Игры в классики
Модератор: mainaS
С.Есенин.
Лирика Матвея...
Не жалею, не зову, не плачу.
Все прошло и Сева уж прощен.
Урожай - брожением охвачен,
И в наливку будет превращен.
Я теперь скромнее строю планы...
Кончен НЭП, и нэпманам - конец.
Так что я продал коня цыганам,
Экономя деньги на свинец.
Никогда не буду больше биться
За местечко в рыночном ряду.
А на то, чтоб вволю мне напиться,
Хватит вишен и в моем в саду.
И отныне строг и неизменен
Мой порядок. Будет так и впредь...
Будь же ты вовек благословенен,
Кто пришел поесть и умереть!
Лирика Матвея...
Не жалею, не зову, не плачу.
Все прошло и Сева уж прощен.
Урожай - брожением охвачен,
И в наливку будет превращен.
Я теперь скромнее строю планы...
Кончен НЭП, и нэпманам - конец.
Так что я продал коня цыганам,
Экономя деньги на свинец.
Никогда не буду больше биться
За местечко в рыночном ряду.
А на то, чтоб вволю мне напиться,
Хватит вишен и в моем в саду.
И отныне строг и неизменен
Мой порядок. Будет так и впредь...
Будь же ты вовек благословенен,
Кто пришел поесть и умереть!
Редукционизм, это нигилизм наших дней. В Франкл.
В.Шекспир.
Убить, иль не убить... Вот в чем загвоздка!
Позволить ли мальчишке безмятежно
Опустошать, взращённый потом сад,
Иль надо оказать сопротивленье?
Всадить в его похотливое сердце
Кусок свинца холодный и тяжелый
И тем его навек остановить...
Но дальше что? Ведь вслед придут другие
Не станет ли дороже дымный порох
И тяжкий труд слепого извлеченья
Из мертвых тел столь нужного свинца
Брезгливой заскорузлою рукою?..
А впрочем, вот, известный мне ответ:
Где сорок первый, кровью истекая,
Рукой слабеющею вишню обронил,
Пусть этот Сева также в землю ляжет!
Лети же пуля, после - в монастырь!
Убить, иль не убить... Вот в чем загвоздка!
Позволить ли мальчишке безмятежно
Опустошать, взращённый потом сад,
Иль надо оказать сопротивленье?
Всадить в его похотливое сердце
Кусок свинца холодный и тяжелый
И тем его навек остановить...
Но дальше что? Ведь вслед придут другие
Не станет ли дороже дымный порох
И тяжкий труд слепого извлеченья
Из мертвых тел столь нужного свинца
Брезгливой заскорузлою рукою?..
А впрочем, вот, известный мне ответ:
Где сорок первый, кровью истекая,
Рукой слабеющею вишню обронил,
Пусть этот Сева также в землю ляжет!
Лети же пуля, после - в монастырь!
Редукционизм, это нигилизм наших дней. В Франкл.
Сидел себе на вишенке
Хорошенький мальчишенька,
Животик свой плодами набивал.
А дед Матвей, как водится,
Чтоб на него охотиться,
Двустволочку картечью заряжал.
Двустволочку картечью заряжал.
Устроившись на лавочке,
В тени высокой травочки
Прицелился он в Севу из ружья.
А тот - не дурью мается,
А вишенкой питается,
Опасности не видя ни фига.
Опасности не видя ни фига.
Ба-бах! И словно реченька
Меж камушков, картечинка
Меж ребрышек до сердца добралась.
В раю теперь наш Севочка
Рассказывает девочкам,
Как вишенки в саду наелся всласть.
Как вишенки в саду наелся всласть.
Отмодерированно. часть постов перенесена в рифмотрепство
http://forum.fenzin.de/viewtopic.php?t=3773&postdays=0&postorder=asc&start=150 ...tem
Хорошенький мальчишенька,
Животик свой плодами набивал.
А дед Матвей, как водится,
Чтоб на него охотиться,
Двустволочку картечью заряжал.
Двустволочку картечью заряжал.
Устроившись на лавочке,
В тени высокой травочки
Прицелился он в Севу из ружья.
А тот - не дурью мается,
А вишенкой питается,
Опасности не видя ни фига.
Опасности не видя ни фига.
Ба-бах! И словно реченька
Меж камушков, картечинка
Меж ребрышек до сердца добралась.
В раю теперь наш Севочка
Рассказывает девочкам,
Как вишенки в саду наелся всласть.
