Прох, не заводите меня
, а то я тут как заведусь на тему конного строя... Фензин - это литературный портал, а не историконовский
Вот - кусочек из предпролога. Интересно - есть ли картинка?
В королевстве Келенор весенний праздник Эйван Животворящей любят, наверное, больше любого другого. Конечно, есть еще Эйван Осенняя, есть разгульные Тимовы дни в середине зимы, есть летний Солнечный Стол. Но только на Эйван Весеннюю происходят всевозможные чудеса. Да и само время праздника, время обновленной, оживающей земли – не чудо ли?
На Эйван Весеннюю и в городах, и в крохотных деревеньках молятся не в храмах, а возле живых алтарей. В любом месте, где поселились люди, обязательно находится особо почитаемое дерево, к которому в этот праздник и спешат с приношениями жрецы Эйван.
В Ааре, столице герцогства Мор - самой северной провинции королевства, живой алтарь – это раскидистая яблоня-дичка в центре площади перед ратушей.
Здесь, на севере, весна наступает позже, чем в других провинциях. Поэтому к празднику яблони в Море еще не расцветают. Живой алтарь покрыт лишь яркой зеленью молодых листьев, в которой прячутся темно-розовые бутоны.
С раннего утра на Эйван Весеннюю и сама площадь, и ближайшие улицы заполняются толпами нарядных горожан. Бойкие лотошники торгуют сладостями, маги-иллюзионисты показывают нехитрые фокусы, любители померяться силой состязаются в борьбе да в кулачном бою. Места хватает всем. Ааре – новый город, с широкими проспектами и просторными площадями. И дома здесь не теснятся друг к другу. Вокруг каждого, даже не очень богатого – свой садик, а уж дворцы вельмож, те целиком утопают в зелени, сквозь которую едва видны широкие окна да затейливая ковка балконных решеток.
Накануне праздника рядом с входом в ратушу сооружают помост, с которого за вознесением даров будет наблюдать Губернатор провинции Альберт Мор и лучшие люди города. А балконы на соседних домах украшают цветочными гирляндами и яркими тканями.
Само жертвоприношение всегда происходит в полдень, но народ собирается на площади с самого утра. Людям нравится время радостного ожидания, когда твердо уверен, что все будет так, как должно. И жрецы приедут вовремя, и весна наступит, потом сменится летом…
Гуляки разом примолкли, увидев, как к помосту подъезжает несколько богатых карет. Из первой вышел сам Губернатор – господин Альберт - с женой и детьми. Они поднялись на помост, и народ дружно зашумел, в который уж раз удивляясь внешности наследника титула герцога Моров.
- Он демон? – пробормотала какая-то деревенская тетка, случайно оказавшаяся в праздничные дни в Ааре.
- Глупости, - ответила ей соседка. – Господин Альберт – проклятый. Говорят, демоны сами служат Морам-Драконам, но требуют за это плату – в семье постоянно появляются такие вот уроды.
- Ах, матушка Эйван Животворящая, не дай прогневить тебя! – только и оставалось вздохнуть первой бабенке.
Действительно, издали господин Альберт мало походил на человека. Он был на голову ниже своей жены – невысокой хрупкой блондинки, но шириной плеч мог соперничать с любыми гигантами. Спину Губернатора уродовал огромный горб, руки его болтались ниже колен, кисти походили на скрюченные птичьи лапы, а ноги полностью не разгибались, так что ходил он, тяжело шаркая и покачиваясь, словно пьяный.
Однако фигурой уродство заканчивалось. У Альберта были довольно приятные черты лица, большие серые глаза и красивый зычный голос.
Так что никто не удивился, что восемь лет назад на Собрании вождей кланов, как в Море по старинке называли крупных землевладельцев, именно Альберта избрали Губернатором. Конечно, уже почти сотню лет все землевладельцы и хозяева шахт считались равноправными подданными короны Келенора. Но вожди кланов помнили старые вассальные клятвы, и почти всегда Губернаторами становились мужчины из рода Моров-Драконов. К тому же Альберт, несмотря на уродство, был умен, прекрасно разбирался в государственных делах и умел нравиться .
Когда Альберт только приехал с молодой женой и маленьким сыном из столицы королевства, многие местные франты подкатывались к леди Нивии с не очень пристойными намеками. Но она опровергала все домыслы о том, что пошла замуж за наследника одного из самых богатых родов в империи только из-за денег и положения в обществе. Восемь лет жил Альберт Мор-Дракон в Ааре, и восемь лет злоязыкие сплетницы не находили, в чем упрекнуть жену молодого Губернатора. Нивия родила мужу еще двоих детей и занималась воспитанием малышей с прилежанием, вполне достойным стать примером для подражания.
