленях. Тушь, конечно, потекла, но это меньше всего волновало наблюдательницу. Ее напряженный взгляд прикован к воротам из зеленого профнастила, к небольшому кирпичному дому, к причудливым переплетениям вишневых ветвей в маленьком саду.
Сейчас она очнется, яростно вытрет глаза, снова заведет мотор и уедет.
Чтобы вернуться через год, и снова, и снова, как делала это все двенадцать лет – просто посмотреть на этого мальчишку: трогательного малыша, ершистого подростка, потом молодого мужчину, высокого, темноволосого и симпатичного, именно таким он, разумеется, станет… Посмотреть на его семью, на его настоящую семью, места в которой ей нет и не будет.

[Stasia]

№10

Невеста Кутха
Этнографическая байка

Давным-давно это было, я тогда только кандидатскую защитил. Пришлось нам как-то в декабре спешно отправиться в неплановую экспедицию: исследовать только что открытое племя в Якутии.
Почему спешно? Да у них там раз в пятьдесят лет редкий новый год случается – свадьбы Кутха, такой возможности нельзя было упустить. Начальником экспедиции назначили Илью Васильевича Вяземского, светлая ему память, помощником – меня, да ещё напросилась с нами аспирантка Зинаида, серая такая мышка, всё никак личную жизнь не могла устроить и от этого в науку ударилась. Вот не хотели же брать, но очень настырная девица попалась, да и тема диссертации у неё больно подходящая была: «Новогодние обряды малых народов».
Прилетели в Якутск, оттуда на «кукурузнике» вдоль Индигирки в Усть-Неру, по дороге из иллюминатора полюбовались на полюс холода – Оймякон, благо морозов больших пока не ударило.
Дальше на вертолёте добрались до большого стойбища якутских эвенков, оттуда на оленях по руслам рек и речушек отправились дальше. Как сейчас помню: полозья нарт поскрипывают в такт движения, снег укутал всё вокруг белейшим покровом и поблескивает бриллиантовыми искрами – без тёмных очков полный каюк глазам, ели и пихты тянутся вверх, принаряженные как невесты, будто это из них Кутх-создатель будет выбирать себе жену.
Вёл нас один местный следопыт, вот запамятовал… да мы и тогда звали его только Дерсу Узала – такой же бродяга-охотник. Собственно, он и открыл это племя, они его от смерти спасли, подобрав в тайге: отогрели, откормили и чуть не обженили – у себя хотели оставить. Да не усидел на одном месте, сорвала непоседливая натура. От него местные власти и узнали про это племя, понятия не имеющее о Стране Советов. Так и до Академии слух дошёл, вот и снаряжали нас, как на ловлю блох: быстрее, ещё быстрее.
Окончательно, вчетвером до стойбища этих независимых оленеводов-охотников добирались на лыжах, общую поклажу наш Дэрсу вёз на нарте. Прибыли засветло. Встретили нас хорошо: отогрели, напоили чаем из чаги и допустили на обряд жертвоприношения оленя. Потом в самом большом чуме угощали его мясом, все побывавшие на обряде должны отведать хоть кусочек, такой у них обычай. Но вегетарианством никто из нас не баловался, даже Зинаида, сидя с женщинами у входа, уплетала с удовольствием. Хорошо ещё, что сырьём не пришлось есть, большую часть мяса сварили. Любители сыринки сидели отдельно: слева от очага, мы же, через толмачество Дэрсу, уяснив ситуацию, дружно откочевали вправо.
Удивительный народ: язык похож на кетский, уклад скорее эвенкийский и якутский, верования, тот же Кутх, более чукотские. Вот и новый год, на который мы так поспешали, встречают 21 декабря, как чукчи. У якутов-то он весенний – в конце мая с пробуждением земли, у кетов – осенью, перед началом охотничьего сезона.
Вечером пришёл местный сказитель, и спел легенду о вороне Кутхе и его жене. Долго кайчи выступал: то на хомусе поиграет, то горловым пением завибрирует, а наш толмач, спать что ли сильно хотел, пересказал совсем коротенько:
– Сотворив всё, шибко устал ворон Кутх и решил отдохнуть. А когда же и отдыхать, однако, как не в старости. Стал он морозным дедом, зимой там дело-то было. Завалился в чум и захрапел. Так разоспался шибко и такого холода напустил, что солнце замёрзло и свалилось в море. Темно стало. Пришли люди к Кутху, разбудили: верни нам солнце. Пришлось ему там опять вороном стать и в воду нырять. Достал солнце и говорит: нужна мне жена, однако, чтобы не давала шибко крепко спать. Вот и выбирают люди каждую пятидесятую зиму под новый год ему невесту – снежную девку.
На следующий день с утра весь народ высыпал на лёд реки, молодые парни прорубь продолбили, девушки, взявшись за руки, давай вокруг неё кругами ходить, да петь что-то протяжное, шаман появился, в бубен пару раз ударил, а потом к нам подходит, что-то по своему талдычит и на Зинаиду рукой маячит. Как на грех толмач наш куда-то отошёл. Ну, Вяземский по-кетски немного понимал, перевёл нам:
– Девка мужняя?
– Нет, – говорим. – свободная.
– Айда к невестам.
Илья Васильевич отговаривать, а Зина как услыхала – невесты, так и кинулась в хоровод, совсем с ума съехала.
Ну ладно, девки вместе с Зиной опять кругом пошли, а шаман тут уже не на шутку закамлал: в бубен лупит, медведем ревёт, вороном каркает и скачет чуть не выше своего роста. Долго так бесновался, даже у нас в головах мутиться стало. Тут всех девушек выстроили в ряд и дают в руки по куску рыбы. Нашей тоже. Потом принесли откуда-то ручного ворона и выпустили летать на верёвочке. Тот пару кругов сделал и прямо к Зинке на руку сел. Народ давай радоваться и нам что-то талдычат, вроде поздравляют.
Прибегает тут наш Дерсу, лицо белее снега:
– Что наделали?! Невесту Кутха там сейчас разденут, окунут в прорубь и будут поливать водой, пока совсем не замёрзнет. Шибко чокнулись вы, однако.
Кинулись мы к шаману, куда там – Кутх сам жену выбрал, другой не примет. Побежали за ружьями, не тут-то было: сбили с ног, связали и в тот же чум сволокли. Лежим мы как болванчики, а снаружи праздник великий, как же – ещё полвека жить можно спокойно.
Выпустили нас утром, собрались мы быстренько, встали на лыжи и, пряча глаза, отправились восвояси. Напоследок всё-таки обернулись: стоит наша Зинаида на взгорочке, прекрасная как греческая богиня, сияя в первых лучах восходящего солнца совсем неземной красотой. А за ней сгрудилось всё племя этих истинных детей природы, как бы защищённое этой хрупкой грацией от всех бед и напастей.