Как вишенки в саду наелся всласть.
Отмодерированно. часть постов перенесена в рифмотрепство
http://forum.fenzin.de/viewtopic.php?t=3773&postdays=0&postorder=asc&start=150 ...tem
Редукционизм, это нигилизм наших дней. В Франкл.
Р. Рждественский.
Кирпичом мне по башке пало,
Закружилась голова стремно.
Что-то с шариками в ней стало –
Я чего-то не того вспомнил.
Как сидел я на чужой ветке,
И с азартом пожирал вишни.
Но не чуял, что стрелок меткий
Притаился у плетня. Лишний.
Грохот выстрела пахнУл жаром.
Я услышал изнутри слово:
«Коли хочешь что-то есть даром –
Не надейся, что всегда - клево!»
Я не лажу за чужой вишней,
А ворую лишь вино с перцем.
И, к тому же я плачУ крыше…
Отчего же так болит сердце?
Я от памяти такой горблюсь.
Этот голос и теперь слышу:
«Не замучает тебя совесть -
Так замочит без балды крыша…»
Нынче я констатирую с горечью:
Стали речи юнцов так грубы!
Просыпаемся мы и грохочет над полночью
То ли гроза, то ли эхо бандитской пальбы...
Кирпичом мне по башке пало,
Закружилась голова стремно.
Что-то с шариками в ней стало –
Я чего-то не того вспомнил.
Как сидел я на чужой ветке,
И с азартом пожирал вишни.
Но не чуял, что стрелок меткий
Притаился у плетня. Лишний.
Грохот выстрела пахнУл жаром.
Я услышал изнутри слово:
«Коли хочешь что-то есть даром –
Не надейся, что всегда - клево!»
Я не лажу за чужой вишней,
А ворую лишь вино с перцем.
И, к тому же я плачУ крыше…
Отчего же так болит сердце?
Я от памяти такой горблюсь.
Этот голос и теперь слышу:
«Не замучает тебя совесть -
Так замочит без балды крыша…»
Нынче я констатирую с горечью:
Стали речи юнцов так грубы!
Просыпаемся мы и грохочет над полночью
То ли гроза, то ли эхо бандитской пальбы...
Последний раз редактировалось Корсар37 23 фев 2007, 17:19, всего редактировалось 1 раз.
Редукционизм, это нигилизм наших дней. В Франкл.
Ва-Банк
Вот перед нами ограда огромного сада...
И всего только надо,
Руку вверх протянуть
Здесь под деревьями сладость прохлады
Скрыты чудные клады
Надо только взглянуть..
Красный цвет вишни горит,
Ангельски читым рубином.
Вкуст её сладкий манит
И отправляет к губинам..
Раз, и одна, и одна
Полон твой рот наслаженьем
Летнего вкуса паденьем
Ты завлечен до темна...
Шорох в осенней траве
Шелест металла в металле
Вылетел шершень из стали
И ты уже на земле...
Вот перед нами ограда огромного сада...
И всего только надо,
Руку вверх протянуть
Здесь под деревьями сладость прохлады
Скрыты чудные клады
Надо только взглянуть..
Красный цвет вишни горит,
Ангельски читым рубином.
Вкуст её сладкий манит
И отправляет к губинам..
Раз, и одна, и одна
Полон твой рот наслаженьем
Летнего вкуса паденьем
Ты завлечен до темна...
Шорох в осенней траве
Шелест металла в металле
Вылетел шершень из стали
И ты уже на земле...
Нынче ветрено и волны с перехлестом
"У попа была собака, он ее любил..."
В.Шекспир
В селенье небольшом одном в предгорье
Священник одинокий при церквушке
Дни коротал своей земной юдоли
В компании единственного друга -
Собаки, им лелеемою с детства.
И та ему платила безмятежной
Любовью и во всем ему служила.
Был долгий пост. Старик, его усердно
Блюдя, не позволял себе ни крошки
Скоромного употребить, и даже
Из постного старался экономно
Чего-нибудь излишнего не съесть.
Но он купил себе на разговенье
Кус мяса, приготовленный особо,
Как он любил, соседской мастерицей.
Его он вожделея, дожидался
Восшествия звезды на небосклон...
Вот, наконец, пора его настала!
Идет он в кладовушку... и о, Боже!
Он видит в ней любимую собаку,
Злорадно пожирающую мясо!