Вот и сейчас, пока жрецы готовили все для жертвоприношения, а солдаты, выстроившись в две шеренги, разгоняли толпу между помостом и живым алтарем, леди Нивия в который раз поправляла одежду на старшем из сыновей, девятилетнем Эльрике. Убеждалась, что и синий бархатный костюмчик, и такой же синий берет с фазаньим пером, и кружева воротника и обшлагов – в полном порядке, она вздохнула и спросила мужа:
- Думаешь, Эли справится? Он еще так мал...
- Я думаю, что людям приятнее видеть у живого алтаря здорового мальчика, чем меня. Эли – такой же наследник Сферы огня, как и я, и он знает, что делать.
Женщина снова вздохнула, но Эльрик серьезно посмотрел на мать и произнес:
- Не бойся, мама, я сделаю все так, как надо.
В этот момент взревели трубы, а вооруженные мушкетами солдаты, выстроившись в две шеренги от помоста до дерева, замерли по стойке «смирно».
Эльрик уверенно спустился по застеленным ковровой дорожкой ступеням и зашагал к живому алтарю. Дойдя до края газона, окружающего яблоню, он на миг остановился, но кто-то из жрецов подал ему широкую золотую чашу. Мальчик поднял вверх левую руку – на большом пальце сверкнул крупный рубин. Эльрик прикоснулся кольцом к поверхности воды в чаше, и над той, словно в струях фонтана, заиграли радуги. Мальчику ступил на газон, подошел к дереву и вылил воду под корни. После этого он опустился на колени и замер, склонив голову. Жрецы в праздничных облачениях и многие из людей на площади принялись молиться.
И вот время словно рванулось галопом. За несколько мгновений бутоны на яблоне набухли, лопнули, распустились лепестки, и дерево из ярко зеленого стало бледно-розовым. Это чудо происходило каждый год, но все равно толпа на площади взорвалась радостными криками. Словно вторя людским голосам, в форте на холме прогремели пушки, солдаты салютовали расцветающему дереву из мушкетов, а из соседних дворов в небо взмыли сотни голубей.
После обряда жертвоприношения веселье охватывало весь город. Ведь распустившаяся до срока яблоня была знаком особой милости Матери всего сущего. И на этом чудеса не прекращались. Бывало, после праздника погода портилась, бывали заморозки, даже снег порой выпадал. Но не было такого, чтобы цветы на живом алтаре прихватило морозом…
Вечером в губернаторском дворце по случаю праздника давался традиционный весенний бал. На него приглашали крупных землевладельцев, хозяев шахт и рудников. Ведь, как бы ни почитали в Море Эйван Животворящую, главное богатство провинции – не скудные поля и не овечьи отары, а то, что скрывается под землей. Медь и железо, самоцветные камни и каменный уголь – все то, что позволило в последние годы называть долины земли Мор «кузницей Келенора».
Но откуда бы ни бралось богатство, оно было. Поэтому нарядам прибывающих на бал дам могли позавидовать и столичные модницы. Широченные юбки, фижмы, расшитые драгоценностями корсеты, высокие прически, украшенные живыми цветами. На их фоне кавалеры, одетые в традиционные длиннополые камзолы, казались слишком скромными и старомодными. Но тут несколько дюжин мужских портных, перебравшихся в Ааре из более теплых земель, до сих пор ничего не могли сделать. Морцы слишком гордятся традициями, чтобы позволять себе щеголять в коротких куртках и узких панталонах, как столичная молодежь.
По той же традиции у входа в бальную залу гостей встречал герой дня – юный Эльрик Мор. Мальчишке быстро надоело раскланиваться с каждым из входящих. Он с нетерпением ждал, когда начнутся танцы, и можно будет удрать в детскую. Однако леди Навия, стоящая за спиной сына, испытывала истинное наслаждение, видя, как Эльрик умело приветствует взрослых вельмож.
Альберт, впервые за восемь лет избавленный от официальных обязанностей хозяина бала, несколько раз обошел зал, раскланиваясь со знакомыми, и подошел к жене:
- Думаю, малыша можно уже отпустить – почти все приглашенные в сборе.
Леди Навия кивнула:
- Иди, Эльрик, вам и вашим гостям в детской накрыли праздничный стол.
- Опять приехали эти глупые кокетки из Пантер? – скривился Эльрик, но, подумав об угощении, раскланялся с матерью и через две ступеньки поскакал на третий этаж.