[Stasia]

Дамы и господа, сим объявляю обсуждение и голосование.

Выбираются первые 3 места:

за 1 место - 10 баллов
за 2 место - 7 баллов
за 3 место - 5 баллов


Внимание:
Голосование слать мне в личку. После подведения итогов конкурса все голоса будут обнародованы.

В исключительном случае голосующий имеет право присудить двум рассказам одинаковое место. Однако оно будет более низким из двух (например, два третьих места и ни одного второго) в целях более тщательной оценки достоинств каждого из рассказов.

Обсуждение, как обычно, в отдельной теме.

Так же, как и всегда:
При оценке рекомендуется обращать внимание на:
- соответствие тематике конкурса;
- язык, стиль;
- сюжет;
- оригинальность, "полет фантазии";
- авторскую идею.

Весьма желательно дать более или менее развернутый отзыв с обоснованием своей оценки.

Авторы должны участвовать в голосовании, но не имеют права голосовать за собственный рассказ. Баллы, отданные за собственный рассказ, не засчитываются.

Голосование продлится до 20 февраля (включительно).

[Stasia]

Итак, результаты.

1 место - 43 балла - №9 "Шапка" - инкогнито, следовательно...

1 место - 40 баллов - №10 "Невеста Кутха" - дон Кристобаль Хозевич Хунта.
2 место - 39 баллов - №7 "Салат Оливье" - patr
3 место - 22 балла - №3 "Облик вечности" - Шалдорн Кардихат

Далее по списку:

20 баллов - №4 "Утка с яблоками" - Бывалый
15 баллов - №8 "Космическое ворчание" - старатель
12 баллов - №5 "С новым счастьем" - инкогнито
7 баллов - №6 Святки" - Camil

Миниатюры №1 "Дурацкое желание" и №2 "Коня на скаку остановит" (инкогнито и K.H.Hynta) остались, увы, без баллов, что не умаляет их достоинства.


Поздравляю!!!


И да, дон Кристобаль, следующую тему придумывать Вам)))))))

[Stasia]

irbis
1 место = 8 "Космическое ворчание";
2 место = 9 "Шапка";
3 место = 3 "Облик вечности";

Irena
№9 "Шапка"
№7 "Салат Оливье"
№3"Облик вечности "

старатель
1 место = №7
2 место = №9
3 место = №3

Калиф-на-2-часа
1 место - 10 баллов - №4. утка с яблоками
2 место - 7 баллов - №5. с новым счастьем
3 место - 5 баллов - №10. невеста кутха

ШК
1 - №7 Салат Оливье
2 - №9 Шапка
3 - №10 Невеста Кутха

patr
1 место - № 10 Невеста
2 место - № 6 Святки
3 место - № 8 Космическое ворчание.

Camil
1 место - №10 Невеста Кутха
2 место - №9 Шапка
3 место - №7 Салат Оливье

Бывалый
1 - №10. Зацепило просто, по ходу у нас с автором одинаковое отношение к женской красоте. Главное, чтоб сверкала и молчала!
2 - №3. Просто крутая боевка. Не понял причем тут новый год, но крутяк же.
3 - №5. Тезисно согласен, типа счастье на носки не меняют и все такое.

K.H.Hynta
1 место Рассказ №4 "Утка с яблоками". Пробило меня на аппетит и ностальгию.
2 место Рассказ №7 "Салат Оливье". Ну, за постапокалипсис в мини.
3 место Рассказ №9 "Шапка". Хорошо написано, душевно. Хоть героиня, похоже, большая стерва. В церковь ей надо или дет.дом волонтёрить.

[Stasia]

Страница подсчета

Просьба, при обнаружении косяков - сказать, пересчитаю.
Таки показательные у фигуристов, сами понимаете))))

[K.H.Hynta]

Ох уж эти инкогниты... Ну, закон суров...
Поздравляю призёров, авторов и читателей! Конкурс интересный получился.

И да, дон Кристобаль, следующую тему придумывать Вам)))))))

С удовольствием придумаю. Вот МАКСИ отстоять, да миди продержатся.

А Злато Перо за мини положено? Хоть раз покрасоваться...

[patr]

Кристобаль Хозевич, Шалдорн Кардихат, поздравляю.
И да. Дон Кристобаль, Вам следующую тему придумывать? Я участвую. В Вами придуманном конкурсе.

[Шалдорн Кардихат]

спасибо, друзья мои.
Кристобаль, мои поздравления

[Camil]

Поздравления всем четырем победителям, patr, спасибо за голос

[Irena]

По-моему, "злато перо" за мини положено.
А даже если не положено, то надо положить!
Ибо ваистену.