А в выражении ее нахальной морды
Бесстыдство откровенное свозит!
Предательства такого он не вынес,
Топор в его руке вдруг оказался -
Раскаянья издавши запоздалый
Отчаянный проникший в душу визг,
Собака расчлененная издохла...
Опомнившись священник устыдился
Содеянного с бедною собакой.
Похоронив ее вдали от дома,
Он горестным раздумиям предался
О жизни совершенно одинокой...
В итоге этих православных мыслей
Он твердою рукою написал,
Как жил в одном селении в предгорье
Священник одинокий при церквушке..
Е.Евтушенко
Хотел ли поп ее убить?
Коль кто б его посмел спросить,
Коротким был его ответ:
"Конечно, нет! Конечно нет!"
Ее он сам с щенков растил,
И даже сам гулять водил!
Он с ней одной привычен жить...
Хотел ли поп ее убить?
Не мяса жирного кусок
Он ей вовек простить не смог.
Топор, как гнев на всем скаку
Снес не измену, но башку.
Он после так о том страдал,
Что все подробно описал,
Чтоб назиданье не забыть...
Хотел ли поп ее убить?
Новая тема родившаяся из рифмотрепства...
Старые и простые сюжеты (пословицы, поговорки, потешки, детские стишки и тд) на новый, обязательно стихотворный лад... в стилистике классиков, известных песен и тд...tem
В.Шекспир
В селенье небольшом одном в предгорье
Священник одинокий при церквушке
Дни коротал своей земной юдоли
В компании единственного друга -
Собаки, им лелеемою с детства.
И та ему платила безмятежной
Любовью и во всем ему служила.
Был долгий пост. Старик, его усердно
Блюдя, не позволял себе ни крошки
Скоромного употребить, и даже
Из постного старался экономно
Чего-нибудь излишнего не съесть.
Но он купил себе на разговенье
Кус мяса, приготовленный особо,
Как он любил, соседской мастерицей.
Его он вожделея, дожидался
Восшествия звезды на небосклон...
Вот, наконец, пора его настала!
Идет он в кладовушку... и о, Боже!
Он видит в ней любимую собаку,
Злорадно пожирающую мясо!
А в выражении ее нахальной морды
Бесстыдство откровенное свозит!
Предательства такого он не вынес,
Топор в его руке вдруг оказался -
Раскаянья издавши запоздалый
Отчаянный проникший в душу визг,
Собака расчлененная издохла...
Опомнившись священник устыдился
Содеянного с бедною собакой.
Похоронив ее вдали от дома,
Он горестным раздумиям предался
О жизни совершенно одинокой...
В итоге этих православных мыслей
Он твердою рукою написал,
Как жил в одном селении в предгорье
Священник одинокий при церквушке..
Е.Евтушенко
Хотел ли поп ее убить?
Коль кто б его посмел спросить,
Коротким был его ответ:
"Конечно, нет! Конечно нет!"
Ее он сам с щенков растил,
И даже сам гулять водил!
Он с ней одной привычен жить...
Хотел ли поп ее убить?
Не мяса жирного кусок
Он ей вовек простить не смог.
Топор, как гнев на всем скаку
Снес не измену, но башку.
Он после так о том страдал,
Что все подробно описал,
Чтоб назиданье не забыть...
Хотел ли поп ее убить?
Новая тема родившаяся из рифмотрепства...
Старые и простые сюжеты (пословицы, поговорки, потешки, детские стишки и тд) на новый, обязательно стихотворный лад... в стилистике классиков, известных песен и тд...tem
Редукционизм, это нигилизм наших дней. В Франкл.
Ой, Вань, гляди - какая лапочка!
Козленок бабушки, бя-бя-я!
Копытца - как домашни тапочки,
А рожки - словно у тебя!
А вот старуха эта, Вань.
По-моему - такая дрянь!
И одевается, как рвань,
Ну правда, Вань!
Ой, Зин, с тобою - горе чистое!
Ну на себя, хоть посмотри:
Рога - в пять раз моих ветвистие!
Одежка - плюнь, да разотри!
Ну а бабульке этой, Зин,
Где денег взять? Доход один -
Сплести, продать пару корзин...
Деревня, Зин!
Ой, Вань, смотри-ка, волки шастают..
Неужто козлика съедят?!
Гляди, какая пасть зубастая...
Вточ как у мэра, говорят.