- Вот попрыгунчик, - рассмеялась мать.
- Да мне уже так не попрыгать, - вздохнул Альберт.
- Ну что ты, Ал, - леди Навия ласково погладила мужа по плечу. – Для меня ты – лучше всех. Я никогда не жалела, что десять лет назад выбрала тебя, а не кого-то из столичных бездельников.
- Помню, - усмехнулся Альберт. – Одно время я ревновал тебя ко всему миру. Особенно к этому посольскому из Утора. Помнишь? Кажется, его звали лорд Антери.
- Как не помнить? – рассмеялась леди. – Он меня в конце концов просто взбесил. Почему некоторые мужчины думают, что если Светлая Богиня наградила их смазливой мордашкой, а предки – громким именем, то все женщины просто обязаны кидаться им на шею?
Воспоминания супругов прервало появление еще одного гостя. Увидев пожилого мужчину в темном камзоле, Альберт помрачнел. Леди Навия вежливо поклонилась и торопливо проговорила:
- Простите, господа, но мне все же нужно идти к гостям.
- Умная у тебя жена, Ал, - усмехнулся пришедший мужчина.
- Не жалуюсь, - кивнул в ответ Альберт. – Но я ждал тебя, Илсир, еще утром. Где ты был?
- На заводе. Знаешь, что творится на севере?
- Знаю. Тревожно. Докладывают о большом количестве войск, движущихся к границе с Торлом. Как я и думал, уторцам в конце концов надоест сидеть в своих овчарнях, и они рвутся расширить владения. А отец думает, что уторских рыцарей с большой дороги интересует не маленький Тарл, а наши шахты.
Илсир задумчиво пожал плечами:
- Как жаль, что великий маршал – не твой отец, Альберт. Наши северные гарнизоны слишком малы. Но с Торлом уторцам придется повозиться. Воевать в герцогстве умеют, к тому же мы им продали за последний год сотни пушек и мушкетов.
Альберт кивнул:
- Только на это и остается надеяться. Я уже несколько раз писал Его Величеству о необходимости укрепления гарнизонов на севере. В моем же распоряжении только пять сотен городских стражников, годных лишь на то, чтобы утихомиривать пьяных.
- И воины кланов.
- Сколько вас? Вот вы, Пантеры, сколько воинов можете выставить?
- Две сотни верховых, вооруженных мушкетами.
- И то потому, что тебе принадлежит оружейный завод, и ты сегодня, наверняка, решал, насколько можно задержать отправку готовых мушкетов на юг.
- Я всегда поражался, насколько ты догадлив, Альберт, - снова усмехнулся Илсир.
- А чего тут догадываться? – невесело ответил Альберт. – Как ни странно, у нас есть люди, но нет оружия. И нет людей, способных сражаться по-новому.
- Боевой топор найдется у любого подгорника, а лук с копьем – у каждого пастуха.
- С луками и топорами против пушек? Нет, если северяне расправятся с Торлом и пойдут на нас, без королевской армии их будет не сдержать. Знаю, кланы и подгорники могут устроить «веселую жизнь» любому захватчику. Сунланцы вон уже с полсотни лет к нам не суются – после того, как их войско растаяло в наших горах, словно кусок сахара в кружке с кофе. Но остановить регулярную армию кланы не смогут… Ладно, Илсир Серый Кот, сегодня – праздник, пусть люди веселятся…
Бал уже заканчивался, когда Альберт и Навия, весь вечер развлекавшие гостей, смогли остаться на несколько минут одни.
- Знаешь что, Нави, езжайте-ка вы с детьми в Бархатные горы не через две седьмицы, а сразу после праздников.
- А как же дороги? – недоуменно спросила леди. – И учеба у Эльрика…
- Дороги уже почти просохли, а учителей возьмете с собой. Я заплачу им.
Леди Навия вздохнула:
- Мне очень не хочется с тобой расставаться. Да и леди Алина наверняка ждет тебя.
- Я еще долго не сумею вырваться из города. Слишком много дел. Так что не надо меня ждать.
Леди Навия кивнула. Что ж, придется в этом году пораньше отвезти детей к их дедушке и бабушке в родовое поместье. Так что нужно начинать собираться уже завтра. Конечно, меньше, чем за седьмицу, приготовить все для поездки не удастся. Но чем раньше они тронутся в путь, тем раньше она сумеет вернуться…
Ладно, шутка...
Та же слащавая сентиментальность,разве что извратов вроде бы нет. 
Просто напинать автора можно в любом другом месте. 