И кстати, с мэром, правда, Вань,
Ты это дело заваргань,
Ему, хоть бабок притарань,
Серьезно, Вань!
Давай-давай, учи ученого,
Как взятки надобно давать!
Подрежь-ка мне сальца копченого,
Чтоб водку мне не запивать.
Ну а козла, конечно, Зин,
Сожрут волкИ - исход один!
У нас вся жизнь такая, блин!
Чего там, Зин...
Козленок бабушки, бя-бя-я!
Копытца - как домашни тапочки,
А рожки - словно у тебя!
А вот старуха эта, Вань.
По-моему - такая дрянь!
И одевается, как рвань,
Ну правда, Вань!
Ой, Зин, с тобою - горе чистое!
Ну на себя, хоть посмотри:
Рога - в пять раз моих ветвистие!
Одежка - плюнь, да разотри!
Ну а бабульке этой, Зин,
Где денег взять? Доход один -
Сплести, продать пару корзин...
Деревня, Зин!
Ой, Вань, смотри-ка, волки шастают..
Неужто козлика съедят?!
Гляди, какая пасть зубастая...
Вточ как у мэра, говорят.
И кстати, с мэром, правда, Вань,
Ты это дело заваргань,
Ему, хоть бабок притарань,
Серьезно, Вань!
Давай-давай, учи ученого,
Как взятки надобно давать!
Подрежь-ка мне сальца копченого,
Чтоб водку мне не запивать.
Ну а козла, конечно, Зин,
Сожрут волкИ - исход один!
У нас вся жизнь такая, блин!
Чего там, Зин...
Редукционизм, это нигилизм наших дней. В Франкл.
«У попа была собака…»
С.Есенин
И жалею, и зову и плачу –
Так мне жаль тебя, любимый пес!
Я тебе, раскаяньем охвачен,
На могилку исповедь принес.
Обо всем я в ней писал подробно:
Как тебя я искренне любил,
Как сраженный жадностию злобной,
Топором на части разрубил…
Я теперь скромнее стал в желаньях –
Мяса с рынка больше не несу.
В магазине, просыпаясь ранью,
Я беру сухую колбасу.
К прихожанам выходя на службу,
Я велю им всем добрее быть
И собачью преданную дружбу
Больше мяса жирного любить.
И велю я чаще им поститься,
(Да и сам стараюсь меньше есть),
Убивать собак не торопиться,
А давать им время, чтоб расцвесть.
С.Есенин
И жалею, и зову и плачу –
Так мне жаль тебя, любимый пес!
Я тебе, раскаяньем охвачен,
На могилку исповедь принес.
Обо всем я в ней писал подробно:
Как тебя я искренне любил,
Как сраженный жадностию злобной,
Топором на части разрубил…
Я теперь скромнее стал в желаньях –
Мяса с рынка больше не несу.
В магазине, просыпаясь ранью,
Я беру сухую колбасу.
К прихожанам выходя на службу,
Я велю им всем добрее быть
И собачью преданную дружбу
Больше мяса жирного любить.
И велю я чаще им поститься,
(Да и сам стараюсь меньше есть),
Убивать собак не торопиться,
А давать им время, чтоб расцвесть.
Редукционизм, это нигилизм наших дней. В Франкл.
Прощайте, родные пенаты!
На подвиг подруга зовет.
За лесом, где новые хаты,
Моя дорогая живет.
Обратно вернусь ли - не знаю,
Но хватит для битвы огня!
А ты не печалься, старушка родная,
Добром вспоминая меня.
А ты не печалься, старушка родная,
Добром вспоминая меня.
Нелегкой походкой козлиной
Пойду я навстречу волкам.
А рогом ядреным и длинным
Я стану грозить их клыкам.
Пускай он в бою не испытан,
И жизнь мне моя дорога.
Я верю - не съесть им, хотя бы копыта!
Останутся также рога!
Я верю - не съесть им, хотя бы копыта!
Останутся также рога!
На подвиг подруга зовет.
За лесом, где новые хаты,
Моя дорогая живет.
Обратно вернусь ли - не знаю,
Но хватит для битвы огня!
А ты не печалься, старушка родная,
Добром вспоминая меня.
А ты не печалься, старушка родная,
Добром вспоминая меня.
Нелегкой походкой козлиной
Пойду я навстречу волкам.
А рогом ядреным и длинным
Я стану грозить их клыкам.
Пускай он в бою не испытан,
И жизнь мне моя дорога.
Я верю - не съесть им, хотя бы копыта!
Останутся также рога!
Я верю - не съесть им, хотя бы копыта!
Останутся также рога!
Редукционизм, это нигилизм наших дней. В Франкл.
Козлу-самохвалу,
Хоть жрет он немало,
Травищи навалом -
Полны берега.
И кто ж его тронет?
Хозяйка - в законе!
Все знают, что стоит
Ее кочерга…
Козел рогастый
Пятнистомастый
Повсюду шастать
Привык давно.
И всем, кто местный
Давно известно,
Что, если честно,
Козел – ИМХО!
Козлу-самохвалу
Села стало мало,
И кровь заиграла,
Он крикнул: Ура!
К чему мне, мол, братцы,
Здесь с местными драться?
С волком разобраться
Настала пора!
И волк под вечер
Пришел на встречу
Зубами крепче
Схватил врага.
И вот хрипит он,
И вот лежит он –
Одни копыта
И к ним рога…
Хоть жрет он немало,
Травищи навалом -
Полны берега.
И кто ж его тронет?
Хозяйка - в законе!
Все знают, что стоит
Ее кочерга…
Козел рогастый
Пятнистомастый
Повсюду шастать
Привык давно.
И всем, кто местный
Давно известно,
Что, если честно,
Козел – ИМХО!
Козлу-самохвалу
Села стало мало,
И кровь заиграла,
Он крикнул: Ура!
К чему мне, мол, братцы,
Здесь с местными драться?
С волком разобраться
Настала пора!
И волк под вечер
Пришел на встречу
Зубами крепче
Схватил врага.
И вот хрипит он,
И вот лежит он –
Одни копыта
И к ним рога…
Редукционизм, это нигилизм наших дней. В Франкл.
Еще В.Высоцкий.
Зверь из плотоядных,
До детей и зайцев жадных,
Под невзрачным серым цветом
Шкуры гладкой словно шелк,
Вечно щелкая зубами,
Чтоб кого поймали сами,
Поселился в нашем лесе
Неприятный Серый Волк.
Из детей давно приметил
Ту, что всех вкусней на свете,
Ту, что в нашей деревеньке
Красной Шапочкой зовут.
Он ее поклялся грозно
Скушать рано или поздно,
Что уж точно, эта девка
Не поступит в институт!
Вот и случай на удачу:
Старой бабушке на дачу
Понесла малютка наша
Кузов сладких пирожков.
Волк решил: «Ура, поперло!
Щас схвачу ее за горло
Прямо вместе с пирожками
Проглочу – и был таков!
Но чего-то не срасталось,
Перестраховался малость
Или жадность одолела –
Или совесть подвела,
Но, помешкавши немножко,
Он короткою дорожкой
Прискакал на дачу первым,
Бабку – ам, и все дела!
На кровать ее забрался,
Круто замаскировался,
Пасть помадою измазал,
Чтоб никто не разобрал.
Он, постанывая томно,
Выпятив живот огромный,
Внучке бабушкой назвался,
Разумеется, соврал.
Ну а та, известно, дура –
Детско-женская натура –
Не подумавши нисколько,
Приняла всю эту масть!
Влезла к «бабушке» с ногами
И большими пирогами,
В медицинских видно целях
Залепила Волку пасть.
В одеяле Волк – как в путах,
Нафиг все рамсы попутал,
И, к тому же, бабка что-то
Заворчала в животе.
Он глотать не успевает
Нифига не понимает,
Только смутно ощущает,
Что рамсы пошли не те…
Все не так пошло чего-то –
На него напала рвота,
Вместе с бабушкой наружу
Улетели пироги,
Перепачканный помадой,
Вышел заяц не из зада,
Полкозленка ускакало,
Задирая две ноги.
Что закончилось так гладко –
Никакая не загадка.
В пирожках-то был антабус –
Красной Шапочки привет.
Так что нынче Волк не жадный,
И, к тому же, травоядный.
И к нему теперь претензий
У зверей окрестных нет.
Зверь из плотоядных,
До детей и зайцев жадных,
Под невзрачным серым цветом
Шкуры гладкой словно шелк,
Вечно щелкая зубами,
Чтоб кого поймали сами,
Поселился в нашем лесе
Неприятный Серый Волк.
Из детей давно приметил
Ту, что всех вкусней на свете,
Ту, что в нашей деревеньке
Красной Шапочкой зовут.
Он ее поклялся грозно
Скушать рано или поздно,
Что уж точно, эта девка
Не поступит в институт!
Вот и случай на удачу:
Старой бабушке на дачу
Понесла малютка наша
Кузов сладких пирожков.
Волк решил: «Ура, поперло!
Щас схвачу ее за горло
Прямо вместе с пирожками
Проглочу – и был таков!
Но чего-то не срасталось,
Перестраховался малость
Или жадность одолела –
Или совесть подвела,
Но, помешкавши немножко,
Он короткою дорожкой
Прискакал на дачу первым,
Бабку – ам, и все дела!
На кровать ее забрался,
Круто замаскировался,
Пасть помадою измазал,
Чтоб никто не разобрал.
Он, постанывая томно,
Выпятив живот огромный,
Внучке бабушкой назвался,
Разумеется, соврал.
Ну а та, известно, дура –
Детско-женская натура –
Не подумавши нисколько,
Приняла всю эту масть!
Влезла к «бабушке» с ногами
И большими пирогами,
В медицинских видно целях
Залепила Волку пасть.
В одеяле Волк – как в путах,
Нафиг все рамсы попутал,
И, к тому же, бабка что-то
Заворчала в животе.
Он глотать не успевает
Нифига не понимает,
Только смутно ощущает,
Что рамсы пошли не те…
Все не так пошло чего-то –
На него напала рвота,
Вместе с бабушкой наружу
Улетели пироги,
Перепачканный помадой,
Вышел заяц не из зада,
Полкозленка ускакало,
Задирая две ноги.
Что закончилось так гладко –
Никакая не загадка.
В пирожках-то был антабус –
Красной Шапочки привет.
Так что нынче Волк не жадный,
И, к тому же, травоядный.
И к нему теперь претензий
У зверей окрестных нет.
Редукционизм, это нигилизм наших дней. В Франкл.
А.С.ПУШКИН
Одна в глуши лесов сосновых
Старушка дряхлая жила,
И другом дней своих суровых
Имела серого козла.
Козел, томим духовной жаждой,
В дремучий лес ушел однажды;
И растерзал его там волк.
Козлиный глас навек умолк.
Остались бабушке лишь ножки
Утехою минувших дней,
И память о козле больней,
Лишь поглядит на козьи рожки.
Одна, одна в лесной глуши
Тоскует о козле в тиши.
Одна в глуши лесов сосновых
Старушка дряхлая жила,
И другом дней своих суровых
Имела серого козла.
Козел, томим духовной жаждой,
В дремучий лес ушел однажды;
И растерзал его там волк.
Козлиный глас навек умолк.
Остались бабушке лишь ножки
Утехою минувших дней,
И память о козле больней,
Лишь поглядит на козьи рожки.
Одна, одна в лесной глуши
Тоскует о козле в тиши.
Не унывай мой друг
немного скрашу твой досуг
Не покидай наш Одеон
найдется верю компаньон
С.ЕСЕНИН
Рязанские лощины,
Коломенская грусть.
Одна теперь в долине
Живу я и томлюсь.
Козел мой златорогий
Гулять умчался в лес.
И свечкой четверговой
Горел окрай небес.
Рычали гневно тучи,
Мотали головой,
Уступы тьмы дремучей
Глотали тучий вой.
Я проклинаю Китеж
И тьму его дорог,
Восстал бездонный вытяж,
Разорван козий бог.
Стучали волчьи зубы
В тарелки языков.
Опять распят, погублен
Козлиный Саваоф.
О, лебедь гнутых рожек
И ножек серый гусь.
Рязанские дорожки,
Коломенская грусть.
немного скрашу твой досуг
Не покидай наш Одеон
найдется верю компаньон

С.ЕСЕНИН
Рязанские лощины,
Коломенская грусть.
Одна теперь в долине
Живу я и томлюсь.
Козел мой златорогий
Гулять умчался в лес.
И свечкой четверговой
Горел окрай небес.
Рычали гневно тучи,
Мотали головой,
Уступы тьмы дремучей
Глотали тучий вой.
Я проклинаю Китеж
И тьму его дорог,
Восстал бездонный вытяж,
Разорван козий бог.
Стучали волчьи зубы
В тарелки языков.
Опять распят, погублен
Козлиный Саваоф.
О, лебедь гнутых рожек
И ножек серый гусь.
Рязанские дорожки,
Коломенская грусть.
Захотел как-то дед
Обед.
Но не знал, где бы взять
Пожрать.
Он старуху послал…
В подвал:
-Я муку там держал!
И старуха пошла,
Нашла.
По сусекам мела,
Скребла.
И с чего набрала -
Смогла
Колобок испекла.
От судьбы Колобок
Убег.
И от деда удрал -
Шакал!
И от бабки ушел –
Козел!
И медведя провел!
И решил Колобок:
Я – бог!
Никого не боюсь,
Смеюсь!
И куда захочу
Взлечу.
Все мне, блин, по плечу!
И увидев в лесу
Лису,
Он пугаться не стал,
Нахал!
Он ей песенку спел,
Посмел,
Хоть и петь не умел.
И попавшись на лесть,
Залезть
К ней решился на нос –
Барбос!
Ну а дальше упасть
К ней в пасть
Не сумел не попасть…
Эта басня стара –
Мудра.
Это, в общем, про нас
Рассказ.
Это, в общем, о том,
О всем,
Чем мы в жизни живем.
Не боясь медведей,
Людей,
Мы всегда напролом
Идем,
Чтобы после попасть,
Пропасть,
В эту сладкую пасть…
В эту женскую пасть…
Обед.
Но не знал, где бы взять
Пожрать.
Он старуху послал…
В подвал:
-Я муку там держал!
И старуха пошла,
Нашла.
По сусекам мела,
Скребла.
И с чего набрала -
Смогла
Колобок испекла.
От судьбы Колобок
Убег.
И от деда удрал -
Шакал!
И от бабки ушел –
Козел!
И медведя провел!
И решил Колобок:
Я – бог!
Никого не боюсь,
Смеюсь!
И куда захочу
Взлечу.
Все мне, блин, по плечу!
И увидев в лесу
Лису,
Он пугаться не стал,
Нахал!
Он ей песенку спел,
Посмел,
Хоть и петь не умел.
И попавшись на лесть,
Залезть
К ней решился на нос –
Барбос!
Ну а дальше упасть
К ней в пасть
Не сумел не попасть…
Эта басня стара –
Мудра.
Это, в общем, про нас
Рассказ.
Это, в общем, о том,
О всем,
Чем мы в жизни живем.
Не боясь медведей,
Людей,
Мы всегда напролом
Идем,
Чтобы после попасть,
Пропасть,
В эту сладкую пасть…
В эту женскую пасть…
Редукционизм, это нигилизм наших дней. В Франкл.
Flo:
Из того же источника:
Владимир Маяковский
Скрипела старуха,
телега словно,
кха,
кхо,
кхе,
кхи.
Великолепно мною уловлены
старухины все грехи.
Дрянной старухиной
хаты возле
разрушенный
был
хлев.
Маленький, миленький серенький козлик
валялся там на земле.
Вздумалось козлику в лес погуляти -
какое же дело мне.
Но я, старуха,
аккумулятор
загубленных козьих дней.
А мне, козлы, те, кого обидели,
всего роднее и ближе.
Видели,
как собака бьющую руку лижет?
Напали на козлика серые волки,
душу кровью облив.
Встала дыбом
испуганным, колким
седая щетина земли.
Остались бабушке рожки да ножки.
Теперь ей козе какой?
В алтаре
альтами
звезды крошки
со свя-ты-ми у-по-кой!
(1913 г. А. Финкель)
Из того же источника:

Владимир Маяковский
Скрипела старуха,
телега словно,
кха,
кхо,
кхе,
кхи.
Великолепно мною уловлены
старухины все грехи.
Дрянной старухиной
хаты возле
разрушенный
был
хлев.
Маленький, миленький серенький козлик
валялся там на земле.
Вздумалось козлику в лес погуляти -
какое же дело мне.
Но я, старуха,
аккумулятор
загубленных козьих дней.
А мне, козлы, те, кого обидели,
всего роднее и ближе.
Видели,
как собака бьющую руку лижет?
Напали на козлика серые волки,
душу кровью облив.
Встала дыбом
испуганным, колким
седая щетина земли.
Остались бабушке рожки да ножки.
Теперь ей козе какой?
В алтаре
альтами
звезды крошки
со свя-ты-ми у-по-кой!
(1913 г. А. Финкель)
Если кто куда пошел -
он пошел кормить кота.
Если не кормить кота -
то зачем вообще идти?
он пошел кормить кота.
Если не кормить кота -
то зачем вообще идти?